мотыгами. Это будет именно тогда, когда покажется процессия. Охранники - люди, и им присущи все человеческие недостатки, поэтому они не смогут пропустить это зрелище. Вот мы и должны воспользоваться ситуацией. Мы с Мартом продумали, где нам укрыться, пока нас будут разыскивать. Нас поведёт Март, и мы все должны будем бежать за ним, но если случится так, что его убьют, то я имею представление, куда направиться. Если сразу никого не убьют, то вскоре нас скроют вон те холмы. Хотелось бы, чтобы солнце светило нам, а значит, и преследователям в глаза, но уж как повезёт. Представляете, как это будет выглядеть! Побег на глазах высокого начальства!
С ним никто не спорил, но на душе у каждого скребли кошки. Френк кивнул Марту.
- Нам помогут, - сообщил тот. - Мой приятель устроит перебранку, которая вот-вот должна будет перейти в потасовку. Это отвлечёт внимание сторожей.
- А почему он сам не бежит? - спросил Мореход.
- У него скоро закончится срок, - объяснил Март. - Зачем ему рисковать, если он и без того будет на свободе? А поругавшись с соседом, он ничем не рискует. Если бы не важные гости, на такую мелочь не особо бы обратили внимание и прекратили бы свару очень быстро, но при начальстве всё должно быть в полном порядке, поэтому к поссорившимся парням сейчас же поспешит кто-то из сторожей, а остальные будут посматривать на приближающихся гостей и прикидывать, заметят они непорядок или грозу пронесёт. Мне достали пилки. Действовать надо будет осторожно, но так, чтобы успеть подпилить кольца на ногах, причём не до конца, а то они свалятся раньше времени.
В этот день солнце светило так, словно по ошибке решило, что обогревает Италию, и Френк с беспокойством следил, как оно перемещается по небосводу, приближаясь к выгодной для его целей позиции. Четверо заговорщиков усердно работали мотыгами вблизи от четырёх стоявших на равных расстояниях один от другого охранников.
Мореход был взволнован не только из-за предстоявшего побега и возможности быть убитым, но и из-за необходимости самому убить человека. Он состоял в чудовищной по жестокости банде, но сам не убивал. Единственный раз, когда он мог стать убийцей, был на люггере капитана Линча. Он хорошо помнил, как легко нож вошёл в тело мальчика. Наверное, в тело взрослого человека он вошёл бы с большим сопротивлением. Случай помог ему не стать убийцей: ребёнок выжил. А сейчас он должен раскроить череп или разрубить шею охраняющему их человеку. Вон он стоит: ещё молодой, стройный, приятный внешне. Мореход знал, что этот человек не жесток и не зол к заключённым, а лишь добросовестно исполняет свои обязанности. Лучше бы на его месте оказался кто-то другой, но раз судьбе угодно было поставить сюда именно его, то мотыга опустится на его голову, лицо или шею.
По тому, как взглянул вдаль охранник, Мореход понял, что развязка приближается. Он украдкой взглянул туда, где работал Френк. Вот он размахнулся и вонзил свою мотыгу в каменное крошево, а затем распрямил спину, словно она затекла, и высоко поднял свой инструмент, на миг замерев в таком положении, а затем снова с силой опустил мотыгу на камень. Сейчас же чуть в отдалении раздалось громкое смачное ругательство, на которое ответил другой голос. Мореход уловил, с каким беспокойством его охранник посмотрел сначала на шествующих сюда гостей, а затем на собрата по службе, кинувшегося к ссорящимся людям. Сигнал был подан, и мотыга опустилась на удобно вытянутую шею.
Четыре человека упали одновременно, а четверо убийц, сбив с ног кандалы, бросились бежать. Мореход ничего не соображал, ничего не чувствовал, ни о чём не думал. Он мчался вместе с товарищами, даже не ощущая страха. Солнце, словно по заказу Френка, било в глаза, но оно точно так же ослепляло и тех, кто в них стрелял, поэтому никто не был ни убит, ни даже слегка задет пулей.
