умён, но всю жизнь проживёт дураком, не подозревая о своём уме. Он так привык поступать по чужой подсказке, что никогда даже не пытался думать сам. Да, пока не забыл, Хьюго! Там для тебя письма. Как мы и договаривались, я их читал. То есть, не я читал, а Агнес мне их читала. Всё в полном порядке, так что не беспокойся. Кстати, Аксель, ты должен будешь показать, как ты умеешь изображать припадки, сумасшествие и прочее. Щеглёнок кое-что мне рассказал. А где он, и где Берта? Я ещё не успел поцеловать мою девочку.
- Не мешай им, - остановила его жена. – Дай им объясниться. Думаю, что тянуть со свадьбой они не будут. Да, Аксель, Щеглёнок нам многое рассказал. Он сам поверил, что вы очень больны, и только от Дика узнал, что это было притворство. Он видел…
- Ничего он не видел, - возразил Аксель. – Я при нём ничего такого не проделывал.
- А уж как понуро вы стояли перед входной дверью! – проговорила миссис Сноу. – Ну прямо-таки библейский блудный сын! Кстати, капитан Линч, вы говорили о какой-то даме возле нашего дома. Не о той, у которой постоянно постный вид и неотглаженные оборки на юбке?
И тот до Хьюго дошло то, что только мелькнуло в сознании, когда она в первый раз произнесла слова «блудный сын».
- О! Этого Мулат не учёл! – воскликнул он. – Ведь мисс Фэрфакс заставит его каждое воскресенье посещать церковь и слушать проповедь. Когда-то он удрал от всего этого из дома, а теперь он сможет сбежать разве только на мой люггер. А ведь это в придачу к рассуждениям её брата о фараонах и прочих мумиях. Может, его спасёт то, что он католик?
- Расскажите мне подробнее об этой преступной шайке и обо всём прочем, - попросил Джо.
- Подожди, Джо! – решительно проговорила его жена. – Пусть капитан Линч сначала объяснит, о каких мумиях идёт речь и как вообще сестра знаменитого профессора ухитрилась, бедняжка, влюбиться в Мулата. Сейчас это гораздо важнее.
Глава 40
Воскресение из мёртвых
- Замечательный парень! – говорил капитан Линч.
Они с Диком покинули Мулата и семейство Фэрфакс, которое скоро должно было превратиться в семейство Фэрфакс-Бартен, и ехали к тому месту, куда, как сообщалось в последнем письме Мистера Диксона, должен был недели через две-три причалить «Француз». Молодой человек вновь путешествовал вдвоём с отцом, и ему казалось, что ничто не может замутить его безоблачного счастья. Хьюго тоже наслаждался обществом своего воспитанника, но на душе у него не было так легко и светло. Он решил лишь в самом конце пути сообщить ему, что его участь решена и ему предстоит перейти на судно, на котором плавали когда-то капитан Гамильтон, Джо, Аксель и Щеглёнок. Когда в доме Джо после общего обсуждения вопрос о будущей службе Дика был улажен, Хьюго почувствовал удовлетворение, но не радость. К тому же его мучили сомнения. Так пусть же пока мальчик будет счастлив поездке и возвращению домой, а не предаётся горю и унынию.
- Отличный парень! Если вдуматься, что он перенёс и как боролся за наши жизни и за пассажиров, то приходится удивляться, что он остался здоров. Будь я моложе, я бы, возможно, выдержал все эти бессонные дни и ночи, но разыгрывать припадки и провести самого Френка я бы не сумел. И ведь Салли тоже был хитёр, но распознать обман не смог. Надеюсь, теперь-то ты перестал презирать Акселя?
- Давно перестал. Как только я увидел, что он ведёт шхуну совсем не туда, куда рассчитывал попасть Френк, я понял, что он вовсе не тряпка, как я думал.
- Он совсем не тряпка, - подхватил Хьюго. – Стойкий парень и ясно сознаёт, в чём его долг. У меня такое чувство, что он и без нас всё-таки сумел бы спасти людей. Но мог бы и не суметь. Это уж как повезёт. Когда я разобрался, в чём дело, я ему очень сочувствовал, а уж когда обнаружил, что он не болен, то был восхищён. Мужественный человек! Но если бы мне пришлось взять его к себе на люггер, я бы повесился.
Дик засмеялся.
- Уверяю тебя, что меня вынули бы из петли, потому что мне пришлось бы именно таким способом избавиться от общения с ним. Это же упрямец, каких поискать! Сначала мы все, и Джо, и капитан Гамильтон, и Щеглёнок, и я, еле убедили его не уходить с «Александрии» и оставаться на ней капитаном. Потом было самое страшное: наследство. Меня до сих пор в дрожь бросает при воспоминании о том, как мы его уговаривали выделить Мулату лишь часть от доходов, которые будет приносить шхуна. Берта тоже попыталась было открыть рот, чтобы поддержать брата, но миссис Сноу сейчас же увела её из комнаты и Аксель остался без её помощи.
- Брату Акселя повезло, - сказал Дик. – Он где-то спокойно учится и ничего ни о чём не знает.
- Судя по тому, что он не примчался к Джо, он, действительно, пока ничего не знает. Но Аксель уже поехал к нему, так что скоро ему станет известно о смерти дяди. А оттуда наш бедолага отправится к жене Одина. Тяжёлое дело.
- А он не удерёт?
- Нет, Тигрёнок. Теперь уже нет.
- Мистер Линч…
- Капитан!
- Капитан, я не понял, почему мисс Фэрфакс так решительно протестовала против того, чтобы Мулат стал судовладельцем? По-моему, это не так уж плохо.
