расстегнутом кителе с капитанскими погонами, офицер. Некоторое время он молча стоит, покачиваясь, и рассматривая нас с сардонической ухмылкой на лице…
- Гусар, значит, да? – осведомляется он у меня, - Что-то не припомню такого рода войск в нынешней российской армии… А это значит – «боевая подруга»… Вы в каком полку служили? – обращается он к Маргарите, дурашливо щелкая каблуками.
- Мы с вами вместе не служили. – сухо отвечает Маргарита, выжидательно глядя на меня.
- Слушай, капитан, шел бы ты… отсюда.
- А ты вообще, помолчи… штафирка! – живо оборачивается он ко мне, - Когда офицер с дамой беседует!
- Говорить тебе, в любом случае, придется со мной.
- Ну и что ты мне скажешь, соловей ты наш, кафе-шантанный? – широко расставив руки на столе, он склоняется надо мной и издевательски подставляет ухо.
- А скажу я тебе, капитан, - понизив голос, говорю я ему в его немытое ухо, - никогда ты не станешь майором…
Мне даже вставать не пришлось, так все было удобно: я наношу ему длинный прямой - прямо в местечко, расположенное, между мочкой уха и окончанием нижней челюсти. Капитан, из своего полусогнутого положения, распрямившись, совершает великолепный полет, спиной скользит по соседнему, к счастью, не занятому столику, прошибает головой стеклянную стену ресторана и приземляется, видимо, уже на свежем воздухе… Рита восторженно визжит и аплодирует.
- Ну, наконец–то, я тебя развеселил. – говорю я Рите, наблюдая между тем, как к нашему столику, спешным порядком, продвигаются с разных сторон, еще два офицера, метрдотель, официант и милиционер в чине сержанта. Я не спеша встаю, во избежание… Но большой драки, как по всему, хотелось Рите, не получается. Офицеры, коротко извинившись за поведение своего товарища, и заверив представителя власти, что они не имеют ни каких претензий, спешат на помощь «раненому». Я же, максимально быстро, возмещаю, возникшие, материальный ущерб и моральный вред, имеющейся у меня наличностью (к счастью ее хватает). Когда все стороны, спонтанно возникшего локального конфликта, были удовлетворены (вплоть до блюстителя порядка), я твердо беру Маргариту за руку и увлекаю ее к выходу:
- Идем-ка, милая отсюда. Сейчас здесь не уютно – сквозняк… Ну что, довольна теперь, твоя душенька?
Она прижимается ко мне:
- Ой, страсть как люблю, когда мужики дерутся!
- А вот драться-то я и не умею.
Она оторопело останавливается:
- Как не умеешь?
- Не обучен-с. Убивать научили, а вот драться, представь себе, нет!
-…Так ты убил этого капитана?
- Да нет. Не думаю… Но, как говориться: береженого - Бог бережет, а не береженого – конвой стережет. Так что, будем считать торжественную часть вечера оконченной: поехали домой.
-… А почему ты сказал тогда, что он никогда не станет майором?
- А потому что, комиссуют его, голубушка, в скором времени, по состоянию здоровья, в чине капитана. А сейчас ему требуется, и желательно побыстрее, скорая помощь и срочная госпитализация… Надеюсь, его товарищи позаботятся о нем.
- Но ты ж его только один раз ударил!.. Правда, сильно.
- Я, конечно, не специалист, но я тебе вот что скажу: выбитая челюсть, сотрясение мозга и порезы – это в общем-то, пустяки… А вот шейные позвонки… это, девочка моя, серьезно. А там, в лучшем случае, смещение, а в худшем… о последствиях и говорить не хочется. Так что, по любому, не быть ему майором.
- Так зачем же ты его так ударил?!
- Да пойми: не могу я иначе – не обучен! Да и…
- Что «да и»?
- Он сам того хотел.
