Проект "ХРОНО" За гранью реальности

оглядываются. Город слухами полнится очень нехорошими. Ты же понимаешь, как было? Пропускной режим. Из города без пропуска никого не выпускают, да по всей оккупационной зоне так. А вот несколько десятков фрицев просто испарились.
Получается картина такая, что все эти нападения может и не основная цель вовсе. А ну как кого-то они важного вывозили, а прикрывали диверсиями против советских войск. С другой стороны, это же капля в море, если по пятьдесят человек уводить! И главное куда и как? Во всей Восточной Пруссии к моменту освобождения, немцев было примерно сто тысяч, тогда никто точно и не считал, все подсчеты потом вели. Остальные сбежали на запад с войсками своими. Почти все оставшиеся в городах, большинство в Кенигсберге. Ну как версию приняли и эту. Хотя каких-то там нацистских шишек среди пропавших фрицев не было. Этих мы давно переловили, так… многожды раз траханные фрау, дистрофики из Гитлерюгенда, мужчин вообще мало, кто в армии был, те по лагерям сидели, если не в могилах. Но куда-то же они делись!
И тут меня осенило! Если эти гады внимание наше отвлекают и все более нагло действуют, то давайте попробуем представить, куда они ударят в следующий раз? Исходя их того, что они своих куда-то уводят… В городе было несколько фильтрационных лагерей куда наши особисты свозили бывших чиновников, полицейских, членов НСДАП, военных, для проверки. Как правило, попасть туда было легко, а выйти проще всего вперед ногами, ибо верно считалось, что невиновных, среди этой шушеры не было. Лагеря размещались на месте бывших бараков для восточных рабочих и военнопленных. Берта на Берлинерштрассе, Штайнфурт-АГ на Арндтштрассе и В-2 на Шпайхердорферштрассе. Решили мы по этим трем объектам засады разместить, на двух первых группы из СМЕРШа, а на Шпайхердорферштрассе, моих людей. Рассчитали, что если у них по 2-3 дня на перегруппировку или еще на что уходит, то к тому времени будем их там ждать. Пустили еще слух, что задержали в облаве каких-то важных нацистов, из тех, кому на все сто за их подвиги светит петля на шею. Должны же они за своими прийти! Еще удивительно, что не с них начали!
Меня, как назло, контузия та в постель уложила. Я было хотел уже из госпиталя свалить самовольно, не успел. Как раз, как мы и рассчитали, они на концлагерь и напали. Именно на тот, где взвод моих ребят их ждал. И уже там, мы их прищучили! Думали, опять у них все гладко пойдет, не вышло. На этот раз они буром поперли, без всяких переодеваний, атаковали с трех направлений. Здания там были трехэтажные, с толстенными стенами. Окна на первом этаже заложены кирпичом, на втором бойницы оставлены. С неожиданностью у фрицев не вышло, хотя если бы там только особисты были и комендантский взвод, может и выгорело у них. Признаю, дрались они сильно. Когда поняли, что попали в засаду и их окружили, грамотно перегруппировались и попробовали пробиться на север, к железной дороге, но не тут-то было. Их оказалось чуть больше взвода, все в немецкой форме с оскольчатым камуфляжем, в касках и со свастиками на повязках, как и рассказывали до этого. Отошли они до Буддештрассе, там мы их и зажали. Они в одном из домов оборону держали до последнего. Мы предлагали несколько раз сдаться, уж очень много вопросов к ним было, в ответ только стреляли. Но тут уж им деться было некуда, подтянули танки и раскатали дом. Командовал ими тот самый гад, который в нашего подполковника нарядился, когда они третьего дня на СМЕРШ напали, Его потом выжившие в тот день ребята опознали. В этот раз он в немецкой форме был с капитанскими погонами. Но самое главное языка все же удалось взять. Одного ганса завалило малость, при взрыве, по голове тоже приложило хорошо, а так практически целенький. Хотела у меня его контрразведка округа сразу забрать, но не дал. Пришлось свои полномочия по максимуму включать, но не дал.
