полукругом расположились мощные военные вездеходы, освещавшие своими фарами человека в куртке защитного цвета, разговаривавшего с Бистис. Девушка стояла перед ним с гордо поднятой головой и отвечала на его вопросы коротко и отрывисто.
- Итак, вас зовут Бистис, - сказал человек в куртке. – Как я понимаю, вы являетесь сестрой некоей Эллис, которая замужем за врачом по фамилии Штутгарт.
- Откуда вам известна моя сестра?
- По долгу службы я как-то общался с вашей сестрой и с ее мужем, а помимо этого, владею всей информацией, касающейся вашего семейства, - ответил человек в камуфляже, и я, приглядевшись, узнал в нем сотрудника спецслужб Геннадия, охотившегося за царскими сокровищами в позапрошлом году.
- По долгу службы вы должны были бы следить за профессором Кобылятским и его друзьями-террористами, а не за нашим семейством, – Бистис прожгла Геннадия презрительным взглядом.
- Хорошее у вас семейство, нечего сказать, – возразил Геннадий. – Ваш преданный друг Аким, например, находится в федеральном розыске за свою подрывную антигосударственную деятельность. И вот вы вместе с этим преступником идете на заранее оговоренную встречу с другим преступником - Кобылятским. Идете с той целью, чтобы совершить с Кобылятским преступный сговор по поводу незаконного использования изобретения вашего свояка, сделанного, между прочим, нелегальным способом в подпольной лаборатории. После всего этого вы еще удивляетесь, что наша служба заинтересовалась вами и вашим семейством.
- Вы схватили Акима? – быстро спросила Бистис.
- Арестуем, никуда он от нас не денется! А вас-то он бросил, между прочим; даже не попытался вернуться за вами, когда вы упали. Ему нужно было спасти свою шкуру, а на вас наплевать, коль дело жаренным запахло. Но не о нем сейчас речь. Нас интересует изобретение Ивана Карловича Штутгарта. Сведения, которыми мы располагаем, позволяют нам считать это изобретение исключительно важным для государства. Мы категорически не можем допустить, чтобы открытие вашего свояка попало в руки преступников типа Кобылятского или Акима, - последствия этого будут очень тяжелыми, как вы понимаете. Так что вы обязаны помочь нам заполучить изобретение доктора Штутгарта! Это ваш гражданский долг, в этом заключается ваша ответственность перед обществом и страной! Ну, а в материальном плане мне поручено предложить вам сумму вознаграждения в размере одного миллиона долларов, причем, как говорится, торг здесь уместен, - улыбнулся Геннадий.
Бистис громко расхохоталась.
- Боже мой, как типичны все представители власти, все, снизу доверху! Иногда мне кажется, что и я могла бы стать президентом, - для этого так немного надо.
- Ах, какая смышленая девушка! С чувством юмора, - я бы даже сказал, с сатирическим складом ума, - вслед за Бистис рассмеялся мужчина, стоявший сбоку от Геннадия, в тени вездехода. – Талантливая молодежь идет нам на смену. Девушка, я предрекаю вам большое будущее. Если, конечно, вы научитесь уважительно относиться к государству, и смирять свой характер в соответствующих обстоятельствах.
- Кто вы? – Бистис прищурилась, вглядываясь в темноту.
- Я? Я тот, кого вы так уничижительно охарактеризовали в качестве типичного представителя власти. О, нет, я еще не президент страны, хотя возможно когда-нибудь буду им! Пока моя должность скромна и не столь почетна, - я губернатор. Вполне вероятно, что вы слышали обо мне от своих родственников, наши пути пересекались…
- Вы Хуздазат?! – вскричала Бистис.
- Что за манера у нынешних молодых людей называть старших просто по имени, без должного уважения к их годам и заслугам? Деточка, я же вам в отцы гожусь, а вы меня называете так, будто я ваш приятель! Но вы не ошиблись, я действительно Хуздазат.
- Разве вы не под следствием?
