Spoudogeloion. История Европы в романах

возглавить Духовную Коллегию нашего города, герр Гийом.
– Вот как? Но вы, видимо, забыли, что я предлагал цельный и стройный план переустройства общественной и частной жизни горожан, – вы же взяли из этого плана лишь один пункт, да и то последний, – Гийом отставил в сторону пустую тарелку, которую немедленно убрал слуга, аккуратно вытер губы салфеткой, отпил из большого стеклянного бокала вишневого морса и снова вытер салфеткой губы.
Бургомистр терпеливо ждал.
– Да, герр бургомистр, мой план был цельным и стройным, – продолжал Гийом. – Вначале следовало составить формулу исповедания, то есть свод наиважнейших правил для верующих, – я это сделал. Затем нужно, чтобы все присягнули соблюдать эти правила; причем, отказавшиеся граждане должны быть исключены из церкви, а недостойные – отлучены. И только в последнюю очередь в моем плане идет речь об учреждении Духовной Коллегии, как мы ее сегодня назвали. Однако вы все поставили с ног на голову, герр бургомистр. Какой прок учреждать Духовную Коллегию, когда граждане еще не одобрили составленную мною формулу исповедания и не приняли присягу на верность ей? Мы ведь не инквизицию создаем, а принципиально новый тип общины верующих, где насилие, если в нем возникнет необходимость, будет осуществляться по воле и с одобрения большинства членов этой общины.
– Это очень разумно, герр Гийом, я лично с вами полностью согласен, но как вы уговорите наших почтенных горожан принести присягу? Получится, что они сами добровольно отдадут себя под контроль Коллегии, – позволил себе выразить сомнение бургомистр.
– Слово Божье творит чудеса. Я неустанно буду увещевать ваших бюргеров с помощью Писания. Если даже невежественная чернь восприняла слово Божье, – пусть извращенно, – и выступила против папизма, – пусть разбойничьими образом, – то неужто люди просвещенные не услышат слово Господа нашего? Грохочут раскаты грома Господня уже по всей земле, и во многих местах испепелили уже молнии гнева Божьего  папистские гнезда! Посмотрите, что творится в Германии: князья не признают власть римской блудницы и спасают Мартина Лютера, бывшего монаха, не побоявшегося бросить вызов Риму! Я получил письмо от моего немецкого корреспондента, там есть такие строки:

Сегодня правда спасена
Сегодня ложь посрамлена.
Спасибо Господу скажи
И слух свой не склоняй ко лжи.
Да, правда попрана была,
Но верх, гляди, опять взяла.
Хвали же тех, кто столько сил
На это дело положил.
Хотя служение добру
Иным совсем не по нутру.
Попы–прохвосты – за обман.
Так вот, я честных христиан
Прошу вранья не слушать впредь
И делу общему радеть…

