Массажист

своём авантюристы-наёмники, пожелавшие заработать хорошие деньги. Егор понимал, что этой войне долго ещё не будет конца. Он смирился со своей участью, планов побега у него не было. В России его ждёт дополнительный срок, в Грузию - чужая страна, в Турцию долго добираться, пропадёшь по дороге. И поэтому работал Егор на совесть.
В Грозном действовал особый режим. Теракты начались  в Дагестане. Самолёты и вертолёты федеральных войск полностью контролировали воздушное пространство. В конце сентября  девяносто пятого года боевики сбили «Стингерами» два вертолёта с высоким начальством в районе селения, где находился госпиталь Казбека. По этому случаю с особым заданием прибыл известный полевой командир Рамзай, уроженец этого села, с двумя бойцами охраны посмотреть и сфотографировать сбитые вертолёты для отчёта, а заодно повидаться с родными, поговорить с Казбеком о нуждах госпиталя. После сделанной работы Рамзай посетил дом, в котором размещалась группа Казбека. Рамзай тоже наслышанный о массажисте попросил помять ему спину.
Кряжистое белое тело, крепкие мышцы, волосы, борода и загорелая шея Рамзая чернели на белой простыне. Егор промял мышцы и связки спины, предплечья и шейного отдела, как всегда, старательно. Рамзай расслабился подобно тесту и провалился в транс. Одеваясь, он похвалил Егора: -Слышал про твоё умение, да как-то не очень верил, сказки думал, рассказывают. Не зря говорят, на самом деле хорошо.
Он похлопал Егора крепкой загорелой ладонью по плечу и спросил: -Всё ли по душе Егор Иванович?
-Всё нормально, сплю, ем, работаю,- ответил Егор устало. Рамзай тоже заметил уставший вид Егора и ободряюще сказал: -Алла берса, выиграем войну, переедешь в Грозный, будешь свободным человеком, будешь иметь своё дело. Зарплату мы тебе не даём, но клянусь аллахом, вернём всё, что тебе причитается. Он достал из внутреннего кармана униформы кожаный чёрный бумажник, вынул  оттуда голубоватого цвета бумажную полоску и показал Егору: -Смотри!
Егор посмотрел и увидел чек Дойче-банка на три миллиона долларов.
-Видишь, какая помощь. Слава аллаху, мы победим. Удивлён? Я являюсь казначеем армии, не у каждого командира такие чеки хранятся.
   По радиоперехвату выяснилось пребывание Рамзая в районе сбитых вертолётов около села с госпиталем. Тут же последовал авиационный налёт. Один вертолёт «Чёрная акула» нанёс ракетный залп, а другой ,десантный, высадил спецназ с задачей вывезти то, что осталось от погибшего начальства и уничтожить или захватить полевого командира Рамзая.
Огненный смерч двух ракет пробил черепичную крышу и разворотил каменные стены дома. Ударной волной их отбросило на пол, осколки просвистели в разные стороны. Рамзаю перебило горло. Он лежал на  животе, упираясь щекой в пол,  кровь толчками вытекала из-под  чёрной с проседью бороды и медленно расползалась лужицей, смешиваясь с пылью. Его охранники в коридоре были убиты. Оглушенный  Егор сидел на полу и ничего не соображая, вертел головой во все стороны, обхватив её руками. Казбек, обсыпанный кусочками штукатурки и  пылью, лежал придавленный потолочной балкой в пяти метрах от Егора. Пыль в воздухе, дым, огонь, боль в голове. Обрушенный потолок огромной дырой зиял в синем прозрачном сентябрьском небе без единого облака, где одиноко в вышине летал  кругами ястреб, высматривая добычу. Рядом лежал Рамзай с чеком Дойче-банка в руке, который он не успел засунуть в бумажник и положить в карман. Егор немного уже пришёл в себя.  Машинально  вытянул чек из волосатых пальцев с побелевшими ногтями, снял левый солдатский сапог и, завернув чек в лист исписанной бумаги, подвернувшейся под руку, засунул под стельку и надел сапог обратно. Шатаясь,  выкарабкался из развалин дома и, тут его настигла  автоматная очередь наступавших десантников. Одна пуля попала в голень и, перебив малоберцовую кость, вылетела, а вторая прошила  бедро, не задев кость. Егора бросило на щебёнку. Он лежал на земле около  дымящих развалин, побледнев от боли, не соображая, что с ним случилось, и потерял сознание. Здесь его подобрали десантники, проверявшие последствие налёта и как пленника отнесли к вертолёту. Рамзая сфотографировали, взяли документы и оставили на месте.


