делаю, а ты. Нечего было целовать.
- И думать не смей! У меня и так все болит…после вчерашнего. Ты вчера явно перестарался…
- Ну, это еще не известно, кто больше перестарался!
- Во всяком случае, я тебя больше не хочу…сейчас. И не трожь меня… за «здесь» - я вся такая.
-…Ну и что будем делать?..
- А что?
- Но, не могу же я ходить…в таком состоянии. У меня же брюки лопнут… В конце-концов, это даже не прилично.
- И что ты предлагаешь?
- …Ну, надо принимать какие-то меры… Тебе. Это ты «его» разбудила.
- Ну, это я быстро…- и Маргарита начала вытаскивать руку из под моей шеи…
- Но, но! Только без этих, твоих магических штук! В конце концов, «он» не рубильник, чтобы его, просто вот так взять и выключить.
- Ну, тогда давай сам. Руки то есть.
- Рита! – возмутился я, - Когда рядом лежит такая женщина!.. Да это просто, извращение, какое-то!.. Или ты хочешь сыграть в Монику Ливински?
- Ох, горе ты мое! – сердито заворочалась Рита, - Ну, берегись – сам напросился… Я тебе сейчас такое устрою! Если откушу – на суде скажу, что, в порыве страсти. И меня оправдают.
- Прощай, мой маленький друг!..- горестно воскликнул я, - Быть может, мы больше уже не увидимся… из-за этой кровожадной тетеньки…
- Молчи!..
Я ощутил, как естество мое в капкан попало… Но он ослаб… лишь теплое дыханье, напоминало о Возлюбленной моей…И вновь капкан! И выстрел меткий в центр - мишени, нарисованной природой, как молнии удар нежданный, несущий - наслаждение до боли!.. Затем, на волнах мягкого прибоя, я закачался в сладостной истоме…Волна любви прокатывалась нежно, от основания и до вершины страстной… И выстрел вновь - что молнии подобен!.. И, в поцелуе, сомкнутые губы - даруют мне постылую свободу….
- Теперь смотри! – приказала она.
Вызывающе, глядя мне прямо в глаза, она обнажила свои жемчужные зубки в американской улыбке, и спросила:
- Что страшно?
- Ой, страшно! – я аж зажмурился от сияющей белизны, - Не ешьте меня, бабушка! Я септический – животом потом маяться будете!
-…М-да? – скептически осмотрела мое хозяйство Рита, - А вот в песне о Муси-Пуси рекомендуют.
- Нашли кого слушать, бабуся! Это ж – «попса»! Они Вам и «джаги-джаги» какие-нибудь на рекомендуют и прочие непотребства… Бросьте Вы это дело: «попсу» слушать – себя не уважать!
- А что это ты меня бабусей зовешь? – подозрительно спросила Рита.
- А кто ж еще малых деток натощак употребляет? Да еще не накормивши, не напоивши и в баньке не попаривши?
- Вот, ужо, будет тебе баня! – пригрозила Рита.
- А, кроме того, у моей покойной бабушки такие же красивые зубки были. (Царство ей Небесное!) Она их (как сейчас помню!) на ночь в стаканчик клала.
- Что-о?! – взъярилась Рита, - Да ты у меня их сейчас все пересчитаешь!
- Это как?! – испугался я.
- А вот так! Буду кусать тебя каждым зубом в отдельности из тридцати двух!
- А если не досчитаюсь?
- Откушу. Если спутаешь счет – тоже.
Судя по ее тону – она не шутила…
- Смилуйтесь, государыня! Отпустите грешную душу на покаяние!
- Не дождешься. Не отпущу.
- Тогда нельзя ли сменить экзекуцию на что-либо менее острое?