- Ложитесь! - велел Март.
Мореход тупо упал на заросшую низкими кустами землю.
- Теперь ползём, - раздался новый приказ.
Командовал Март, и все слушались каждого его слова. Они то ползли на животе, то могли идти на четвереньках. Любой из этих способов передвижения был мучителен. Мореход не представлял, куда они бредут, но полагался на проводника. Френк проявил мудрость, приняв в их компанию знатока этих мест. Если бы не Март, они бежали бы сейчас сломя голову, наугад, не догадываясь, что начинать прятаться надо так близко от места, где они работали.
Часть пути беглецам удалось преодолеть в полный рост, потом они добрались до каких-то пещер, в одну из которых, с совершенно неприметным входом, Март их и завёл.
- Вот это здорово! - воскликнул Салли, когда отдышался.
- Не совсем здорово, потому что у нас нет ни еды, ни воды, - напомнил Френк.
- Да, нам придётся продержаться здесь несколько дней, - подтвердил Мартин. - Где взять воду, я знаю, но еду достать пока не смогу. Я полагаю, что лучше потерпеть, чем быть пойманными. Можно было бы совершить набег на какую-нибудь ферму, но это выдало бы нас с головой.
- Нет, пока мы должны схорониться, - подтвердил Френк. - Потом, когда отсюда уйдём, мы вознаградим себя за все лишения.
- Как мы уйдём в таком виде, в этой одежде? - спросил Салли.
- Через несколько дней мы преобразимся, - с усмешкой ответил Март.
- Откуда тебе так хорошо известны эти места? - спросил Мореход.
- Я жил здесь в детстве. Сам я сирота, но меня взяла на воспитание бездетная фермерская семья. В пятнадцать лет я от них убежал, поступил юнгой на судно, потом стал матросом, а затем… перестал быть матросом и докатился до каторги.
Мореход постепенно приходил в себя и смог более или менее связно мыслить. Они сбежали, убив четырёх человек, один из которых упал под ударом его мотыги. Он слышал, как хрустнули кости, так что охранник не оправится после ранения, как мальчик, которого он ткнул ножом. Теперь он стал настоящим убийцей. Он пытался понять, чувствует ли он ужас, жалость, огорчение, но не мог. Всё случилось быстро и словно во сне. Рука помнила размах и удар, но разум не принимал участия в этом действии, и это было лучшим из всего возможного. Надо было избежать переживаний и сейчас и потом, поэтому он старался думать о чём угодно, только не об убийстве.
Эти несколько дней ожидания были самыми трудными в жизни Морехода. В первые три дня есть хотелось мучительно, потом чувство голода притупилось. Воды тоже было немного, так как лишние вылазки за ней добавляли опасность, что их поймают. Бездеятельность после каторжных работ сначала была блаженством, потом стала надоедать, раздражать и, наконец, показалась невыносимой. Чтобы развлечься самому, и, главное, развлечь товарищей, Френк попросил каждого рассказать о себе, что заняло немало времени, потому что жизнь этих людей изобиловала приключениями преступного характера, из которых с особенным смаком были поведаны самые яркие эпизоды. Однако и это надоело, и от безделья, тесноты и сильно ограниченной подвижности люди начали друг на друга раздражаться, порой без всякой причины. Чтобы не доводить дело до ссор, Френк вовлёк своих друзей в проработку из будущих действий по добыче сокровищ. Моментально были забыты все обиды, и внимание перешло исключительно на бесценный клад.
- Мы парни горячие, - начал свою речь Френк, - и от скуки скоро начнём драться, а это неудобно из-за тесноты помещения, ведь, размахнувшись, чтобы ударить кого-то одного, обязательно попадёшь локтем в соседа. Поэтому не будем зря терять время и займёмся делами. Мы не просто сбежавшие заключённые, а люди, объединённые общим делом, команда, поэтому поостерегитесь выражать друг другу недовольство, иначе это может плохо отразиться на нашем предприятии. Сейчас мы будем добывать клад, но мысленно. Назовём это умственной работой, поскольку у каждого из нас ум имеется. Мы уже сделали первый шаг к сокровищам и теперь сидим в этой узкой пещерке, голодные, грязные, в арестантской одежде, но свободные.
