причмокивая после очередной дозы спиртного.]:
– А вот... А зна-аете(?!), коллеги...
П е т р о в и ч [легкомысленно, на чуток отвлекшись от пуляния из рогатки в секьюрити.]:
– Не зна-аем и зна-ать не хоти-им.
Ч у г у н е е в и ч [мимически выказывая верх наслаждения.]:
– Как знато-о(!)к заявля-яю: са-а-а(!)мый чудесный спиртовый букет исключительно после обезжиривания ки-иссбоксе-еровской кожи... А на особку... [кивок на Саломаслова]: – На особку... после Володьки!.. Напи-иток бого-ов!.. Боже-е-е(!!!)ственный некта-ар! Амбро-о(!)зия...
П е т р о в и ч [по-детски со звонкими аплодисментами поликовав по поводу снайперского попадания жеванкой в на мгновение приоткрывшийся рот японца.]:
– Не.., ну вовкины-то ополоски, дураку понятно, не из после-едней категории... Но-о-о... Я одно время обслуживал женскую сборную Чуко-Карякии по борьбе сумо... [переводя восторженный взгляд с брезгливо отплевывающегося пулькой японца на Саломаслова.]: – Ты уж, Вовец, не обижайся, но... обтирка после те-е(!!)х пухля-я(!)шек... Куда-а(!) с добром вкуснятистей твоей... Хоть на рестора-а-а(!!)нный сто-о(!)л подавай. Для губерна-а(!)торских банкетов частенько заказывалась...
Спро-о(!)с был... Башка от заказчиков каруселью... За сутки до пяти смывов с основного и резервного составов делалось. Первый – утрешний-то – строго себе, а остальное – на продажу...
Если начистоту, и мошенничали: при дефиците-то даж уборщиц, костюмерш, поварих и собственных жен, тещ и любовниц обмывали.., а то и вовсе... – случайных бомжих за курево и самогонку... Ну напитки-то с посторонних исключительно на продажу шли, а сами-то... стро-о-о(!)го только с борчих смывы дузили...
За год аж пара тренеров и массажист с диетологом на халяву-то до белой горячки доспиртяжились...
Ч у г у н е е в и ч [ошалело.]:
– Вот так дела-а-а(!).., ежель не брешешь...
П е т р о в и ч [с обидинкой.]:
– Пес брешет...
[Пауза...]
А л ю м и н ь е в и ч [томно-мемуаристо прерывает затянувшуюся паузу.]:
– А я, помнится, еще при развито-ом социализме туточки – в Москве-матушке – стучусь однажды в дверь спортсоюзовской бухгалтерии, а никто не отвечает и не отвечает. Ну я и все сильнее да сильнее барабаню!..
Фиг мне: ни ответа, ни привета.. Ну и.., коко мне в око.., чё-то взгляд на-а сторону отвел да й через окошко залюбовался на статую Владимира Ильича Ленина, трусы ему в крупную клетку...
И вдруг чую: вроде мой кулак по чему-то живому долбанул, и будто чего-то одушевленное об пол мосалыгами сбрякало... Я глядь.., а под ногами-то бухгалтерша молодехонькая в нокауте валяется!..
Она – дуреха – дверь-то приоткрыла, мордочку высунула и тут же лобешником под кулак мой боксерский подставилась... Наповал!.. Хорошо еще, что не главбухша...
Ч у г у н е е в и ч [изрядно хмельной и незаурядно романтичный.]:
– Да-а-а. Наро-ошно не приду-у-у(!)маешь... А дальше-то чего было-то?..
А л ю м и н ь е в и ч [перейдя на обыденность голосовой тональности.]:
– А ничего особенного... Сотрясение мозга с вывихом шейных позвонков и ушибом копчика об паркет...
Неделю ей после того в травматологию фрукты с апельсинами таскал... А она на мировую нивкакую: я, мол, девушка поря-я-я(!)дочная; не женишься – в тюрьму упеку!..
Ч у г у н е е в и ч [сострадательно, закатив соловелые глазоньки и сокрушенно покачивая головой.]:
– Да-а-а-а-а...
А л ю м и н ь е в и ч [в неопределенных интонациях.]:
– До сей поры душа в душу проживаем, букетом ей по портрету... А я после того случая в незнакомые двери стучусь исключительно ладошкою и... не выше примерного уровня талии... По мягким-то тканям легче да й... не так скандально переносится... Иные даж и уговаривают повторно пошлепать!
Ч у г у н е е в и ч [мечтательно улыбаясь потолку.]:
– Да-а-а-а-а...
[Вдруг страдательно поникший Саломаслов робковато семенит к Чугунеевичу и, украдкой бросая стеснительно-виноватый взгляд на Алюминьевича, что-то нашептывает на ухо... Личина Чугунеевича по мере усвоения сути обретает нешуточную озабоченность...
