История государства которого никогда не было.

ампутацию, то есть избавиться от всей Украины, но тот, видя, что Левобережье действительно желает оставаться с Москвой и, только, политические ветры с противоположного берега Днепра мешают спокойной жизни в государстве, отказался от такого предложения, и отдал лишь ту часть, которая ему не подчинялась и фактически тяготела к Польше. Во всяком случае, большая часть её старшины и православной шляхты. И это вы называете «чорною зрадою»? Почему же тогда вы не вините в «чорній зраді» Богдана Хмельницкого, который 1648 году без зазрения совести, не испытывая никакого силового давления со стороны Речи Посполитой, просто так, по старой дружбе уступил панам шляхте Львов, Холм, Галич, Перемышль, Ярославль и десятки других исконно русских городов? Ведь если мы посмотрим на Украину тех времён то, увидим, что её территория не была так велика, как сегодня – какой она стала в составе России. Давайте откинем южные земли и Крым, тогда принадлежавшие татарам, а так же восточные, лежащие тогда в московских пределах, и мы увидим, что Хмельницкий просто так, за здорово живёшь, отдал полякам половину Украины. Где ваши вздохи и проклятия по этому поводу? Ах – да, Москва ведь в Переяславском договоре 1654 года гарантировала «захист українського народу від ворогів». Так ведь «від ворогів», а не от самих же себя. Вы толкуете о «зобов;язаннях Москви ніколи не віддавати Україну польскому королю». Так вы же  упрекаете Москву и в том, что она пролила реки крови украинского народа (российского кстати тоже). А ведь кровь и проливалась именно там где нас не отдавали польскому королю, и защищали от тех, кто отдался ему или ещё какому-то новому «благодетелю», от «наших же проводцов, на вас и на жён, на детей ваших намеренную погибель» несущих. Так что это ещё большой вопрос, что в то время «було справжнім злочином і підступною чорною зрадою», попытаться разделить государственной границей непримиримых врагов-братьев или оставить всё так как есть - и пусть режут друг друга как баранов. Другой вопрос, что междоусобную резню, так и не удалось остановить, но опять же, это не вина Москвы или Варшавы, у которых и без проблем казачьей верхушки забот хватало, и они, навоевавшись досыта,  искренне хотели перемирия. Кстати, в Глуховских статьях, которые были подписаны в 1669 году, московское правительство во избежание дальнейших кривотолков популярно объясняло, что правобережные казаки «…сами захотели быть отлученными от царского пресветлого величества, и сами стали под руку королевского величества ещё до съездов и Андрусовских договоров, и договор в Андрусове заключён уже после ихнего отлучения». Может тут что-то не так, что-то неправильно? Может быть Дорошенка выбрали так как было обусловлено в договоре 1654 года, где говорится, -«…мы, великий государь, поволили Войску Запорожскому обирати гетмана по прежним их обычаем самим меж себя. А кого гетмана берут и о том писати к нам великому государю, да тому ж новообраному на подданство и на верность веру нам, великому государю, учинити, при ком мы, великий государь укажем». С каких же это пор в обычай у казаков вошло, чтобы гетмана татары назначали? А заодно, наверное, государь указал татарам, чтобы они приняли от Дорошенка присягу на верность? - Нет. - Так ото ж і не треба про чорну зраду Москвы базікати, а называйте вещи своими именами. Уж если кого и называть зрадником, так это обоих гетманов. И предали они не царя и Москву, они оба предали Украину. Да, это Брюховецкий одной своей поездкой в Москву чуть было не лишил Украину той автономии, которую она, как бы там не «закручивало гайки» московское правительство, но всё же имела. Это он, после того как народ Украины стал проявлять  недовольство его политикой, сделал ещё один необдуманный и конечно же не самый лучший в его положении ход. Он посылает своих послов к крымскому хану и турецкому султану, ища в них своё спасение. Тем самым  ещё раз предаёт народ Украины к тому же, нарушает присягу государю. Всё - он обречён. Изгоняя им же приглашённых в украинские города воевод он, по сути, развязал войну с Москвой. Но хотел ли этой войны народ, хотели ли её казаки? В основной своей массе, конечно же, нет. Именно этого и добивался Дорошенко. Восстановить народ Левобережья против своего гетмана. Хотя если посмотрим на правый берег Днепра, то и здесь мы увидим  ни чуть не лучшую картину. Во многих городах сидят польские коменданты со своим гарнизонами; с тех пор как гетманом стал Дорошенко, орда чувствует себя на Правобережье как у себя дома. Польскому королю, который недавно стал хозяином Правобережной Украины, естественно очень не хочется видеть в своих законных владениях  незваных гостей и он посылает шеститысячный отряд Маховского навести в «доме» порядок. Тут мы опять видим как наши историки «подкрашивают губы» «национальному герою» и пишут, что это Дорошенко узнав о нападении поляков, призвал татар и разбил Маховского, тем самым как бы приводя в действие свой, более года назад, принятый план об изгнании поляков. На самом же деле всё было немножко не так. Вот что по этому поводу крымский хан писал польскому королю: - «Наруддин-салтан, будучи в Украине послал письмо к гетману (Яну Собескому), а ему не прислано ни одного письма. Когда он узнал, что Маховский хочет ударить по нашему войску, вышел против него, и после большой битвы ваше войско разгромлено». Вот как было дело.  А «нейтралист» Дорошенко, как называет его Величко, просто вынужден был, как собачка на поводке, идти со своими тогочасными хозяевами, поставившими его гетманом, биться с войском своего фактического господина, польского короля. Узнав о поражении Маховского, против татар выступил Ян Собеский и встретился с татарско-казацким войском у местечка Подгайцы. В это время Иван Сирко с запорожцами напал на Крым и наголову разбил войско крымского хана. Надо сказать, что хоть Сирко никогда не был гетманом не на одной из сторон Днепра, но на политической и судьбоносной сцене Украины долгое время занимал  одно из первых мест, и его популярность в среде казацких масс уступала разве, что, только популярности Богдана Хмельницкого. Известный исследователь украинского казачества Яворницкий писал о нём, что это был истинный казак с наиболее ярко воплотившимися в его личности чертами характера запорожца: - «Він був хоробрий, відважний, завзятий, не завжди стійкий, не завжди вірний своїм союзникам…».
