уловимый шорох где-то в углу античного зала. Фирузо решил посмотреть, что там. Под сводами палаццо Черветери оживают узорные фигуры. Те самые, которые до этого не бросались в глаза, незаметно составляя интерьер стены и потолка. Мизансцена изображала пирамиды, жизнь и смерть, цивилизацию, народы и героев, моих друзей. Короче всё как обычно, ну и сражайтесь ребята и успехов вам - столько витязей у пирамид! А я рисую картины, дайте мне подумать о красках. Неужто, я такое нарисовал? Нет, это не моё, фигурки вели диалог, забавно объясняя про какую-то беду. Да это они ведь мне разъясняют? Пирамида, опять пирамида. Что же там случилось на вечной земле? Пирамиды, что с ними сделается тысячу лет стояли и ещё столько же простоят. Беда – все погибли, а если точнее стали нетопырями?! Ну, ну полегче. Там же лучшие из лучших, Best from the best, короли, штурман и стратеги – это невозможно, герои не допустят такого поворота. И что это за странные фигуры, оживающие на моей стене? Надо поскорей завесить стены картинами.
— Успокойтесь, а? Всё будет нормально, разберутся там без вас и без нас и не надо оживать на моей стене, что за смысловые галлюцинации?
Я довольно раздражённо выговаривал ожившим фигурам и ушёл от них на террасу. По берлинской лестнице спустился в сад, намереваясь нарвать орехов и идти купаться. Шикарная берлинская лестница, поворачиваясь четырежды под прямым углом, связывала палаццо с садом и с морем. Конечно, я покинул ожившие фигуры интерьера, как и картины на которых встречались мои друзья – выходит застрявшие сейчас у Ломаной пирамиды, вы знаете, о ком я говоря. Да что им дался 11 летний мальчишка, когда там такие гранды собрались! Это меня успокоило, однако и на террасе и на лестнице я видел глаза-угли смотрящие сверху на меня. И это были не ожившие фигуры, помнится, я уже видел эти глаза. Столько шума из-за книги? Мальчик не так написал? Или наоборот слишком так, насколько мне известно, существует уже 4 версии, да разделите вы их наконец, а я ещё напишу. В конце концов, сделайте драгоценные копии по две с каждой книги. Станет 12 раритетов, как раз хватит на все столицы: Рим, Лондон, Париж, Тевессон Крёз, Вавилон, Византия, Луксор, Афины, Вашингтон, Персеполис, Шумер, Рио-де-Жанейро.
Я уже скакал из сада на пляж, замечая старика с полной поклажей, идущего по обводной дороге. Из мешка выглядывали корешки и переплёты. "Господи – кто еще будет таскаться по дорогам с полным мешком книг", - подумал я, намереваясь ретироваться, т.е. убегая от него со всех ног. Шустрый старикан опередил меня и говорит:
— Сто пудов своего золота легче нести, чем сто пудов своего железа.
— Где же тут золото и где железо, одни книжки.
Старикан хитро посмотрел на меня и едкое, и мудрое замечание так и повисло на его тонких губах…
Потому что вдруг запахло прелой листвой и стало тихо-тихо. Проследив за взглядом старца №1, я увидел элегантную фигуру на склоне холма. Высоченный незнакомый субъект созерцал нас и палаццо. Старик нахмурился и покачал головой, а слова так и застряли в его горле.
— А это моё золото! – просвистел жуткий морок, указывая в сторону пирамиды Сехемхета. Шелест, посвист, шебуршание, глубинный голос, не человеческий, но принадлежащий человеку? Метра два или повыше будет. Не бледный, а наоборот кожа будто подсвечена необычным загаром. Старик, придвинув к себе мешок с книгами поближе, наконец-то ответил:
— Если я тебя убью, за мной придет Огнедышащий. Он, как и ты будет ослеплен жаждой мести, - старик вздохнул. - Я рад, что выдержал испытание, Айдиола Прунтян. Хотя тут можно поспорить.
