История государства которого никогда не было.

как в 1807 году между Наполеоном и Александром I был заключён Тильзитский мир, а Польше была возвращена мнимая самостоятельность, и она стала называться Варшавское герцогство, польские эмигранты во Франции и французская пропаганда начали готовить поляков к тому, что следующая война будет за возвращение Польше всей ранее принадлежавшей ей территории. Поэтому поляки охотно вступали в ряды Наполеоновской армии, и в ходе войны показали себя как самые стойкие и мужественные её воины. Когда же Франция потерпела поражение, Польша вновь лишилась своей государственности, но сохранила стремление к независимости. Начинается многолетняя борьба поляков за независимость, в ходе которой помимо открытых вооружённых выступлений немалая роль отводилась и борьбе идеологической. Во Франции уже в 1795 году появляется на французском языке работа польского эмигранта графа Яна Потоцкого «Fragments historiques et geographiques sur la Scythie, la Sarmatie at les slaves», в которой впервые в истории утверждается, что на берегах Днепра живет не русский народ, а украинский, хотя и того же славянского происхождения. Родной брат Яна Потоцкого, граф Северин Потоцкий, в первые годы XIX века был попечителем вновь открытого Харьковского университета. Он привлек к преподаванию в нем нескольких польских профессоров. Так в Харькове образовался польский ученый кружок и бредовая идея Яна Потоцкого о нерусском происхождении «украинцев» была занесена на Левобережье и Слобожанщину и нашла здесь широкое распространение. Под влияние этой идеи попали, будучи ещё студентами и первые пропагандисты украинской автономии П. Кулиш, Н. Костомаров, и Н. Гулак, которые образовали тайное  общество, в которое входили 12 человек, в том числе  А. Навроцкий, В. Белозерский, А. Маркович, а немногим позже к ним присоединился и самый известный член «Братства» будущий великий украинский поэт Т.Г. Шевченко. Это общество было организовано в 1845 году и называлось Кирилло-Мефодиевское братство.
Как видим отнюдь не малороссы были основоположниками украинской национальной идеи, которую наши «свідомі» пытаются искать ещё в освободительной войне русского народа во времена Хмельнитчины. Не принадлежит Кирилло-Мефодиевскому братству и идея славянского братства, которую они так же позаимствовали, как мы увидим далее у тех же поляков. Единственно, что они внесли своего, это, пожалуй, программа о народном просвещении, отмене крепостного права да перенос столицы братских народов в Киев.
Кирилло-Мефодиевское братство было далеко не первым тайным обществом на украинской земле. Вскоре после победы над Наполеоном в Малороссии появились модные в Европе масонские ложи, а вслед за ними и тайные общества «декабристов». Но, «декабристов» и масонов интересовало будущее России, её политическая перестройка, и совсем была не интересна «декабристам», а тем более масонам политическая будущность Малороссии. Это очевидно потому что, как великорусское,  так и малорусское дворянство, (члены этих обществ) и в мыслях не допускало, что великороссы и малороссы это два разных народа и, что идти они должны разными путями.
Совсем иначе обстояло дело на правом берегу Днепра. За годы польского владычества над Правобережьем даже те русские шляхтичи, которые оставались там после раздела украинских земель между Польшей и Россией были полностью ополячены и считали себя такими же поляками, как и перебравшиеся на эти плодородные земли паны из Польши. Последнее время, как уже показывалось, назревал план ополячить даже крестьянство, но из-за ликвидации польской государственности ему не суждено было сбыться. Тем не мене, культурно-политическое влияние поляков на правом берегу Днепра было очень высоким, а до подавления польского восстания 1830 - 1831 годов, Правобережье, практически всё, (исключая крестьян) было польскоязычным. Во всех городах, включая даже Киев, русский язык считался языком общения хамов и быдла. Польское дворянство в то время составляло около 8% процентов всего населения Правобережья и порядка 30% дворянства всей Российской империи. В Польше,  уже задолго   до   «декабристов»,   существовали   тайные  патриотические  организации, и  эти организации  готовились к  восстанию против русского  правительства. Они даже начали налаживать связи с «декабристами», которые поддерживали их патриотические настроения. И всё было бы ничего, всё было бы правильно, но только вот Правобережную Русь, территорию бывшего Киевского, а так же Галицко-Волынского княжеств эти патриоты Речи Посполитой уже считали неотъемлемой частью того государства, которое они собирались заново построить.
