монстров и дал очень знакомую и больную пощечину. За первой была вторая, третья. На шестой пощечине, Йока поняла, что Юля стоит рядом и гневно тормошит ее, отвешивая пощечины каждый раз, как она начинала биться в истерике.
— Да заткнись ты уже! — шипела Юля. Она до сих пор видела мертвецов рядом с ними, но теперь они не были пугающими или жаждущими их живого мяса. Они стали нормальными, если так можно сказать о мертвых. Исчезли жуткие образы ходячих мертвецов, на них с грустью и сочувствием смотрели давно умершие люди из плоти, без трупных пятен или других уродств смерти. Но было понятно, что они давно умерли.
— Стой, хватит! — Йока увернулась от девятой пощечины и закрыла глаза. Дух отвесил ей внутренние удары, заставляя сбросить, притушить панику. — Я все равно вижу их.
Юля кивнула, поняв, что Йока видит то же самое. Йока боялась, но все же подошла ближе к высокой женщине в робе, очень похожей на нее. Женщина что-то сказала Йоке, прижав руку к сердцу. За ней заговорили и другие, прижимая руки к сердцу. Йока заплакала и села на пол, обхватив колени. Несколько мертвых село рядом с ней, они что-то рассказывали ей, Йока кивала и плакала. Юля ничего не слышала, оберег был спокоен, только счетчик трещал невыносимо.
— Здесь похоронены десятки миллионов. Их кости вдавлены в бетон, их телами, жизнью прокладывали эту шахту, добывая жалкие крохи золота, чтобы покупать оружие, чтобы покупать смерть и убивать, убивать еще больше. Чтобы убивать других, надо уничтожить своих, потому что их не жалко, потому что их и так много, потому что люди ресурс, — Йока посмотрела на Юлю и вытерла грязными варежками слезы. — Они говорят, что здесь опасно, что здесь очень высокая радиация и мертвый газ. Они покажут нам короткий путь наверх. Мы должны спешит.
Юля помогла ей встать. Мертвые расступились, показывая руками влево, чуть дальше той ниши, где они прятались. Это был неприметный вход, похожий на склеп, и девушки точно бы туда не пошли. Когда они подошли к входу, Юля посмотрела на мертвецов. Они улыбались им, кто-то плакал, кто-то злился, что они медлят.
— Спроси у них, кто лежит тогда в этих склепах?
Йока спросила, и мертвецы засмеялись. Они ничего не ответили, качая головой, но Йока поняла, что это не они — они не достойны такой чести. Юля оглядела залитую дымным желтым светом шахту, еще недавно бесконечно темную, и услышала знакомый звук. К ним что-то летело, очень знакомое жужжание. У нее забилось сердце, и над мертвецами она увидела квадрокоптер, летевший к ним, видевший их, делая от радости несложные фигуры высшего пилотажа. Когда квадрокоптер завис перед девушками, Юля узнала дрон Ильи, а дрон узнал ее, поприветствовав миганием фонаря, шутка Ильи. Дрон всегда мигал в ритм футбольной кричалки, Илья так и не успел приделать небольшой динамик, чтобы дрон мог выдавать простые фразы.
— Иди сюда, — Юля поманила робота, и тот послушно сел у ее ног. Она взяла его на руки и прижала груди.
— Старый друг? — Йока потрогала дрона, стерев густой черный налет, которым были покрыты и они с ног до головы.
— Да, мой старый друг! Это дрон Ильи, я тебе о нем рассказывала, помнишь? — радостно прохрипела Юля, не замечая своего ужасного голоса.
— И он нашел тебя. Дух говорит, что это очень хороший знак. Он там бросил камни и видит нашу судьбу.
— И что он видит?
— Победу и смерть, что же еще? — Йока пожала плечами. — Он всегда одно и то же видит.
— Победу и смерть, — тихо повторила Юля и обернулась к мертвецам. Она хотела спросить их, узнать, почему они допустили, почему разрешили сделать это с собой, закопать себя живьем в бетон и мертвую землю ради чужой власти, но вопрос так и застыл на губах, не решаясь выйти, и она произнесла вслух, сама того не осознавая. — Почему мы позволяем убивать себя? Почему мы позволяем им использовать нас как сырье, как дрова?
Мертвецы кивнули ей и приложили руку к сердцу, потом все разом стали говорить, и Юля, не слыша их голосов, выронила дрон, зажав уши, боясь оглохнуть от давящей голову тишины. Дрон успел включиться, и играючи взлетел, описав над мертвецами круг почета.
— Они говорят, что во всем виноват страх. Не боится только тот, кому нечего терять, — Йока обняла Юлю. — Мы ничем не отличаемся друг от друга. Большинство из нас, большая часть людей не способна жить самостоятельно. Они говорят, что во всем виновата надежда и вера в лучшее, что все трудности и тягости пройдут, а за ними будет лучшая жизнь для будущих поколений. Но без надежды смысл жизни теряется, большинство тогда просто перестанет жить. Так они думают, но я считаю, что они ошибаются, и никто не думает о смысле жизни. Просто никто ничего не хочет решать, никто не хочет ответственности. Думаю, у вас точно также.
— Да, так и есть, — кивнула Юля и улыбнулась мертвецам, они улыбнулись ей в ответ. — Почему ты их слышишь, а я нет?
— Я не слышу, мне дух пересказывает. Иногда он бывает полезен, — Йока фыркнула, — но обычно бесит.