— Ты, Николай, не засыпаешь часом? Думаешь, дед заболтался, старое вспоминая? — Дубровин, усмехнувшись, глянул на неотрывно смотрящего на пляшущий в камине огонь генерала. Несмотря на лето, старик, зачем-то запалил камин, но сейчас, Кожевников, слушая его и глядя на языки пламени, удивлялся, как хорошо старый чекист помнил все детали и как наяву видел все, о чем шел разговор.
— Тут самое интересное и начинается! Непросто нам победа та далась, потери были опять приличные. Ребята рассказывали, что как будто вновь в Берлине в мае побывали, так же черти эти дрались, отчаянно, страшно. Мы все трупы диверсантов собрали. Кого-то то из-под обломков откопали, а кого чуть не по частям собрали. Личности установить хотели. Проще простого оказалось. Все с медальонами были кроме трех человек. Странно, правда, в рейд по тылам и с медальонами… Но тут начались странности. Ты ж немцев знаешь, говнюки, конечно, но порядок любят. Документы хранить умеют. Мы сразу шифровку в архив трофейный, с номерами жетонов, с просьбой личность подтвердить отправили. И что ты думаешь?! Все из разных частей вермахта и СС, даже летчики и моряки. И все без вести пропавшие на разных фронтах. В разные года, от 1940 до 1944 и от Северной Африки до Норвегии. А на следующий день и язык оклемался. Упертый был, гад. Один из трех кто без жетона. Пытался отмазаться Женевской конвенцией, мол, имя, фамилия, звание, воинская часть и все... Наивный. Фриц Леманн, шарфюрер, специального батальона СС — YGGDRASIL, быстро узнал, что, во-первых, СССР эту сраную конвенцию не подписывал, а во-вторых, что остаться в живых, был не лучший для него вариант. Но, Коля, почти сутки он продержался. Идейный оказался фашист… Но, когда пальцы в дверном косяке щемить стали, и он заговорил. А когда заговорил, то такое стал выдавать, что я от греха всех из комнаты отослал, сам допрашивал. Такое слышать, для стороннего человека — приговор.
—Я, стало быть, не посторонний? — спросил Николай Иванович, понявший уже, что все рассказанное сегодня Дубровиным, не более чем предусловие перед тем что будет дальше, самом важным.
— Ну, Николай, у тебя теперь и так допуск выше некуда, ты просто этого еще не осознал, да и деваться тебе уже некуда. Твой приезд ко мне вполне логичен был, принимая во внимание, во что ты вляпался… Да, погоди ты спорить! Вот тоже, молодежь, никакого терпения! — старик недовольно поморщился, видя, что генерал хочет что-то возразить.
— Немец тот сказал, что они, группа их, из спецчастей СС, и у них задание максимально дезорганизовывать части Красной Армии в районе Кенигсберга и ближайших окрестностей. Цель — обеспечение эвакуации гражданского населения из зоны занятой Советским союзом в Рейх. Да, да, Коля, не делай такие глаза, именно так он и сказал в их блядский Рейх, а на дворе август 1945 года. Если бы там кто-то был вместо меня, немца этого, наверное, забили до смерти, не поверив в то, что он говорил, но для меня это хоть и новость была, но в теории я это предположить мог, поэтому и поверил. Все ж, считай, наш отдел зеркальное отображение был ихнего «Аненербе».
