кабинет после сопровождавшего его сержанта и поздоровался: «Здравствуйте». Полковник нисколько не удивился гражданскому приветствию вновь прибывшего заключённого, указал ему на стул и ответил басом: «Здравия желаю».
Пока полковник читал дело, Егор внимательно разглядывал начальника, пытаясь понять, что за человек перед ним сидит. Широкоплечий, мощного телосложения с крупной головой и толстой шеей, полковник походил на борца тяжёлого веса. Широкий лоб с одной продольной морщиной, густые брови, крупные надбровные дуги, нос немного лопатой, широкий рот, подбородок с ямочкой, короткий ёжик седоватых волос и белые ровные крупные зубы, слегка редкие, блестевшие эмалью при разговоре. «Мощён»!- подумал Егор, расслабился и стал ждать расспросов, расстегнув зимнюю куртку.
«Давай рассказывай о себе всё как есть, а я сравню с твоими документами и делом»,- спокойно пробасил начальник, внимательно, с любопытством глядя на Егора. Егор знал, что уже ничего не изменится в его судьбе, поэтому начистоту рассказал про свою жизнь за неполный год, начиная с пионерского лагеря, где его оклеветала начальница, и закончил последними, роковыми для себя событиям - Я вылечил ей спину, а мышцы ног массировал доктор. Я подозреваю, что Вера уже не была девственницей, поэтому доктор так легко её удовлетворил, может денег ещё дал. Вот она на меня и показала. Я ничего не понял в этом деле, я её не трогал.
-Значит ты классный массажист, и кличка у тебя такая?- спросил полковник.
-Да, на флоте я занимался карате у китайца, научился медитировать. Во время массажа сосредотачиваюсь, напрягаюсь и посылаю энергию ЦИ в больное место, получается физиотерапевтический эффект и лечение происходит намного быстрее.
-Тут написано, шахматист.
-У меня первый разряд,- согласно кивнул головой Егор.
-Ну, добро, Смирнов Егор Иванович. Будешь при санчасти медбратом. Военврач объяснит тебе обязанности и режим поведения.
Он нажал кнопку, вошёл сопровождающий сержант. Полковник протянул ему лист и сказал: «Проводи до санчасти и сдай Одинцову».
«Есть»!- вскинул ладонь к виску сержант и скомандовал Егору: « Рюкзак за плечо, руки за спину, за мной марш».
Санчасть находилась метрах в ста пятидесяти от здания администрации, и они быстрым шагом дошли до неё по скрипучему чистому снегу мимо трёх, казарменного типа, жилых помещений. В одном проживали работающие в лесу заключённые, числом сорок человек. Во втором работники пилорамы, крановщики, грузчики, стропальщики, станочники и подсобные рабочие, числом шестьдесят. В третьем – банщик, кочегары, кладовщик, повар, и другой обслуживающий персонал. В отдельно стоящей казарме размещались солдаты и сержанты караульной службы. Штабное помещение, где находились надзиратели и режимный офицер, стояло поодаль. Офицеры, прапорщики, начальник жили в посёлке, и каждый день приезжали на служебной машине в лагерь. В санчасти их встретил врач прапорщик Одинцов в белом халате. Среднего роста, худощавый, с редкими на макушке русыми волосами, коротко стриженными. Голубые глаза под нависшими светлыми бровями, испытующе смотрели не Егора. Тонкий острый нос, плотно сжатые тонкие губы, выдающиеся в стороны желваки выделяли тонкую шею с большим кадыком. От него веяло строгостью и внутренним холодом.
«Любопытный у меня начальник»,- подумал Егор, когда сержант передавал прапорщику сопроводительную бумагу.
-Разрешите идти?- спросил сержант.
-Можешь отваливать,- ответил Одинцов тонким скрипучим голосом. Пока Егор выслушивал указания прапорщика по работе, быту, режиму существования в лагере, он дал ему кличку «маленький удав» за его пристальный взгляд и строгую холодность. Спать Егор будет в помещении номер три с обслуживающим персоналом, принимать пищу тоже с ними, отдельно от остальных заключённых. Одинцов показал Егору приёмную комнату, где Егор будет принимать больных. Рядом с приёмной находилась маленькая комната отдыха с топчаном, шкафом, раковиной с водопроводным краном, тумбочкой на которой стояла электрическая плитка и железный, слегка закопченный, чайник.
«Личные вещи можешь хранить здесь»,- сказал ему Одинцов, как бы заботясь о своём подчинённом.
«Понял, спасибо»!- ответил с благодарностью Егор и подумал, что не всё так плохо начинается. Потом они пошли в жилое помещение и Одинцов стал интересоваться специальностью Егора, его умениям и навыкам. Егор, как и полковнику, рассказал врачу про массаж, китайца и карате, но ни слова о статье, вспомнив поговорку: « Не спрашивают, так не сплясывай». Пока устраивался, размышлял и отметил: « Полковник здоров как бык, а Одинцов, по всей видимости, чем-то страдает, уж больно строг и холоден.