Сегодня часто можно услышать от наших политиков, историков и вообще тех, кто называет себя патриотами: - « Как,  мол, так, не может быть, чтобы все кто стоял во главе «украінської держави» были предателями и предавали свой народ». Ну почему не может, судя по нашим нынешним руководителям, которые только это  и деелают, и тихо по-предательски стараются затащить нас в НАТО, ещё и как может. И судя по характеристике украинских казаков, которую в лице Ивана Сирко рисует нам почтенный историк, мы смело можем говорить о наследственности традиций. Не стоит уповать на то, что Яворницкий ошибался, ведь примерно за три столетия до Яворницкого аналогичную характеристику казакам давал и, долгое время живший среди казаков, Боплан. Он тоже восхищался их отвагой и смелостью, их выносливостью и призрением к смерти, но и он заметил, что казаки, «…кроме всего этого люди вероломные, предательские, коварные…». Но хоть Сирко и был самым ярким образцом казацкой натуры, хоть и любил поговаривать, что мол «…нужда закон меняет...», то есть по нынешним понятиям, полный беспредельщик, но одного закона он, пожалуй, придерживался строго. В отличие от всех гетманов и многих полковников, он всегда избегал братоубийственной бойни между казаками; как бы враждебно он не относился к тому, или иному гетману или полковнику, но казацкую кровь он ценил дорого. Поэтому, хоть в начале 1667 года он и заявил Собецкому, что он враг Дорошенка, но кровь казацкую проливать не стал. Он нашёл другой способ, как расправиться со своим противником, направив удар на союзника своего врага крымского хана. Так он поступал не один раз. Точно также, напав на Крым в 1659 году, он лишил союзников Выговского и в итоге, тот был разбит, и бежал в Польшу, так же он сделал и в 1663 году, и польский король не дождался подмоги из Крыма. На этот раз погром Крыма сохранил жизни многим казакам Дорошенка, а возможно, чем чёрт не шутит, даже спас того от полного разгрома. Ведь неизвестно чем бы кончилась битва под Подгайцем, а так она закончилась, практически не начинаясь, Подгаецкими пактами. Как говорится, лучше плохой мир, чем хорошая война. В результате татары отправились домой, а Дорошенко стал тем, кем он и являлся на самом деле, то есть подданный польской короны, и  продолжал «…схиляти Задніпровья до вірного підданства Його Королівському Маєстатові». Ему даже удалось склонить Брюховецкого к совместным действиям против Москвы, обещая, что булава останется у левобережного гетмана. Но при первой  же, очной встрече на Сербином поле,  которая состоялась в начале 1668 года, Брюховецкий по сигналу Дорошенка был убит недовольными его правлением казаками. А вскоре на Будищенской раде Дорошенко был избран гетманом обеих сторон Днепра. Достигнув того к чему он давно стремился, Дорошенко заколебался – как ему быть дальше. От намерения быть в подданстве у короны он отказался уже задолго до рады в Будищах, и давно искал благосклонности турецкого султана. Теперь, когда он стал гетманом на обоих берегах то, возвращаться или нет в подданство к московскому монарху, он ещё не решил, и был в раздумье. Поэтому, как мне кажется, Величко действительно был знаком с какими-то документами или даже возможно владел ими, из которых он узнал, что Дорошенко, не желая восстанавливать против себя царское правительство, предупредил Ромодановского о воссоединении под его булавой казаков обеих сторон Днепра, и что если дело дойдёт до сражения, то Ромодановский наверняка проиграет. И тот, не дожидаясь, когда Дорошенко выступит против него, покинул территорию Украины. Дорошенко начал ссылаться с Москвой, и для переговоров из Москвы даже приехал дьяк Василий Тяпкин. Но неожиданное нападение на Украину поляков заставило Дорошенка вернуться на правый берег Днепра. Хотя, почему неожиданное?  Ведь ещё в 1667 году, едва оклемавшись от потрясшего его Андрусовского договора, Дорошенко посылает посольство в Стамбул и слёзно просится в подданство к турецкому султану. Видимо перспектива остаться в подданстве у польского короля, за которую он много лет обильно лил кровь своих соотечественников, после заключения Андрусовского перемирия оказалась настолько реальной, что наш гетман даже испугался. Испугался когда понял, что Москве он не нужен, там уже есть «нижайшая подножка», а поляки ему, только недавно прикоснувшемуся к власти, погетманувать  даже так, как это дозволял своей «подножке» московский «тиран», никогда не позволят. Вот и решил он податься под турка. Но толи турецкому султану было не до него (шла затяжная война Турции с Венецией), толи просто его там всерьёз не восприняли, и не захотели связываться с «подножкой» крымского хана, но посольство, толком ничего не добившись, вернулось назад. Зато теперь, когда он стал гетманом