воображению. За Эллис хотелось ухаживать, перед Агапой – преклоняться, но никакие земные желания и чувства не возникали по отношению к Бистис. Она была красива, даже очень красива, но ее красота таила в себе пламень, сжигающий все живое. Если небесный взор Эллис приносил утешение, а взор Агапы дарил радость и восторг, то взгляд Бистис пронизывал огненным лучом.
Я вытер пот со лба, и, отведя глаза в сторону, сдавленно произнес:
- Да, пожалуйста, объясните.
- С доктором Штутгартом и с Авениром творится что-то неладное. Я недавно приехала к сестрам, поэтому не могу сказать точно, когда это началось, но Эллис считает, что после переезда…
- Да, да, после переезда! Когда они нашли тот проклятый ящик! – подтвердила Эллис, рыдая.
- Ящик, о котором говорит сестра, был найден в подвале лечебного корпуса в прежней, лесной больнице Штутгартов, когда оттуда выносили вещи, - сказала Бистис. - Эллис видела, как обрадовался Иван Карлович, заглянув в этот ящик. Доктор сказал, что там хранится уникальный научный материал, полученный его отцом Карлом Фридриховичем за много лет работы. После переезда Иван Карлович с головой ушел в изучение материалов, найденных в ящике, и сумел заинтересовать своими исследованиями Авенира, присоединившегося к доктору.
- Что же тут криминального? Я тоже интересуюсь научными открытиями. Не далее, как на прошлой неделе, читал интересную статью в журнале о врожденной генетической разнице между пьяницами и алкоголиками, - заметил я.
- Я не закончила рассказ, - перебила меня Бистис.
- Простите, я прервал вас! - извинился я.
- Беда в том, что доктор и Авенир сильно переменились с тех пор, как занялись своей научной работой. Они забросили дела медицинского центра, и не обращают никакого внимания на своих жен…
- Никакого внимания! – дружно воскликнули Эллис и Агапа.
- Иван Карлович и Авенир даже выглядеть стали по-другому: они как будто помолодели, но при этом Авенир сильно почернел и сделался похож на негра, а у Ивана Карловича образовался какой-то нарост сзади под брюками, который он тщательно прячет ото всех.
- Боже мой! – невольно вырвалось у меня.
- Вот именно, - боже мой! – сказала Бистис. – Последний месяц доктор и Авенир не выходят из лаборатории ни днем, ни ночью. Мы не знаем, какие исследования они проводят, но сестры очень переживают за своих мужей и боятся, что добром это не кончится.
- Ой, не кончится! – еще горше заплакала Эллис.
- Поэтому мы приехали к вам. Только вы можете выяснить, чем занимаются Иван Карлович и Авенир, и насколько это опасно. Сестры много мне рассказывали о вас, - о том, как вы помогли Ивану Карловичу, как спасли доктора и его клинику. Вы поедете с нами? - Бистис посмотрела на меня и опять прожгла своим взглядом. Я почувствовал, что ей можно было ответить только «да», и сказал:
- Я еду с вами. Когда отправляемся?
- Завтра, - ответила она, и впервые за весь вечер слегка улыбнулась мне.
***
Мне понравилось новое местоположение медицинского центра Штутгарта. Бывшая военная лаборатория была спрятана в котловине между двумя высокими горами, покрытыми лиственничным лесом. Не знаю, как сюда добирались летом, но зимой нам пришлось, выехав из ближайшего поселка, сначала долго петлять по едва обозначенному серпантину на вездеходе, а потом еще часа четыре идти на лыжах. Усталости от столь длинного перехода я, однако, не ощутил. Я смотрел на завьюженные леса, поднимающиеся по горным склонам к ясному небу; я слышал глухое падение снежных шапок с верхушек деревьев; я вдыхал морозный воздух первозданной свежести; - и мои силы удваивались и утраивались. Мне кажется, что если бы понадобилось, я мог бы пройти по этакой благодати и гораздо большее расстояние.
