скоро яйца отвалятся.
- Ден, вскрываем. У меня флэш-ройяль, а у тебя – патри.
У Дена от ударов Серёги выступили слёзы.
- Сдурел что ли Серж, давай лучше на деньги.
- У меня их нет, если займёшь, давай.
- А если бы нас увидели слуги кардинала?
- Этого надо бояться тебе, а мой шеф – Ричард Занук подчиняется только королеве и нам сам чёрт не страшен.
- Ишь ты, чёрта вспомнил, а вдруг вылезет из-за этой вот жопы.
Он показал на картину, у которой ночевал Ютайпа.
- Если вылезет, я забью его обратно в гудок.
К вечеру Ден собрался восвояси и добрёл в сумерках, в его комнате сидела женщина.
- Дени, ты почему так долго сидел у этого толстяка?
- Корнелия, если б ты пришла вчера, когда я перепил, смотри, какой стал бледный и вымочаленный.
- Зато я после душа разрумянилась. Ох, ты хороший, нежный и не похож, на наших чурок бургундских.
Ден обнял её и нежно повалил на широкий диван, не заправленный со вчерашнего дня. Корнелия навёрстывала время, потерянное ожиданием. Ден втягивал её уже не столь упругие как у 20-летних соски, она была старше его на 10 лет, пигментацию вокруг сосков он теребил зубами, потом зажевал ушко, обошёл губы и языком разграничивал средину живота на три линии, обошёл пупок и опустился ниже лобка. Влажная и терпкая пещера и на этот раз манила его, но он удержался, снова захватил губами и ртом сосок, уже не отпускал его, 2 пальца проникли в пещеру, нащупали на своде сталагтит, ещё немного, ещё чуть-чуть, сосок и сталагтит набрякшие и полукровные и обездоленные затряслись в изнеможении. Руки обхватили её ягодицы, а язык продолжал непрерывно вибрировать понизу её живота, сталагтит уже с палец застрял между денисовых зубов, который упивался им сочным и теперь безвкусным. В пещере стало слишком влажно и лужи ощущались его грудью.
На ночь Ден любил оставаться один, сон был его удовольствием, спал часов семь. Корнелия, Серж, а вообщем то совсем один в этой коварной стране, во всём городе, не стремясь к возвышению, Серёга надоел, его хотелось избить и бросить, Корнелия - надоевшая старуха, осточертела, денег мало, а пристала как банный лист. Вверху был двор Нейстрии, много всего другого, значительно и не очень решающего судьбы королевства. Пытаться лезть наверх, посмотреть каково там, всё-таки центр Европы, вокруг весь цвет европейской цивилизации. И дома спросят, ну чему сынок ты научился в Европах?
Валялись никому не нужные паршивые осколки, а мне пришлось собирать их в целое. Сейчас-то я могу вздохнуть с облегчением, что эта задача оказалась мне по плечу. Как собрать из осколков целое? Ведь этого целого не знаешь, осколки забрызганы, отсырели, многие в плесени, в мышином помёте, не знаю. Хорошо теперь смотреть на это через пройденные годы, когда тиражи чёрно-белых и лилово-голубых континентов со многими нулями. И всё равно их не хватает, в честь героев названы города, а автора увековечили, переименовав Фаэтон в его честь, даже не верится, осколками изрезал все пальцы, занёс инфекцию, но воспаление длилось в одном порезе не больше полудня. Да и ныне не хватает нескольких осколков, их кто-то предусмотрительно утащил, ради шантажа или ради культа или истребления, боюсь, что на этом дело не кончится, образуется целая осколочная мафия и растащат полотно по кусочкам.
А во время прогулки им могли встретиться и кардиналисты и шампристы и сторонники Ейкерии Сноба, так как друзья принадлежали Серж к протестантам-снобистам, а Ден к католикам-кардиналистам. Гуляли вместе, никого не боясь, продефилировали по переулку, как навстречу им вылетела Корнелия.
- О, господи, здравствуй Корин!
- Привет мальчики, забираю Дена, он мне смертельно нужен.
