нам не понравится, мы его сейчас же высадим где-нибудь и забудем о нём. Главное, выяснилось, что напали на нас с Диком по ошибке. Теперь не надо будет ходить со свитой. Вздумалось же этому Гривастому подражать мне в причёске!
Если бы Мартин услышал его последние слова, он бы подумал, что напрасно они восприняты как шутка, потому что Френк в самом деле подражал капитану Линчу, купив парик чёрного цвета и чуть подкрасив его, чтобы были заметны седые волосы. Сам он не видел, как Френк вбежал в кабак и метался между столиками, изображая ужас и привлекая к себе внимание моряков с «Француза», но не сомневался, что это было сделано блистательно. Теперь он, Салли и Мореход наблюдают за люггером и, может быть, видят, что Мартин стоит на палубе. Пусть видят. Он нарочно подойдёт поболтать с кем-нибудь из матросов, чтобы его друзья убедились, что его зачислили в команду. Он не собирается покидать судно на первой же стоянке, если этого не велит Френк, и не даст капитану повода пожелать ссадить его.
Теперь Мартина тревожил лишь Херувимчик. Если он, протрезвев, объявит, что не бандиты, а он сам так здорово отделал нового матроса, то хитроумный план Френка провалится. А что останется делать ему? Прыгать за борт или рассказать правду, выдав товарищей?
Однако Херувимчик не помнил своего противника и не узнал его в Мартине. Он вышел на палубу хмурый, с больной головой и затуманенным сознанием.
- Наконец-то опомнился, защитник, - встретил его Хьюго, оказавшийся в это время здесь же.
Мартин ужаснулся потоку брани, послужившей ответом капитану, и решил, что неосторожный матрос сейчас жестоко поплатится за грубость.
- Замолкни, я тебя понял, - прервал Хьюго Херувимчика. - Нет, вчера нам не удалось подраться, а голова у тебя трещит не от ударов, а с похмелья. Скройся с глаз моих и приведи себя в порядок.
Мартин понял, что требуется длительная тренировка, чтобы разобраться в речах матроса с мечтательными глазами, и решил не воспринимать их как ругательства, даже если не сумеет обнаружить в них другого смысла.
Когда на люггер доставили товар и началась погрузка, Мартину очень хотелось оставить приятелям записку, но он не решился на этот опасный шаг. Потом, когда к нему привыкнут, ему будет легче ускользнуть от новых товарищей и отправить письмо с поразительными известиями.
Он быстро освоился на люггере, но чувствовал себя не своим человеком в команде, а засланным шпионом, кем и был на самом деле. Ему даже легче было притворяться своим парнем сейчас, чем если бы он собирался задержаться здесь надолго и надо было вживаться в команду со всеми своими достоинствами и недостатками. Однако он не мог не признать, что если бы не маячившие вдали несметные сокровища, он бы хотел остаться на «Французе» и плавать под командованием капитана Линча. Он подружился со всеми, но особенно часто болтал с коком, который приветствовал каждого, кто приходил к нему на камбуз, и его в том числе.
Мартину необходимо было заслужить доверие людей, среди которых оказался, поэтому он работал так, как не работал при самом строгом капитане, и не раз слышал похвалы в свой адрес. Его усилия были не напрасны: на ближайшей стоянке ему объявили, что если у него нет желания сойти на берег, то он может остаться. Мартин горячо поблагодарил Хьюго и, когда его отпустили погулять, отправил друзьям короткое сообщение: «Пункт третий на борту. Он и пункт второй знают об этом всё. Ждите известий».
К сожалению, он не мог сообщить, куда направится люггер дальше, потому что пока опасался лишними вопросами возбудить подозрение. Он делал вид, что ему безразлично, куда плыть, и он счастлив, что оказался в безопасности. Лишь на следующей стоянке он узнал, где они кинут якорь в следующий раз, и оповестил об этом сообщников.
Глава 20
Вы не видели здесь мальчика?