        В вертолёте Егора наскоро перевязали, а когда он очнулся, выяснили его личность. После короткого допроса на базе, Егора под охраной милиционера, вместе с раненными солдатами, отправили вертолётом в госпиталь, в Моздок. После операции Егора отвезли на каталке в конец узкого, короткого, тёмного коридора. Очнулся он от наркоза на топчане. Правая нога ныла  от  боли и  боль  по нервам разливалась по всему телу, доходила до головы. Привыкнув к ней, Егор вспомнил последние моменты беседы с Рамзаем и стал думать о своей участи. Он опасался того, что ему могут добавить срок за побег, если Алексей , по какой-то причине, не  смог  передать письмо чеченцев полковнику, а если и передал, так ещё вилами на воде написано, что всё обойдётся. Пока размышлял, к его топчану с сапогами в руках подошла старшая операционная сестра в синем халате и марлевой повязке на лице. Что-то знакомое было в её фигуре и походке. Она поставила сапоги под топчан, села на краешек, сдвинула повязку с лица на шею и тихо сказала -Здравствуй, Егор Иванович». Лицо её в полутьме сияло: радостью, она неотрывно смотрела на Егора.
-Наташа!- удивился он и не чувствуя боли от прилива радости, упираясь руками в топчан, сел.
-Ты как здесь?- оторопело спросил он.
-А ты?- в ответ спросила она.
-Рассказывай сначала ты, ведь не последний раз видимся,- попросил он и взял  её ладонь в свою. Не успел поцеловать, как она пододвинулась к нему, обхватила другой рукой голову и возбуждённо прилипла к его  губам. Егор тоже обнял её и держал в поцелуе до тех пор, пока она сама, испугавшись  потерять самообладание в его объятиях, не отпустила его.
-У меня перерыв,- успокоила она его после поцелуя и  быстро  рассказала  о себе. - Подруга, одноклассница поступала в медицинское училище. Ехали в одном вагоне, разговорились, обсуждали профессии. Она меня убедила взять документы и поступать  вместе с ней. Я так и сделала.  После  учёбы  по направлению  уехала в Удмуртию и работала в районной больнице. Познакомилась с прапорщиком приехавшим домой в отпуск. Он влюбился в меня. А тебя я потеряла и думала навсегда. Вышла я за него, не любя. Он поехал по контракту в Чечню и я с ним. Живём в общежитии. Я работаю здесь, а он ездит на боевое дежурство и всякую  другую работу в разные места Чечни. Детей он пока не хочет, говорит надо заработать денег, потом уедем к нему. Свой дом хочет иметь»,- закончила она свой рассказ. Тут же встала и торопливо сказала: «Ой, я забыла сказать, тебе в кость  стерженёк вставили, сосуды не задело, только мышцы повредило. Гипс не наложили, только перебинтовали, чтобы рана не загноилась. Недели три будут делать перевязки. А потом ты куда?
-Я в Сибирь срок досиживать, может быть с добавкой,- с грустью ответил он, внимательно следя за её реакцией.
-Потом  расскажешь,- улыбаясь, сказала она и ушла. Егор смотрел на неё, любуясь походкой,  удивлялся неожиданной встрече. Потом осторожно лёг и стал размышлять, прислушиваясь к боли в ноге. Вечером сестра-сиделка принесла Егору в судках ужин и костыли и сказала: -На перевязку и еду сам будешь полегоньку ходить.
-Спасибо,- поблагодарил Егор
На другой день Наташа, как только освободилась, подошла и снова села на топчан совсем близко к Егору.
