этих краях, - вдруг сообщил нам улыбающийся Иван Карлович.
Мы с изумлением посмотрели на него.
- Да, да, не удивляйтесь! Я раньше времени не хотел вам говорить. Дело в том, что теперь уже не удастся сохранить наш медицинский центр на прежнем месте. После кончины Сергея Степановича слухи о чудесах, происходящих около его могилы, распространились по всей округе, и началось массовое паломничество к месту его захоронения. Буквально перед нашим отъездом я узнал, что некие предприимчивые люди хотят проложить к дому, в котором жил Сергей Степанович, маршрут для паломников. Сопротивляться этим людям бесполезно, да и опасно! Клинику придётся переносить на новое место, и я думаю, что здесь, в горах, можно будет начать всё заново. Эллис со мною полностью согласна.
- Конечно, Иван Карлович, - кивнула она.
- Позвольте и нам с Агапой присоединиться к вам, - попросил Авенир. – Мне совсем не хочется возвращаться в наш убогий городишко, где хорошо живется лишь тем, кто забыл, что такое совесть. Агапа, ты останешься со мной здесь?
- Я всегда буду с тобой, - ответила она, прижимаясь к нему.
- Просто идеал любви, - усмехнулся Аким. – Ну, что же, а мне надо возвращаться в наш грешный мир. Драгоценностей, как я понимаю, мне не дадут.…А? Не дадут?… Так я и думал. Обидно, но ладно; с народом не поспоришь, - пусть камешки ждут своего заветного часа, а я и без них найду точку опоры, чтобы перевернуть нашу перекосившуюся державу. Надеюсь, вы обо мне услышите. Прощайте.
Аким оглядел всех нас, посмотрел на мужиков, столпившихся на опушке леса, - и растворился в темноте сгущающихся сумерек.
- Иван Карлович, не забудьте забрать мешок с монетами, - напомнил я доктору.
- А что будет с вами? Вы куда подадитесь? – участливо спросил меня Авенир.
Я недоуменно пожал плечами. В самом деле, куда мне податься?
- А и думать нечего! – сказал мне крестьянин, слышавший наш разговор. - Клад тебе надо хранить, мил человек, такая у тебя жизненная задача. Тебе ведь поручено? Доктор уж нам шепнул. Ты не беспокойся, сундук мы тебе донесем, и где его можно надежно спрятать, - покажем. Только прячь ты сам, чтобы ни одна живая душа кроме тебя не знала, где он хранится. А потом и тебе надо будет схорониться, - много разных шаромыжников за тобой охотиться станут! Ну, паспорт новый мы тебе поможем сварганить, это не проблема, у нас Ерофеич по этому делу большой мастак, но затем, мил человек, надо будет тебе в большой город перебираться. На пустыре-то и травинка – дерево, а в лесу и дерево, что травинка.
Я вздохнул:
- Ваша правда. Но как же вы, - вас же начнут допрашивать после моего отъезда?
- О том не беспокойся. На нас где сядешь, там и слезешь. Кто тут властям сопротивлялся, поди разбери! А что еще с нас взять: где клад спрятан, мы знать не будем, куда ты уехал, - тоже без понятия. Поди, причеши лысого черта!
- Они правы, - сказал Авенир.
- Безусловно. «Lex est quod populas costituit». «Воля народа – закон», - добавил доктор.
- Значит, мы расстаемся? – сказал я.
- Увы! – ответили мне хором доктор, Авенир, Эллис и Агапа.
- Что же… Будем прощаться.
Я крепко пожал руки Авениру и Ивану Карловичу, чмокнул в щечку Агапу, а Эллис сама обняла и поцеловала меня.
Мужики, помогавшие нам, разделились на два отряда; один повел к дороге моих товарищей, другой – поволок сундук с драгоценностями по склону горы.
- Далеко нам? – спросил я того мужика, который так обстоятельно объяснил мне моё положение.
- Дней десять пути. Привал, однако же, сделаем только утром, - за ночь надо уйти подальше отсюда. Хорошо, что погода, как на заказ: пурга все следы за нами занесет, - попробуй, найди нас!