Чугунеевич, просветлев лицом и ободряюще хлопнув по володькиному плечу, спешит к Алюминьевичу и, прилегши рядышком голова к голове и курнув кальян, взволнованно шепчет что-то немаловажное на ухо... Володя, видя таковский оборот, нервно переминается с ноги на ногу, трепещет и рдеет аки красна девица...]
А л ю м и н ь е в и ч [физиономически озаботившись по мере выслушивания, деловито-раздраженно вполголоса.]:
– Вот те и на-а(!), ртуть нам всем заместо золота...
Ч у г у н е е в и ч [доверительно, тоже вполгласа.]:
– Ну чего? Расшнуровывать?.. Иль Петрович поухаживает?.. Как позапрошлым летом в Копенгагене...
А л ю м и н ь е в и ч [размышляя вслух.]:
– Это ж на-а(!)до (Копенгаген ему в колумбарий...): не отлить перед экипировкой... Устроил канитель оболтус.., памперс ему в душу. И я не доглядел – прошля-я-я(!)пил, малину мне в смородину...
И откуда только в нем столько жидкости скапливается? Ох.., на первичный допинг-контроль ковшик доверху напрудил, полстакана насморкал и... Еще-е-е(!!!) осталось?.. Приро-о(!)дный феноме-ен...
Ты, Чугунеич, перчатки-то зачипировал?
Ч у г у н е е в и ч:
– А то как?
А л ю м и н ь е в и ч:
– Ну и какая, дуст вам в нюхалки(!), может быть расшнуровка? Надо поухаживать... бы... Да только этот бесов массажист чего-то сегодня не в духе. Психует... Чую, откажется... наотрез и громко, повидло ему в горчицу...
Ч у г у н е е в и ч [растерянно.]:
– Я бы, конечно, сам попробовал. Но... Ни разу ведь не пробовал!..
А может без посторонней помощи справится? Спортсме-е(!)н же, как-никак.
А л ю м и н ь е в и ч [вспыльчиво.]:
– А ты вот, борщ те в чай.., когда будешь один дома, натяни боксерские перчатки и попро-о-о(!!!)буй ими точно струю направить!.. Да тако-о-о(!)е неподсильно не то что спортсмену, а й даже самому-у(!) Дэвиду Ко-оп-пер-фильду, дерьма ему в пылесос...
И какого беса этот Вовчик, батон ему в бидон.., допустил этакий конфуз?!.. И чего к тебе, а не ко мне обратился?..
Ч у г у н е е в и ч:
– Да боится, что опять орать станешь...
П е т р о в и ч [заметив шушуканье Алюминьевича с Чугунеевичем, интонационно эйфорически и в то же время простецки.]:
– Какие-то проблемы?!
Ч у г у н е е в и ч [озабоченно.]:
– Есть... малеха... Нуждается... Вовчик...
П е т р о в и ч [беззаботно, буйно цветя мимикой и самозабвенно жестикулируя.]:
– А кто в наше время не нуждается?! Куда ни плюнь – везде нуждающиеся! Я вот, к примеру, пожизненно от зарплаты до зарплаты ди-и-и(!!!)ко нуждою маюсь!..
Вот выиграет Вовка чемпионат – тогда и его нужда сама собою лет на несколько отвалится! Да й нам всем из призового фонда не хило обещано!.. [мечтательно, переводя соловелый взор на пританцовывающего Саломаслова, нетерпеливо уперевшего в пах перчатки.]: – Маленько уж, Вован, терпеть-то осталось! Засосешь чмокину десятиочковку и-и-и... хоть жопой песни под светофорами на перекрестках базлай!.. А я-я-я(!) на премиальные приобрету себе фирмо-о(!!)вую лодку с мото-орчиком и-и-и!..
Ч у г у н е е в и ч [перебивает с издевкой, потеряв всякое терпение.]:
– И-и-и поплыве-ешь на рыба-алку в Перси-идский зали-ив за окунями.
П е т р о в и ч [изумленно.]:
– А ты откудова знаешь?!
Ч у г у н е е в и ч [раздраженно.]:
– Все-превсе уже давным-давно знают!.. Петро-о(!)вич, завязывай трепаться... Не в том володькина нужда, о чем ты думаешь.
П е т р о в и ч [недоуменно.]:
– А в чем?..
Ч у г у н е е в и ч [выдержав мини-паузу, на воспаленном полушепоте.]:
– В туалет ему сходить надобно... по-малому. Приспичило... А, сам должен понимать.., в перчатках-то полноценно не прицелиться.
М о л ч у н [гундосо-приторможенно.]:
– Я-я-я могу-у.., е-ежели... на-адобно.., прицелиться...