XLII
В целях моей «личной безопасности», Маргарита решила, что ночевать мы будем у меня в «бунгало», и она «лично» будет охранять мой покой от всяческих посягательств. И, как выяснилось позднее – решение было верным. Ресторанный «мордобой» изрядно повысил ей настроение, а так как она, не натанцевалась сегодня вечером, то была полна нерастраченной энергии. Первым делом, по прибытии в бунгало - она «обновила» наряд во всех позициях, какие только были возможны, при условии его сохранности. Надо сказать, что я с удовольствием поддержал ее идею, так как смотрелась она… И вообще, что может быть лучше, чем задрать юбку любимой бабе и вдуть ей - по самое «не балуй»?...
Наигравшись с обновками, Рита все-таки разделась, уложила меня, заявив при этом, что сама отдыхать - не собирается, а собирается она: «сторожить мой сон». Причем, стоять на посту - она не будет, так как это - слишком утомительно, она будет сидеть на посту. И села. Прямо на пост… Так, как она это понимала. Нежно поцеловав меня в лоб, она приказала мне спать, заявив, что справиться сама, время от времени, объезжая дозором наши владения… Доскакав, судя по времени, примерно, до канадской границы, она оставила пост, то есть сдала его опять - в мое полное распоряжение и сладко зевнув, уткнулась мне носом в подмышку. Сонным голосом, попросив, меня подежурить немножко, она вот только вздремнет пару минут, наберется сил и тогда - снова на пост…
Бодрствование мое, однако, продолжалось недолго. На лестнице послышались отчетливые шаги нескольких человек. Рита беспокойно заворочалась…
- Рита, - тихонько спросил я, - а что это за шаги такие на лестнице?
- А это тебя арестовывать идут, - перевернувшись на другой бок, пробормотала Рита.
- А, ну-ну.
В дверь отчетливо постучали.
- Какого черта?! – крикнула Рита.
- Извините, пожалуйста, милиция.
- Ну и что вам нужно от бедной девушки в столь поздний час?
- Да тут такое дело: мы разыскиваем одного мужчину - за нанесение тяжких телесных повреждений…
- Брюнета, рост метр восемьдесят, среднего телосложения, одет в белые джинсы и черную толстовку? – уточняет Рита.
- Да, да!
- Нет, не знаю такого. Спросите у соседей. (Это чтобы и им скучно не было, как она потом пояснила.)
За дверью пошушукались, еще раз извинились за беспокойство, и шум шагов последовал вниз. Нам слышно было, как представители местных органов власти (а, как выяснилось, это была именно местная милиция) будили спящих отдыхающих на остальных лестничных маршах нашей гостиницы (а всего их было четыре – по одному на каждый угол здания) и задавали аналогичные вопросы. Соседи отвечали, что, да, видели такого мужчину, но он, кажется, живет выше. Что интересно, аналогично отвечали и жильцы третьих – последних этажей. Менты извинялись, потом кто-то из них говорил – «Выше только крыша». И так продолжалось три раза. После чего они, видимо, удалились для проверки других частных гостиниц.
- А они не вернутся? – спросил я у Риты.
- Они нет. Другие, скорей всего придут…
Так оно и получилось. В течение ночи, нас посещали еще дважды, под конец всерьез разозлив, так и не выспавшуюся Риту.
Следующими, заявились представители Ялтинского ГУВД. Через балконную решетку Рита забрала у всех удостоверения, тщательно проверяла их, подолгу светя каждому фонариком в лицо. Затем созванивалась, по их же, сотовому, с начальником их управления, подняв его с постели. Долго выясняла вызывавшие у нее сомнения личности, должность и фамилию отдавшего приказ на розыск, и, пригрозив еще разобраться в этом запутанном деле, наконец-таки, отдала удостоверения с мобильником, отпустив служивых с миром. После полуторочасового допроса, который она им устроила, ялтинцы укатили немедленно.