51. Остров летающих собак
Идти стало легче. Дрон улетал вперед на разведку, общаясь с Йокой через имплант. Юля завидовала, но не сильно, ведь это был не ее робот, пускай и знакомый. Дрон летал по кругу, то на разведку, то к ним, часто зависая над Юлей, когда она не видела, слегка толкая потом в спину, приглашая в игру. Внезапно поумневшая машина понимала, что играть в полной темноте, при свете малых фонарей нельзя, подбадривая таким образом и Юлю, и Йоку, беззлобно ругавшуюся на него немыслимыми конструкциями. Такого отборного мата Юля не слышала даже в школе.
Они шли вверх по старому руслу шахты, где все было более-менее знакомым: развалившиеся ленточные и ковшовые транспортеры сменялись рельсами с брошенными вагонетками, на стенах висели гирлянды молчаливых фонарей, кое-где лежал инструмент, отдаленно похожий на отбойный молоток, каким каждое лето долбили асфальт возле дома. Казалось, что здесь не так давно были люди, толстый слой пыли из пустой породы не портил это ощущение, а, как искусная рука художника, придавал картине глубокий смысл, немного размывая, добавляя неожиданных оттенков, скрытых смыслов. Счетчик перестал трещать, Юля часто смотрела на него, боясь, что он сломался. В этом не было особого смысла, надо было выбираться скорее на свободу, да и что можно было сделать против радиации, но так было спокойнее, и сердце меньше болело. Вспоминая назойливые уроки по гражданской обороне после начала войны, которой официально нет, Юля отмечала признаки поражения радиационным излучением на себе и Йоке, но гнала все эти мысли от себя. Если так случилось, то нечего тратить время на стоны и посыпание лысеющей башки пеплом, успеют наверху поплакаться друг другу. Но что ждало их там, смогут ли они найти воду? Вода была больной темой, и по лихорадочному взгляду Йоки Юля понимала, что она тоже на пределе.
Как бы они не спешили, подъем занял больше двух дней или нет, девушки не знали. Можно было спросить у дрона, но зачем искать лишний повод для отчаянья, поводов и так хватало с лихвой.
— Дошли! — радостно воскликнула Йока, стукнув по ржавой лифтовой шахте, шахта одобрительно загудела.
Юля кивнула и устало села, прислонившись спиной к стене. Лифт не работал, и это был последний подъем, они уже слышали ветер снаружи, мощный, зовущий и пугающий. Ветер залетал через шахту к ним, обжигая холодом, наполняя легкие кислородом и морозной свежестью. Девушки мечтали о снеге, чтобы там, наверху было много-много снега, который можно было бы растопить и пить, пить не останавливаясь, пока из ушей не потечет.
— Но куда дальше? — Юля огляделась, кроме шахты был заваленный камнями вход на лестницу или ей хотелось в это верить.
— Придется долбить камни, — Йока достала топорик и постучала им по камням, они ответили ей недовольным звоном. Топор не оставил на них даже царапины. — Или нет.
— Или нет, — Юля с тоской посмотрела на лифтовую шахту, они не смогут по ней подняться, сил не хватит. — Что будем делать? И где наш дрон?
— Улетел на разведку, — Йока показала наверх.
Дрон долетел до начала лифтовой шахты и свободно вылетел наружу. Его встретил резкий порыв ветра, унося далеко от входа в шахту. Робот боролся, включив на полную мощность все двигатели, но не мог победить ветер, уносивший его все дальше и дальше. Пришлось спикировать на каменистую землю и вжаться в нее, здесь ветер был не так силен. Когда порывы стихали, дрон взлетал и короткими перелетами двигался обратно. Как он ни старался, прошло больше двух часов.
Покружив немного внутри входа в шахту, дрон нашел щель в нагромождении камней и полетел вниз. Лестница была полуразвалившаяся, дрон сканировал ее, чтобы потом передать отчет Йоке.
— Вернулся? — Юля очнулась от сна, почувствовав, что кто-то светит фонарем ей в лицо. Они задремали с Йокой, прижавшись друг к другу, так было теплее. — Да проснись, ты!
Она растолкала Йоку, та недовольно заворчала и долго зевала, озираясь. Дрон будил ее вызовами через имплант, но мозг не обращал внимания, назначив телу сон. Свет пробивался из-за заваленного входа в коридор или на лестницу. Юля с трудом поднялась и с тоской посмотрела на камни, потом на шахту. Сил подняться не было, вроде не очень высоко, но она точно сорвется и сломает себе что-нибудь.
—И что нам делать? — Юля забеспокоилась. Выход был перед ними, но выхода не было.
— Подожди, я с духом посоветуюсь, — Йока закрыла глаза и провалилась в транс. В первый раз, когда Юля увидела это, она подумала, что Йока умерла, настолько бледной и холодной она стала. — Так, дух сказал, что ты должна сжечь камни.
— Я?! Сжечь?! — Юля нервно рассмеялась.
— Да, ты же сама говорила, что тебя учила ведьма в тюрьме, как управлять своей силой.
— Но я слишком устала. Я ничего не могу! — Юля заплакала, не обращая внимания на оберег, который жег грудь и кололся, гневно возражая.
— Это просто, — Йока встала и, что есть силы, дала ей пощечину. Юля едва не ударила в ответ, она побледнела и разозлилась. — Вот, а теперь подумай о тех, кого закопали здесь заживо, чьими костями здесь все построено. Подумай, не хотят ли вас также утилизировать, а? Или ты думаешь, что вы там у себя кому-то нужны? Да вы такое же дерьмо, как и мы, а, может, и еще хуже. Да, вы никчемные и бесполезные! Вас можно только использовать, жрать и убивать, если вас
