Идеал недостижим

может, Вика совсем не рада будет его заступничеству. Она, наверно, больше всего хочет, чтобы никто ничего не узнал.

В столовой Игорь к Баранову не подошел. Он даже ни разу не взглянул на него. И на Вику тоже. Ел, уставившись в свою тарелку.

Теперь Игорь жил со смятением в душе. Он чувствовал жалость к Вике, ненависть к Баранову, ревность, острое недовольство собой, И он совершенно не понимал, что надо  делать. Так он еще никогда не страдал.

Прошло три дня. За час до ужина он, опустив голову, стоял возле столба с репродуктором. Звучала «Уральская рябинушка». Он перенесся в иной – прекрасный – мир. Песня закончилась. И ему так захотелось выйти из этого своего мучительного состояния! Захотелось снова радоваться жизни.

Послышались шаги. Он тотчас отошел от столба, чтобы не подумали, что он стоит тут и наслаждается музыкой. По дорожке шли Вика и Баранов. Она была оживлена, улыбалась, что-то увлеченно рассказывала. То и дело поглядывала на него нежно и преданно. Баранов слушал со снисходительной, скучающей миной. Они прошли мимо, не заметив его.  И направились к зарослям облепихи. У Игоря сжалось сердце.

До ужина, а потом до отбоя он ходил по лагерю, нигде не находя себе места. Но засыпая, ясно и как будто даже с облегчением понял, что больше не любит Вику.

Больше он их вместе не видел. Вика только смотрела на Баранова издали – на линейке, на пляже, в столовой. Смотрела с горестным недоумением. Теперь Баранова часто замечали вдвоем с Настей. Они были из одного отряда.

Настя считалась самой красивой в лагере. Ухажеров у нее было много.

Неделю назад Игорь стоял посреди палаты и с жаром, сверкая глазами и размахивая руками, пересказывал один из рассказов Конан Дойла. Все с интересом слушали. Вдруг он осекся. За распахнутым окном стояла Настя. Она с любопытством глядела на него.

– Как ты интересно рассказываешь, – похвалила она. – Ну а дальше?

Игорь смутился.

– Да я почти закончил.

Она улыбнулась. Что-то промелькнуло в ее лазах, глазах взрослой женщины.

– Тогда, может, со мной прогуляешься? – Настя мотнула головой в сторону облепихи.

Мальчики притихли. Игорь покраснел. Он молчал. Она коротко засмеялась и исчезла. Больше она с ним никогда не заговаривала.

Незаметно их отдых подошел к концу. Вечером накануне отъезда Игорь заметил, что Вика несколько раз, как бы случайно, оказывалась на пути Баранова. Однако он проходил мимо, не обращая на нее внимания.

Вечером к Игорю подошла девочка из их отряда, сказала многозначительно:

– Игорь, ты не хочешь с Аней поговорить? Она в той беседке сидит. – И добавила с упреком: – Плачет!

Он испугался. Поспешно ответил:

– Нет.

Утром приехали автобусы. Все с вещами собрались возле них. Вика не сводила взгляда с Баранова. Словно ждала, что он подойдет попрощаться. Они ехали в разных автобусах. Но тот даже ни разу не посмотрел в ее сторону. В его автобус началась посадка; Вика внезапно быстрыми шагами подошла к Баранову, покраснела и проговорила прерывающимся голосом:

– Кирюша, может, ты свой адрес дашь?.. Я тебе письмо напишу…

Все смотрели на них. Настя рассмеялась коротким злым смешком. Баранов посмотрел Вике прямо в глаза.

– А оно мне надо?

Его дружки хмыкнули. По щекам Вики потекли слезы.

– Садимся, – сказала Настя и направилась к машине.

Баранов пошел следом. Вика всхлипнула. Сделала порывистое движение, словно хотела побежать за ним. Но осталась на месте. Автобус уехал. Она провожала его глазами до тех пор, пока не началась посадка во второй автобус.