Салли залился бабьим смехом.
- Почти свободные, - уступил Френк. - В оставшийся между «почти» и «уже» промежуток времени мы должны обсудить свои будущие действия.
- Мы уже обсуждали, - напомнил Салли.
- Мы обсуждали это втроём, а теперь нас четверо. Март должен знать, что клад не появится перед нами сам по себе. Его надо добыть.
Мореход отметил, что Френк всё время ненавязчиво напоминает о товарище, присоединившемся к ним последним, и понял, почему. Сейчас они целиком зависели от этого человека. Если бы не хорошее знание Мартином местности, им вряд ли удалось бежать, да ещё бежать в такую торжественную минуту, на глазах у приезжего начальства, среди бела дня, при усиленной охране. Разумеется, Френк будет ему тонко льстить, чтобы он вывел их в безопасное место. Он будет обхаживать его и дальше, но потом, когда сокровища окажутся у них в руках, неизвестно, как он поступит и с ним, и с Мореходом, и с Салли.
- Слушай внимательно, Март, - принялся объяснять Френк. - О карте известно лишь нескольким людям, которых знает только Мореход. Она нарисована не на бумаге, не на пергаменте, а на теле живого человека. Это татуировка, представляющая собой точную копию утраченной карты.
- Живого человека? - удивился Мартин. - Ненадёжное хранилище. Человек может умереть.
- Но пока он не умер. Мы должны его разыскать, чтобы срисовать карту. Я знаю, что ты сейчас скажешь, поэтому сразу отвечу, что этому человеку неизвестно, что карта на его груди настоящая. Первый пункт нашего плана будет таков: навестить владельца таверны, которому очень хорошо известно про саму карту и про человека с татуировкой. Где его найти, знает только Мореход. Поэтому мы должны всячески оберегать его. Сейчас ты, Март, ведёшь нас к свободе, а потом Мореход поведёт нас к сокровищам.
- Хотелось бы знать о втором, третьем и других пунктах плана, - заметил Март.
- Эти пункты зависят от первого, - объяснил Френк. - Если по каким-то причинам первый пункт окажется невыполним, мы перейдём ко второму и разыщем капитана, на судне которого плавал Мореход, и от него попытаемся узнать, где человек с татуировкой. Остальные пункты целиком зависят от первого и второго. Едва мы выясним главную интересующую нас вещь, то есть, где человек с татуировкой, мы сейчас же отбрасываем все пункты и едем добывать карту.
- Как же мы её добудем?
- По обстоятельствам.
Френк и Март заглянули друг другу в глаза и прекрасно друг друга поняли.
- Но если этот человек окажется близок нам по духу, то мы можем включить его в нашу команду, - добавил Френк. - Мореходу сказали, что клад богатейший, а нам, скорее всего, придётся набирать ещё людей, чтобы до него добраться.
- У меня есть на примете подходящий человек, - сообщил Март. - Если он жив и на свободе, можно попытаться его найти. Я ручаюсь за него.
- Не спеши, - попросил Френк, которому очень не хотелось, чтобы у Марта появился товарищ. - Если это не твой родной брат, то не спеши. Зачем нам лишние люди, если выяснится, что добраться до нужного места мы сможем вчетвером? Четверть сокровищ на каждого - это лучше, чем пятая доля. Если же за кладом придётся плыть на какой-нибудь далёкий остров, тогда ты и призовёшь своего приятеля.
- Да, это верно, - согласился Март. - Не стоит дробить клад раньше времени.
Когда прошло полторы недели со дня побега, не выдержал даже терпеливый Френк.
- Март, сейчас командуешь
