История государства которого никогда не было.

жила ещё очень долго.
Теперь скажите, чем же Дорошенко был лучше ну хотя бы того же Брюховецкого, к которому наша учёная публика относится крайне неблагожелательно. Да, он не раздавал города турецким «пашам», (не считая Каменц) как Брюховецкий боярам, но он и не защищал их от нашествия татар. Более того он сам приглашал к себе этих «людоловов» и молча наблюдал как те грабят Украину. Когда же, приняв турецкое подданство, он попробовал пожаловаться на бесчинства татар турецкому султану, над ним просто посмеялись. А когда турки грабили и жгли города Украины, он не только не противился им, но и сам принимал в этом участие. Может он замолвил словечко королю за Опару или отпустил Дроздовского или брата Ханенка? Нет, он поступил точно также как и Брюховецкий с Золотаренко и Сомко. Может быть, он готов был на самопожертвование, на отказ от гетманской булавы ради благополучия Украины? Мы видим, что нет. В этом отношении он хуже Выговского и даже Юрия Хмельницкого. Те видя свою неспособность править во благо, сами отрекались от булавы, не ожидая когда они станут виновниками опустошения Украины. Дорошенко же с 1500 головорезов  закрылся в Чигирине посреди обезлюдненной его же стараниями страны и ещё чего-то ждал – может быть придут опять турки или татары, но пришли войска с Левобережья. Пришлось сдаваться. Так что довольно прост, оказался «сложный» гетман, видно понимл толк в людях классик когда писал  - «…на всякого мудреца довольно простоты…».
С 1674 года гетманом фактически на обоих берегах Днепра, на какое-то время становится Иван Самойлович. Этот гетман не обладая особо выдающимися полководческими способностями, ни иными, какими либо качествами, которые могли бы выделить его как выдающегося политического и государственного деятеля, пробыл у власти сравнительно долгое время – более 15 лет. Но, как свидетельствуют летописи, и в частности Лизогубовская, в 1687 году«…вернувшися зъ подъ Перекопу, по доношеню старшины, въ обозЪ на Коломаку гетмана Самойловича взято Іюля 30 дня. Сей гетманъ сперва очень былъ благосклонный и благопокойный, посля богатствомъ возгордовалъ и въ высокомЪріе впалъ непомЪрное и не толко на козаковъ, але и на духовный станъ нимало взгляду не имилъ: до двора его жаденъ съ палицею не йды; въ церквЪ никогда дари браты не ходилъ, але священникъ до него ношивалъ; также сыны его чинили: и ежели где колвекъ выездилъ на полеване, жебы никгды священника не побачилъ, понеже то себЪ за нещастіе имЪлъ; будучи самъ поповичемъ, а зъ великою помпою издилъ: безъ кареты и за мЪсто не поЪхалъ, ани самъ, ани сынове его; а зъ дЪтства вшелякими способы вымышлялы: аренды, станціи великіи; затягивалъ людей кормленіемъ и прочіе утиски; за що Государь и Богъ отмстилъ: ибо перве безъ чести всякой зосталы яко якіе злочинци; и такъ голо самого Самоловича и сына его молодшого Якова на простой телегЪ московской повезено на Моску; сына же его старшаго Григорія, сыскавши въ скорости, когда уже Иванъ Мазепа бывшій асаулъ енеральній гетманомъ оглашенъ, по многихъ пыткахъ въ СЪвску голову ему отрубано и погребено безъ похорону; понеже ко исповЪди и священника не дано; а жену гетманскую убого велми отослано до Седнева на мешканя; а пріятели же его вси въ безчестіи и ненависти зостали отъ людей. На томъ скончалося гетманство Ивана Самойловича…». И хотя гетманство Самойловича закончилось столь печально и в народе популярностью не пользовалось, но дольше его булаву в своих руках удерживал только лишь Иван Мазепа, рассказ о котором у нас ещё впереди. Не прощаемся мы и с Самойловичем. С ним ещё не раз мы встретимся в следующих главах нашего повествования, а пока, перед тем как перейти к следующей главе хочется сказать, что и в Петре Дорошенке и в Иване Самойловиче некоторые историки, в том числе и авторы «Истории Украинского казачества», реально видят стремление  к монархическому правлению, и даже считают что арест Самойловича как раз и связан с его стремлением быть самодержцем обоих сторон Украины. Правда, «…на відміну від П. Дорошенка він не усвідомлював ролі у розбудові держави незалежної Церкви. Тому в супереч національним інтересам погодився на підпорядкування у 1686 р. Київської митрополії Московському патриархові. Цей крок не лише започаткував відокремлення від митрополії окремих єпархій і монастирів, а й наддав Росії потужний важаль для руйнування підвалин українського проваслав;я й проведення через церкву політики зросійщення українців, позбавлення їх національної свідомості, мови, культури, а відтак державної ідеї». Это высказывание из «Истории Украинского казачества» является виновником того, что нам придётся оставить на время гетманов, казаков и их старшину - обратиться к авторам этого глубокомысленного высказывания и тупо спросить: - «О, мудрейшие из мудрейших – а шо это вы тут написали?» И, ведь для того чтобы понять что ровным счётом ничего, нам понадобится целая глава. К сожалению, на этой главе временно прервётся хронологическая последовательность этого повествования. Возможно, кому-то это покажется не к месту и не вовремя, но уж довольно часто по ходу описания истории не существующего государства и народа мы сталкиваемся с таким понятием как «національна свідомість». Хотелось бы сразу уточнить  -  чья?





