ей верил, – изумился я.
- В данном случае он не учел следующего. Глафира нянчилась с Хуздазатом, когда тот был ребенком, любила и баловала его. Она прощала ему все его гнусности, да и позже оправдывала всё, что он делал. Она сообщила Хуздазату о сокровищах и о схеме, спрятанной в сейфе.
- Вы не ошибаетесь?
- Глафира сама покаялась перед смертью. Старушка скончалась полгода назад на моих руках. Кстати, Хуздазат даже не приехал на её похороны, - покачал головой Авенир.
- А зачем Сергей Степанович вам открыл тайну сокровищ? – поинтересовался я.
- Не могу знать. Возможно, он хотел мне поручить их хранение в будущем, но после истории с Хуздазатом и поспешного отъезда Сергея Степановича всё переменилось. Но вы не ответили, зачем вы пришли в город?
- Дело в том, что старик, сказав мне, где находится пещера, в которой спрятан клад, не успел нарисовать схему пещеры. За этой схемой я и приехал.
- Да ведь она украдена Хуздазатом! – воскликнул Авенир.
- Знаю, но я надеялся, что вы её видели и запомнили.
- Да, Сергей Степанович показывал мне схему как-то раз, но, к сожалению, я не запомнил её, она очень сложная, - Авенир виновато развел руками.
Я вздохнул:
- И что же нам делать?
Авенир задумался.
- Я помогу вам, - сказал он. – Я многим обязан Сергею Степановичу и постараюсь выполнить его последнюю волю.
- Да, но каким образом?
- Давайте подумаем. Кто ещё, кроме Хуздазата, видел схему?
- Ну, как кто? Сергей Степанович, конечно, но он умер. Ещё его отец, но тот давно умер. Остаётесь вы, однако вы ничего не помните. Может, вы предлагаете загипнотизировать вас; возможно, вы под гипнозом воспроизведете схему, забытую вами?
- А что, это мысль! Жаль, что она не пришла мне в голову, - рассмеялся Авенир. – Но я говорил о другом. Вы забываете ещё об одном человеке, который видел схему…
- Что это за человек?
- Тот, кто похитил её по заданию Хуздазата. Вы же понимаете, что сам Хуздазат в дом не лазил и сейф не вскрывал. Так вот, непосредственный участник кражи обязательно должен был рассмотреть схему, когда он вытащил её из сейфа. Во-первых, вор должен был убедиться, что он не ошибся и взял именно то, за чем пришел; во-вторых, он понимал, что если ограбление организовано лишь для того, чтобы заполучить эту схему, то она очень важна для Хуздазата... Я абсолютно уверен, что вор самым внимательнейшим образом изучил карту пещеры и запомнил её.
- Да, пожалуй, вы правы, - я с уважением взглянул на Авенира. – Но как мы найдем вора и заставим его говорить?
- Поиски предоставьте мне. Чем хорош маленький город? Тем, что в нём трудно скрыть что-либо. В большем городе могут надежно спрятаться тысячи преступников, в нем бесследно, как капли воды в океане, растворяются сотни преступлений и афер, но у нас сразу видно инородное тело. Поспрашиваю людей; наверняка, кто-то что-то слышал, кто-то что-то знает... Правда, времени прошло немало, но и ограбления такого рода в нашем городке случаются нечасто, и поэтому о них вспоминают потом годами. Я найду вора, а там посмотрим, как нам убедить его рассказать о схеме.
***
Дом Сергея Степановича находился в полном распоряжении Авенира, и я поселился пока здесь. Авенир содержал дом и участок около дома в образцовом порядке; особенно мне понравился обширный парк, - в нём росли правильно подстриженные хвойные кустарники, а на лужайках стояли невысокие японские деревья причудливой формы. Повсюду живописно громоздились груды мшистых валунов, по которым струилась вода, стекающая в пруды, заросшие экзотическими водяными растениями.
