История государства которого никогда не было.

ни с русским народом, тем самым, предав свой народ, и лишив его национального статуса. Когда в 1895 году при новых выборах, в угоду австро-венгерскому правительству, в сейме вместо русских депутатов появились «украинцы», а «украинский» депутат Барвинский заявил, что каждый украинец должен быть добровольным жандармом и следить, и доносить на «москвофилов», то есть тех русских, которые упорно не хотят признавать себя украинцами. И хоть в семье, как говорится, не без урода, но создать искусственную нацию в противовес русской, Австро-Венгерскому правительству всё же, не удалось. Следующую попытку повторить этот эксперимент, перед  самым началом Первой Мировой войны взял на себя министр внутренних дел граф Черни. Он пригласил к себе руководителей общины русинов и вновь предложил объявить себя особым народом и отречься от русских и России. Правда, взамен пообещал помощь правительства в организации автономии, создании печати на своём языке, преподавание на родном языке в школах и кое-что ещё не столь важное. При этом, выбора практически не было. В случае отказа русские будут подвержены репрессиям, как жители враждебного государства. И хоть руководители общины согласились, а община была вынуждена присоединиться к решению своего руководства – репрессий избежать не удалось. В это время 350 тысяч  жителей переселяется в Соединённые Штаты Америки. Тысячи русских семей были выселены вглубь империи насильно. По малейшему подозрению в неблагонадёжности людей хватали и отправляли в концлагерь в небольшом австрийском городке Телендорф, где только с сентября 1914 года по март 1915 из 7000 заключённых погибло 1350 человек.
Во время переписи населения в Польше в 1931 году (проводилась она и в Галичине входившей тогда уже в состав Польши) на вопрос о национальности 1196855 человек галичан ответили, что они русские, 1675870 человек назвали себя украинцами. И это после всего того что русским людям пришлось пережить в составе Австро-Венгрии, а потом, когда Галицкая земля вновь была присоединена к Польше, польская администрация всячески поддерживала украинский национализм противопоставляя его русским, и всячески стараясь заглушить память о русских корнях галицкого населения. Но, ох, как горько они пожалеют об этом во время Второй Мировой войны, сколько крови и слёз прольётся в Польше по вине украинских националистов. Как говорится – за что боролись на то и напоролись.
В 1937 году в Закарпатской Руси находящейся в составе Чехословакии, под влиянием украинской сепаратистской пропаганды встал вопрос, на каком языке, русском или украинском вести преподавание в школах. 86% населения проголосовало за русский, и только 14% пожелало обучать своих детей на украинском. Так что, как видно, напрасно переживал господин Гринченко на счёт того, что «…наш мужик не знає навіть свого національного імені…». Знает, и очень хорошо знает в отличие от «гринченков» и « грушевских».
Так вот господа учёные мужи; ни Московский патриархат, ни Самойлович который чего-то там «неусвідомлював», той «мові», которой ещё не было и, которая действительно как единая для определённого общества «мова», только - только начинала о себе заявлять лишь в  XIX столетии, ни чем навредить не могли. Никакой опасности не нёс Московский патриархат и «національній свідомості»  людям с «украины» (окраины) потому, что не может быть «національной свідомості» там, где нет нации как таковой.  Культура. Культуры тоже нет. Ведь что такое культура. Культура – это обычаи, традиции, религия, короче – это непрерывная связь времён и поколений. На Украине в то время её не было, она прервалась. Это видно хотя бы из того, что никто толком не может сказать ничего конкретного о родословной Б. Хмельницкого или И. Выговского, никто с уверенностью не скажет, из рода литовских ли князей или от Рюриковичей ведёт своё начало род князей  Вишневецких, давший украинскому народу славного Байду. В то время как при желании, мы сегодня можем найти родословник любой даже самой древней  боярской фамилии в Московском княжестве. Былинный этнос. Сегодня все  в Украине знают о могучих богатырях киевского князя Владимира Красное Солнышко, (замечу, киевского, а не московского) а тогда не знали. Шло формирование этноса - как раз тот период, о котором Л. Н. Гумилёв писал: - «При возникновении этноса эти черты (язык, культура, самосознание) обычно отсутствуют, а появляются позже, когда разноплемённая и разноязычная масса спаивается в тесный коллектив, (что как раз и происходило тогда на Украине  Н.Г.) роднится друг с другом, беседует на общем языке (каковым в данном случае являлся русский Н.Г.) и в процессе совместной жизни вырабатывает навыки, становящиеся потом культурной традицией». Часто ли историкам удавалось наблюдать за рождением нового этноса? Это, на мой взгляд, равносильно наблюдению группой учёных-астрономов  за рождением новой звезды или галактики. Пользуйтесь же моментом господа академики, вот где работы не початый край, дерзайте, не сосите палец – «…это неприлично, негигиенично и несимпатично вам говорят…». Притом, при всём случай-то, какой – совсем неординарный. Ведь как раньше-то бывало. Сначала формировался этнос, а уж потом этот этнос создавал своё государство, и то не всегда, а лишь при удачно сложившихся исторических обстоятельствах. А тут ещё и нация (этнос) толком не сложился, а государство уже есть. Будь всё наоборот, как у людей, вряд ли бы народ допустил гетманам и старшине устроить вместо государства «Руину». И именно различия социальное и этническое,  и отсутствие культурных традиций, привели к тому, что стоило лишь появиться на горизонте чему-то в общих чертах напоминающему государство, как тут же остро встал вопрос, кто есть «природный» гетман или полковник, а кто «неприродный». А народ что, народ - далеко за примером ходить не надо, давайте посмотрим на себя сегодня. Тогда было ещё хуже. Так что может, отчасти, и прав Кулиш П. А., собрат Т. Г. Шевченко по Кирилло-мефодиевскому братству, воздавая хвалу «единому царю» (Петру I) и «единой царице» (Екатерине II) и вообще всему русскому царизму, который смог навести порядок в Украине.
Но в XIX веке после выступления «Декабристов», «Южное общество» которых находилось в Малороссии, начинает расти недовольство царским режимом, которое в Украине постепенно перерастает в национльно-политическое движение. Но не успело это движение приобрести национальную окраску, как новые «гетманы» - «ющенки», «януковичи» и «тимошенки» тех годов, вцепились друг другу в горло и Гринченко пишет: - «Iнтелігенція розжеврює братовбивчу війну, нерозумну зненависть… народовці кричать радикалам: - «Ви народні зрадники і тільки з опортунізму признаєте рідну мову». А радикали їм на те: - «Ви наші вороги, що з ними мусимо битися до згину!»
Не правда ли аж что-то в душе защемило – узнаешь что-то родное и близкое каждому современному украинцу,  прямо, не дать – не взять, визитная карточка Украины на все времена. И в это время, замаскировавшись бородой, (вдруг самому стыдно станет и покраснеет) Грушевский уверяет  всю эту вырывающую  друг другу кадыки публику, что своею «…міцною єдністю український народ становить велику силу, суцільну лгибу, моноліт якого нема іншого в східній Європі», и придумывает для этой «глиби» историю народа, который вроде бы и «…од віків на українській землі…», но как он должен называться, додумался только Т. Г. Шевченко. И не мудрено, ведь если жители Левобежья называли себя ещё в  XIX столетии малороссами, то Правобережная Украина до XVIII века называлась Польшей, а её жители поляками. Области Харьковкая, Сумская, Луганская, северная часть Донецкой, а так же Воронжская, Белгородская и Курская, назывались Слобожанщиной, и в XVII – XVIII веках были исторической частью России. Южные области нынешней Украины принадлежали запорожцам, а морское побережье и Крым прочно захватили татары.  А потому оставив эту главу, предлагаю вновь вернуться к временам боле отдалённым и рассмотреть историю Украины более подробно, и каждую из указанных вышее «украин» персонально.

