его зовут Лючано, а может, Винченцо. Я забыл.
- Капитан Линч вместе с командой! - объявила немолодая женщина, подходя. - И почему-то с ним нет Дика. Где же наш мальчик? С ним всё в порядке?
- В полном порядке. А ты, Кэрри, можешь посидеть с нами и поболтать, - предложил Хьюго. - Вы не против, ребята?
- С удовольствием, капитан, - откликнулся Обезьяна. - Садись со мной, Кэрри.
Женщина предпочла бы капитана, но тот сразу сделал отрицательный жест, и ей пришлось удовлетвориться матросом.
- И других девочек позовите, - сказал Хьюго. - Не стесняйтесь, ребята.
Скоро в их компании стало шумно и весело. Капитан охотно поддерживал любой разговор и смеялся вместе со всеми, но, глядя на ласкающихся к его людям женщин, с грустью вспоминал Элизабет. Какая-то пышная, довольно красивая блондинка неожиданно и весьма смело села к нему на колени, и он привлёк было её к себе, но сейчас же перед ним, как живой, встал образ любимой женщины, и он почувствовал отвращение к прильнувшей к нему девушке.
- Иди к Херувимчику, девочка, - предложил он, освобождаясь от неё. - Посмотри, какой красавчик.
- Я девушка порядочная, - обиженно сказала она, но перешла к матросу. - А вашего Херувимчика я хорошо знаю: он очень грубый, а слушать его вообще невозможно... Ладно, мой ягнёночек, дай я тебя поцелую, но не вздумай что-нибудь сказать.
На капитана мощной волной накатила тоска по Элизабет. Он непринуждённо болтал, смеялся шуткам, весело отмахивался от заигрываний девушек, а у самого сердце сжималось от невозвратимости потери. Если бы Элизабет не умерла, ему было бы легче. Он бы знал, что любимая женщина, счастлива ли она или не слишком, живёт по своему выбору, в том кругу, оставить который она не захотела. Временами его посещало это мучительное до жути чувство. Надо было поскорее освободиться от него, загнать в самый дальний уголок души.
- Что взгрустнул, капитан Линч? - спросила Кэрри.
- Вот это дело! - возмутился Обезьяна. - Я с ней воркую, как голубок, а она глаз не сводит с капитана!
Вдруг в кабак с шумом вбежал какой-то мужчина, дикими глазами обвёл собравшихся там людей, пометался между столиками, словно кого-то разыскивая, а потом подбежал к двери, испуганно выглянул, оглядел улицу и исчез.
- Что это он? - не поняла одна из девиц.
- Гонится за ним кто-то, - предположила Кэрри, строя глазки Хьюго и целуя Обезьяну.
Питер сделал знак Херувимчику и потрогал себя за волосы. Тот сперва непонимающе нахмурился, а затем кивнул и хотел было что-то сказать, но негр приложил палец к губам.
Когда компания решила покинуть весёлое место, Мышонку пришлось поддерживать Херувимчика, который плохо сохранял равновесие. Блондинка, не зная, что сегодня ему запрещено пить, не ограничивала его, когда увела с собой.
- Вот тебе и защитник! - возмущался Питер. - Считайте, что нас уже не шестеро, а пятеро. Да ещё придётся оборонять эту пьяную скотину, если на нас нападут.
- Это ты зря, - возразил Обезьяна и скривился. - В таком состоянии ему легче драться. Только берегись, чтобы не попасть под его кулак или нож, а то он плохо различает противника.
Питер, и сам немного навеселе, сразу пришёл в себя.
- Капитан, вы видели того типа, который вбежал в зал и кидался из стороны в сторону, словно его убивают?
- Его не заметил только мертвецки пьяный, - ответил Хьюго. - А что?
- Он был одет почти так же, как вы.
- Пожалуй.
- У него тоже длинные волосы и примерно такого же цвета.
- А это уже интереснее, - проговорил Хьюго, которому было трудно судить о своём с ним сходстве. - Ты полагаешь, что вчера на меня напали по ошибке?
- Не знаю, но предполагаю.
- А ведь верно, - согласился Коротышка. - Уж очень испуган был этот парень.
- Он кого-то искал, - сказал Обезьяна. - Ты тоже заметил, Мышонок?