П е т р о в и ч [озорно вскочив, одной рукой опрокинув в рот кружку со спиртом, другой же рукой панибратски хлопнув Молчуна по плечу.]:
– Да сиди-и-и(!) уж, дружище. Лучше, чем у меня, ни у кого не получится!.. [задорно Саломаслову.]:
– Айда, Вовка! Я-я-я(!) прицелюсь из твоего пистолетика. Я то-от(!) еще стрелок. Сна-а-айпе-ер!..
[Нервно семенящий Саломаслов с обретшим вальяжность походки Петровичем скрываются за туалетной дверью... Алюминьевич с Чугунеевичем, облегченно вздохнув, зажевывают по сорванной с елки конфете...]
[Пауза...]
[Зал взрывается многотысячногорласто!.. Присутствующие в кадре замирают в безмолвном напряжении... Овации болельщиков обретают штормовую волнообразность...
Вскоре в комнату заскакивает перевозбужденный прямоходящий жирафик с телячьей головенкой и человеческими конечностями, облаченный в черный смокинг с бабочкой на белоснежной манишке.]
Ж и р а ф и к [визгливо-триумфально Алюминьевичу.]:
– Дя-я-ядь-я Ва-анья-я-я!!! Компре-ессор африка-анца засо-о(!)со-ом в «я-я-яблочко-о-о»!!! Нока-аут на четве-ертом ра-аунде!! Ва-а-аш(!!!) вы-ы-ыхо-о-од!
Ч у г у н е е в и ч [с ликованием, вонзая локоток победно окулаченной руки в бедро.]:
– Ва-ау! Йе-е-ес-с!! Росси-ия – зве-ерский ва-аку-у-у-у-ум!!!
А л ю м и н ь е в и ч [бормочуще, сопровождая сочувственным взглядом скрывающееся за дверью людско-животное ассорти.]:
– Наконструи-и-и(!)руют же по-пьяни биороботов... А им потом майся среди нас – человеков... Кибернетики долбаные, в мозги-и им глазунью. Еще и как пу-у(!)тние сво-о(!)лочи корчат из себя академиков...
[Доселе размеренно тянувшееся время вдруг припускает с места по-космически реактивно! Все одержимы горным потоком выплеснуться в коридор и понестись к купающемуся в кипятке оваций залу... Ан... всеобщее внимание приковано к запертой двери туалета...
Наконец дверь распахивается! Суетливо подталкиваемый Петровичем Володя выскакивает и ошалело устремляется к выходу в коридор. За ним скачет, катится и тащится разматывающийся рулон туалетной бумаги, конец ленты коего был в суматохе напяливания панталон ненароком защемлен под их поясом!
Чугунеевич только каким-то чудом изловчается подножкой подсечь единоборца на пол, оседлать его и подпомадить его чуток пообтершиеся о манекены губы...]
С Ц Е Н А Ч Е Т В Е Р Т А Я:
[Фанатично раздухарившаяся толпа несется по коридору! Встречные-поперечные шарахаются к стенам...
На пути семья главного героя предстоящих событий: расфуфыренная Анна в солнцезащитных очках, декольтированном платье и с дубинисто ухваченной за горло бутылкой шампанского; Ваня и Петя с шашлычными шампурами в кулачках (все в блескучем синем). Пацаны восторженно визжат и подпрыгивают...
Петрович на бегу нахлобучивает на голову Саломаслова белую строительную каску и вокругподбородочно фиксирует ее ремешком...
Саломаслов, поравнявшись с семейством и притормозив, под недоуменные вопли случайных свидетелей отвешивает отпрыскам по символическому подзатыльнику, а предусмотрительно снявшей очки Анне символически достается в неофингаленный глаз...]
Ч у г у н е е в и ч [важнецки, во комментарий для непосвященных.]:
– Не волнуйтесь, граждане хорошие! Это на удачу! По сложившейся семейной традиции!
[В завершение незыблемого ритуала детишки озорно тычут шампурами в папашкины ягодицы и хлестко пинают туда же.]
Ч у г у н е е в и ч [во всеуслышанье.]:
– И это на удачу!!!.. По традиции!!
А н н а [раскалывая о вовкину каску в брызги-дребезги бутылку шампанского.]:
– И-иэ-э-эх-х!!!.. Штоб те – конь пядальный – ёксель-моксель.., ни ядинова засоса!!
Ж и р а ф и к [визгливо-восторженно.]:
– Большому кораблю большу-у-у(!!!)щее пла-аванье!
Ч у г у н е е в и ч [успокоительно-просветительно для невольных свидетелей ритуала с шампанским.]:
– Это тоже в добрых традициях! На посошок! Так что попыток