Среди всего этого великолепия я был абсолютно один, - сторожей в доме Авенир не держал, считая, что достаточно охраны на въезде в поселок, а из обслуживающего персонала были только две женщины, приходившие убирать комнаты. Парком Авенир занимался сам; я взялся ему помогать и незаметно втянулся в садовые работы. Теперь, когда моего нового приятеля не было дома, я, как заправский садовник, копался в парке, то есть подрезал, разрыхлял, пропалывал, поливал и много еще чего делал - и получал от этих занятий большее удовольствие. Такое безмятежное пасторальное существование настолько увлекло меня, что я почти забыл о кладе и был поражен, когда в один прекрасный августовский день Авенир сообщил мне, что нашел нужного нам человека.
- Удивительно, но стоило мне намекнуть ему о цели моего визита, - и он тут же согласился нам помочь, - сказал Авенир, не скрывая своего удовольствия. – Судя по всему, хороший человек, хоть и вор. Сегодня ночью он будет у нас, и мы с ним поговорим. Если он помнит схему пещеры, то нам лишь остаётся найти сокровища и перепрятать их так, чтобы Хуздазат никогда не нашел клада. При этом мы заберем те монеты, которые вы должны передать больнице, - и таким образом последняя воля Сергея Степановича будет исполнена.
Я пожал плечами и подумал про себя, что уж очень просто всё у него получается… на словахю
…Вечером мы на веранде пили чай с горячими бубликами, купленными Авениром в городской пекарне, и со свежим яблочным вареньем, банку которого подарила нам одна из женщин, поддерживающих чистоту в доме. Старинные напольные часы солидно и размеренно отсчитывали секунды, а за окнами веранды под порывами ветра шумел парк, и слышались дальние громовые раскаты.
Я рассказывал Авениру о садовых работах, которые успел сделать за последнюю неделю, но он невнимательно слушал меня, поглядывая на часы и всматриваясь в темноту парка. Наконец, раздался звонок у ворот, и Авенир, облегченно вздохнув, пошел открывать калитку. Между тем, гроза приближалась, вспышки молний полыхали всё ярче и чаще, а гром ударял так, что дрожали стекла в окнах. И вот уже капли дождя застучали по крыше, - и вдруг ветер затих, и дождь прекратился, и молнии перестали блистать. Странное гулкое затишье установилось в саду, но через мгновенье ослепительная молния сверкнула где-то рядом, и страшный, ужасающий после внезапной тишины грохот потряс дом. И сразу налетел ураганный ветер, который стал яростно трепать и ломать деревья в парке; тут же полил такой сильный дождь, что через несколько секунд бурные потоки воды потекли по дорожкам сада.
Дверь открылась, и на веранду вбежал насквозь промокший Авенир, а за ним – некий невысокий человек в ветровке, с накинутым на голову капюшоном. Человек этот расстегнул свою куртку, встряхнул её, откинул капюшон, и я вскрикнул от изумления:
- Аким?! Не может быть!
- И ты здесь? Странные повороты совершает судьба, - сказал Аким, невесело усмехнувшись.
- Вы знакомы? – Авенир недоуменно смотрел на нас.
- Да, пару лет назад были знакомы, - коротко ответил Аким. – Но это не относится к тому делу, по которому вы меня хотели видеть. Позвольте присесть? Спасибо. О чем вы хотели со мной поговорить?
- Нам известно, что вы участвовали… как бы сказать… в некоем мероприятии, проведенном в этом доме, - осторожно начал Авенир, переждав громовой гул, произведенный очередным грозовым разрядом.
- Вы хотите сказать: в краже карты из сейфа? – Аким презрительно прищурился. – Да, я выкрал её. И можете не смягчать выражения, - раскаяния я не чувствую. Два года назад я поступил на работу в фирму одного уважаемого человека, которого за его экономические таланты прозвали господином Обдираловым. Этот господин был мне кое-чем обязан, правда? (Аким посмотрел на меня. Я кивнул.) Однако Обдиралов не знает благодарности: пообещав мне высокую должность в его фирме, он фактически выслал меня в отдаленный филиал в провинцию. Не имея других вариантов, я должен был поехать туда, но, поработав там немного, я сошелся с нужными людьми, которые помогли мне устроиться в команду губернатора, - так я познакомился с Хуздазатом. Я стал сотрудником отдела службы безопасности, - такую же работу я выполнял в дочернем отделении фирмы господина Обдиралова. Но Хуздазат, в отличие от этого господина, не признавал никаких ограничений. Если Обдиралов подстраивал законы под себя, то Хуздазат просто переступал через них. В своей губернии он чувствовал себя полновластным господином и не считался ни с кем, и ни с чем.