Глава II

Сколько было окраин.

                                   И держите Русь в своём сердце!
                       Берегите Русскую Землю!
                                                                 Свято-Русские веды



Запорожцы «суцільна глиба» украинской нации?

Запорожская сечь, как это было показано в книге «Блудные сыны Руси-Матушки или первые казаки, кто они», образовалась в середине XVI столетия усилиями князя Дмитрия Вишневецкого (Байды). Создавалась же она по подобию воинствующего «Ордена», «…де рицарі – люди мешкають…». Первыми «рыцарями» этого «Ордена» были вольные казаки Южнорусских степей. Доступ в этот «Орден» был открыт для каждого, кто мог владеть оружием, и был согласен с «уставом» этого «Ордена». А устав, этот неписаный закон сечевого войска, гласил – казак должен быть непременно  православным христианином в независимости от этнической принадлежности. Ведь опираясь на казаков, Байда мечтал создать своё независимое русско-казакцкое княжество. А коль так, то и язык должен быть общий и один на всех. Отсюда ещё одно непременное условие - общаться все казаки должны на русском языке. Яков Собецкий в своих мемуарах о Хотынской войне, так писал  о запорожцах: - «Почти все они выводят своё начало с Руси, хотя в их числе находится немало шляхтичей с великой и малой Польши, присуждённых к лишению чести, а так же немцев, французов, итальянцев, испанцев и прочих вынужденных оставить свою родину из-за совершённого бесчинства или преступления. Все они исповедуют православную веру, пользуются только русским языком; они отреклись от своих имён и приняли клички простолюдин, хотя некоторые и принадлежали ранее к знатным родам».    
Ещё одним непременным условием для желающего вступить в сечевое войско являлся строжайший запрет приводить с собой в Сечь женщину, в независимости от того кем она тебе доводится. Это табу на женское общество появилось в связи с тем, что даже в те годы, когда образовывалась Сечь, очень многие казаки из-за кочевой и полной всевозможных опасностей жизни не имели жён. И чтобы чужая жена не стала яблоком раздора буйного братства, дорога в Сечь женщине была строго-настрого заказана до самого последнего дня существования запорожской Сечи.
Со смертью Байды, этого потомка славного рода Рюриковичей, его идея создать казацкое государство не умерла, хотя казалось бы, лишившись такого родовитого предводителя и атамана, казацкие ватажки должны были разбрестись со своими вольными ватагами кто куда. Нет,  этого не случилось. Не случилось этого потому, что казаки на Днепре, да и в других местах своего обитания поняли, что  объединившись в «Войско», они представляют довольно существенную силу, силу, которая не по зубам даже хищным татарам. Это показала оборона хортицкого замка, возглавляемая тем же Байдой. И хоть у казаков не стало «законного», по понятиям того времени, претендента на роль главы государства, но отчаиваться они не стали. Да, государства нет но, есть «Войско», есть «Орден» воинов, которые «през шабли» владеют определенной территорией, и уступать её кому-либо просто так не собираются. Конечно,