Чтобы не было стыдно потом.

Мне не хотелось бы расстраивать тех, кто уже успел поверить нашим историкам-сказочникам, но я вспоминаю себя, как я расстраивался когда узнавал всё новые и новые факты, свидетельствовавшие о том, что история, написанная советскими историками, мягко говоря, не совсем история как наука. Грустно и тяжело было поверить, например в то, что легендарный комбриг Котовский был  по жизни обычным бандитом, что по приказу Троцкого были расстреляны из пулемётов тысячи тех, кто не раз спасал Советы, кто взял Перекоп, кто громил тылы белогвардейцев – крестьянские полки батьки Махно, что Ленин был совсем не добрый дедушка, а скорее наоборот. Я не хочу, чтобы через 10 – 20, может чуть более лет, горькое разочарование постигло моих внуков или правнуков. А потому и не взыщите за ту правду, которая сегодня ещё хоть и с трудом, но просматривается в мусорной куче лжи, и которую я пытаюсь вытащить оттуда всем на показ. Так что вы извините меня, о учёные мужи, но вы пишете такую хренотень, которую ещё можно простить, ну скажем, «не историку» Гринченко, но вы, профессора, академики, кандидаты и прочие члены…, вы, превзошли всех проституток вместе взятых (не все, но отдельные, способные – есть). И это не только потому, что ради учёных званий,  степеней и премий вы торгуете историей, а ещё и потому что из пальца можете высосать такое, что ни одна проститутка за всю свою трудовую деятельность не высасывала;  причём, не только из пальца но и из… - ну, в общем, вы поняли.
Скажите ради Бога, о какой «…національній свідомості, мові, культурі, державной ідеї» в XVII веке можно говорить. Или вы всерьёз считаете, что тогда уже существовала украинская нация, у которой была своя культура и свой язык? Тогда позвольте мне напомнить, что представляли собой ещё в XVI, начале XVII - го столетий земли Уманьщины, Белоцерковщины, земли Переяславского и Киевского княжеств. Это были пустыни, которые подобно Северной Америке только начинали заселяться разного рода колонистами. Так даже в Киеве в 30-х годах XVII столетия Боплан насчитывал  всего лишь 5 – 6 тысяч жителей. При этом их «…жилища построены по московскому образцу, одноэтажные, очень низкие, редко выше одного этажа». То есть можно с уверенностью говорить о том, что земли Киевщины и Переяславщины заселялись в основном русскими людьми из Московского княжества. А стало быть, не надо быть большим умником, что бы предположить, что  язык  здесь не очень отличался от языка «москвитов». Можете убедиться. Возьмём хотя бы вот это стихотворение:

Сия удивлейна нынче учинилась,
А что любовь сама во глупость вселилась. Тебя уязвила,
Мыслила тую болей в ум вселити,
А ан! Стала тая ещё глупее быти,
Ревность пресильна в ней пребывает и себя мертвит.

Стишок конечно не фонтан, но зато написан в тридцатых годах XVIII столетия самой императрицей Елизаветой, дочерью российского императора Петра Великого, то есть россиянкой всех россиян. Теперь сравните с классикой.

Що то за вольность? Добро в ней какое?
Ины говорять, будто золотое –
Ах не злотое: если сравнить злато,
Против вольности ещё оно блато (болото)

Это произведение самого, что не наесть украинского украинца, который жил в одно и тоже время, что и Елизавета и был потомственным казаком Лубенского полка. Я даже не стану называть его имя, а предложу вашему вниманию ещё один из отрывков его творчества, и вы сразу узнаете кто это.

Всякому городу нравъ и права;
Всяка имЪет свой ум голова;
Всякому сердцу своя есть любовь;
Всякому горлу свой есть вкус каковъ,
А мне одна только въ свЪтЪ дума,
А мнЪ одно только нейдеть съ ума

Пётръ для чинов углы панскіе треть,
Федька купец, при аршинЪ всё лжеть,
Тотъ строитъ домъ свой на новый манеръ,
Тотъ всё въ процентахъ, пожалуй, повЪрь,
А мнеъ одна только въ свЪтЪ  дума…

Вот вам не переведённый на украінську мову вариант произведения великого украинца. Для тех, кто ещё не узнал автора, скажу, что это поэт, философ и гений украинского народа Григорий Сковорода. Где вместо лжёт – бреше, где вместо процентов – вітсотки, где украінська мова? Нету! Не найдёте вы «мову, и в казацких летописях, естественно в тех, которые не переведены на ураинский язык.  Ну тогда, скажете вы, наверное, она чётко себя проявляла на правом берегу Днепра, ближе к Бугу или Горыни. Вообще то, Западная Украина меньше страдала от татарских набегов и наверное именно там и  сохранилась  та самая «українська нація», «свідомість» и всё остальное чего не хватало в то время населению Левобережья. Именно там Грушевский, надо думать, увидел тот самый «моноліт» и «суцільну глибу»,  которые, я как не стараюсь, не могу найти и сегодня. Но, вот закавыка, если верить Грушевскому, то тогда нельзя верить другому великому украинцу Костомарову, который писал о переселенцах  из Западной Украины следующее «Вся южная часть Воронежской губернии населена малороссами, пришедшими в разные времена из разных краёв Южной Руси. Предки одних пришли из Волыни, другие из Подолии, третьи из Северской стороны; разные наречия Южной Руси отпечатались в говоре и способе речи их потомков, и одно село смотрело на другое как на особый от него народ». Ему вторт Г. Титов, известный этнограф первой половины XIX столетия и пишет, но теперь уже о тех кто живёт непосредственно на великой украинской реке Днепр: «Какое разнообразие в происхождении, нравах, образе жизни и языке моих любезных земляков. Все народы и племена земные имеют здесь своих представителей». Так что же получается, братцы академики,  блин, и в ваших заповедных краях, откуда вы сегодня черпаете всё украинское  как-то, совсем не видно нации, не видно «мови». Более того, я не вижу повода обижаться на то, что при батюшке царе некоторые чиновники находили в ураїнській мові не южнорусское наречие, диалект или акцент, а, извините, жаргон. Ведь что такое жаргон? Это речь, какой нибудь социальной