Массажист

запрудой  около деревни Пеньки. Участок хозяина дачи  находился на самом берегу запруды рядом с моторной будкой для водозабора и большой дощатой платформой на плоту для купания. Фасад дачного домика  выходил к реке. Из окна второго этажа была видна деревенская улица, с огородами, выходящими к запруде, где у каждого хозяина были деревянные мостки. Огромные  зелёные кроны тополей возвышались  над  деревней. Родители Веры уехали к родственникам в Ленинград, оставив дочку под присмотром бабушки, у которой Вера была любимицей. Она очень походила на бабушку. Когда Вера сообщила бабушке о том, что они классом идут в поход с ночёвкой, то бабушка, конечно, отпустила её, ни о чём не беспокоясь. Во время езды и устройства на даче пары сложились сами собой, и  за  Верой стал ухаживать  студент Гоша, высокий, рыжеватый с голубыми глазами, прямым немного мясистым, но красивым носом  и приятной улыбкой  юноша. Он был на три года старше её и имел опыт отношений с женщинами  и поэтому в эту ночь, под влиянием обходительности Гоши, выпитого вина и  раннего физического созревания Вера лишилась девственности. Это было естественно и это ей понравилось. Через неделю, уже в городе, она  снова свиделась с Гошей и предохранившись от беременности  с желанием отдалась ему. К приезду родителей психологическое возбуждение и все волнения после половых контактов у Веры прошли, встретились они хорошо. Родители  же были слегка  возбуждены  от  поездки  в Ленинград и от встречи с родными…….
- Спина не беспокоит?- поинтересовался Егор.
-Всё  нормально,  Егор Иванович,- ответила  Вера.
-А с чего у тебя мышцы ног болят?
-Да, после физкультуры мышцы побаливают. Преподаватель гоняет нас на длинные дистанции, к зачётам готовит,- соврала она.
-Тебе к Степанычу надо, он как раз специалист по восстановлению, мастеров спорта массирует,- посоветовал Егор.
-Ну, сегодня то сделайте  вы, Егор Иванович,- попросила она  недовольно – жалостливо.
-Ладно, поработаю, а потом тебе будет делать массаж доктор.
-Договорились,- разочарованно ответила Вера, быстренько  сняла джинсы и, оставшись в узких плавках, легла на кушетку животом вниз.
Егора  восхитило  красивое, ладное,  юное тело  девушки, но он  выбросил из головы всякие мысли  и настроился на работу. Ещё во время первых сеансов массажа  Егор расспрашивал её об учёбе, и Вера правдоподобно рассказывала ему подробности студенческой жизни со слов Гоши.
Доктор иногда заходил к Егору во время сеансов, советовал кое-что. Егор, понимая ситуацию и свою зависимость от  него, соглашался, кивал головой и говорил: «Понял Степаныч, спасибо». А  про себя радовался тому, что    достиг  высокого  мастерства  в массаже  за счёт своих способностей, которых у других нет, и поэтому  советы доктора он воспринимал,  как попытку показать клиентам свою значимость. В этот раз Степанович заметил девушку и зашёл дать совет с целью посмотреть на неё. Увидев, как Егор массирует икроножные мышцы, забыл о советах и с вожделением уставился на тело, переводя взгляд с крутых бёдер на ягодицы и талию, мельком на плечи, снова на ягодицы  и у него появилось желание.
Когда Вера ушла, доктор спросил -Что  за девушка?  И, к его радости,  Егор рассказал  о беседе с ней про массаж ног, как её  звать и что она студентка второго курса, а потом добавил -Так, что  Степаныч  со следующего раза ты будешь её обслуживать. Доктор хлопну ладонями, потёр их  друг о друга и с довольной улыбкой сказал: - это мы можем.