- Что-то ты полюбила прогулки, Эстер, - сказал профессор Фэрфакс однажды за завтраком, вкушая превосходную яичницу с беконом и любуясь то на фрагменты человеческой мумии, то на мумию кошки.
- Не волнуйся, Дэви, я не задержу твою работу.
Ему стало совестно за проявленный эгоизм, потому что сестра очень метко определила основную причину его беспокойства, и он принялся неуклюже оправдываться.
- Меня не работа волнует, хотя она тоже волнует… Ты не подумай, что я сказал это из-за моей работы. Я тревожусь о тебе…
Эстер засмеялась.
- О, Исида, богиня мудрости! Мой брат так часто к тебе взывает, а ты не снизошла до него в своей милости!
- Почему? - смутился Дэвид.
Было бы неправильно сказать, что беспокойство из-за новых привычек сестры одолевало его постоянно: оно появлялось в перерывах между работой, то есть в основном во время еды, или если ему срочно требовались книга, документ или экспонат из домашнего музея. В последнем случае его тревога объяснялась возникшим затруднением и была полностью себялюбивого характера, а в первом - смешанного, так как неотвязные мысли о необработанной рукописи смешивались с опасениями за сестру из-за её чудачеств.
- По двум причинам, - принялась объяснять Эстер. - Во-первых, прогулки идут мне на пользу и после них мне легче работать над твоей рукописью, а во-вторых, ты напрасно думаешь, что я последую за первым попавшимся моряком или торговцем. Это они следуют за мной, а не я - за ними. И пусть себе влюбляются. Мне это не мешает.
- Во имя великого Сокара! Что ты говоришь?!
- Ты, братец, скоро будешь взывать к Анубису, - предупредила Эстер. - До Сокара уже дошёл. Кто следующий? Лучше вернись к Себеку.
- Где же ты прогуливаешься? - спросил профессор.
- В разных местах. Мне понравилось ходить пешком, а это занятие требует много места. Иногда я дохожу до пансиона, иногда иду в другую сторону.
Она не стала уточнять, что в другой стороне расположена контора мистера Брэдли, чьему попечению отец Джейн вверил сою дочь. Эстер страстно желала открыть тайну происхождения девочки, поэтому почти каждый день подходила к пансиону ко времени обычной прогулки воспитанниц и высматривала знакомого моряка, а он всё не появлялся. Увлёкшаяся своей затеей женщина предполагала, что он приходил в её отсутствие, потому что Джейн показывала ей подарки, которые присылал ей добрый дух. Чем больше ей не везло, тем упорнее она продолжала выслеживать этого незнакомца, неуловимого, словно, действительно, принадлежал к породе духов.
К конторе мистера Брэдли она ходила не так часто, не рассчитывая, что моряк там объявится одновременно с ней, а скорее из чувства долга.
- Не забудь, Дэви, что послезавтра нам надо забрать девочек на каникулы. Жаль, что ты не захотел на это время снять дом где-нибудь за городом. Мы бы доставили им большое удовольствие.
- О, Амон-Ра! Что ты говоришь?! Как я могу уехать от всего этого?
Он беспомощно поглядел на обе мумии, словно ища у них поддержки или совета.
- А как же ты оторвёшься от всего этого во время путешествия в Египет, о котором ты твердишь целый год?
- Это совсем другое дело, Эстер, - принялся объяснять профессор. - Там я буду занят осмотром музеев, пирамид и дворцов. Я рассчитываю собрать столько необходимых материалов, что буду занят сутки напролёт.
- Дэви, а ты никогда не задумывался о будущем наших девочек? - спросила сестра.
Брат был слишком поглощён древним миром, чтобы думать о нынешнем.
- Я зарабатываю достаточно, и Роза не будет нуждаться. А у Джейн богатый отец.
- Весь вопрос в том, уедет ли Джейн к нему в Америку или останется здесь. До сих пор её отец не стремился с ней повидаться.
Профессор задумался.