Ютайпа не успел рта разинуть, как Корнелия утащила, несообразившего для чего нужны ноги, Сувяроча.
- Куда ты тащишь меня, мы же не договаривались.
- Денчик сегодня мой день, я тебя прошу.
- Слушай, отстань, что ты как маленькая, я тебе дам морковку.
Дома у Дена, без раскачки, она быстро привела его в боевое состояние и после верховой езды в течение получаса, незаметно всыпала порошок в стоящий бокал напитка цвета каштана. Сама же не теряя время, стала вновь натирать седло. Ден засыпал, его веки сомкнулись, она предупредила обыкновенное окончание их связи, так как наш герой редко уделял ей внимание больше получаса. Наездник не чувствовал усталости, несмотря на спящего хозяина, Корнелия приблизилась, ощутив горячую твёрдую плоть и лихо вскочила на него, седло было впритирку. Ден, тем не менее, спал и бог знает, что ему снилось, пока на нём прыгала старуха Корнелия, хитростью, обманом и приворотом усыпившая парня-компьютерщика. За те 2,5 часа она умудрилась даже менять позы, апгрейд, делая передышки, зорко следила за наездником, чтобы он не расслабился и не упал с коня, но седло было надёжно зачищено.
Ден проснулся и сразу не мог понять, что это, он пытался вспоминать, ночь переходила в раннее утро, между ног жгло, он потрогал и удивился, ночной трудяга, опухший и на всё готовый, безвольно алел на измятой постели.
- У меня такого не было, - пронеслась мысль.
И остатки сна как рукой сняло. В нос ударил приятный цветочный запах, оставленный Корнелией.
- О боже, я совсем забыл, - Ден потянулся и достал со столика визитку «Его Светлость, герцог Рассел Морфи». Два дня назад к нему заходил курьер, назвав сразу такое громкое имя, он приплёл и кардинала и святую войну с протестантами, предложил участвовать в расправе, готовящейся в столице. Но Сувяроч, имея бота-протестанта Ютайпу, не мог дать на это согласие.
Знакомые улицы, всё выкидывают из дома, столица полна отходов. Собственно и зимы то не было, одно название. Дорожка в высший свет в этой стране лежала либо через дам, либо через друзей. Друган тут был бесполезен, он протестант, а они не имели веса. Задумавшись, Денька остановился у 2-х этажного особняка.
- Молодой человек, молодой человек, вы бы не могли мне помочь выпить несколько бутылок бургундского?
Высокая особа, рыжеватая, свободно одетая, которую он сразу и не заметил, стояла в двух шагах от него и изучающе ожидала ответа. Ден растерялся, не зная, что ответить.
- Мадемуазель, я спешу к другу, извините меня.
- Тогда знайте, я живу вот здесь рядом, приходите ко мне. Меня зовут Кристина.
Пройдя немного, а была - не была, догнал рыжую и взял с собой к Бабуру.
В доме собрались Эдмон Бабур, Покански, Мюзар, Тинто Брасс и нейстрийские девицы. Комната без окон, завешанная бордовыми шторами с множеством зеркал, с небольшим столиком с вином и фруктами.
- Заходите, садитесь, кто не знает, это мой друг Ден Сувяроч.
- Кристина Шутор, - представилась гостья и заняла место у подушек, на диване. Мюзар приветливо поздоровался с Денисом, с ним была привлекательная девушка, Покански хищно уставился на Кристину, лицо Тинто Брасса ничего не выражало, кроме нескрываемого азарта людских амуров и головоломок встреч.
- А мы не пустые, вот наш взнос.
- О, молодцы, этого нам и не хватало до полного счастья!
Бабур составил бутылки рядом со столиком и стал разливать бокалы пришедшим. Покански придвинулся к Кристине:
- У нас сегодня лотерея, и вы как нельзя кстати.
Выпито с десяток бутылок, съедены груши и айва, принесли сладкий пирог, больше никакой закуски, Ромул достал билеты:
- Начинаем, кто тянет первым? В нашей лотерее всё исполняют здесь же, никаких капризов.
- Давайте, я, - Кристина подошла к цилиндру, с завёрнутыми билетами.
