ОблОНО находится?
- Нет, - сухо ответил Збруев, - не знаю.
Стеблов напряженно поморщился, потупил взор. Сам-то он в областном центре был всего один раз: с классом в цирк в седьмом классе ездил; запомнить там ничего не запомнил и про ОблОНО, естественно, ничего не знал.
-…А ты-ы-ы… можешь подключить к этому делу мать? - помявшись, тихо и неуверенно спросил он Сашку, чувство некоторой неловкости при этом испытывая, которое испытывал всегда, когда принуждён был к кому-либо за помощью обращаться, кого-то о чём-то просить. - Ну-у-у… чтобы она разузнала поподробнее, как там всё это дело происходит? - и где? Она же у тебя учительница, всё-таки: ей-то это легко сделать будет.
- Могу, - утвердительно кивнул головой Збруев, при этом кислым видом своим ни малейшего энтузиазма не выказывая, готовности поступать. - Поговорю с ней сегодня вечером, с ней и с отцом - что они мне на это скажут…
32
Родители Збруева, узнав про очередной в колмогоровский интернат набор и намерение сына с другом попробовать поступить в него, загорелись оба московской спецшколою не на шутку, максимальное стимулирующее влияние на своего трусливого сынка оказав. Особенно преуспела здесь Тамара Самсоновна, которая не только убедила Сашку в необходимости поучаствовать в столь ответственном и престижном мероприятии, как конкурсные экзамены в лучшую школу страны, попробовать там свои силы, - но и сделала всё, используя обширные связи, чтобы проложить ему, сомневающемуся, прямую и гладкую дорожку к областному экзаменационному столу. Тем паче, что и стоило-то ей это всё не дорого: пару-тройку звонков всего... Прицепила она к этому делу и Вадика - за компанию, что называется, и исключительно из-за сына: чтобы тому веселее и спокойнее было по огромной Туле несколько дней мотаться, в гостинице тамошней проживать.
Итог её волевых организационных усилий был таков, что в конце марта, на третий день весенних школьных каникул, друзьям утром раненько нужно было только проснуться, собраться и вовремя подойти к зданию местного ГорОНО на улице Ленина. Там их уже поджидал спецавтобус, который и умчал через десять минут двух наших не выспавшихся героев вместе с членами сборной команды юных математиков города на областную математическую олимпиаду. Не участвовавшие в олимпиаде городской, друзья однако ж были зачислены в команду на равных с победителями правах, так что по прибытии на место им, как полноправным участникам, были предоставлены две законные койки в ведомственной гостинице ОблОНО, за которые ни копейки не нужно было платить, да плюс к этому были выданы талоны на такое же бесплатное трёхразовое питание как у всех в течение трёх последующих дней, когда поочерёдно должны были проводиться олимпиада и конкурсные в интернат экзамены.
Тамара Самсоновна, таким образом, сделала всё, что только могла и должна была сделать, что непосредственно зависело от неё, - и дело теперь оставалось за малым. Сашке с Вадиком оставалось только сесть за парту в нужный день и нужное время, когда их пригласят экзаменаторы, и правильно решить те задачи, что будут предложены им, на что они оба, собственно, и настраивались. Сначала - дома в течение месяца с лишним, потом - в гостинице пару дней.
Разместившись по приезду в гостиничном люксе на пятом этаже, просторном, светлом, хорошо обставленном, и наскоро пообедав в столовой вместе со всеми, они до вечера после этого просидели в номере за столом: дружно решали привезённые с собой задачи, которыми их в избытке снабдила заботливая Тамара Самсоновна.
Решать-то они решали, - но на олимпиаду на следующий день всё-таки не пошли: испугались оба.
- Хочешь - иди, а я не пойду, - сказал перед сном Вадик Сашке. - Всё равно никакого места там не займу - опозорюсь только и время потрачу… А день за здорово живёшь терять мне не хочется. Я лучше к вступительным экзаменам буду готовиться - это для меня важнее…
Збруев подумал-подумал - и согласился: и он задачи на скорость слабо решал.
- Я завтра тоже тогда никуда не пойду, - сказал он, раздеваясь и в казённую постель укладываясь, белоснежными крахмальными простынями застланную. - Эта олимпиада всё равно ничего не даёт. К тому же, нас с тобой даже и в команде нет. Так что ты прав: давай лучше завтра весь день сидеть и задачи решать, спокойно на экзамены настраиваться …
С такими мыслями они и уснули, умиротворённые, и крепко проспали всю ночь. А утром следующего дня, в девять часов ровно, в просторных и светлых кабинетах института усовершенствования учителей проводилась областная олимпиада школьников по математике, которую наши друзья благополучно тогда пропустили.
Ещё один день на подведение итогов ушёл и разбор задач, что на олимпиаде той предлагались, и торжественное награждение победителей. И только на третий день, в тех же самых аудиториях, начались уже приёмные экзамены в колмогоровскую спецшколу, которые по важности и накалу, и нешуточному эмоциональному напряжению олимпиаде мало чем уступали. Тут нечего даже и говорить…
33
Как ни храбрились Стеблов со Збруевым прошедшие два дня, как ни настраивали, ни уговаривали себя, что ожидаемые экзамены - ерунда, и бояться их, в сущности, нечего; что главное для них - не поступить, главное - поучаствовать, - однако же утром третьего дня оба проснулись как эскимосы бледные, с такими же, как и у тех, пергаментно-жёлтыми лицами. Тяжела была для обоих третья по счёту ночь, тяжела и тревожна. И пробуждение не развеяло мрак, не сбросило с детских слабеньких душ с вечера обосновавшиеся там панику и уныние.