Молчаливый матрос чуть наклонил голову и удержал начавшего крениться на сторону Херувимчика.
- Вот и я говорю, что он перепугался так, словно настал его последний час, а он не успел исповедаться, - подтвердил Обезьяна.
У Хьюго сразу полегчало на сердце. Неприятно, когда на тебя ведётся охота, а ты не понимаешь, что нужно преследователям. Если выяснится, что его с кем-то спутали, то можно будет без опаски сходить на берег и не тащить за собой охрану. Он очень любил своих ребят, но сидеть в их обществе в кабаке и со стороны наблюдать, как они веселятся, делая вид, что и самому весело, было утомительно. Он привык к спокойным прогулкам вдвоём с Диком и тихим беседам.
«Как же я постарел! - подумал он. - Не рано ли? Что со мной будет дальше?»
Они проходили по безлюдной улице предместья, когда им навстречу выбежал человек с окровавленным лицом. Он сильно хромал и морщился от боли. Очень скоро из-за дома выскочили три человека, но, увидев, что преследуемый поравнялся с группой моряков, остановились в нерешительности, а один даже зашёл за угол дома.
- Помогите, умоляю! – задыхаясь, проговорил незнакомец. - Они меня убьют!
Его почти не держали ноги.
- А это не наши молодчики? - спросил Хьюго, приглядываясь к стоявшим наготове преследователям. - Прячутся. Лиц не разглядеть. Теперь скрылись.
- Нет, капитан. Вон выглядывают, - сказал Коротышка. - Пережидают, когда мы пройдём.
- Не бросайте меня! - бормотал незнакомец с ужасом, обращаясь то к одному из моряков, то к другому. - Это не люди! Это звери! Хуже зверей! Смотрите, что они со мной сделали! Я еле вырвался от них!
- Чем же ты им досадил, что им не лень за тобой гоняться? - поинтересовался Хьюго.
- Они хотят выпытать у меня об одной вещи, а я ничего не знаю. Клянусь, что не знаю! Моему другу кое-что известно, но не всё. Но мне-то он ничего не говорил. Они пытали меня и замучают до смерти, если поймают, но я ничего не знаю.
- О чём ты ничего не знаешь? - спросил Коротышка.
- О том, куда Билли спрятал все деньги и… остальное.
- Свои деньги или чужие? - попросил уточнить Хьюго.
- Не свои, но и не тех бандитов. Это… это… их должны были поделить между всеми. Он поступил плохо, но пусть его судят свои, а не эти мерзавцы. Они прослышали про клад и теперь за ним охотятся. А я вообще к этому непричастен. И мой друг Гривастый - тоже.
- Какой? - переспросил Хьюго.
- Его так прозвали из-за длинных волос. Они примерно такие же, как у вас.
- Твои приятели не желают уходить, - отметил Хьюго. - Но и мы не хотим провести здесь остаток жизни, охраняя тебя.
- Не бросайте меня! Только не оставляйте меня одного! Ведь вы моряки? Возьмите меня с собой. Я сам был матросом. Отведите меня к вашему капитану. Может, он согласится меня взять?
- Ты говоришь с нашим капитаном, - сказал Обезьяна.
- Я так и подумал, - признался бывший матрос. - Возьмите меня, капитан. Если я вам не подойду, то высадите меня в ближайшем порту. Мне лишь бы уйти от этих убийц.
- Прежде чем я приму решение, тебе придётся рассказать обо всём подробнее, - проговорил Хьюго, из-за рода деятельности не решавшийся вот так сразу принимать к себе незнакомого человека. - Чем ты занимался? Воровал? Грабил? Убивал?
- Нет-нет, капитан! Я не убийца!- вскричал несчастный. - Я не святой, со мной случалось разное, но я никогда не убивал.
Хьюго колебался. У него в команде тоже не было святых, со всеми, как выразился этот перепуганный человек, случалось разное, но люди сдружились и между ними не было разногласий, а новичок может не сойтись с ребятами. С другой стороны, почему бы и не взять ещё одного матроса, тем более что он не в ладах с законом и в этом отношении безопасен для них, контрабандистов. Люди ему не нужны, но как оставить несчастного, если его сейчас же будут истязать? Если же новичок им не подойдёт, то можно расстаться с ним на следующей стоянке.