Так получилось, что Вика и Игорь сидели друг против друга. Она на заднем сиденье. Он – на скамейке в проходе. Вика плакала, не переставая. У одних ее слезы вызывали недоумение, у других – сочувствие, у третьих – насмешку. Игорю неловко было видеть перед собой заплаканное несчастное лицо Вики. Он не знал, куда деть глаза. Повернул голову. Остановил свой взгляд на Ане. Она тоже сидела на заднем сиденье, в самом углу. Аня заметила, что он смотрит на нее, и тут же отвернулась к окну. Лицо ее стало гордым и неприступным. Он стал глядеть на мелькавшие за окном тополя.

Из этой поездки в пионерский лагерь Игорь вынес убеждение, что в отношениях женщины и мужчины женщина –  жертва.

Игорь снова жил в Лекрастресте. Видел отца. Он все еще лежал в больнице. Энцефалит был с осложнениями. Лунин выглядел расстроенным и встревоженным.

– Не выписывают меня пока. Надо еще полечиться, говорят. Никак не ожидал, что лечение так затянется. – Он пригляделся к сыну. – Мало ты загорел, Игорек. Да, дождливое лето в этом году. И в мае ливни были. Это меня беспокоит. Как бы наша чикинда не загнила.

Через несколько дней Игорь опять поехал в пионерский лагерь. Он отдыхал на Иссык-Куле до конца августа.

6
                       
В Лекрастресте Игорь столкнулся с отцом. Они обнялись. Пошли домой. Актриса квартиру освободила.

– Папа, а эфедру ты сдал?

Лунин был возбужден и радостно взволнован, но после этого вопроса сразу помрачнел.

– Сгнила наша эфедра! Из-за  дождей. Как только меня из больницы выписали, я сразу в Шамси поехал. Сначала думал, что только верхний слой сгнил. Но руку глубже засуну – нет, везде гниль, даже нагреты были кучки внутри от гниения. Проверял – и чуть не плакал. Ни одной неиспорченной кучки не нашел. Пропал наш с тобой труд! Болезнь подвела. Если бы не энцефалит, я бы чикинду сдал до того, как она гнить начала.

– Осенью по-прежнему в Шамси эфедру будешь собирать?

– Не хочу я больше в горах работать. Столько я в этом году пережил! Не хочу!

Квартира была прибрана. На столе стоял ваза с цветами. Лунин любил цветы.

Сели обедать. Сейчас, рядом с отцом, Игорь странным образом ощущал, что в лагере он был на несколько лет старше.

После обеда Лунин вдруг спросил:

– Сынок, ты помнишь тетю Валю? В больнице ты ее видел. Она сегодня в гости придет.

Радостное волнение снова отобразилось на его лице. Игорь напрягся. Лунин прошелся по комнате. Остановился.

– Игорь, мы с Валей полюбили друг друга. Она будет жить здесь. Ты не против?

Игорь молчал. Ему совсем не хотелось, чтобы в их жизнь вошел чужой человек. Даже такой симпатичный, как тетя Валя.

– Ты ей очень понравился, – добавил Лунин.

Мальчик продолжал молчать. Лунин встревожился, переменился в лице.

Игорь заметил это. Тихо сказал:

– Пусть живет.

– Ну вот и хорошо! – обрадовался Лунин. И стал рассказывать о Вале.

Она была моложе его на двадцать лет. Была уже замужем. За татарином. Развелась. Он ее постоянно избивал. От брака остались шестилетний сын и четырехлетняя дочь. Пока дети должны были оставаться у родителей Вали. Они жили в своем доме. Работала Валя швеей.
Игорь ждал гостью с мучительным волнением. Когда Валя пришла, было видно, что она тоже волнуется и стесняется.

Но скоро обстановка разрядилась. Валя оказалась простой, искренней и веселой. Игорь всегда тянулся к таким людям. Смех не смолкал. Без устали шутил Лунин. Игорь  тоже пытался острить. После ужина Валя – мальчик уже так ее называл – затеяла всякие забавы. Наивные, совсем детские.

Проиграв в одну игру, Лунин в виде наказания должен был сделать, с Валей на спине, несколько кругов по комнате. Игорь сидел за столом, спиной к книжным полкам, и с улыбкой наблюдал за мытарствами отца.

Лунин зимой смастерил из всяких досок, брусьев, кусков фанеры книжные полки. Они занимали всю стену. Валя нечаянно зацепила ногой один из брусьев. Полки зашатались, книги посыпались вниз, и все это непрочное сооружение рухнуло!

