косите на здоровье! А я пока сверну ковёр, – и принц-курфюрст, то есть ваш покорный слуга с воодушевлением принялся сворачивать ковёр Узорье, от греха подальше, пока тут не "собрались все волшебники".
Боги Вальзея задержал дыхание и, пошатываясь, трижды вздохнул. Головокружение от успехов. В отличие от других вновь прибывающих на МираТронц, с пустыми руками - багажа у него не было ни с собой, ни где-то еще. У него вообще ничего не было, потому, что у него было все.
Уже поздней ночью после бенефиция Шатров возвращался домой. В голове было столько мыслей после встречи с арабами и их гостями, что хватило бы не думать на год вперёд, но так нельзя ведь он посол, ух как надоело нести эту ношу, надо сваливать. Информация ломилась в шифровку, но Юстасу как-то надо всё толком разъяснить, такой расклад, что и самому не грех съездить, обсудить и решить, а земля горит под ногами, тут такой событийный роман, что уехать абсолютно невозможно. Где же этот "неоценённый" Юстас. А вот он.
Юстас в стрингах был необычайно оживлён, как всегда.
— Будешь русской пианисткой? – спросил Егор.
— Буду! – радостно заверил Юстас.
— Тогда шутки в сторону парень и работай, вот тебе шифровка.
Циничный припев на испанском звучал непереводимо:
— Опа-опа, срослись пиzда и жопа, этого не может быть промежуток должен быть.
Зато крепкие удары, прилетевшие из темноты, заставили Егора потерять равновесие и упасть в лужу. Он уклонился от последующего удара, уворачивался, затем отводил удары, принимал на оружие, благо при нём была сабля. Мерзавец напал исподтишка, мог бы сразу убить, но не вышло? Удар - блок, разворот, снова удар – уклон, они прыгали друг против друга и мечник постепенно выдыхался. Егор тоже устал, но гораздо меньше. Прошел первый удар - металл выдержал, второй - кольчужка на груди лопнула и, наконец, неожиданный укол саблей прошил горло налётчика прямо над воротом лат, но тот оперетточно встряхнул головой и усилил нападение. Едва посол вошел в броуновское ускорение, как противник ошеломил резкой атакой. Чувство опасности завопило, но Георг прервал проваливание в бОльшую скорость, испытывая себя, сдержал и готовую сорваться огненную стену. Княжича спасало только шальное движение, противника же он достать никак не мог, тот обязательно находил хитрый финт, на той же скорости. Ему дважды улыбалась удача - на ноге и левом плече у Егора появились глубокие порезы, уже не до игры в благородство и не думал о том, чтобы не убить, а пытался выжить, но упрямо не ускорялся. Наконец, в таком темпе соперник начал уставать, и Шатров усилил напор – отклонив его укол гардой, извернулся в немыслимом пируэте и без замаха рубанул того поперек груди. Достал, гад ещё пытался сражаться и, замедляясь, плавно осел на землю. Вся рубаха и штаны были пропитаны кровью. Вернувшись домой, в снимаемую хату Егор подумал, а он ли это и что было бы не возьми он с собой зарядник и не подари ему Тинто Брасс кольчужку?!