Вчера я прочел эти стихи своим студентам, и, несмотря на то что здешняя молодежь ленива, беспечна и склонна к греховным утехам, – но и на них подействовало! А посмотрите, что творится в области, соседней с вашей: епископ бежал оттуда, все храмы ложной веры закрыты, избран Городской Совет, в который вошли истинные христиане, а председателем его стал еще один бывший монах, а ныне верный последователь идей Спасителя. Сей проповедник, правда, наивен и витает в облаках, но я-то твердо стою на земле, как вы сами могли убедиться. Вам нужны дополнительные доказательства этого? Пожалуйста. У вас за последнее время произошли две революции: одна консервативная, другая – радикальная. Ответьте мне, покусился ли кто-нибудь из революционеров на установления, что были введены мною? Впрочем, можете не отвечать, я и без вас знаю ответ… Однако время, отведенное на ужин, истекло. Я вынужден прекратить нашу беседу, герр бургомистр.
– Виноват, я задержу вас еще на одну минуту, – заторопился бургомистр, поднимаясь из-за стола вслед за Гийомом. – Я так и не понял, герр Гийом, вы согласны возглавить нашу Духовную Коллегию?
– А вы, герр бургомистр, согласны с моим планом; согласны принять его полностью, а не по частям?
– О, да! Я согласен, герр Гийом! Только я попрошу вас, чтобы вы сами убедили Городской Совет принять его, и выступили перед нашими гражданами с необходимыми разъяснениями. Поймете меня, герр Гийом, я всецело на вашей стороне, но я всего лишь слуга народа.
– Я вас понял, – сказал Гийом, направляясь к выходу из гостиной.
– Когда же вы к нам приедете, герр Гийом? – побежал за ним бургомистр.
– Скоро. Я закончу читать лекции в университете, подготовлю для нашей общины достойного проповедника вместо себя, разберусь с кое-какими делами и приеду, – отвечал Гийом уже с лестницы.
– Мы будем очень вас ждать, герр Гийом! – прокричал ему вслед бургомистр.
***
На заседании Совета обсуждался план Гийома по переустройству религиозной и общественной жизни города. Поскольку бургомистр уже успел провести необходимую разъяснительную работу среди своих коллег, то обсуждение носило формальный характер, принятие плана было заранее предопределено.
Гийом начал со свода правил для верующих, который он составил. Собравшиеся слушали его вполуха, посматривая на замерзшие окна и кляня про себя бургомистра, экономившего на отоплении здания Совета.
– «И так, кого хочет, милует, а кого хочет, ожесточает, – раздавался уверенный голос Гийома. – А ты кто, человек, что споришь с Богом? Изделие скажет ли сделавшему его: «Зачем ты меня так сделал?». Не властен ли горшечник над глиною, чтобы из той же смеси сделать один сосуд для почетного употребления, а другой – для низкого? Что же, если Бог, желая показать гнев и явить могущество свое, с великим долготерпением щадил сосуды гнева, готовые к погибели, дабы вместе явить богатство славы своей над сосудами милосердия, которые он приготовил к славе»…
О чем говорит нам этот отрывок? Не о том ли, что те, кто удостоены милосердия Божьего, отмечены богатством славы его, а те кто предназначены Господом для низкого употребления, лишены милости Божьей? И нам ли вмешиваться в божественный промысел и переделывать то, что сделано Господом? Нет, судьба каждого из нас определена им, и никто не в силах изменить волю его никакими делами, никакими подвигами, никакими молитвами, ни постом, ни паломничеством.
Значит ли это, что мы можем опустить руки, и ничего не делать? Отнюдь. Мы обязаны трудиться в поте лица своего, как он приказал нам, избегать греха и всегда помнить об искупительной жертве Сына Божьего, принесенной во имя всех нас. Трудиться и остерегаться греха – вот наши главные задачи. Грех же велик и многообразен – он и в лени, и в расточительстве, и в плотском соблазне, и еще во многом и многом.
Для борьбы с грехом и для жизни во Христе, я и предлагаю принять мой план. После ознакомления с формулой исповедания, мною составленной, и принятия присяги о неукоснительном следовании этой формуле во всем, мы учредим Духовную Коллегию, которая будет следить, дабы все граждане выполняли то что им предписано и на верность чему они присягали.
– Председателем Коллегии, конечно же, будет герр Гийом, – сказал бургомистр. – Нет возражений? Хорошо. Считаем этот вопрос решенным.
– В Коллегию войдут двенадцать старейшин и восемь пасторов. Я сам составил список пасторов, – Гийом передал бумагу бургомистру, –  а старейшин пусть выберет городской Совет, когда найдет подходящие кандидатуры. Пасторы и старейшины будут не только разбирать важные проступки против веры и нравственности, не только судить граждан, но и надзирать за ними. Члены Коллегии должны постоянно совершать обходы домов горожан, увещевать народ и налагать наказания. Следует помнить, что снисходительность к грешникам не подобает членам Коллегии, ибо они не просто провозвестники евангелической истины, но и ее защитники, мстители за обиды, нанесенные имени Божьему.
– Не будет ли волнений в городе? – раздался чей-то голос с дальнего конца стола.
– Не будет. Как вам известно, я в течение двух недель после своего возвращения беседовал с людьми, разъяснял им Слово Божье и заповеди Христовы. Большинство граждан устали от хаоса, тревожатся за свое будущее и будущее своих близких, поэтому они согласны с принятием моего плана, – Гийом вытянул шею, стараясь рассмотреть того, кто задал ему этот вопрос.
На дальнем конце стола молчали.
– Можете не опасаться, волнений не будет, – повторил Гийом. – Но тем не менее, я хотел бы поделиться с уважаемым Советом некоторыми сомнениями по поводу того, что происходит сейчас в городе.
– Мы слушаем вас, герр Гийом, – насторожился бургомистр.
– Повторяю, в городе хаос. Ничто не доведено до конца, всюду разброд и шатания. Так было, когда я приехал к вам в первый раз, то же самое я вижу и теперь, после моего возвращения. Удивительно, что не все церкви еще закрыты; продолжают существовать и монастыри. Это все оттого, что сохраняется идолопоклонство и вера в таинственную власть священнического сословия. Многие из тех, кто считают себя христианами, до сих пор продолжают верить в реликвии, чем беззастенчиво пользуются обманщики-попы. Я видел своими глазами, как в одной церкви поп показывал верующим архитриклиновое вино и говорил, что Архитриклин – это имя новобрачного в Кане, на свадьбе, на которой присутствовал Христос. Между тем, как мы все знаем, архитриклин – название должности распорядителя на пиру. Приведу вам другой пример, – я не поленился и пересчитал кости Святого Януария и Святого Варфоломея, хранящиеся в монастырях и церквах нашего города, – получилось, что Януарий имел два тела, а Варфоломей – три с половиной. Хуже того, в одной церкви я различил кости осла, которые поп выдавал за мощи Варфоломея, а в другой – за мощи Януария выдавались остатки лошадиной ноги.
Среди членов Совета послышались смешки.
– Да, это было бы смешно, когда бы не было надругательством над христианством, – жестко произнес Гийом, и смех тут же прекратился. – Дьявол, видя людскую глупость, пустил в ход обман, заключающийся в том, чтобы делать из костей реликвии. Вместо того чтобы искать Христа в его слове, его таинствах и его духовных милостях, люди, по своему обыкновению, погнались за его одеяниями, рубашками и бельем. Точно так же поступили люди с апостолами и мучениками, – а именно, вместо того чтобы размышлять над их жизнью, дабы следовать их примеру, они все старания обратили на созерцание и хранение, как сокровищ, апостольских костей, одеяний, поясов, шапок и прочего хлама. Но даже и  просто хранить реликвии, пусть и не поклоняясь им, – вредно, потому что опыт показывает нам, как быстро хранение переходит в поклонение. Я согласен, что люди не сразу доходят до явного идолопоклонства, но постепенно они переходят от одного заблуждения к другому, пока не падут в пропасть.
Иногда говорят, что вера в святые реликвии – это удел простаков или неразумных женщин. Нет, это общее заблуждение, одобряемое теми, кто держат в руках управление церковью! Неразумное желание собирать реликвии, бывшее первоначально у верующих, превратилось в столь очевидную гнусность, что люди не только совсем отвернулись от Бога, чтобы увлечься вещами тленными и бесполезными, но и путем отвратительного святотатства стали поклоняться мертвым и бесчувственным творениям, вместо единого живого Бога!
Я призываю вас, уважаемые господа, прекратить кощунство и немедленно закрыть все оставшиеся в городе рассадники язычества. Реликвии