- Я? Под следствием? Какое странное предположение! Я – член Совета Федерации, я – законный губернатор, - и под следствием? Абсурд! Да, признаюсь, против меня выдвигались кое-какие обвинения, но, как и следовало ожидать, все они оказались необоснованными. Напрасно радовались мои враги, - перед правдой бессильна клевета.
- Чего вы от меня хотите? – перебила его Бистис.
- Что мы от вас хотим, вы уже слышали от Геннадия. Желаете подробнее узнать, как мы используем открытие, сделанное мужем вашей сестры? Пожалуйста! Оно поможет укреплению России, сплочению всех общественных сил во имя ее процветания. Ведь все мы – граждане одной страны: и все мы - политики, бизнесмены, журналисты, ученые, рабочие, крестьяне, миллиардеры и нищие, - все любим свою Родину… Однако мы обязаны ее любить еще сильнее, а ряды наши сплотить еще теснее! Здесь-то нам на помощь и придет изобретение Штутгарта: оно станет подспорьем в многотрудной, полной нечеловеческих усилий деятельности власти по обеспечению политической и экономической стабильности государства… Перед тем как выехать сюда, я проконсультировался с нашими ведущими учеными по поводу применения этого изобретения. Они сказали мне, что если подобное открытие действительно сделано, то перспективы его использования поистине безграничны. В идеале мы сможем смоделировать по оптимальной схеме общественные процессы и поведение каждого отдельного человека с помощью излучений специальных генераторов, химико-биологических веществ, растворяемых в питьевой воде, а также пищевых добавок.
Знаете ли, дорогуша, несмотря на мой зрелый возраст, я люблю иногда помечтать, и в своих мечтах вижу я прекрасное далеко, которое нас ожидает…
- А вы будете, между тем, собирать себе сокровища земные, пользуясь всеобщей тихостью и благостью? – едко сказала Бистис. – Лицемеры! Не о благе людей заботитесь вы, но о собственной мошне, и служите вы момонне, а не Богу! Когда придет вам пора держать ответ, что вы извлечете из тайников душ своих? Мерзость, порок и запустение.
- Какая милая девушка! Сколько в вас ума, сколько огня, сколько обаяния! – с хохотом произнес Хуздазат. – Жаль, если с вами случится что-нибудь эдакое… нехорошее.
- Короче, вы будете с нами сотрудничать? – резко спросил Геннадий у Бистис.
- Сотрудничать? – переспросила она и как будто задумалась.
Геннадий повернулся к Хуздазату, видимо, собираясь что-то сказать ему, и тут Бистис толкнула Геннадия в грудь с такой силой, что тот упал, а сама Бистис рванулась к краю пропасти.
- Держите ее, держите! – закричал Хуздазат.
- Куда ей деться, там обрыв! – крикнул в ответ Геннадий, поднимаясь с земли. Бистис на миг обернулась к нему, засмеялась, - и прыгнула в пропасть!
- Упустили! Упустили! – завопил Хуздазат. – Гнать вас всех надо со службы к чертовой матери!
- Может, девчонка еще жива? – сказал Геннадий, подошел к обрыву и посмотрел вниз. – Да… Крутизна страшная. Здесь и днем слезть нельзя, шею сломаешь, а ночью… Давайте попробуем проехать с той стороны, через перевал. Возможно, оттуда нам удастся спуститься в эту пропасть, и мы поищем там эту сумасшедшую Бистис, жива она или мертва.
- Поехали. По коням! – приказал Хуздазат, и через несколько минут площадка опустела.
Я вышел из-за дерева и побежал к обрыву. Крутые отвесные стены пропасти терялись в бездонной темноте, и спуститься здесь, действительно, было невозможно.
- Бистис! Бистис! – прокричал я, скорее от отчаяния, чем в надежде услышать ее голос.
- Ау! Я здесь! – к своему величайшему изумлению и к великой радости услышал я.
- Бистис! Ты жива!