-…Ты пойдёшь завтракать-то? - машинально натягивая на себя рубаху, сухо спросил Збруев дружка, что на соседней койке сидел неживой, скукошенный и предельно-растерянный.
-…Да нет, наверное, - так же сухо и отрешённо ответил Стеблов, в себя с головой ушедший; и потом тихо и обречённо добавил: - Не до еды сейчас.
-…Я что-то тоже есть не хочу, - помолчав, угрюмо сказал Сашка, рубашку с грехом пополам натянувший и застывший на койке как приведенье. - Сдадим экзамены, тогда уж и позавтракаем, и пообедаем сразу…
В восемь часов ровно у всех приехавших на олимпиаду школьников был получасовой завтрак. И во время завтрака два не на шутку перетрусивших парня, в команду попавшие со стороны, “блатными” в команде числившиеся, лихорадочно перелистывали у себя в номере привезённые из дома пособия, напоследок пытаясь запомнить то, что не запомнили раньше, что проглядели, может быть, второпях, упустили или не правильно поняли. Потом всех желающих поступать в интернат, среди которых Вадик с Сашкой уже присутствовали, собрали в вестибюле в группу, вывели на улицу и повели в соседнее здание через дорогу, где располагался областной институт усовершенствования учителей, старинное сооружение из красного кирпича с огромными фигурными окнами.
Из гостиницы друзья выходили как на расстрел, с перекошенными от страха лицами. Они совсем растерялись и упали духом, когда их внутрь самого института первый раз завели (в отличие от других, участников прошедшей олимпиады, уже там вполне за два дня освоившихся) и подвели там к заранее подготовленным аудиториям на втором этаже, где через несколько минут им предстояло держать свой первый в жизни экзамен. Да ещё какой! И кому!…
34
Народу в коридоре набралось много: человек шестьдесят. И люди всё подходили и подходили. Желавшие попытать лихого московского счастья восьмиклассники плотной взволнованной массой сгрудились на небольшом пятачке возле двух экзаменационных комнат, что указала им женщина-распорядитель, - стояли и терпеливо ждали начала, при этом тихо переговаривались между собой, или под нос что-то усердно шептали. Всё формулы вспоминали и повторяли, недоросли сопливые, пока позволяло время, известные соотношения и теоремы, - отчего в пустом и холодном до того коридоре сделалось шумно и жарко.
Там же, неподалёку от Сашки с Вадиком, стояла и Чаплыгина Ольга, прелестная одноклассница Стеблова. Она-то приехала в Тулу и жила в гостинице на законных правах - как победительница школьной и городской олимпиады. К тому же, получила вчера за выступление на областной почётный похвальный отзыв, что было совсем не плохо.
Ольга, как ученица ВЗМШ, тоже была приглашена поучаствовать в конкурсных экзаменах в интернат. Поэтому и пришла вместе со всеми к аудиториям, решив не уезжать домой, а испробовать свои силы. Замерев у окошка метрах в пяти от Вадика, она о чём-то напряжённо думала, что-то соображала и прикидывала в уме. Отчего её симпатичное личико чуть-чуть раздулось даже, багрово-красным сделалось, - но прелести не потеряло ничуть…
Герой наш, впрочем, мало кого различал и также плохо соображал что-либо. Он даже и Збруева Сашку, помнится, “потерял”, хотя тот всё время рядом с ним находился; и даже что-то шептал на ухо, спрашивал о чём-то, что-то хотел выяснить и уточнить. Не переставая, напоминал о себе, короче… Когда же в коридоре аспиранты механико-математического факультета МГУ наконец показались, приехавшие проводить набор, - живые и настоящие, впервые в жизни лицом к лицу увиденные! - он и вовсе поехал умом от нахлынувших острых чувств, что обильно к страху тогда добавились и заметно усилили и огранили страх, безграничным восторгом его разбавили. Все москвичи, как один, небожителями ему показались, точно так! которым не то что экзамены сдавать, - сесть с которыми рядом до ужаса жутко было…
Аспиранты шли по коридору неторопливо и важно, вразвалочку, как и должно славным мехматовским деятелям везде ходить, медленно приближаясь к моментально притихшим и остолбеневшим ученикам. По дороге они что-то рассказывали друг другу, шутили, смеялись, озорно толкались плечами, мало кого замечая вокруг по московской своей привычке, - а Стеблов смотрел на них во все глаза, трясущийся, набегавшие слюни раз за разом глотал, и всё пытался запомнить каждого до мелочей, как стихи любимые - вызубрить.
Цепким горящим взором он схватывал манеры этих великих людей - а по-другому он их и не определил бы, - усталые взгляды, походки, повадки солидные; накрепко запоминал столичные причёски каждого, одежды, галстуки, обувь. И всё это для того только, чтобы потом, обратно домой воротившись, без устали начать копировать там и воспроизводить подмеченные и запомненные особенности у учёных посланцев столицы. И делать это с таким же точно упрямством ребяческим, как копировал он до этого манеры и привычки выдающихся спортсменов страны, по телевизору мельком увиденных…
35
В толпе прошедших мимо него экзаменаторов, экзаменаторов-мужчин, Вадик сразу же выделил и лучше всех разглядел стройную миловидную блондинку среднего роста с добрыми и необычайно умными глазами зеленовато-серого цвета, державшуюся в мужской компании особняком, в разговоре почти не участвовавшую.
«Надо же, какая красавица! и какая умница одновременно! - помнится, подумал он, провожая девушку-аспирантку искрящимся, предельно-восхищённым взглядом, успев даже и её ладненькую фигурку по достоинству оценить, точёные ровные ножки в дорогих туфельках. - Вот бы к кому хорошо попасть! С такой беседовать - одно удовольствие!»
Он подумал так - и забыл про это, подчиняясь всеобщей панике и лихорадке,