Когда в его руки попало нежное  тело семнадцатилетней красавицы с ягодицами, вызывающими непреодолимое желание, он  неторопливо, старательно ласково массировал мышцы, тонко чувствуя физическое и психическое состояние девушки. «Не спеши, не форсируй события Степаныч, всё в наших руках»,- думал доктор, поглаживая  бёдра так, что его пальцы иногда доходили  до промежности и  легонько касались больших половых  губ, и он  продолжал массаж, еле сдерживая  подступающую  сексуальную волну. Вера  впервые  принимала сеанс эротического массажа и лежала, испытывая сексуальное наслаждение. Контакт случился через три сеанса, когда доктор  стал гладить пальцами столь глубоко, что девушку начинало мелко трясти от   возбуждения и доктор понял: -Можно. Вместо того,  чтобы взять с неё плату, он сам вручил мнимой студентке двадцать пять рублей. Вера не ожидала этого и обрадовано подумала о двойном заработке. Это же повторилось на следующем сеансе и ещё, и ещё.
Имея  дело  с  девушкой,  доктор  охладел  к  зеленоглазой пышке, и делал ей только массаж, находя  всякие отговорки от контакта с ней..  Женщина  поняла, что доктор отвлёкся на  другую,   и  начала доискиваться. Побеседовала в первую очередь с коллегой, которая уже не провожала Веру, а сунув ей деньги за массаж, коротко напутствовала: «Внимательно переходи дорогу».
-Спина у Веры не болит?- спросила зеленоглазая  у матери Веры при встрече.
-Всё хорошо, спасибо.
-На массаж больше не ходит?- не унималась она.
-Ходит один раз в неделю, ноги массирует. После физкультуры у неё мышцы ног болят, девка-то крупная,- ответила коллега.
-Да, крупная,-  согласилась молодушка, думая о своём. -А кто ей массаж делает?- снова спросила она. -Василий Степаныч,- недоумевая, ответила коллега.
«Вот ведь на кого перекинулся,- догадалась  молодая женщина,- ну, попал мой  приятель, она же школьница»,- сообразила  отвергнутая любовница и поняла, что доктор у неё на крючке.
При следующей  встрече  молодушка настойчиво посоветовала Галине Ивановне, так величали мать Веры,  строже  расспросить дочь  про массаж  у доктора: -Я подозреваю, что доктор положил глаз на Веру.
-Ну и что?- опять недоумевая, спросила Галина Ивановна.
-А то,- нервно ответила зеленоглазая пышка и, с нарастающим возбуждением, рассказала  о своей связи с доктором, что в последнее время он от неё отказался и делает массаж ног Вере, и видимо не просто так, а с намерением. Я то, этого кобеля знаю,- закончила она.
Мама встревожилась и принудила Веру к откровенности. Дочь созналась матери в том, что она во время массажа получала эротическое удовольствие,  переходящее  в сексуальное удовлетворение  и впадала в такое состояние, что не понимала,  как  и  кто её массировал. Галина Ивановна в гневе рассказал об этом мужу, директору школы, где училась Вера. Целую неделю они  отходили от шока, терзаясь мыслью, что их дочь может быть уже  не девственница, сводили её в гинекологию и, когда убедились в этом, тут же написали заявление в прокуратуру.
Мать запретила Вере ходить на массаж, но Вера думала о приятном заработке и, выбрав момент, тайно посетила доктора. Степанович сделал своё дело и вместо двадцати пяти рублей  тщательно  отсчитал пять тысяч ,  вложил в конверт, протянул ей  и сказал: « Сделаем перерыв, пока всё утрясётся. Я думаю, ты знаешь, что сказать следователю». Чмокнул в розовую  от возбуждения щёку и, прощаясь, похлопал её по упругим ягодицам.            
ГЛАВА ТРЕТЬЯ.


                В следственном изоляторе  доктор, во время свидания с Егором, рассказал ему с сочувствием о его положении и попытался успокоить: «Что делать  Иваныч, обманула она нас, но мы с Николаем Владимировичем сделаем всё, чтобы ты попал в лагерь, где  хозяин, мой бывший  начальник пожарной части. Николай Владимирович созвонился с нашим генералом и уехал в Москву обговаривать твоё дело. Авторитетам, через знакомых, мы черкнём маляву о том, что тебя подставили, так что будь спокоен, тебя на зоне не тронут, а в дороге будут охранять особо, чтобы случайности не вышло. Там тебя устроят медбратом в санчасть. Будешь помимо прочего делать массаж, учить « рукопашке» военных. Кстати, полковник любит в шахматы играть, учти это».
