История государства которого никогда не было.

на обоих берегах Днепра, его там непременно зауважают. Это поняли и поляки, и решили притормозить строптивого подданного польской короны.
В июне 1668 года, срочно покинув Левобережье, переговоры, начатые с Тяпкиным,  Дорошенко поручил вести своему брату Григорию. На переговорах Григорий говорил, что «…им же де казаком невозможно в подданстве царского величества быть…» - так как - «…многие вольности и правы казацкие стали нарушены…». Говорил что Левобережные гетманы и полковники «неприродные» и что они «…прямые воры и заводчики свободы…», упрекал царское правительство в том, что «…добрые и верные люди, и слуги его царского величества: Сомко гетман, и Васюта Золотаренко, и Аника Черниговский полковник, и иные многие добрые люди, старшина и рядные казаки горькою смертью невинно казнены и замучены…». Хотя, судя по письму Дорошенка к запорожцам, написанном в марте 1676 года, самого гетмана это совсем не беспокоило, так как через них «…заговорщиков и амбициантов  тогобочных, - пишет он - начиная с полтавского Пушкаря и переяславского Сомка, аж до нынешнего гетмана Самойловича ваша отчизна, Малая Россия, разорилась по обеим сторонам Днепра…». Так что попадись ему эти добрые и верные люди, он непременно бы отправил их туда же куда, он отправил Дрозденка, Опару и других добрых людей. В общем, переговоры велись с одной лишь целью – тянуть время. Тянуть как можно дольше, чтобы удержать  московских ратных людей от активных действий на Левобережной Украине.
О нападении польских войск Дорошенко немедленно оповестил татар, а так же, через молдавского господаря, которому писал, что поляки «…позабыв боязнь, Бога и отбросив в сторону пакты (Подгаецкие), начинают наступать всей своей военной мощью на Украину…», об этом узнал турецкий султан. На помощь были высланы татары и вспомогательное турецкое войско и к осени поляки были отбиты. А зимой 1669 года Дорошенко созывает раду, которую он классифицирует как генеральную потому, что там, якобы, присутствовали «…всі полковники, старшина і чернь Війська Запорозького…». То есть эта рада ни чем не уступала генеральной раде в Нежине, когда в 1663 году в гетманы был избран Брюховецкий, и там присутствовало «…сорок тисяч і більш…» казаков. Примерно столько же было на раде под Будищами, когда гетманом обоих сторон избирали самого Дорошенка. И на этой раде, которая состоялась в Корсуне, принимается решение перейти под патронат турецкого султана. Но можно ли действительно назвать раду в Корсуне генеральной, имела ли она право, коль уж и впрямь называть Украину демократичной, заявлять, что народ Украины желает перейти под турецкий патронат?
Из донесения киевских казаков Степана Ерёменко и Василя Глущенко отправленных царскими воеводами на Правобережье для сбора информации следует, что на раде присутствовало правобережной старшины «человек с пятьсот» и левобережных «человек с двадцать». Если учесть тот факт, что далеко не вся старшина поддержала этот «патриотический» порыв Дорошенка, то получается, что кучка заговорщиков отдала Украину в подданство к турецкому султану. Но Дорошенко поспешил об этом решении сообщить в Стамбул и в марте посылает туда посольство во главе с полковником Портянкой. Тот, кроме всего, за предательство Дорошенка должен был добиваться для последнего пожизненного гетманства и передачи его по наследству потомкам гетмана. Турецкий султан дал на это согласие, но в письме своем предупредил: - «Я за вами не посылал и не очень в вас нуждаюсь. Если искренне желаете помощи от меня, чтобы защищал вас от ваших неприятелей, то могу вашу просьбу уважить. Но и вы учтите, что должны быть верными. Я не король польский, не царь московский и не король венгерский, которых вы надурили и предали свою же веру. На вашу просьбу сделаю, что вас приму, чтобы вы держались, но если не сдержитесь, сами увидите, что с вами будет». Вот такой ответ привезло посольство, но правда, вернувшееся уже без Портянки, который как явствует из летописи Дворецких «…в том посольстві головою своею наложил, здох в поганской землі, як пес, бо он юж то два разы из тым посольством до турчина ходив, юж тому літ дві, Украіну турчинови в моц поддаючи и у вічное подданство…». Вот так  в начале 1669 года Дорошенко стал турецким подданным, что вдруг вызвало негодование крымского хана. Ведь он же ставил его гетманом не для того чтобы он служил султану. У хана были свои планы, и в планах этих Дорошенко отводилась не последняя роль, и вдруг такой оборот дела. Поэтому когда весной 1669 года, узнав, что оставленный им наказным гетманом черниговский полковник Демьян Многогрешный, заключив Глуховский договор, вновь перешёл в подданство к царю, Дорошенко собрался идти войной на левый берег, то крымские татары его не поддержали. Зато к месту сбора под Мошны пришла Белгородская орда которая, постояв там какое-то время, ограбила местность и, взяв ясырь на Правобережье, вернулась домой. Когда Дорошенко пожаловался турецкому султану, то в Стамбуле всё обернули на шутку. Крымский же хан, вынашивая свой план, предложил запорожцам избрать себе гетмана на Сечи. И те, видя неустойчивое положение Левобережного гетмана Многогрешного, которому до 1670 года подчинялись не все левобережные полки, а также не популярное среди казаков решение Дорошенка, принять турецкое подданство, так и поступили. На Сечи в мае 1669 года гетманом был выбран двадцати трёх летний Петро Суховей который, принял предложение крымского хана Адыль-Гирея помочь татарам отложиться от турецкого султана, за что те, в свою очередь, должны были помочь казакам избавиться от патроната, как польского, так и московского монархов. Хан и Суховей поделились своими планами с Многогрешным и Дорошенко и предложили им присоединиться к их освободительной борьбе. Многогрешный наотрез отказался. То же самое  сделал и Дорошенко. Но, кроме того, что он отказался, он ещё поспешил сообщить о затееном турецкому султану и предложил тому поставить в Крыму более лояльного и послушного хана.