– Ах, черт! – с досадой воскликнул Лунин.

Валя слезла с него. Мальчик, широко открыв глаза, продолжал сидеть среди книг и досок.
Вдруг Валя захохотала. Через секунду захохотал и Игорь. Лунин тоже засмеялся. Не очень, впрочем, весело. Они стали складывать книги в угол.

– Я сначала ничего не понял, – со смехом говорил Игорь. – Одна меня книга по затылку стукает. Потом другая, потяжелее. А потом настоящий камнепад начался!

Валя снова захохотала.

В этот вечер она завоевала его сердце.

На следующий день привезли ее вещи. Она поселилась у них.

– Валя страдает эпилепсией, – предупредил Лунин. – Это припадки такие. Игорек, если в мое отсутствие Валя будет в ванне мыться, и ты услышишь шум, сразу беги в ванную. – Игорь покраснел. Валя смущенно  засмеялась.  Лунин  оставался  серьезным.
– Да, да. Тут церемониться не надо. Валя может просто утонуть. Ты сразу воду спускай из ванны. А ты, Валюша, дверь в ванную на задвижку никогда не закрывай.

Потекли счастливые для всех троих дни.

Иногда Валя приводила своих детей – шаловливого Ильшата и Латифу, спокойную ласковую девочку с узкими серыми глазками.

Как-то Лунин пришел домой озадаченным. Вали не было.

– Сегодня Елизавету Петровну в троллейбусе встретил, – заговорил он. Лунин всем делился с сыном. – Она вначале обрадовалась. О тебе спросила. Стали беседовать. Дружелюбно вполне. Пока я о женитьбе на Вали не упомянул. И тут она рассердилась! Вскочила, демонстративно пересела…

Вечером, когда все были в сборе, пришла вдруг Елизавета Петровна. Она была возбуждена. Губы дрожали. Глаза горели. Такой Игорь ее никогда не видел.

– Садитесь с нами чай пить, – приветливо сказал Лунин.

– Ты мой муж! – с большой экспрессией, чеканя слова, произнесла она в ответ.

– Зачем вы так говорите, Елизавета Петровна? Почему я ваш муж? Вот  моя  жена.
– Лунин указал на Валю.

Игорь ничего не понимал.

– Ты мой муж! – исступленно повторила она. И выкрикнула срывающимся голосом: – Не будет вам счастья!

Елизавета Петровна выскочила из квартиры.

– Почему она сказала, что ты ее муж? – спросила Валя. Она была поражена. Лунин тоже был расстроен.

– Не знаю. У нас с ней никогда никаких разговоров о женитьбе не было.

Это происшествие ничего не изменило. Только, может быть, прежняя непринужденность исчезла.

Через несколько дней произошла первая размолвка. Лунин в повышенном тоне осыпал Валю упреками. Та оправдывалась тихим голосом.

Суть разговора Игорь не совсем понял. Но одно он знал твердо: отец не должен был так разговаривать с Валей. Мальчик был очень им недоволен. Русская классическая литература и сам отец воспитали в нем преклонение перед женщиной.

Игорь относился к людям снисходительно. Все готов был им простить. Если только в их поступках или словах не было для него ничего оскорбительного. Но к отцу он относился с максимальной требовательностью. Потому, наверное, что он был для Игоря идеалом.

Прошло два месяца.

В один дождливый вечер Лунин взволнованно ходил по комнате, то и дело поглядывая на часы. Ждал Валю. Она давно должна была прийти с работы.

– Поеду к ней домой, – решил Лунин. Ее родители жили на окраине Фрунзе.

Он вернулся через полтора часа, возбужденный и мрачный.

– Нашел Валю? – спросил Игорь. Он тоже волновался.

– Не придет она больше. Я с ней порвал отношения. Только что.

«Сбылось предсказание Елизаветы Петровны», – подумал Игорь.

Лунин заходил по комнате.

– Нарушила она наш уговор. Мы договорились, что с прежним мужем она наедине видеться не будет. Только в присутствии детей. Хотя и это мне было неприятно. Она слово дала. А сегодня после работы к нему поехала. Тот якобы хотел Латифе подарок передать. Когда бывшие супруги