Павел Геннадьевич выбрал из коллегии самого опытного адвоката по таким делам. Учитывая смягчающие обстоятельства, выразившиеся в том, что используя своё раннее физическое развитие, девушка обманула Егора, скрыв свой возраст,  и  назвалась студенткой - это первое,  отдалась  добровольно, -это второе,  Егора приговорили к шести годам   заключения в колонии общего режима за физическую близость с несовершеннолетней.  Сюда же  приплюсовали восемь месяцев  от  условного срока по первой судимости.
Николай Владимирович вернулся из Москвы и сообщил Степановичу о том, что их одноклассник, генерал-лейтенант милиции, начальник системы исправительных заведений обещал позаботиться о судьбе Егора.
       Новый тысяча девятьсот девяносто первый год  Егор встретил в камере предварительного заключения.  А в первой декаде января, умеренно холодным пасмурным утром, сидел на корточках, в потёртой серой фуфайке и синей спортивной шапочке на стриженой голове, за последними путями, недалеко от вокзала. Старый зелёный рюкзак с бельём и продуктами лежал рядом на тёмном от копоти снегу. Тут же сидели двадцать осужденных по разным статьям, разного возраста мужчин, одетые кто во что, тоже с поклажей и угрюмыми лицами. Чуть в стороне с трёх сторон стояли  охранники с автоматами через плечо и овчарками на поводках Серые с жёлтыми подпалинами на животе овчарки, натянув ремни, настороженно глядели на мужиков жёлтыми глазами. Старший лейтенант с тупым бульдожьим лицом, грузной фигурой мерно вышагивал невдалеке в ожидании специального вагона, который прицепят к составу, идущему на Дальний Восток. Егор сидел и  исподлобья  смотрел на знакомый вокзал,   откуда   его  восемь лет  назад эшелоном  отправили  в Приморский  край  служить во флоте. Разглядывал перрон, видневшийся в промежутках пассажирского  поезда на первом пути. Увидел в конце платформы доктора в полушубке, зимней шапке с козырьком и валенках с калошами, равнодушно  отметил  его обломовский вид и беззлобно подумал: «Вот куда заводят похотливые страсти. Почему Вера на  меня  показала следователю? Видимо  секс и деньги склонили решение не в мою пользу». С уважением  посмотрел на Николая Владимировича стоящего рядом  в зимнем чёрном пальто с двумя рядами пуговиц и коричневой шапке с опущенными ушами. В это время пассажирский поезд двинулся и скрыл  из вида  приятелей.  Егор опять вспомнил прибаутку доктора, оказавшуюся вещей уже во второй раз: «Погубят тебя женщины, Иваныч». Тут же  остро и отчётливо  вспомнил и представил Татьяну. Мысли его перемешались, и обида, неизвестно на кого, накатила волной, слёзы навернулись на глаза, затуманив взгляд. Он уставился в одну точку на грязном снегу, пытаясь подавить и спрятать обиду, чтобы никто не заметил его слабость.
Второй раз Егора отправляли в поезде на Дальний Восток, но уже как заключённого. Опять временами ему казалось, что это сон, но  вид  охранников  возвращал его в реальность. В Хабаровске было холодно. На вокзале  небольшую партию зеков быстро пересадили в две лагерные машины так, что никто не успел озябнуть и повезли  по зимней дороге дальше на север. После  двух часов  езды  проехали небольшой посёлок и через три километра подъехали к воротам зоны. По прибытии в лагерь сопровождающие сдали партию осужденных, как положено. Их  сразу отправили  в баню. Одежду сгребли в общую кучу и сожгли  в топке  кочегарки. После помывки  выдали  зековскую  форму,  распределили по отрядам и тут же развели. Егора же после бани привели в кабинет начальника.
Егор  вошёл  в