Не знаю как вас, а лично меня, ну очень сильно, интересует такой вопрос: - «Почему так желавший освобождения Украины Дорошенко, не поддержал такое многообещающее начинание? Почему когда татары, чуть ли не впервые  в жизни, предложили помощь не взамен за военную добычу и ясырь, а на взаимовыгодных условиях, когда они и впрямь могли стать братьями, Дорошенко мало того что отказался, но, как говорится - «…казачёк  оказался засланным…», стукачём оказался. А ответ самый, что не на есть простой. Гетманская булава в случае успеха задуманного дела, конечно же, досталась бы Суховею. А в таком случае, гори она огнём такая «самостійність», ведь пожизненное гетманство, за которое он так долго страдал, пролил столько крови, у него в кармане и что… - на Петруха гетманюй?  Да уж нет, ему с гетманской булавой и под турком неплохо.
 Узнав о предательстве Дорошенка, татары и запорожцы выступили против правобережного гетмана и обложили его в Каневе. Пять недель держался гетман. Он даже предлагал выдать замуж за Суховея свою дочь, а пока тот раздумывал, из Стамбула, куда Дорошенко послал за помощью, прибыли турецкие послы, которым удалось уладить дело миром.
После неудачной попытки объединить Украину под булавой Суховея, запорожцы в июле того же 1669 года выбирают гетманом уманского полковника  М. Ханенка. Принято считать, что Ханенко был избран не без помощи Польши и был пропольски настроенным полковником. Но это не совсем так. Дело в том, что по Андрусовскому договору Запорожская Сечь формально становилась, как частью Речи Посполитой, так и частью Московского государства, то есть она служила двум фактически враждебно настроенным друг против друга государям. И Олэна Апанович совершено справедливо называет такое политическое положение Сечи «історичним нонсенсом», но здорово ошибается на счёт того, что он (договор) «…ставив запорозьке казацтво в найтяжще становище…». Я бы сказал даже, что ошибается она с точностью до - наоборот. Никогда в XVII столетии запорожцам не жилось так привольно, как после Андрусовского договора. Кто жил при Советской власти, тот помнит, как в народе любили говорить: - «…Общее - значит ничьё». Так вот – Сечь тоже становилась общей, то есть ничьей, и несколько десятилетий принадлежала сама себе. Это как раз то о чём и мечтали всегда Запорожцы. Но, если у Левобережного гетмана не болела голова за то, что происходило в Украине на правом берегу Днепра, а гетман Правобережья не имел права вмешиваться в дела Левобережья, то запорожцы, получалось, были в ответе за всю Украину. Вот почему, когда Дорошенко принял сторону турецкого султана, на Украине появляется третий гетман. Имей право Д. Многогрешный вмешиваться в дела Правобережья, такой надобности наверняка не возникло бы. А так, функцию защитника христианства на правом берегу взяли на себя запорожцы. Но так как Правобережье являлось территорией польской короны, то и сотрудничать запорожцам здесь приходилось с поляками, против наёмных казаков  Дорошенка, которые как писал турецкий султан, «…предали свою же веру…». Поляки же, после официального перехода Дорошенка под турка и тех ультимативных требований, которые он выдвигал через своих посланников, чуть ли не как победитель, конечно же, только приветствовали такое начинание и всячески поддерживали Ханенка. Ханенко, в свою очередь, по принципу «враг моего врага – мой друг», конечно же, должен был придерживаться польской ориентации. В это время левобережный гетман Многогрешный, выдержав несколько стычек с Дорошенко и татарами, не без труда, сумел, наконец то, в 1670 году подчинить себе все левобережные полки и в следующем году уже чувствовал себя полновластным хозяином Левобережья. Вот такая вот ситуация сложилась в Украине к 1671 году. В этом году Дорошенко теряя города, людей и авторитет, едва отбивался от войск Яна Собеского и пришедших к нему в помощь 4000 запорожцев во главе с И. Сирко и М. Ханенко. Но по осени наконец-то пришли, так долго выпрашиваемые Петром Дорошенко, крымские татары и янычары турецкого султана и вскоре уже Дорошенко перешёл в наступление. А в начале августа 1672 года, разбив Ханенка и соединившись с войском самого султана, Дорошенко осаждает Каменец – Подольский, который 18-го был уже взят.  «Не заболіло его серце…» - с душевной горечью говорит «Самовидец» о  Дорошенко, когда турки, входя в город, «…образи божіе беручи з костёлов и церквей, по улицах мощено…, по которых турчин вехал в Камянец и его подданній Дорошенко гетман…».  После взятия Каменца, Дорошенко с татарами, захватывая и грабя горда и «местечки», подошёл к Львову и осадил его. Но Львов традиционно, как всегда, откупился и Дорошенко направился к Чигирину, как победитель. Но своим триумфом и громкими победами  в 72 году Дорошенко обязан не только туркам и татарам. В немалой степени содействовали этому и те события, которые  происходили в этом году на Левобережье.
Левобережный гетман Демьян Многогрешный сумел всё же подчинить своей булаве все левобережные полки. Но, не смотря на то, что ему, заключив с царём Глуховские статьи, удалось вернуть многие казацкие вольности и автономию края, ему, выходцу