- …На менее острое, говоришь? – зловеще усмехнулась Рита, - Хорошо. Подожди немножко. Сейчас ты у меня начнешь орать и просить пощады…
- …И вновь, в пучину сладострастья, я погружаться стал, смотря в глаза ее, насыщенные синью…и казалось - нет выше наслажденья! Искусные вибрации - томленьем, наращивали мой любовный пыл… Не передать словами ощущенья - их яркость, силу, теплоту и нежность!.. Я утонул в колодце сладкой неги… Но, вновь - забил пленительный прибой… И все быстрей, прокатывались волны и все мощней, удары разбивались, о плоть мою, как о скалу на бреге… Но я уж знал, что ей не устоять…И миг настал: добившись пика страсти – вулкан уж был готов извергнуть лаву… но остановлен был любви искусством… И содрогнулся я, и застонал, в конвульсиях метаяся, бесплодных… Но вот уже открыт источник страсти и бьет он из скалы в свое препятствье, что Рая приносило наслажденье, а ныне же несет мученья Ада: здесь острота телесных ощущений перерастает в боль разящих молний!.. И я кричал, молил я о пощаде, пытался вырваться я из Любви объятий… Но мне ль остановить ту ненасытну жажду, которая ознаменует Счастье?.. Я был испит до дна, своей Любимой, дождавшейся конвульсии последней и капельку, пришедшую за нею, она вобрала, как и бивший ране гейзер…
- Ну, вот и позавтракала…- сказала она, обессилено откинувшись рядом со мной на подушку. Я внимательно всмотрелся в нее, и осторожно сунул ладонь меж ее бедрами… Там было мокрым–мокро. Коротко взглянув на меня, Рита пояснила:
- Наблюдение - за наблюдающим…- тридцать долларов!
И мы оба громко захохотали… Тут, в голове мелькнула какая-то, эмоционально-неприятно окрашенная мысль. И, поскольку, я уже был в состоянии более или менее связно мыслить, то попытался ее оформить… Есть! Зарево пожара – багряная подсветка для интима…
- А, скажи-ка, милая, что за светомузыку ты вчера устроила за мысом?
- А, пустяки! – небрежно ответила Рита, - Сгорели три домика и ангар со всеми гидроциклами… Надоели – страсть! Ездиют тут по головам всякие, бензином воняют…Может, теперь, хоть потише будет.
- А домики?
- Домики от ангара и занялись, когда топливо рвануло.
- А они ведь, довольно прилично, от ангара стояли…
- Ну, что поделаешь, ветерок в их сторону был, вот искру-то и занесло. Скажи спасибо, что главный корпус не сгорел.
- Спасибо. Надеюсь, обошлось без жертв?
- К сожалению, только материальные убытки и моральный ущерб. Не такая уж я кровожадная… Захотелось просто праздничной иллюминации. Помнишь, как у Нерона?.. Масштаб, конечно, не тот. Ну, уж, извиняйте – чем богаты…
В свою очередь, я подумал, что не гоже как-то, получается: покушаются на меня, а защитные меры принимает женщина, пусть даже и любимая. Не по-мужски как-то. Я тоже, не больно-то кровожаден, но есть вещи, которые прощать нельзя. Да, даже, и не во мне дело: то, как они использовали людей для достижения своих целей, пусть даже и таких невинных, как мое умерщтвление – шибко мне не нравится. И, пожалуй, делом чести следует считать принятие адекватных мер по отношению к этому магическому отребью. Пожар, материальный убыток и моральный ущерб – это, конечно, хорошо. Но, как-то, безадресно. Женщин мы, разумеется, по морально-этическим причинам трогать не будем, а вот мужчинами, вкупе с Магистром, следует заняться плотно. Добро, как известно, должно быть с кулаками. Как там, говориться в Ветхом завете: выбили тебе зуб – вырви мерзавцу, в отместку, глаз (точно не помню, но суть, примерно, такова).
XXXII
… Спускаясь по каменной лестнице, ведущей к пляжу, Маргарита, вдруг решительно сворачивает на развилку, логическим продолжением которой, была «тропа смелых».
- Постой! - окликаю ее я, - ты куда это собралась?
Она удивленно оборачивается:
- Да вот, решила принять твое предложение насчет «дикого пляжа». Время осталось не так много, а мне хотелось бы загореть полностью…
Видя выражение моего лица, она осведомляется:
- А что тебя, собственно, смущает?...Или ты подумал о предстоящем сексе, который ты сам и предлагал, позапозавчера? – она рассмеялась, - Успокойся, ни кто не собирается тебя домогаться! Просто - позагораем, искупаемся…пока погода не испортилась. Там и вода почище. Я то, в отличие от тебя, вчера день пропустила… Кстати, ты мне так и не рассказал – чем ты тут занимался без меня. А ну давай, колись!