Шестая Цивилизация
Часть 11. 10. РАНДЕВУ
Пастух, куда ты несёшься по лугу с закатанной штаниной Артаса? За тобой бегут девчонки, целый ворох юных забавных игривых. Сангёрл не отстаёт от молодёжи, подстриглась, выбросила спесь, зарумянилась Белоснежка, позабыла дракона, царя и принца-целовальщика. Куда там - любовь зла, полюбишь и козла, но пастух походил совсем на другого зверя. Он убегал от них, зачем ему столько, ему нужна всего одна - та, которая любит. Они все кричали что любят – как поверить? Очаровательные глазки девчонок озорно мигали средь кустов - глупенькие и согласные идти вдоль обрыва да над пропастью по краю. Нельзя так влюбляться, сердцу не прикажешь, а голь на выдумки хитра. Лужайка вдруг оборвалась искрящимся смехом, девчата поймали Витькá Елисеи, повисли на нём, заверещали, и всё началось заново по кругу, извечному кругу приставаний, обольщений и вновь создавались моды любви, а кое-где шевелились новые клеточные боты. Молоденькие шалуньи догнали пастушка. Белоснежка, отстав, обняла берёзку и заплакала.. Смешки, любовные потуги и недоразумения, а гурьбой жарко, юные почти искренние чувства, попытка – не пытка, ворох юбочек и кофточек, разодранные в клочья штаны пастушка, и дудка, заигравшая пронзительную мелодию, что это стоны раздаются на лужке? Притворство, рококо, а девчонки то по-настоящему влюбились, вот дурочки. Белоснежка опомнилась, одиноко стоя у берёзки горько вытерла слёзы и побрела назад в одиночестве. А по полю звенела, подпрыгивая, взбалмошная мелодия и три очаровашки дружно играли на флейте, пухленькие блондинки давали тромбона, а рыжая бестия барабанила по двум ядрёным задам и её кудряшки рассыпались по Витькиной груди. Эх, пастушок, пастушок, щедрый французик, что ж ты делаешь то, повоевал бы, да попотел в окопах, да потаскал бы раненых и гниющих и любить бы перехотелось. Да впрочем, что это мы – солдаты гибнут, падая с лошадей, а пастухи пасут кобыл, баранов и свиней и несоизмеримо больше погибают от человеческой подлости. Вы опять будете смеяться – самым важным атрибутом пастуха является посох. Мне бы хотелось сегодня говорить с вами об этом инструменте - посохе. На церковно - славянском языке посох означает жезл, а на украинском – палица. Это тот инструмент, которым пользовались Моисей, Давид и пастухи, которые пасли овец – пастыри. Слово пастырь происходит от слова пастух. Так Елисеи встретил Господь:
— "Что это в руке у тебя"? Пастух отвечает: — "Жезл". Господь сказал: — "Брось его на землю". Елисеи бросил его на землю, и жезл превратился в Змея и пастух сказал: — "Господь - пастырь мой; Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что ты со мной; Твой жезл и твой посох - они успокаивают меня".
Так было на той лужайке, потому любовь и вера всегда идут рядом. А жезл после больших трудов очень успокаивает – крепкий сон – Морфей принял тебя у Камы - символа любви. И медный змей уполз от Виктора, но, сколько ещё божеств толпится на той лужайке, ожидая твоего пробуждения! Вперёд Витёк, французский пастух, пусть сияют над тобой Луна, Солнце и Миратронц, дудка поёт, жезл твердеет, а плеть достаёт всех, по самые не балуйся!
*
Казалось бы – этого не может быть - промежуток должен быть? Он пришёл этот добрый день, он пришёл этот светлый час – мы встречали новый год! После метеорной Валенсии курфюрст Фирузо прощался на яхте-тендере с испанской землёй и Ривьерой. Те́ндер - судно с косым парусным вооружением, имеющего одну мачту и бушприт, на которые ставятся грот, стаксель и один-два кливера. Яхта входила в состав Армады, предназначалась курфюрсту и готовилась к отплытию назад в Италию. На палубе тендера стояла грациозная ёлка. Традиция наряжать ёлку полюбилась мне, мальчишкой я подолгу рассматривал её со всех сторон, в переплетениях веток находя целые миры - игрушки, развешанные там, создавали полную иллюзию сказочного, таинственного мира. Поэтому после пришествий херувима в Аугсбурге и метеора в Валенсии эта словно мачта - новогодняя ёлка на яхте - манила домашней обстановкой, были мандарины, а вместо игрушек - разложенный узор из артефактов, которые так переливались, звенели и фонили, что заменили фейерверк, пьянку и дискотеку. Артефакты для Узора, предоставленные под исключительные гарантии безопасности и возврата владельцам. Кто мог дать такие гарантии? Честно говоря, я не знал, был ещё юным и мало интересовался серьёзными взрослыми раскладами. Никто не посмел отобрать коврик с узорьем артефактов у мальчика курфюрста и теперь я ждал хозяев этих раритетов, а потому и не уезжал в Рим.