Больше всего не повезло представителям военной прокуратуры, заявившимся, уже под утро. Она вежливо попросила их не много подождать, и по своему мобильнику вызвала ОМОН, заявив, что ее пытаются похитить какие-то люди в камуфляже, видимо – террористы. ОМОН не заставил себя долго ждать: подозрительные личности были взяты без единого выстрела, слегка обработаны для профилактики и увезены на предмет выяснения…
Что характерно, Рита так никому и не открыла двери, а общалась исключительно через балконную решетку…Когда я спросил ее – как это она делает, она скромно ответила:
- Просто я внушаю людям доверие.
Уже окончательно укладываясь спать, я поинтересовался, а не будет ли продолжен поиск моей скромной персоны завтра. Рита вполне серьезно ответила:
- Завтра, все спишут на несчастный случай… Честь мундира, знаешь-ли… А «крестника» твоего, действительно комиссуют.
- Откуда ты знаешь?
- А! – отмахнулась Рита, - Ворона на хвосте принесла.
Я посмотрел на балкон. По его перилам действительно прогуливалась большая черная ворона.
ДЕНЬ ШЕСТОЙ
XLIII
Ночные приключения я пережил гораздо легче Маргариты, принимавшей в них самое активное участие. А потому, проснувшись в седьмом часу, решил сделать традиционный утренний заплыв - по «свежей воде». Я – из породы «экстремалов», и холодная водичка меня не смущает. Наоборот – чем ближе она к нулю, тем больше «кайфа» я получаю. А так как, в последние дни, поплавать по чистой воде, по известным причинам, не получалось, я решил воспользоваться случаем и доставить себе маленькое невинное удовольствие. Одев, плавки и шлепанцы и захватив с собой большое махровое полотенце, я покинул «бунгало», стараясь не разбудить, мирно спящую, после тяжких трудов, Риту.
На пляже торчали одинокие любители утреннего загара, а в море плескались несколько таких же «экстремалов», как и я. Решив не заходить в воду с берега, я оставил полотенце и шлепанцы на пляже, а сам двинулся к длинному, уходящему в море, молу. В конце его стояла, живописно раскинув руки навстречу восходящему солнцу, загорелая высокая блондинка в белом купальнике. По мере приближения к ней, у меня все более усиливались некоторые подозрения… Наконец, услышав шаги за спиной, она оглянулась… Так и есть! «Лореляй» - таинственная незнакомка с «дикого пляжа», так неожиданно покинувшая его, в свое время. Единственное, что изменилось в ней, так это наличие купальника и сильный загар, который, надо сказать честно, был ей «к лицу».
- Доброе утро, мадемуазель! Когда это Вы успели так загореть?.. А я то думал, что Вы здесь, на Юге, по служебной надобности.
- Сочетаю полезное с приятным, - усмехнулась блондинка.
- Ага. Так я понимаю, Вы и сейчас «при исполнении», а Ваш белый купальник (кстати, он Вам очень идет) – нечто, вроде флага парламентера?
- Спасибо за комплимент. Да я ждала Вас. Но я не парламентер – я Посланница.
- В чем же разница?
- Появление парламентера, обычно предполагает наличие каких–либо условий. Вам же, никаких условий не предлагается… Разве что – сохранение жизни.
- Ого! Так Вы меня прямо сейчас убивать будете, или повремените?
- Не юродствуйте, Игорь. Дело очень серьезно. Я всего лишь, Посланница, и в мою компетенцию не входит применение …силовых акций.
- Да? Я бы так не сказал…исходя из предыдущего опыта. Что Вам стоит, с Вашими-то возможностями, например, утопить меня сейчас?
- Вы же не тоните. – улыбнулась Лореляй.
- Вы и это знаете?
- О Вас и Ваших возможностях, мы знаем даже то, что Вы и не предполагаете.
- Тогда Вы и Ваши хозяева, должны знать, что мне предначертано умереть с оружием в руках.
- Мы знаем это, и у Вас есть возможность убедится в правоте этого предначертания очень скоро… Если Вы, конечно, не последуете нашим добрым советам.
- И что же мне советуют?
-