- Хорошо, пойдём с нами, - решил он. - Как тебя зовут?
- Мартин Грей, капитан, но обычно все называют меня Март.
- Меня зовут Обезьяна, - важно представился обладатель этого прозвища. - А это мой друг Мышонок.
- Питер-Танцор, - сказал негр. - Того, кого ведёт Мышонок, зовут Херувимчик. А это Коротышка.
- Если тебе трудно идти, обопрись на меня, - предложил Коротышка. - На люггере я осмотрю твою ногу.
Март охотно воспользовался любезным предложением, и компания отправилась дальше, оставив преследователей без добычи.
Глава 19
Пункт третий
Мартин не притворялся, когда тяжело навалился на плечо Коротышки: ему, действительно, было очень плохо. Вчерашние побои, полученные во время драки, отдавались во всём теле, нога болела, а после короткого показного бега почти отказывалась служить, да ещё ныла большая ссадина на лице. Она тоже появилась вчера, но сегодня Салли для пущей убедительности хладнокровно расцарапал ему затянувшуюся рану.
- Да, досталось тебе! - сочувственного проговорил Обезьяна и подошёл с другой стороны, чтобы помочь идти.
Дед встретил вернувшуюся компанию вопросом:
- Опять на вас напали? Херувимчика сильно покалечили? А это кто с вами?
- Надо было взять меня, - сказал Дик.
- Капитан, тебе пока вообще лучше не сходить на берег, - заявил Мистер Диксон.
Остававшиеся на люггере матросы настороженно ждали объяснений и готовились поднять на борт раненых.
- Херувимчика, разрешаю покалечить, но не сильно, - ответил Хьюго. - Ухитрился напиться. Защитничек! А с этим парнем поосторожнее: ему крепко досталось. Успокойтесь, никто на нас не напал сегодня и не нападал вчера.
- Как это, капитан? - не понял Питер. - А с кем же мы вчера дрались?
- Что происходит? - встревожился Дед.
- Мы, конечно, дрались вчера, - согласился Хьюго. - Но те, которые на нас напали, дрались не с нами. Они охотились за другими людьми. Вот почему я и говорю, что напали не на нас, а просто мы случайно подвернулись. Март потом нам расскажет всё подробно, а сейчас надо его осмотреть и подлечить. По-моему, он еле дышит.
- Да уж! - согласился Обезьяна. - Его так обработали, что Херувимчик позавидует.
- Хорошо, что он тебя не слышит, а то не так поймёт, - засмеялся Коротышка.
Мартин помертвел от страха. Херувимчик имел такую яркую запоминающуюся внешность, что, как ни была вчерашняя драка неожиданна и беспорядочна, но он сразу узнал красивое мечтательное лицо матроса, который бил очень умело и жестоко. Только бы тот не узнал своего противника, когда протрезвеет. Шпион даже попытался наскоро придумать какую-нибудь историю на случай, если от него потребуют объяснений, но мысли в голове путались и он оставил эту затею. Хорошо ещё, что Френк велел ему назвать собственное имя, а то он сейчас был способен забыть вымышленное.
Его осмотрели сначала Дед и Коротышка, потом каждый матрос по очереди, Мистер Диксон, даже капитан пришёл взглянуть на полученные побои.
- Ничего страшного, - решил старик, и Коротышка с ним согласился. - Болезненно, конечно, но он скоро оправится. Тебя, Хьюго, наверное, тоже беспокоят полученные вчера синяки. И Питера тоже. И Дика.
- А Херувимчика не беспокоят? - спросил Дик, улыбаясь.
- Его сейчас ничто не беспокоит, потому что он крепко спит, - ответил Дед.
Мартина оставили в покое, и он последовал примеру своего вчерашнего врага и крепко уснул, а проснулся лишь на следующее утро, не сразу сообразив, где он и что с ним произошло.
- Как себя чувствуешь, Март? - спросил Коротышка.
Мартин припомнил, что его тащили на люггер этот матрос и ещё другой, который всё время гримасничал. Кажется, его звали Обезьяна. Разумеется, Обезьяна! Кем же ему ещё быть с такими привычками? А этого низкорослого матроса, который его расспрашивает о самочувствии,