Солнце опускалось за горы, и луна показалась на еще светлом небе, когда мы прибыли в клинику Ивана Карловича. Вопреки жалобам Эллис и Агапы на невнимание своих мужей, доктор и Авенир, едва узнав о возвращении любимых жен, немедленно примчались во флигель жилого корпуса. Я думал, что мои приятели будут изумлены, увидев меня здесь, но ошибся. Первое, что сказал мне Иван Карлович, было:
- Я так и знал, что наши женщины отправились за вами!
- Здравствуйте, Иван Карлович, – засмеялся я. – Отчего же такая уверенность?
- Оттого что Эллис и Агапа были явно обеспокоены нашей с Авениром научной деятельностью. Они вообразили себе, Бог знает что! К кому же, как не к вам, им было поехать? «Amicitia semper prodest, amor et nocet » - «Дружба всегда полезна, а любовь может и навредить». Они, правда, уверяли нас, что просто хотят побыть немного в городе, но мы-то сразу обо всем догадались.
- Да, мы сразу предположили, что они к вам поехали, - кивнул Авенир, выйдя из темного коридора на свет, и я вздрогнул при виде моего второго друга, - до негра ему было, конечно, далеко, но на араба он очень сильно был похож.
- Здравствуйте, Авенир! Хорошо, что у вас все в порядке, - неуверенно произнес я, глядя на него.
- Да, у нас все в порядке! – бодро сказал мне Иван Карлович. – Наши жены совершенно напрасно тревожились, но то, что они привезли вас сюда, - просто великолепно! Нам теперь, как это и раньше случалось, нужна ваша помощь. Кстати, что ваш клад? Перепрятали? Надежно?
- Надежно, - коротко ответил я.
- Ну, слава богу!.. А знаете что, пойдемте в лабораторию. Мне не терпится показать вам, каких результатов мы добились в своих исследованиях.
- Иван Карлович! Твоей жены неделю не было дома, а ты хочешь в первый же вечер оставить ее, и от Агапы уводишь мужа! – с укором проговорила Эллис.
- Нет, Иван Карлович, так нехорошо поступать! Дела оставим на завтра, а сейчас давайте отметим приезд вашего друга и проведем вечер в семейном кругу, - тоном, не терпящим возражений сказала Бистис.
- Ладно, сдаюсь, – развел руками доктор. - Но с утра пораньше пожалуйте в лабораторию, - прибавил он, обращаясь ко мне.
…В предрассветный час Иван Карлович разбудил меня; мы подняли с постели Авенира и пошли в подземный бункер, доставшийся центру Штутгарта в наследство от военных. В этом бункере Иван Карлович и занимался своей научной деятельностью; две комнаты были отведены под лабораторию, а в третьей было оборудовано жилое помещение, в котором мы сейчас находились. Доктор сварил нам крепкий кофе, мы уселись около небольшого столика, и я приготовился слушать.
- Вы хотите узнать, какую работу мы проводили здесь в последние месяцы? – спросил доктор с загадочной улыбкой. – Я вас понимаю. Мне самому не терпится рассказать вам о нашем открытии.
- О вашем открытии, Иван Карлович, - поправил его Авенир. – Я в данном случае выступил в роли подмастерья.