-Ну, теперь ты расскажи о себе,- попросила она. Егор тоже коротенько, иногда с подробностями рассказал обо всём, что случилось с ним. После рассказа взял её ладонь, поднёс к губам и стал целовать, с тревогой ожидая её реакцию.
-Я люблю тебя, Иванович,- в ответ сказала она и осторожно вытянула свою тёплую маленькую ладонь из его рук.  -Мне уже пора,-  ласково сказала она с очаровательной улыбкой.
-Постой,- вдруг вспомнил Егор,- достань левый сапог.
Наташа недоумённо исполнила его просьбу. Егор вынул стельку, обрадовано обнаружил свёрток и, передавая его Наташе, попросил: -Сбереги это до нашей будущей встречи,  когда не знаю. Закинул сапог под тахту со словами: -Мне не сохранить. Обыскивать будут, что угодно может случиться.
Наташа засунула свёрток за пазуху, нехотя повернулась и  пошла к себе. Егор глядел ей вслед и испытывал  смешанные чувства. Он опять вспомнил присказку доктора: «Погубят тебя женщины, Иванович», и улыбнулся, сам не зная чему, на время, забыв о боли.
«Главное, я жив»,- вспомнил он ужасный  взрыв, контузию, ранение и жизнь показалась ему прекрасной.
Наташа приходила к Егору вечерами,  когда была свободна от дежурства и отдавалась ему с любовью, словно предчувствуя долгую разлуку, а может быть последнюю встречу. Она уже решила: «Если я рожу от него ребёнка, то это будет памятью о нём, встретимся мы ещё раз или не встретимся».
 Прошло три недели, октябрь заканчивался, рана зажила, но Егор хромал и передвигался с одним костылём. Милиционер, охранявший его, а заодно и этаж госпиталя, видя хромоту Егора, не волновался. Пасмурным, дождливым ноябрьским  днём приехал знакомый  сержант  из лагеря и с юмором сказал: -Собирайся массажист, поехали домой. Полковник  ждёт  тебя.
  Не успев проститься с Наташей, Егор  отправился с охранником в лагерь.
По дороге сержант  рассказал ему про лагерную жизнь, о том, что Одинцов умер, а Нина Гавриловна уехала с маленьким ребёнком к родителям.

                                   Глава 2.


      -С прибытием массажист,- пробасил Николай Юрьевич,  не скрывая улыбки, словно встретил вернувшегося из командировки сына, когда Егор зашёл  в кабинет, опираясь на костыль.
-Здравия желаю, товарищ полковник,- тоже с радостью, по военному, ответил Егор,  и чувство облегчения охватило его. Тревожное настроение, от размышлений о своей участи, не покидавшее его во время переезда из Моздока в лагерь, разом отхлынуло. Он  стоял  и спокойно ждал, разглядывая  начальника, словно  и не было двух лет его отсутствия.
-Садись вояка, что стоишь, мучаешься,- сказал полковник, внимательно глядя на Егора. Егор сел. Полковник ещё немного помолчал и заметил: -Поседел немного. Потом открыл ящик стола, достал бумаги и начал рассказывать Егору,  что было после его исчезновения: - Приехал Алексей, доложил о случившемся и отдал письмо, которое чеченцы засунули ему в карман. Я, в свою очередь, как положено, доложил по инстанции. Приехал следователь  прокуратуры допросил водителя, забрал письмо и отбыл, сказав, что тебя объявят в розыск. Ксерокопию письма я, на всякий случай, сделал и оставил у себя. Он налил полстакана воды, выпил и продолжил: -Когда  месяц назад выяснили твою личность и сообщили в управление куда следует, следственная комиссия выехала в Чечню и на месте проверила подлинность письма. Факт твоего похищения подтвердился. Естественно  мне об этом сообщили и приказали ехать за тобой в госпиталь. Твоё дело закрыли. Время, проведённое в заложниках, так будем квалифицировать твоё отсутствие, тебе зачтено. Так, что тебе,- он подумал немного, почесал голову,- осталось находиться в лагере  один год и восемь месяцев.
Егора охватила радость и тоска одновременно, он, оцепенело, молчал.
-Чего молчишь, не радуешься?- спросил Николай Юрьевич,  ожидая от