— Забудь это дурацкое имя, оно мне надоело, я же не зову тебя Яхве. Пирушка у Ломаной пирамиды даст мне столько всего, что вы валяться будете у меня в ногах.
— Ой - ли ой - ли, воды утекут, пески останутся, - нараспев сказал книжник. И к моему удивлению мудрый мешочник согбенный ношей, видимо решив, что книги всё же важнее стал удаляться.
— Смотри не надорвись, - бросил ему вслед некромант.
— Мир велик - цивилизация шестая, - донеслось в ответ.
"Эй-эй", было подумал я, "мне этот Айдиола совсем не нужен и я иду купаться". Холодновато стало, это по спине прошёл холодок. Незваный товарищ повернулся ко мне, и смотрит – мурашки по коже. Что я могу тут добавить – могу, но не стану.
Над нами вдали возвышался знаменитый холм Черветери и с него сюда нёсся сгусток плазмы, шаровая молния. Летела она быстро и прямо на Прунтяна, обернувшись, он ввернул кистью, шевеление воздуха окутало шар, и тот покрылся серыми пятнами, потом сдуваясь, разделился на два и, кружа над Айдиолой, ловил миг. Впрочем, двухметровый гость уже не обращал внимания на шары. А зря, сгусток усилился, затрещал и намеренно жахнул его по руке. Субъект скинул плащ, моментально вспыхнувший и, приподняв руку, потянул кистью воздух на себя. Да его ждало разочарование – сгустки меняли форму, упорно концентрируясь вокруг его силуэта.
— Ломаная пирамида, - произнёс нутряным голосом некромант и отряхнул руки на сгустки. Сам при этом удаляясь за горизонт в сторону Египта. Встряхнутые цвета серого киселя каплями осели на шары, и фейерверк украсил набережную Тирренского моря. Было зрелищно.
Но что, же это я опять не один? Там, у стены холма, поднимался с колен странный парень и с непонятной Винченцо грустью гдядел то на горизонт, то на море, то на собственную, совершенно испорченную, одежду.
— Т-т-тварь бездны! – посмотрел он на двухметровую фигуру удаляющуся за горизонт и тут же забыл о нём.
А я рассматривал его, он меня, вот и свиделись…
— Хэйниван, тру пеж, - мальчик улыбнулся, и протянул мне свою грязную узкую ладошку.
— Господи слова то, какие странные! Опять тру пеж, сколько можно?
Рыжеволосый хмыкнул просто "Пьер!" и на моих глазах в его лице проявилось столько озорства и движения, что я попятился, и вырвалось, первое, что на ум пришло:
— А моя книга уже в Ломаной пирамиде! – это я так хвастался ему?
— Тоже мне пирамида – видел я настоящие пирамиды!
— Зато там все герои! – патетически подметил я.
— Они почти мёртвые, - совершенно равнодушно пожал плечами рыжик.
— Да, как так, там все силачи собрались!
— Вот некромант их и положит, а потом поднимет, - нехотя пояснил Пьер.
Надо было видеть меня, я стоял, видимо, открыв рот и хлопая глазами пытался сообразить.
— В моей книге этого нет, и не будет!
Черноокий Хомунаптри усмехнулся совсем по взрослому и скептически заметил:
— Ты что же парнишка и правда, думаешь, что всё делается только по твоей книге?
Ну, такую наглость в тот момент я совершенно не готов был услышать. Рыжий пацан посмотрел вокруг и добавил:
— Короче я пошёл, иди, купайся мальчик, веселья будет много.
Не заладилась первая встреча Хомунаптри и Фирузо. Правда, Пьер, посмотрев мне в глаза, на прощание всё же посоветовал:
— Если надумаешь помочь друзьям и спасти первый экземпляр книги цивилизации шагай вверх по берлинской лестнице. Ищи ступени Тан'са и только тогда поднимайся.