- Ну, не скромничайте! Без вашей поддержки я ничего не смог бы сделать за такой короткий срок. Если бы мы могли опубликовать статью о результатах нашей работы, вы бы по праву стали моим соавтором. Итак, слушайте короткий отчет о проведенных нами исследованиях, - доктор вновь обратился ко мне. – Отправной точкой для них явилась неожиданная находка во время нашего переезда на новое место. В подвале лечебного корпуса среди всякого ненужного хлама мы нашли деревянный ящик, оказавшийся необыкновенно тяжелым. Вскрыв его, мы обнаружили в нем другой ящик, изготовленный из свинцовых пластин. Что бы, вы думали, там было? (Иван Карлович выдержал театральную паузу.) Дневники моего отца с записями его опытов, а также уникальные химические реактивы, полученные им! Я догадывался, что отец проводил какие-то эксперименты, о которых ничего не говорил мне, но и представить себе не мог, какое гениальное открытие он совершил. Ему удалось, ни много, ни мало, создать модель универсального воздействия на мозговые клетки человека на генетическом уровне. О, я вижу, что вы не понимаете всей важности этого открытия! Самым маленьким его последствием станет полное излечение всех психических заболеваний, а также генетических отклонений в развитии головного мозга. Но это еще что! Скоро будет возможным конструировать работу человеческого мозга по заранее заданной схеме: мы отбросим все темные страсти и желания, терзающие нашу психику, оставив в ней только положительные эмоции и светлые чувства! Мы в десять раз укрепим память, улучшим мыслительные и творческие способности каждого человека, и в перспективе мир будет состоять из одних ярких личностей, живущих в ладу и в согласии между собой, внимательно и бережно относящихся друг к другу. «Alteri vivas oportet, si tibi vis viveri!» - «Надо жить для других, если хочешь жить для себя!». Эра кровавых войн и преступлений в истории человечества закончится, и Земля перестанет стыдиться своих разумных обитателей.
Иван Карлович, разгорячившись от своих слов, выпрыгнул из-за стола, пролив, по своему обыкновению, кофе, и торжественно встал перед нами с поднятой вверх рукой. Я прокашлялся и спросил:
- Неужели все так серьезно?
- В будущем, видимо, да, - ответил мне Авенир. – Но на данном этапе, проведя исследования по методике, предложенной Карлом Фридриховичем Штутгартом, мы получили препарат, воздействующий лишь на определенные отделы мозга, - к тому, же этот препарат имеет некоторые побочные эффекты. Испытав его на себе, мы, действительно, почувствовали улучшение умственной деятельности и общего физического состояния, но в то же время у меня изменился цвет кожи, а у Ивана Карловича вырос хвост.
- Надо же, какое несчастье, – я с испугом посмотрел на доктора.
- А, пустяки! – отмахнулся он. – Каждый смелый эксперимент имеет неожиданные последствия. И не смотрите на меня так пристально: хвост мне уже ампутировали.
- Для продолжения работы, помимо химических реактивов, нам нужен электронный резонатор, - сказал Авенир. - Ивану Карловичу удалось связаться с одним ученым, у которого вроде бы имеется нужная нам модель. И вот здесь нам нужна ваша помощь: пригласить незнакомого человека в клинику мы, естественно, не можем, а выехать отсюда для переговоров с ним тоже нельзя. У меня, сами видите, теперь странная внешность, ну, а Иван Карлович просто неспособен вести переговоры и хранить тайны.
- Обидно слышать про себя такое, но должен признать, что это правда, - вздохнул доктор, усаживаясь за стол.
- Я готов вам помочь, но ведь я живу под чужим именем, - заметил я.
- Мы устроим вам встречу с этим ученым на нейтральной территории. Шансы, что вас кто-нибудь узнает, будут практически равны нулю, - возразил Авенир.
- Нам позарез нужен резонатор, без него ничего не получится, - прибавил Иван Карлович. – Если он будет у нас, то пройдет совсем немного времени, и мир переменится в лучшую сторону, исчезнет вражда между людьми, и утолятся их печали
После этих слов Ивана Карловича тихий ангел пролетел в нашем собрании, и молчание охватило нас. Мы сидели полукругом около небольшого столика: доктор в центре, Авенир справа от него, а я – слева. Глубоко задумавшись, мы смотрели на дверь комнаты до тех пор, пока кофе, пролитый Иваном Карловичем, не начал капать со стола к нам на колени.
***
Откуда-то проведав о предстоящей мне встрече, Бистис пожелала принять участие в переговорах, и спорить с ней было бесполезно.
- Пожалуйста, не возражайте! Я чувствую, что я вам пригожусь, - сказала она.
В назначенный срок мы с ней отправились за сто километров в заброшенный поселок шахтеров, где была назначена встреча с изобретателем резонатора.