Я согласно кивнул и оглянулся, чтобы еще раз посмотреть на своих приятелей, но сквозь тьму и пургу не разглядел даже опушки леса. Я вспомнил мудрые изречения Ивана Карловича и улыбнулся. Он бы сейчас сказал: «Adversus fatum ne dii quidem resistunt!», что означает: «Перед судьбой бессильны сами боги!»
Часть 3. Психотропное оружие
В первое время трудно жить под чужим именем. Прежде чем отозваться на него, я недоуменно смотрел на собеседника, а иногда даже оглядывался, чтобы посмотреть, кого это он зовет? Когда же рядом оказывался человек, носящий такое же имя, какое было у меня прежде, то я первым отзывался на обращение к этому человеку, забывая, что мы с ним уже не тезки. Люди, имеющие со мной дело, подозрительно косились на меня, и часто я замечал выразительные взгляды, которыми они обменивались друг с другом.
Я приехал в город после того как прожил больше двух лет в северном лесном краю, куда меня привели жизненные обстоятельства, и где, по воле случая, я стал единственным хранителем удивительного клада. Заполучить его хотели такие влиятельные персоны, что у меня не было никаких шансов выстоять в борьбе с ними, поэтому я должен был сменить имя и скрыться. В городе, в который я приехал, у меня не имелось знакомых и друзей, а внешность моя настолько изменилась за последнее время, что разыскать меня по старым фотографиям было практически невозможно.
Моя жизнь наполнилась тем безмятежным покоем, к которому стремились многие древние философы, считавшие его более ценным состоянием души, чем призрачное и недолговечное счастье. Я работал в фирме, выпускающей товары народного потребления. По заданию руководства я составлял описание производимой продукции с советами по правильному ее использованию. Порой мне приходилось писать довольно странные вещи: никогда не забуду, как я составлял двухстраничную инструкцию по действиям с пандусом. Зато у меня был свободный график работы, и я трудился дома. Мой заработок был невелик, но его хватало, чтобы заплатить за снимаемую квартиру и кое-как свести концы с концами, - а большего мне, одинокому человеку, и не требовалось.
Располагая предостаточным количеством времени, я не считал часы и минуты: когда хотел - работал, когда было настроение - читал, когда надоедало сидеть дома - гулял по лесу, начинающемуся сразу за городским кварталом, в котором я жил. Мои дни проходили незаметно, похожие один на другой, - и это не тревожило меня. Я знал, что все в моей жизни уже случилось; мне не к чему было стремиться, и нечего было желать, кроме того, чтобы достойно встретить свою старость и смерть.
Лишь одно тяготило мою совесть: мне надо было найти преемника, которому я мог бы доверить тайну клада перед своей кончиной. Однако пока я не особенно задумывался над этой обязанностью, - опрометчиво, может быть, надеясь, что мой смертный час наступит еще не скоро.
Однажды я мирно спал после обеда и видел приятный сон. Я шел по какой-то невообразимо прекрасной долине с холмами, на которых росли мощные древние дубы. У подножья этих холмов текла чистейшая горная река, а по ее берегам стояли дома, сложенные из дикого камня. Как только я приближался к какому-нибудь дому, навстречу мне немедленно выходили его обитатели, которые были приветливыми радушными людьми с милыми открытыми лицами. Не спрашивая, кто я и откуда, эти люди принимали меня как дорогого гостя, и с такой добротой относились ко мне, что я чувствовал некоторое смущение, разговаривая с ними. Они убеждали меня остаться навсегда в их прекрасной долине, построить себе дом на берегу реки, посадить около него сад, - и жить, как все живут, спокойно и счастливо…
Я был разбужен пронзительным звонком во входную дверь. Вскочив с дивана и еще не проснувшись окончательно, я встал посреди комнаты, соображая, приснился мне этот звонок или нет? Тут опять позвонили, и я пошел открывать дверь нежданным посетителям. К моему величайшему изумлению на пороге моей квартиры стояли Эллис, ее сестра Агапа и незнакомая мне девушка, похожая на них.