Ко мне на ёлку заглянул английский принц Харри. Не успев на олимпийскую презентацию в Валенсию, он предпочёл новогоднюю вечеринку в порту Барселоны. Оставив у причала всю честную компанию, принц приплыл на лодке с двумя матросами и поднялся на новогоднюю палубу, где в центре стояла настоящая ёлка окружённая ковром из артефактов. Гарри весь светился то ли от радости, то ли от облучения.
— Хеллоу Грейт Бришн! – обрадовался я ему.
— Хеллов дюк Фирузо! – Харри дружелюбно шлёпнул меня по руке, будто мы сто лет знакомы, я впервые встречал такое своеобразное приятельское рукопожатие. — Харри! – при этом воскликнул он, оглушив меня.
— Винченцо! – неожиданно глубоким голосом стараясь быть старше, пробасил я.
Харри указывая на ёлку и улыбаясь, запел: — Джингл беллс, джингл беллс, джингл ол зэа вэй, - и рыжий принц стал весело кружиться вокруг неё, при этом осторожно обходя артефакты узорья. — Вы собрали все артефакты? Я буду спокоен за их сохранность! – ничуть не лукавя, прокричал он.
— Сам удивляюсь, хозяева не торопятся, когда все разберут, поеду домой, - сообщил я ему.
— Решили всех выиграть - артефакты в кучу, победу в карман? – задорно вскинув голову, спросил английский принц.
— Лодка, груженная отвагой, не утонет, - абсолютно уверенный за Россию, ответил я.
— Не страшно мальчишке охранять доселе невиданные ценности, собранные, в одном месте?
— Молния дважды в одно место не бьёт. После пришествия в Валенсию метеора - за узорье я почему-то спокоен. Охраны достаточно, - заверил я, и великобританец внимательно оглядел тендер.
— А я не один со мной певцы. Как у вас поётся? – ожидая, что и я, запою спросил Харри. И я напел песенку ветеранов:
— Этот тайм мы уже отыграли и одно лишь сумели понять.
Чтоб империи были друзьями, надо Харри как друга принять.
Принцы засмеялись, что-то на меня нашло, и я расщедрился:
— Друзья делятся, сегодня – мы вам, а завтра – вы нам. Выбирайте принц, что на вас глядит под ёлкой! – сказал я, запоздало понимая, что не властен, раздаривать чужие сокровища, ведь в узорье входили такие артефакты, что мало не покажется ни богам, ни олигархам, ни президентам или волшебникам. А рыжеволосый наследник английской короны быстро мне поверил, с интересом обходя ковёр узорья и разглядывая архичудеса цивилизации. На новогоднем ковре тендера раритеты лежали по-другому, не "мир-война", а "узорье у ёлки", причём под открытым небом. Вот умеют англичане быстро собраться! Огненный Гарри, мягко ступая, выбирал бонус, и на принца живо реагировали: Орнамент Цепеллин, в котором перемигивались алмазы с сапфирами; Плащ «Туманность Андромеды» совсем затуманился и, приподнявшись, подался к нему; «Алмаз бриллиант Кохинор» засиял так, что впору было тушить свечи и фонари; Венерианские Бусы застучали друг о друга мелодию британского гимна; проходя мимо Шлема Сириус РПГИ, принц чуть не упал без сознания, зато Чужой Камень Прескотт радостно заверещал цветами, если так можно выразиться. Харри остановился у Короны Мира намереваясь одеть её тут же под ёлкой, улыбнувшись и взбив ершом свои рыжие кудри он, хотя и был заметно старше, словно ребёнок вопросительно посмотрел на меня.
— Смелей принц, в Британии ждёт вас праздничная овсянка сэр! – отчего-то вырвалось у меня. Генри довольный поднял корону с коврового возвышения и, не раздумывая, решительно взгромоздил её себе на голову.