- Не думаю, что нам стоит об этом беспокоиться, Эстер, - ответил он наконец. - До сих пор её отец ни в чём ей не отказывал, поэтому позаботится о её благополучии и в дальнейшем. Конечно, будет жаль, если она уедет, ведь девочки так дружны. Но мы с тобой ничего не сможем сделать.
- Кроме одного, Дэви, - мягко заметила сестра.
Брат сразу насторожился. Он очень не любил, когда Эстер начинала говорить таким тоном, так как это означало, что она что-то надумала и это что-то сулит ему большие неудобства.
- Кроме чего?
- Когда ты окончательно решишь ехать в Египет, можно будет попросить мистера Брэдли отпустить Джейн с нами. Розе будет гораздо приятнее поехать вместе с подругой.
- И Роза тоже поедет? - удивился профессор.
- Да, твоя дочь будет сопровождать своего отца и свою тётку в этом путешествии. А Джейн, если её не вызовут в Америку и если разрешит мистер Брэдли, поедет с ней и, разумеется, с нами. И поверь, что девочки не помешают твоей работе. Наоборот, если они будут вдвоём, им найдётся о чём поговорить, и твоя дочь меньше будет тебе докучать, чем если бы была одна.
Дэвид Фэрфакс понял, что возражать бесполезно, и успокоился лишь на мысли, что поездка в Египет совершится не вот-вот, а в близком, но весьма неопределённом будущем. Он каждый раз с напряжением воспринимал переселение девочек в этот дом даже на несколько дней (хотя потом и признавался, что они ему не мешали), а уж отправляться с ними в чужую страну было невообразимым кошмаром.
Эстер задумалась. Брат мог тянуть с путешествием месяцами и даже годами, но если бы услышал о каком-нибудь выдающемся археологическом открытии в области изучаемой им темы или бы просто решил, что для работы ему необходимо своими глазами, а не по описаниям и рисункам, увидеть какой-то музейный экспонат, то он мог собраться мгновенно. Для того, чтобы взять Джейн с собой, требовалось согласие мистера Брэдли, а он не даст его, не испросив разрешения таинственного американца. Следовало бы предупредить поверенного о возможности поездки, чтобы он заранее договорился со своим клиентом. Укрепившись в этом решении, она не стала ждать, пока случайно встретится с ним в пансионе, а отправилась к нему прямо в контору.
Если бы она не задумывалась, а пошла туда сразу, то успела бы увидеть, как оттуда вышел тот самый моряк, которым она интересуется, и тогда она о многом бы догадалась или, вернее, укрепилась бы в своих догадках, но её задержали размышления и она упустила нужный момент. Капитан Линч успел скрыться за поворотом, не подозревая об интересе к нему ни этой женщины, ни трёх мужчин, тайком следовавших следом за ним. Он скрылся, а она решительно вошла в дверь.
Мистер Брэдли был сначала поражён, увидев мисс Фэрфакс у себя, а потом обрадован. Он было решил, что сестра профессора хочет воспользоваться его профессиональными услугами, поэтому огорчился, когда понял свою ошибку.
- Значит, неизвестно, когда ваш брат соберётся в Египет, - повторил он.
- Уж такой он человек, - обезоруживающе улыбнулась Эстер. - То не может оторваться от работы, то вдруг сорвётся с места и поедет.
Мистеру Брэдли хотелось уточнить, когда это профессор срывался с места в последний раз, ведь со времени их знакомства учёный не покидал города, но он не хотел ставить женщину в неловкое положение.
- Я вас понял, мисс Фэрфакс, - согласился он. - Я так и сообщу мистеру Личу, что поездка возможна, но сроки её неизвестны.
Он пожалел, что посетительница пришла к нему только сейчас, а не раньше, когда у него ещё не побывал капитан Линч. Он бы сразу всё выяснил, а теперь надо ждать неопределённое время, потому что он не знал, когда его клиент посетит его ещё раз. У него были адреса, по которым он мог написать капитану в непредвиденном случае, и письма передали