Рыжий решил убить меня своим видом удаляясь, рос, превращаясь в дикого Сета. На излёте света заматеревший образ протрубил боевую тираду: "Жги парнишка, и устроим новый мир!" "Неплохо для начала", - подумал я, - "у меня картины, у него война". Хорошо, что я под пологом тьмы - извечный мрак прикрывает меня и от магических взоров тоже. Встреча с рыжим Хомунаптри дала толчок созданию будущего шедевра, там будут и Фирузо и Хомунаптри и Тангоньика и… – всё, молчу.
Окунулся в освежающую морскую пучину. Только море смыло мои сомнения, я закрыл глаза и плыл ни о чём не думая. Пусть будет что будет. Выйдя на пляж, направился к берлинской лестнице, сохнуть было некогда. Что это за ступени Тан`са? Заворачивающаяся лестница вела на второй этаж палаццо, спускалась в сад и вот же – один подъём вёл наверх. Как я не замечал его раньше – это что и есть ступени Тан`са? Поднимаясь по ним, я с удивлением проходил, наблюдая разные места, ступень и это Старый дворец в столице, вторая – мой дом в Сибири, третья – и это конечно Ломаная пирамида?! Так просто.
Лестница символизирует сообщение Земли с Небесами в обоих направлениях: восхождение человека и нисхождение божества, ведущая вверх — храбрость и смелость; ведущая вниз — трусость и подлость. Характеризует прибывающую силу человеческого сознания, проходящую через все ступени бытия, ступени инициации, от семи до двенадцати. Достижение верха сопряжено с опасностями и взбирающийся по ней охвачен двойным чувством радости и страха. Вечно строили иерархию - картину мира, определяя лестницу подчинённости, значимости и первенства в развитии способностей существ. Иерархическая пирамида, знак удачной карьеры «продвигаться вверх по служебной лестнице». Лестница имеет значение мировой оси, что связывает её с космическим древом и столбом, делает небо доступным, но она может быть убрана. Сначала лестница существовала в раю, между богом и человеком была непрерывная связь, но с грехопадением она была утеряна. Символизирует переход от одного плана бытия к другому, прорыв на другой уровень, доступ к реальности, абсолюту, переходы к сюрреализму, от тьмы к свету, к жизни, смерти и бессмертию, путь в другой мир через смерть. Может иметь острые края, лестницы восточных факиров имеют форму ножей. И это моя берлинская лестница у палаццо Черветери, приезжайте – я вам её покажу!
Фирузо стоял на ступени пирамиды. Да тут мёртвое царство, люди еле движутся, масса народа, дюжина героев, где Влад, где Штурман, где остальные? Надеюсь, они были в безопасности, я пришёл. В кисельном, приторном тумане совершалось действие – биотехнологии, плазма, эфир, электромагнитные волны – что-то давлело надо всем. Уверен, у наших героев были скрытые возможности защитить себя, и может быть своих людей – их сила, артефакты, оружие, знания, цель. Напротив меня, возвышаясь на грани Ломаной пирамиды, за процессом исподлобья наблюдал узнаваемый некромант. Айдиола Прунтян до этого называли его. Поймав мой взгляд, выходец из пирамиды Неферефра торжественно поднял обе руки, закручивая ими настоящую чертовщину, а потом самодовольно обхватил ими затылок. В бликах его серого киселя я видел немалое удовлетворение. Похоже, этот тип добился своего. На моих глазах крушились армии и целые этапы цивилизации.
— Нет, нет! Не надо, не сейчас! – закричал я. Видел их, но до пирамиды ещё оставалось несколько крутых ступенек.
У американских индейцев радуга — это лестница, дающая доступ к другому миру. У евреев лестница — средство общения Господа с человеком, посредством ангелов. В исламе лестница, увиденная Мухаммедом, ведёт верных к Господу. У японцев лестница — атрибут бога грозы, средство сообщения между небом и землёй. В митраизме инициируемый восходит по семиступенчатой планетарной лестнице, символизирующей проход души через семь небес. Шаман поднимается по лестнице или по жерди с семью зарубками, чтобы пообщаться с духами. Святилища культа Митры находились в подземельях, и в каждом святилище была лестница в семь ступеней, по которой восходили в
