История государства которого никогда не было.

проводившее военную кампанию войско, взбунтовалось и, не спрашивая позволения гетмана, повернуло назад в Украину. Взбунтовались и казаки возглавляемые Юрком Хмельницким, которых предполагалось отправить в помощь Ждановичу. Доведённое до крайнего нервного истощения, событиями последних лет, здоровье гетмана не вынесло такого удара. И опять Апанович во всех бедах винит Москву. Это её агенты «агiтували серед народу протии гетьманського уряду, намагались дискридитувати його полiтику. Царський дворянин Желябужський провiв серед козацтва у вiйську Ждановича провокацiйнi розмови… Желябужський вiв агiтацiю і серед казаків Ю. Хмельницького…».
Мне живо вспоминаются девяностые годы XX столетия, когда слухи о том, как коварное ЦРУ развалило Советский Союз были притчей во языцех, наверное, у трети населения бывшего СССР. Хотя, если разобраться, то станет ясно, что произошла обычная, далеко не первая в этих краях, правда, в нарушение всяких традиций – бескровная революция. А что говорил на счёт революции самый крупный спец и знаток по этой части - В.И. Ленин? А он говорил, что революция возможна только там, где созреет такая обстановка, когда низы уже не хотят жить по-старому, а верха уже не могут  по-старому управлять. Так вот, если бы хоть одна из двух сторон, «низы» или «верхи», не пожелала перемен, никакому Желябужзкому-ЦРУ не под силу было бы развалить СССР.
Вот уже лет 10, может быть и более, а особенно с приходом к  власти оранжевых, народ Украины всякими правдами и неправдами тянут в НАТО. Но, не смотря на то, что, как только не «агiтували серед народу» «ющенки», «шкили» и десятки других «поморанчовыых желябужских» причём, на вооружении нынешних «желябужских» все СМИ: телевидение, радио, печать, интернет и так далее, и тому подобное но, пока что – увы, дохлый номер.  
Что же тогда за силой, обладал  этот московский дворянин Желябужский, что так легко на его «провокацiйнi розмови» поддавались казаки целых полков. Колдун? Нет,- просто он говорил  людям правду, а на правду душа у народа всегда отзывчива. И вот что говорили казаки, с которыми он беседовал: - «Мы с ним ходили, (со Ждановичем) думали, что по государеву указу, а как узнали, что Антон добывает королевство для Ракоци, мы от Антона разъехались. И тут в войске казаки говорят: - «Без государева указа на войну не пойдём». Это было в 1657 году. Но, и два года спустя отношение малоросского народа к Москве не изменилось. Выговский пытался новой порцией лжи привлечь казаков на свою сторону. Он рассылал по Украине универсалы, в которых говорилось, что, якобы, ему стало известно от перебежчиков, будто бы Ромодановский получил царский указ - старшину и гетмана придать казни и лишить всех привилегий, казаков обратить в крестьян, сократив реестр до 10 тысяч. Но не многие верили этой байке, и если универсалы Хмельницкого, призывающие к борьбе с польской шляхтой, доводили численность его войска до ста, а иногда и боле тысяч, то казачье войско Выговского не превышало 25 тысяч. Об этом отлично были осведомлены в Москве. О том же что в помощь Выговскому пришли крымские татары, воеводы узнали только в последний момент, под Конотопом. Так зачем же царскому правительству было высылать стотысячное войско, которое и на северных рубежах московского государства могло понадобиться в любую минуту.