Дело в том, что существуют и другие реальности, Коля, другие миры, параллельные нашему. Я тебе сейчас самую суть говорю, не вдаваясь в подробности научные, оно тебе и не нужно. Это квантовая физика и всякая другая заумь, от которой профессора лысеют и Ленинские премии получают. Ну, или Нобелевские… Что глаза округлил? Да вот представь, жил ты, не тужил, а тут такое. И история в этих мирах по-другому развивается и при определенных обстоятельствах, при должном развитии науки, видимо, есть возможность перемещаться между мирами. В мире этого фашиста, дела пошли, в определенный момент истории совсем не так как у нас и там Гитлер победил в войне. Да вот такие дела, и науку там развили будь здоров, смогли освоить переход в другие реальности. Не только в пространстве, но и во времени. У нас 1945 год был, а у того фашиста 1957. Я одного до сих пор простить не могу себе, мало я успел от него узнать. Что там и как у них… Одно выяснил, на официальном, государственном уровне контакты с населением других реальностей строжайше запрещены. Вся эта авантюра в Кенигсберге, не более чем инициатива какой-то отдельно взятой сбрендившей шишки из СС, мол, помощь братьям-арийцам по крови. Действовали они тайно от тамошнего Гитлера или как там его, хрен знает.
Весь отряд добровольцы — фанатики, и где-то в окрестностях Кенигсберга есть устойчивая точка перехода, собственно они поэтому тут и беспределили, а не в каком-то другом месте. Для перехода, так это у них называется, использовали два корабля или что-то вроде самолета в вертикальном взлете. Один для группы спецназа, второй для загрузки фрицами-беженцами. И еще агентура у них в городе была, которая готовила людей на отправку. Технические подробности этот Леманн, толком объяснить не мог, вояка, его дело — силовая поддержка.
Пока я его допросил, мне уже в крепко в затылок дышали все от спецотдела округа и СМЕРШа, до тех «варягов», что из Москвы прилетели. Пришлось крепко оцепить все здание, и опять в полной мере полномочия свои в ход пустить. Но времени вытрясти из фашиста все до последней крохи не было, ситуация то была из ряда вон. Как только общая картина ясна стала, я сразу в Москву позвонил. По такому поводу и с такими новостями сразу Лаврентию. Выслушал он меня, долго сопел потом в трубку и спрашивает: — Ты полковник напился? Или от наркоза еще не отошел?
— Никак нет, — отвечаю, — товарищ Маршал Советского Союза! Все, так как я говорю. Источник информации у меня на руках, дает показания.
— Ты хоть представляешь, Дубровин, какую ты мне сейчас головную боль создал? Мы только что фашистскую гадину в нее в берлоге задавили, на Дальнем Востоке самураев добиваем, а оказывается еще и с каких-то других миров к нам немчура воевать прет! Союзнички наши что-то мутить начали, почти два миллиона немцев в лагерях держат, хоть сейчас под ружье поставят. Если до них эта информация дойдет…. Кто кроме тебя и твоих людей знает об этом?
— Никто кроме меня, Лаврентий Павлович!
— Хоть это хорошо! И чтобы ни одна душа… Этого «не от мира сего» немца, срочно в Москву отправляй. Самолет сегодня же вышлю. Передашь специальному конвою лично из рук в руки…Будем решать эту задачу тут.
— Будет исполнено, товарищ Маршал Советского Союза!
— Всю группу их уничтожили? Говоришь еще агентура есть! Брось все силы на выявление и на захват. Нам информации больше нужно! С покойников ее не получить, сам понимаешь! Живыми брать!
Вечером Дуглас с конвоем из Москвы уже сел в аэропорту Девау. Хмурый незнакомый майор из людей Меркулова передал мне пакет. Из рук в руки буквально, я сдал ему пленного немца. Видя, что его уводят, этот гад вдруг сказал: «Полковник, как солдат солдату… Меня, видимо, везут в Москву, я хотел бы предстать перед вашим командованием в своей форме». Отчего нет… Он, когда в госпитале под охраной моих ребят лежал сутки, само собой раздели. Форму его несколько раз перетряхнули ничего подозрительного. Я дал добро, майор из Москвы тоже не возражал. Руки за спиной у него были скованы. На аэродром, я сам их проводил. Конвоя было аж восемь человек, все офицеры наркомата государственной безопасности. По наградам видно было, парни толковые, не из вояк Ташкентских. Когда уже грузились на борт, фриц этот оглянулся на меня и так посмотрел… недобро