- Вот этот розовый.
- Читайте, Кристина.
- Полчаса поцелуев.
- Ну, это ещё по-божески.
- Выбирайте любого или любую!
Покански приблизился к ней.
- Нет, не вас Ромул, а Дена!
Бабур распахнул одну из штор:
- Пожалуйста, вот вам и местечко.
Пара прошла туда, там было всё видно и слышно из происходящего в зале.
- Следующий! - Мюзар подошёл и вытянул серый билет:
- Бутылку осушить до дна.
- Легко!
Барбаре, подруге Тинто Брасса достался стриптиз на столе. Бабуру – 10 раз встать на голову. Его подруге выпало забрать штаны, что она и сделала, заставив снять их Равиля. Дамы приветствовали наполовину обнажённого радостным воем и многообещающим визгом. Элен, девушка охмелевшего Раймона должна была обнимать кавалера и с радостью упала на смеющегося добрым смехом Мюзара, он понёс её за другую штору. Молоденькой девушке, которую привёл Ромул – кататься на чьей-нибудь спине, колеблясь, та выбрала своего кавалера. Ден освободившись, вытянул – отшлёпать по заднице, он схохмил и назвал Мюзара. Раймон запротестовал было, но его быстро сломали, пришлось и ему раскрываться, такого поворота Ден явно не ожидал и наотрез отказался шлёпать по голой заднице.
- Тогда ты будешь штрафник!
Тинто Брасс танцевал и последним вытащил записку Покански:
- Даму на час!
И обняв молоденькую девушку, потянул её сопротивляющуюся за занавес. Это был вроде как сигнал, хоть и запоздавший, все разбрелись, занимая места за бордовыми шторами. Барбара не успела уйти, Тинто Брасс обхватил её за бёдра и потянул к себе, фрёйлейн не устояла и упала на ковёр. Равиль накинулся на неё, как молодой леопард. Массируя её и теребя языком, зубами, носом, руки и ноги тоже не бездействовали, обволакивая всё тело смуглой швейцарки, застонавшей и время от времени вздрагивающей, когда наш купец был резок, Тинто Брасс не отпускал её, расцарапав ей спину, прикусил грудь и стал раздирать низ живота. Барбара закричала и стала отбиваться, Равиль ударил её по лицу и прижался к ней, закрывая ладонью рот. Увлечённая своим публика привыкла к его экзерсисам и уже не обращали внимание. Совсем уж странно он успокаивал её, бёдрами сжимая голову и приподнимаясь, налегал, рот смуглянки распахнулся навсегда, почти тоже самое делал и сам пустынник.
Наш скромняга Сувяроч в веснушках, нежней и медленней двигался в заведённом ритме любви метронома отстукивающего веками и в самых неподходящих местах. Кристина – настоящая охотница, но видимого удовольствия не получала, хоть и притворялась, как настоящая немка.
Прикрываю эту лавочку, вторую часть (ХХХ) пропускаю. Ден уходил уставший, но в хорошем настроении. Кристина покинула салон (блат-хату) ближе к утру, Бабур подарил ей клетку с попугаем, которую сам недавно приобрёл у мужика, непонятно говорящего и упоминавшего святых.
ЧАСТЬ 7 . 2 НОЧЬ В БЕЛЬФОРЕ
- На вечер пригласите Марсалиса, Монтелукаста и Занука, - сказав это, Эдлай Шампрэ Мамбук не спеша пошёл по дорожке сада.
- И вот сюда надо пересадить несколько манговых деревьев, а следом лимончики.
С центральной аллеи он свернул налево к орхидеям, побродил в зарослях и удобно устроился в кресле под привезёнными в Бельфор пальмами. Только что ему донесли о готовящейся расправе над протестантами, католики, поддерживающие его, не были столь решительны и такое выступление пугало маркиза. Может, обойдётся, министр открывший дорогу иностранцам в последнее время массово приезжающих в страну, надеялся заручиться и их поддержкой.
Дуайт Марсалис с отрядом гвардейцев кардинала выехал из своего дома на юго-западе:
- Братья мои! Всевышний и его наместник на земле король