Анализ крупнейших сражений, сравнительно не далеко отстоящих по времени от Конотопской битвы, тоже говорит о том, что такие крупные силы, которые рисует воображение некоторых, вроде бы историков, на европейских полях сражений – явление исключительное. Так в Бородинском сражении, когда сошлись две величайшие армии тех времён: армия Наполеона насчитывала 130 – 135 тысяч, армия Кутузова – 120 тысяч. Потери убитыми и ранеными: у французов - 50 тысяч, у россиян – 44тысячи. В битве при Аустерлице,  французы - 73 тысячи, раненых и убитых 12 тысяч; войско союзников - 86 тысяч, потери убитыми и ранеными 27 тысяч.  Битва при Ватерлоо – Наполеон 72,5 тысячи, раненых убитых и пленённых 30 тысяч; у Веллингтона – 70 тысяч, потери – 22 тысячи. При этом погибло с обеих сторон лишь 15750 человек. Ещё ближе по времени к Конотопской битве стоят крупнейшие сражения Семилетней войны, которую вёл в Европе прусский король Фридрих II Великий. Крупнейшее сражение под Прагой, которое состоялось в мае 1757 года. Прусская армия – 67000, потери – 14300; Австрия – 61000, потери – 13 700. Сражение под Купердорфом. Австро-Российская армия  насчитывала 59500 человек, потеряла убитыми 5000 человек, ранеными 10000 человек. У пруссаков было 48000, убитых - 6000, раненых – 13000 и пленных 26000. Если постараться можно найти ещё 2 – 3 подобных сражения, остальные, а их в этой войне было не мало, редко превышали число 50000 солдат, пои чём, в обеих армиях вместе взятых. Я специально обошёл стороной битву под Берестечком. Численность сражающихся в этой битве, по разным источникам, весьма противоречива. Польское войско, если не считать слуг знати (повара лекари, брадобреи и пр.) не превышало 90000, зато казаков, даже без татар (30 – 50 тысяч) было больше 100000 человек. Откуда такое огромное войско у поляков? Ну во-первых: Польша, до пятидесятых годов XVII столетия обладала одной из сильнейших армий в мире, в которой, кроме поляков, находились наемники чуть ли не со всей Европы. Во-вторых: по некоторым  данным число польских солдат не превышало и 70000. Что же касается казацкого войска, то я уже говорил, что это была не армия,  в том понятии, в каком её привыкла видеть Европа, а именно Войско, в смысле вооружённый народ.  Вот если бы у Выговского был  вооружённый народ тогда, боярам «больше ста тысячей» воинов, наверное, не помешало бы, но против 25000 казаков, с лихвой хватило бы и в два раза меньше того количества, о котором говорит Самовидец. Кстати, историки так и поступают - когда видят явное завышение несовместимое с реальностью они, просто, делят это число на два. А стало быть, войско московских бояр насчитывало порядка 50, максимум 60 тысяч человек. То есть силы были примерно равными. Поэтому, придя к Конотопу, Выговский с ханом решили перехитрить бояр и заманить их войско в засаду. Замысел почти удался. Казакам Выговского, вступившим в бой, удалось, эмитируя отступление, заманить в засаду, бросившуюся преследовать их боярскую конницу князя Пожарского. Увлёкшись погоней, они были отрезаны ударившими им в тыл татарами, и если верить Величко все погибли  или попали в плен «…бо з тої поразки мiг утекти до свого обозу пiд Конотоп хiба що хто мав крилатi конi». Но так как крылатых коней не существует, а боярин Ромодановский из засады всё же вырвался, то надо полагать, Величко тут несколько сгустил краски, и часть конницы всё таки прорвалась к своим.  Но сколько было людей в отряде Пожарского, сколько их погибло и сколько вырвалось из окружения?