Лагерь в пять гектаров огорожен высоким бетонным забором с колючей проволокой наверху. По углам и вдоль забора через каждые сто метров вышки с прожекторами. Электрическое освещение по всему периметру лагеря. В рабочей зоне находился лесозавод с четырьмя пилорамами и станками для ошкуривания брёвен. Брёвна распиливали на доски разной толщины и брусья разного диаметра. Готовую продукцию грузили с эстакад в вагоны и после досмотра отгоняли маневровым тепловозом за территорию, где готовился состав для отправки на станцию. Две бригады по восемь человек валили деревья, обрубали вершинку и сучья. Два трелёвочных трактора выволакивали хлысты на площадку, где их раскряжёвывали по размерам, потом вручную грузили на лесовозы и отвозили на завод в лагерь. Работающих в лесу заключённых охраняли, как положено, но не злобно, так как ни одного побега в лагере не было и не могло быть потому, что работали они по восемь часов. Завтракали и ужинали в лагерной столовой, а обедали в лесу из полевых солдатских термосов. В субботу банный день, в воскресенье выходной. В жилой зоне находилась библиотека, баня, клуб, куда довольно часто приезжали с благотворительными концертами артисты из Хабаровска и даже из Москвы В лагере проводились различные спортивные мероприятия, в том числе и первенство зоны по шахматам среди заключённых и отдельно среди военнослужащих. А потом чемпионы играли за звание абсолютного чемпиона лагеря. Всего заключённых в лагере было около ста двадцати человек. Направлялись сюда осуждённые за неумышленные преступления, виновные в автомобильной катастрофе со смертельным исходом, виновные в пожарах, за нанесение телесных повреждениё по неосторожности и другие подобные случаи. Воров, насильников и грабителей в лагере не было, поэтому здесь не было воровских законов, не было унижения и заключённые просто работали и жили как на гражданке, только за колючей проволокой и под надзором. Таких заключённых уголовники называли «мужик подпоясанный ломом». Когда в лагерь приезжали родственники, навестить близких людей, то им давали увольнительную в посёлок Пышма на целый день с ночёвкой. Заключённым за хорошую работу и примерное поведение выносили благодарность и сокращали срок, некоторые попадали под амнистию, кого-то выводили на «химию» в посёлок. Уяснив задачу, после общей политинформации , вновь прибывшие вливались в трудовой коллектив и работали на совесть. Никто, кроме начальника зоны, не знал, что в разгар перестройки кооператив выкупил у властей заброшенный и частично разграбленный лесозавод с оборудованием и постройками, необходимыми для работы и жилья алкоголикам, так называемый лечебно трудовой профилакторий, ЛТП. Кооператив обратился к краевому управлению МВД, с предложением, перевести туда из других лагерей сто двадцать заключённых из числа ранее работавших в леспромхозах, но без уголовников. А также необходимый штат сотрудников, военнослужащих срочной службы, надзирателей, режимного офицера во главе с начальником нового лагеря, с заключением договора о переводе определённой суммы денег в краевое управление и бухгалтерию этого лагеря для улучшения быта и досуга заключённых. На что управление согласилось, и сделка состоялась. Второй год, как лагерь существует и приносит всем доход.
У Егора была своя работа: принимать и замерять температуру у заболевших заключённых, записывать, оказывать по назначению врача медицинскую помощь. Больных нуждающихся в стационарном лечении, сопровождать в поселковую больницу. Один раз в месяц он ездил с шофёром за двести пятьдесят километров в город Б. за медикаментами и редкими лекарствами. И ещё в посёлок за почтой и посылками. Егор постепенно втягивался в работу, знакомился с военнослужащими лагеря и с заключёнными. Полковник, зная умение Егора, предложил офицерам, прапорщикам и их жёнам посещать сеансы массажа. Они вначале неохотно ходили в медпункт, а через неделю, почувствовав благотворное влияние массажа, начали ходить к Егору регулярно.
Однажды в мае, после бани по вызову полковника, Егор явился в кабинет. Сыграли три партии в шахматы. Две партии Егор выиграл, одну начальник, еле – еле, свел вничью.
-Силён, силён. Говоришь, шахматную секцию вёл, теорию знаешь?- полковник с интересом смотрел на Егора, ничуть не удивляясь появлению такого заключённого в лагере. Знал он случаи, когда профессора сидели. Не дожидаясь ответа, полковник неожиданно сказал: «Давай так договоримся: ты, конечно же, выиграешь у всех заключённых, а я сильнее военнослужащих. Но ты в соревновании участвовать не будешь, а будешь моим личным тренером. За это тебе будут причитаться кое-какие льготы. В каком виде, это я подумаю».
Егору это предложение понравилось, и он согласился.
-Ну и хорошо, молодец,- похвалил его полковник и отпустил восвояси, предупредив, что занятия будут по вызову.
В круговерти лагерных забот и обязанностей прошёл девяносто первый год. Начальник стал играть лучше. Он уже разбирался в законах шахматной борьбы. Самостоятельно и с интересом изучал учебник мастера Панова о дебютах, но всё ещё значительно проигрывал Егору. Отношения у них сложились доброжелательные, и полковник попросил Егора, без посторонних обращаться к нему по имени и отчеству: «Надоело мне слышать товарищ полковник, да товарищ полковник».
В январе в очередной встрече за шахматной доской начальник разговорился. - Народ в лагере меня уважает, потому, как я от подчинённых требую уважения к заключённым. А ты парень по чужой воле здесь не случайно. Видишь, как обстоятельства сложились, получается, что ты нужный человек, всем должен помогать по промыслу высших сил. Мне вот помогаешь, Татьяну полноценной женщиной сделал, из физической и моральной трясины её вытащил. Скольких людей ты уже своим массажем вылечил. Талантливые люди живут не для себя, а для людей. Так – то вот, Егор Иванович,- доброжелательно, глядя на Егора, неожиданно проявил своё умение дать оценку человеку и обстоятельствам полковник. Егор внимательно слушал начальника.
-Я думаю жизнь в лагере тебе не в тягость, делаешь то, что тебе нравится, а не в лесу или на пилораме,- добавил он.
-Да Николай Юрьевич, занимаюсь своим делом, спасибо вам!- согласился Егор.
-Ну вот, как бы душа твоя не страдала, а свой срок придётся оттянуть. По твоей статье досрочного освобождения трудно добиться, и амнистии нет,- с сожалением сказал