-… Был я вчера, на этом «диком пляже»…
-… Так, значит, да?.. – Маргарита уперла руки в бедра, - Ну и что ты там делал?.. Голые титьки рассматривал?.. Тебе что – меня мало?
- Да успокойся ты!.. Дело гораздо серьезнее… Давай-ка присядем…- кивнул я, на стоящую в лестничной нише, садовую скамью.
Рита внимательно посмотрела на меня, и, вздохнув, послушно присела на скамейку:
- Влез, все таки, в историю… А, я ведь, тебя предупреждала!.. Ладно, рассказывай, давай…
И я поведал ей, всю мою «дикопляжную» эпопею, начиная с моего решения: прояснить вопрос – «Куда девался труп?». Маргарита молча слушала меня, как и в прошлый раз, опустив голову. Когда рассказ коснулся, невесть откуда, появившейся блондинки, она оживилась, и, перебив меня, попросила описать ее поподробнее. Презрительно выслушав, мое, довольно-таки, сбивчивое, описание (попробуйте описать одной красивой женщине – внешность другой красивой женщины, да еще обнаженной, и вы меня поймете) Маргарита махнула рукой:
- Так, может выглядеть, кто угодно!.. Продолжай, сыщик доморощенный…
Услышав о падении скалы, она сильно побледнела и тихо проговорила: - Надо было, все-таки, взять тебя с собой… Единственное, что тебя
оправдывает, дурачек ты эдакий, что ты вовремя вспомнил обо мне…
Несмотря на сказанное, она прижалась ко мне и благодарно поцеловала
в щеку. Выслушав, дальнейший рассказ о странном поведении блондинки, после падения скалы и не менее загадочном ее исчезновении, в месте, где «скалы встречаются с морем», и, наконец, о моем «земноводном» возвращении, Рита, после недолгого молчания сказала:
- Значит, уже скоро…
- Я и сам понял, что час «Ч» уже близок, и кто-то очень торопится, до его наступления, отправить меня к праотцам. Может, ты все-таки, выскажешь свои соображения по этому поводу?
-…Тебе, действительно, грозила смерть. Ты опасен. Тебя боятся… Но в тебе - нет Страха!.. И я помню, как ты сказал: «Так свершится, то, что должно свершится.»…
- Да будет так. – кивнул я.
- Но, поверь мне, пока я с тобой, до часа «Ч», как ты выразился – тебе ни что не грозит… Что касается «дикого пляжа»…я не привыкла менять свои решения.
Резко встав со скамьи и обратив свой, искрящийся яростной синевой, взор на Замок, Рита грозно крикнула:
- Покуда, я - здесь Хозяйка!.. И, если бы, ты вчера рассказал мне об очередной попытке убить тебя, дело бы не закончилось ворохом сгоревших тряпок.
Не знаю, как насчет Страха, якобы, отсутствующего во мне, но «мурашки», по моей спине - после ее слов, все-таки, побежали…
- Я просто не хотел портить праздничный вечер.
- Я понимаю тебя. - согласилась Рита, - Но если повторится еще одна попытка… - глаза ее сверкнули синим пламенем, и хотя, она произнесла это негромко – я уверен: ее услышали…
Спускаясь по лестнице, ведущей в сторону «дикого пляжа», Рита спросила:
- Скажи, а с чего ты взял, что тебя ожидает Валгалла?
- Цыганка нагадала.
- Интересно… И в каких выражениях она это высказала?
- В странных, - потому и поверил. Она сказала сначала, что, умру я, молодым и тут же добавила, что проживу я очень долго. Я спросил: как такое может быть? Она сказала, что не знает, что, мол, так карта легла. Потом, еще раз раскинула колоду и добавила, что умру я не своей смертью, а как подобает воину – с оружием в руках.
- И что ты думаешь об этом?
- Да, я думал о странностях предсказания… На мой взгляд, существуют два варианта: первый – я действительно проживу очень долго и буду молод если не телом, то, хотя бы, духом. Такое вполне возможно… Второй вариант: я умру молодым, но моя короткая жизнь будет настолько насыщена событиями, что другим людям, их хватило бы на долгую, долгую жизнь… А что скажешь ты, по этому поводу?
- Скажу, что существует и