Видимо, надеясь, что ли, на порядочность и интеллигентность образованных поляков, правительство фактически не вмешивалось в дела Правобережной Украины, а зря. Её в отличие от Левовобережья длительное время совсем не затрагивали  те реформы, которые проводились в империи. Права и привилегии польской шляхты оставались фактически такими же, какими они были  до раздела Речи Посполитой и, несмотря на то, что значительная часть шляхты была потомками старинных русских родов, все они мечтали о восстановлении Речи Посполитой в тех границах, которые существовали до 1772 года. Желая вернуть себе Правобережье, шляхта пытается привлечь на свою сторону и простой народ, в среде которого ведётся усиленная пропагандистская работа. Уже в 20–х годах появляется на Правобережье так называемая «украинская школа» польской литературы, детищем которой стал вымышленный образ небезызвестного казака Вернигоры целиком преданного польско-украинскому братству и борющегося с засильем Москвы. Видными представителями этой школы были польские поэты Богдан Залесский, Северин Гощинский, Юлиуш Словацкий, Антон Шашкевич, Сперидон Осташевский, Фома Падура и Вацлав Ржевусский («атаман Ревуха») многие из них писали свои «шедевры» на русском (украинском) языке. А двое последних даже основали  «школу  лирников»,  обучая  собранных  «народных» певцов  игре  на этом инструменте и текстам  патриотических казачьих песен, сочиненных  Падуррой и положенных на музыку  Ржевусским (Ревухой). Подготовив целую партию таких певцов, они пустили их по кабакам, вечерницам и прочим сборищам простого люда. Основной же политической идеей «украинской школы» был созданный ею миф о минулой славе Речи Посполитой являвшейся, якобы, братским союзом славянских народов – польского, украинского и литовского. (та же идея, как мы уже видели воодушевляла и Кирилло- Мефодиевцев) И всё же когда настал час вооружённого выступления селянство польскую шляхту не поддержало, а в Полтавской и Черниговской губерниях были даже сформированы восемь добровольных казачьих полков для подавления польского мятежа. Крестьяне правобережной Украины сами вылавливали польских повстанцев и передавали их властям. Не высоким на поверку оказался и патриотический дух самого польского панства, которое само же и выдавало российскому командованию, а порой и вешало на столбах, как это было в Варшаве, повстанцев.
После подавления восстания 1830 – 1831 годов, многие поляки присоединились к польской эмиграции во Франции и усиленно искали поддержки у европейских государств, засылая в Украину,  для агитационной работы своих эммисаров. Так польская группа революционеров «Молодая Польша» в средине 30-х годов с целью налаживания связей между польской шляхтой и местным селянством и горожанами прислала на Правобережье одного из своих лидеров Шимона Конарского, который в 1835 – 1837 годах организовал целую сеть конспиративных подпольных организаций в Киеве, Бердичеве, Житомире и других городах Правобережья. Цель была прежней оторвать русский народ Украины от такого же русского народа России. Позже галицкий ксендз Валериан Калинка так сформулирует эту мысль: -  «Между Польшей и Россией живет народ ни польский, ни российский. Польша не воспользовалась в свое время случаем, чтобы превратить его в народ польский вследствие слабого воздействия на малороссов польской культуры. Если поляк во время своего господства и своей силы не сумел привлечь к себе малоросса и превратить его в поляка, то тем менее может он это сделать ныне, когда он сам слаб. Малоросс теперь крепче прежнего вследствие своего демократизма и расслабления польской стихии. Простой народ не сознает еще своей национальности, но он не любит ляха, как своего господина, более богатого человека и исповедника иной, римской веры. Просвещенные малороссы ненавидят ляха еще больше, чем простонародье, и в этом нерасположении поддерживают простой народ. Все малороссы подчинены нравственному влиянию России, которая говорит похожим языком и исповедует ту же веру... Исторический процесс, начавшийся при короле Казимире, подвинутый вперед Ядвигою и заключившийся передвижением римского католицизма и западной цивилизации на двести миль к Востоку, проигран уже поляками. Как же защитить себя? Создание «украинской самостийности», которой малороссы медленно начинают проникаться, недостаточно, чтобы предохранить их от неизбежного поглощения Россией. Если противодействующая сила поляка хранится в его польской душе, то между душой малоросса и душой москаля нет основного различия. Поэтому надо влить новую душу в малоросса – вот в чем главная задача поляков. Эта душа да будет от Запада. Пусть малороссы своею душою соединятся с Западом и только внешним церковным обрядом с Востоком. Тогда Россия отодвинется в свои узкие пределы великорусского племени, между тем как на Днепре, Дону и Черном море возникнет нечто другое. Тогда, быть может, малорусская Украина возвратится к братству с Польшей против России. А если бы это и не сбылось, и в таком случае в тысячу раз лучше Малороссия самостоятельная, нежели Малороссия российская. Если Грицъ не может быть моим, и в таком случае пусть будет ни моим, ни твоим. Из этого проистекает для поляков указание: не только не препятствовать национальному развитию самостоятельной Украины, но, наоборот, всячески поддерживать украинский сепаратизм и укреплять среди малорусов церковную унию с Римом».
 Только в 1839 году российское правительство поняло пагубность влияния этой унии и она была ликвидирована. Подверглась репрессиям и польская шляхта. Частично она была депортирована в Сибирь и на Кавказ, но основная масса мелкой, безземельной шляхты была исключена из родословных списков дворянства и порядка 340 тысяч таких шляхтичей в продолжении 1832 – 1850 годов растворилась в слоях местного селянства. То есть, фактически, едва ли не каждый десятый всего сельского населения правобережной Украины в 50-х годах XIX столетия являлся этническим поляком. И как раз в это время, в рядах российской интеллигенции пробудилось страстное желание ближе познакомиться с народом Малороссии. В это время на сбор урожая украинского фольклора отправляются Кулиш, Костомаров и другие алчущие познакомиться ближе с новоявленным украинским народом. Десятки «хлопоманов» во главе с будущим профессором истории В.Б. Антоновичем ринулись в «народ» за живым словом дивного народа малороссийской глубинки. Там они в упоительном восторге позаписали целые тома «народных»