- Здравствуй! – сказала мне Эллис, поцеловав меня.
- Здравствуй! – повторила за ней Агапа, коснувшись своей холодной щекой моей щеки.
- Здравствуйте! – улыбнулась незнакомая девушка.
- Знакомься, это наша старшая сестра. Ее зовут Бистис, - сообщила Эллис.
- Да, помню, ты как-то говорила о ней. Очень приятно с вами познакомиться, - кивнул я девушке.
- Ты, конечно, удивлен нашему визиту? Шубу сюда можно повесить? Согрей нам чай, пожалуйста! На улице страшный мороз - и с ветром! А ветер поземку поднимает, а снег такой колючий, - все лицо посек! А помнишь, какая метель была год назад, когда мы последний раз с тобой виделись? – Эллис не давала мне вставить ни слова.
Беседа, объяснившая появление у меня трех сестер, состоялась за чаем. Мне пришлось выступить в роли вопрошающего, поскольку Эллис говорила горячо и малопонятно.
- Стоп! – остановил я ее сумбурные речи. – Давай начнем по порядку. Во-первых, как вам удалось меня найти?
- Нам подсказал твои новые паспортные данные тот мужик, Ерофеич, который сделал тебе этот документ. Дальше мы зашли в адресную службу компьютерной сети, она выдала нам твое нынешнее местопребывание, и вот мы здесь.
- Как просто! А я-то наивно полагал, что надежно спрятался!
- Не беспокойся! Ерофеич половине области соорудил новые паспорта, и сам много лет живет под чужим именем, - так что из этого мужика посторонний человек клещами ничего не вытащит. Нам Ерофеич рассказал о тебе только из уважения к Ивану Карловичу, который вылечил его внучку.
- А сам Иван Карлович где сейчас?
- Мы все живем теперь в том горном районе, где был спрятан клад, - вступила в разговор Агапа. – Иван Карлович, Эллис, я, Авенир, а два месяца назад к нам еще приехала Бистис.
- А что сталось с медицинским центром? – продолжал я выспрашивать их.
- Он действует, но на новом месте, - ответила Эллис. – Ты не представляешь, каких трудов нам стоило перевезти оборудование за триста километров в горы, да так, чтобы как можно меньше народа знало о нашем переезде! Хорошо, люди помогли нам… Очень удачно получилось с бывшей секретной лабораторией… А, ты же ничего не знаешь! Оказалось, в горах была раньше такая лаборатория, но ее давно закрыли, все ценное оттуда вывезли, а здания остались, ну, в жутком виде, конечно. Мы с помощью наших друзей отремонтировали лабораторные корпуса, - и с осени центр Штутгартов снова стал работать.
- Кстати, у нас даже деньги остались, - добавила Агапа. – Авениру удалось продать те золотые монеты, которые нам достались по завещанию Сергея Степановича. Мы получили за них просто невероятную сумму! Хватило и на переезд, и на ремонт, и на закупку дополнительного оборудования, и на содержание клиники.
- Замечательно, – сказал я. – Я очень рад, что у вас все нормально. Вернемся, однако, к нашей главной теме: я понял, как вы меня нашли, но возникает второй вопрос – зачем вы меня искали?
И тут Эллис вдруг начала всхлипывать:
- Ах, ты ничего не понял! Какое там нормально, в том-то и дело, что ненормально! Кошмар! У меня нет больше сил это терпеть!
Она отчаянно заплакала, а вслед за ней зарыдала и Агапа. Я в полной растерянности подсовывал им стаканы с остывшим чаем, но женщины отмахивались от меня и продолжали плакать.
- Оставьте их, пусть поплачут! – сказала мне Бистис, молчавшая до сих пор. – Я попробую объяснить вам, что у нас случилось, и зачем мы приехали.
Я повернулся к ней и только сейчас заметил, что, несмотря на некоторую внешнюю схожесть с сестрами, Бистис во многом отличалась от них. Неотразимая привлекательность Эллис и божественная красота Агапы восхищали, манили и давали волю