- Конечно, жива! Не для того мы спаслись, выпрыгнув из вертолета, не замерзли в лесу и не разбились, упав со снегохода, чтобы я погибла, прыгнув в пропасть. Как и следовало ожидать, на дне оказался огромный сугроб снега, наметенный ветром, - и я упала все равно, что на перину, – раздавался снизу гулкий голос Бистис. – Прыгай сюда, не бойся! Прыгай точно с того места, где я прыгнула!
Я минуту колебался, а потом прыгнул с обрыва. Несколько секунд жуткого полета, - и я очутился в толще снега, не понимая, где верх, где низ. Бистис помогла мне вылезти и сказала:
- Видишь, я еще раз тебе пригодилась. Я же знала, что путешествие будет опасным. Что бы ты без меня делал?
- Да уж точно не прыгал бы в пропасть, – ответил я. – Ну, и куда нам теперь идти?
- Пойдем по льду замерзшего ручья, наверняка выйдем куда-нибудь. Уходить надо в любом случае, - через несколько часов Хуздазат со своими людьми будет здесь.
- Да, я слышал, весь ваш разговор. Кстати, я знаю того человека, который тебя допрашивал. Его зовут Геннадий. Он – сотрудник спецслужб, в позапрошлом году занимавшийся поисками клада, который я храню.
- А! Так вот кто это! Господи, с кем мы только сегодня не встретились! Ну, и день у нас выдался! Но ты обратил внимание, что этот Геннадий решил почему-то, что я в компании с Акимом, а не с тобой, шла на встречу с профессором Кобылятским. О том, что ты тоже тут находишься, они даже не подозревают.
- Людям свойственно ошибаться, а Хуздазат и вся его свора, - тоже люди, как это ни странно.
- Нет, они не люди! – воскликнула Бистис. – Человек – это не тот, кто ходит на двух ногах и умеет говорить! Человек отличается от животного наличием души, в которую вложена вера в вечное добро и желание достичь его.
- Ну, Хуздазат и все его окружение тоже заботятся о благе человечества, - возразил я.
- Ложь! И сам он знает, что лжет! И все они знают, что лгут! Они лукавят, говоря о благе; в душе их – злонравие, корыстолюбие, злоба, зависть и убийство. Но что бы кто из них ни говорил, каждый понимает, по правде ли он живет, к добру ли стремится, - или жизнь его отдана злу, а речи его – обман, ханжество и словоблудие. Совесть можно заставить замолчать, но обмануть ее нельзя, – взгляд Бистис прожигал насквозь.
- Как ты горяча! Пошли, что ли, пока лед под тобой не растаял, – сказал я ей, невольно усмехнувшись.
- Зато ты слишком холодный, – парировала она, и мы отправились, бог весть куда, по замерзшему ручью.
…Мы шли весь остаток ночи, а под утро набрели на зимовье охотника, который обогрел и накормил нас. Как выяснилось, он хорошо знал доктора Штутгарта, поскольку осенью тот вылечил его брата. На следующий день охотник повел нас к бывшей военной лаборатории, в которой находилась клиника Ивана Карловича, и к вечеру мы благополучно добрались до нее.
***
Иван Карлович страшно расстроился, когда узнал о наших злоключениях, и о том, что его чудесное открытие привлекло стольких негодяев. По нашем с Бистис прибытии в клинику Иван Карлович, Авенир и я собрались на совещание в подземном бункере.
- Друзья, нам надо обсудить создавшееся положение, - сказал доктор. – Меня сильно тревожат попытки Кобылятского, Хуздазата и Акима взять под свой контроль наши исследования. Встает вопрос, как нам быть в этой ситуации?
- Да, положение непростое, - согласился с доктором Авенир. – С одной стороны, мы обязаны продолжать работу, поскольку она нужна людям. С другой стороны, если результаты наших экспериментов будут использованы в нечистых целях, то последствия могут быть кошмарными.
- Зачем, зачем мы только взялись за эти исследования? Разве не сказано: «Quieta non movere!» - «Не трогай того, что покоится!» – горестно воскликнул Иван Карлович. – Как был прав мой отец, что никому не рассказывал о своем открытии и спрятал лабораторные записи! Но лучше бы он их уничтожил, тогда бы его недальновидный сын не смог бы