Вскоре после того, как я стал служить ему, Хуздазат поехал навестить своего брата Сергея Степановича, и вернулся разъяренным. Вызвав меня к себе, он потребовал, чтобы я изъял из сейфа Сергея Степановича ту самую карту, о которой вы спрашиваете. Я это сделал; надо заметить, что ваш поселок охраняется из рук вон плохо, а дом так и вовсе не защищен. При желании отсюда легко можно выкрасть всё, что угодно.
- Как же вы решились на кражу? – спросил Авенир. – Вы не похожи на вора.
- Что вы имеете в виду, говоря о моей решимости? Если страх, то у меня его нет, точнее, мне нравится рисковать. Если нормы морали или закона, то мне ни них наплевать, и вот он это знает! (Аким снова посмотрел на меня). Я хочу жить так, как мне хочется жить.
Буря бушевала на улице, дом содрогался, и земля тряслась от неистовства стихии. Мне показалось, что Аким преобразился: стал шире в плечах, на лице его оказалась густая борода, а одет он был в дорогой, но рваный кафтан, подпоясанный парчовым кушаком. Шапка, появившаяся на голове Акима, была лихо сдвинута на затылок, а в ухе висела золотая серьга. В правой руке держал он тяжелый кистень, левой же рукой опирался на палицу.
- А пожить я хочу жизнью вольной, - вольной да раздольной! – молодецки присвистнув, закричал Аким. – Надоела мне та веревочка, да с тугой петлей, что сдавила дыхание до хрипа! А веревку на шею мне накинули упыри, вурдалаки проклятые, кровь людскую сосущие изверги! Ох, и скину я их тугой аркан, узел хитрый разрублю я их пут и на воле возрадуюсь! Соберу я дружины удалые, созову я лихих побрательничков, - мы пограбим воров, да грабителей, мы побьем душегубцев, насильников, разметаем лжецов да двуличников! Пусть воздастся им по заслугам их, а заслуги у них, ох, великие!
Я потряс головой, избавляясь от видения, и услышал, как Авенир сказал:
- Вернемся к нашему делу. Вы видели карту, которую взяли из сейфа?
- Да, конечно. Я должен был убедиться, что взял именно то, за чем меня направили. Кроме того, мне было любопытно, что это за карта такая, если ради нее губернатор организовал ограбление, - ответил Аким.
- Мы так и думали, - с довольным видом произнес Авенир. – Вы можете её воспроизвести?
- Могу. Но вначале вы объясните мне, чем она важна? Меня ведь едва не убили из-за этой карты.
- Вас хотели убить?
- Да. Чему вы удивляетесь? Хуздазат, естественно, понимал, что я видел карту, поэтому он приказал меня убрать. В его понимании это было справедливо: работа оплачена, - ну, а дальше уже возникают иные отношения. Но он меня недооценил, - я не баран, чтобы покорно идти на заклание. Я всем этим хуздазатам ещё покажу кузькину мать, они меня надолго запомнят! А пока я скрылся; не понимаю, как вам удалось меня найти… Итак, я жду от вас объяснений: что это за схема, почему за ней гоняется Хуздазат?
Авенир поглядел на меня. Я понял, что он без моего согласия не может открыть тайну. Немного поколебавшись, я решил рассказать о сокровищнице, так как ее все равно невозможно было найти без карты. После моего рассказа у Акима загорелись глаза.
- Я знал, что судьба поможет мне! – воскликнул он. – Да, я отчетливо помню карту, но я не буду рисовать её; я сам пойду с вами за кладом, и вы