Известно, что бой был короткий. «За один час, болей нiж на двадцять тисячей албо на тридцять люду царского величества полегло» - пишет Самовидец. Как видим, Самовидец и сам не знает точного количества погибших, и слышал о том только понаслышкам таких же, как и сам, ничего конкретно, не знающих людей. По-видимому, сам он в этой битве участия не принимал или находился в осаждённом Конотопе. Но, раз бой был коротким, то и разбитое войско, было не большим. Оно должно было быть ровно таким, какое могло бы без труда разгромить, примерно, 10 тысяч казаков Выговского, напавших утром 28 июня «на росiйськi  й козацькi вiйська». Ведь именно такое войско было в то утро с Выговским, если верить Самовидцу и Величко. Так Величко пишет, что всех татар, а с ними половину казаков Выговский оставил в засаде, «а сам з другою половиною казакiв несподiвано вдарив на свiтанку…». Известно, что всего казаков в его войске было 16 – 25 тысяч, вот и выходит, что в отряде Выговского  находилось 8 – 12 тысяч казаков. Теперь посмотрим, что о численности отряда Выговского говорит Самовидец: - «…юля 28 дня, в середу рано, гетман Виговскiй войско вшиковавши козацкое и полскiе корогви, просто на Сосновку рушил, а хан з ордами с тилу от Конотопа ударивши…». Казалось бы, Самовидец полностью опровергает  сказанное ранее Величко, и кроме  казаков Выговский взял с собой ещё и «полскiе короггви». Возможно и так, но только опять, же отряд Выговского численно изменится мало. Дело в том, что в корне неверно представлять казака, как лихого рубаку-наездника.  В те годы, во всём мире, казаки известны были, больше, как стойкие и умелые в обороне пехотинцы. Так что, если половина казаков Выговского была при конях, то и это уже, как говорится, - выше крыши. Остальные, были пешим войском которые, как правильно пишет Величко, оставшись в засаде, как раз и приняли на себя удар боярской конницы, остановили её, и предоставили возможность татарам всей своей мощью ударить в тыл противнику.
Так вот, что бы разгромить конный отряд Выговского численностью около 10000 казаков, примерно, двадцати – тридцатитысячное  конное войско, и должно было броситься за, якобы, отступающим противником. Так что, скорее всего, это число не погибших, как пишет Самовидец, а тех, кто попал в засаду. Далее из троих воевод находившихся в войске, попавшем в засаду, погибли двое, Львов и Пожарский. Причём второй был пленён, и позже зарублен за нанесённые хану оскорбления. Третий воевода, с какой-то частью войска прорвался к своим, так что, как не крути - российские показатели числа погибших в бою под Конотопом (4769 человек), выглядят, хоть и не чистой правдой, но куда правдивей, не то что астрономических чисел  «мыцыков» и «махунов», но даже анекдотического предположения, «гдэта сэм – восым», Самовидца. А автор исторической поэмы «Домовая война», поляк Твардовский, который умер, буквально, через год после этой битвы, называет, пожалуй, самое точное число погибших -10000 человек.
Потеряв большую часть конницы, примерно 10000 всадников, Трубецкой ещё пробовал переломить ход сражения  в свою пользу, но видя численный перевес в силах противника, на третий день начал организованный отвод войска к Путивлю. Почти лишившись конницы, но сохранив, практически, всю пехоту, воевода закрылся в Путивле. Вот почему Выговский не смог развить успех в ходе этой войны, и напрасно его наши ура-историки обвиняют в том, что, дескать, он не решился продолжить боевые действия и вторгнуться в московские пределы. Помилуй Бог, господа – какое наступление, если за спиной довольно сильное войско, способное в любой момент ударить в тыл или отрезать путь к отступлению. Да и в самой Украине дела складывались совсем не так, как хотелось бы гетману. Правда об этом сегодня стараются здорово не распространяться, иначе получится совсем не та «картина маслом», о какой поют наши «нахтигали» (соловьи). Дело в том, что Выговский не мог, не то что идти на Москву, а и оставить, не рискуя своей головой, Украину. Знаете историю с коротким одеялом? Так и Выговский – не закончив начатое под Конотопом  дело, он кинулся к Гадячу, где ещё один гетман, Павло Апостол совсем не разделял «патриотических» взглядов Выговского. Промурыжив своё войско под Гадячем, и так и не сумев «переубедить» Апостола, Выговский направляет  войска под Киев, а тут, как на грех, Переяславский полковник Цюцюра начал громить «патриотически-настроенные» польские