- Для тебя, но не для неё. Она ведёт хозяйство, посвящает много времени Розе, часами сидит над бумагами своего брата, а теперь прибавилась забота о слепом муже. Кто будет вместе с капитаном Гамильтоном вести дела? Мулат? Профессор? Она знала, что всё свалилось бы на неё, поэтому и воспротивилась такому счастью. Это редкая женщина, Тигрёнок. Многие на её месте обрадовались бы возвращению наследства, тем более что Аксель буквально навязывал его Мулату. Но она за большими деньгами не бегает. Розу обеспечит отец, а сама она рада не выплатам, которые будет получать Мулат, а тому, что эти деньги позволят им пожениться. Мой друг не всегда, а вернее, редко поступает разумно, но он был прав, когда отказывался жить подаяниями её брата. А Аксель чувствует себя обязанным Мулату и теперь будет изо всех сил стараться, чтобы шхуна приносила ему как можно больший доход. Какое счастье, что я с этим чудесным парнем не плаваю на одном судне и мне не надо всё время убеждать его, что он не должен считать себя конченым человеком!
- А вот Роза была бы счастлива с ним не разлучаться, - возразил Дик, наполовину сочувственно, наполовину насмешливо. – Она всю дорогу была очень грустна и обсуждала своё горе с Джейн. Я их слышал. Только, по-моему, Джейн поддерживала её лишь на словах, а сама не считала Акселя совершенством.
- Они ещё дети, - снисходительно улыбнулся Хьюго.
- А вдруг Роза так и не утешится? – предположил молодой человек. – Ведь мисс Фэрфакс всю жизнь тосковала бы о Мулате, если бы они расстались.
- Эта леди уже в таком возрасте, когда любовь бывает не первой, как у Розы, а последней. А девочка… Если, в чём я сомневаюсь, её любовь не погаснет до ухода из пансиона, а Аксель к тому времени не женится, то она сможет ещё раз попытать счастья, но при более благоприятных условиях.
- Каким образом, мистер… капитан?
- Мистер капитан, - повторил Хьюго. – Уже лучше, но всё-таки отвыкай от «мистера».
Он с болью подумал о том, что скоро Дик уже не сможет называть его ни мистером Линчем, ни капитаном, потому что покинет его.
- Уже отвык, капитан. Но как она сможет встретиться с Акселем? Напишет ему и передаст письмо через вас?
- Если женщина любит и борется за своё счастье, хотя я не назвал бы жизнь с таким упрямцем счастьем, она всегда найдёт способ встретиться с любимым. Аксель не исчез бесследно, а будет продолжать плавать на «Александрии». Она может убедить свою тётю, что отцу, а особенно Мулату, полезно солнце, например, солнце Египта. Вот они и сядут на шхуну, где девушка сможет покорить сердце капитана. В этом случае я буду ей очень сочувствовать. Как вспомню, сколько сил мы потратили, чтобы его укротить, сразу становится жаль его будущую жену. Наверное, мы бы так и остались у Джо до конца жизни, приводя разные доводы, если бы капитан Гамильтон не догадался наорать на этого паршивца. У меня голос неслабый, но от его рёва задрожали стены, а бедная миссис Сноу прибежала из кухни и стала умолять Акселя согласиться на всё, лишь бы прекратился шум, а то, видишь ли, соседи подумают, что здесь скандал. Аксель сдался только на её уговоры.
Дик смеялся, и Хьюго тоже слегка повеселел. До разлуки оставалось больше месяца. Почему бы не провести это время с посильным удовольствием?
- Ми… капитан, а мы теперь будем часто навещать Мулата? – спросил Дик. – Каждый раз, как туда придём?
- Нет, дружок. Мой друг будет нам очень рад, но надо думать не только о нём, а ещё и о профессоре с сестрой. Сейчас они нам очень благодарны, а потом волнения забудутся, их жизнь упорядочится и наши постоянные посещения будут их тяготить. Ты сможешь время от времени, но не часто, к ним заглядывать, а я буду делать это редко. Человек, занимающийся тем, чем занимаюсь я, должен заботиться о том, чтобы не навлечь неприятности на тех, кто далёк от подобных дел.
- Почему же мне можно?
- Потому что ты расстаёшься со всем этим. Ты ничем себя не запятнал и попал к нам не по своей воле. Тебя привели ребёнком, и выбора у тебя не было. Но теперь тебе пора менять свою жизнь.
- Вы же сами говорили, что не хотели бы плавать с Акселем, - напомнил Дик. – Может, я тоже не хочу.
- Я не хочу с ним плавать, потому что я в таком возрасте, что мне пришлось бы за ним присматривать и успокаивать его, если ему в голову вновь полезут всякие покаянные бредни. А тебе этого делать не надо. Но, к сожалению, ты будешь работать не под его началом. Не хотелось тебе говорить этого сейчас, но, раз так получилось, то знай, что через месяц и… четыре дня ты должен будешь придти на прежнее судно капитана Гамильтона. Помощником капитана тебя не сделают, а будешь ты… боцманом.
Сначала Дик слушал его с трагическим видом, но при последнем слове гордо вскинул голову и заявил:
- Опуститься до боцмана, после того как я был помощником капитана? Лучше уж подождать, пока освободиться более подходящее место.
Хьюго хохотал от души, но Дик чувствовал, что отец твёрдо решил удалить его от себя.
- Не скажу, что мне по вкусу это назначение, - признался капитан Линч. – Не потому, что я считаю его ниже твоего достоинства. Потом, если ты покажешь себя с лучшей стороны, ты сможешь добиться большего. Но мне кажется, что тебе будет трудно справляться с матросами. Здесь надо быть им другом, иначе тебя возненавидят, но при этом уметь заставлять подчиняться. Первое ты делаешь хорошо, а второму, боюсь, тебе ещё придётся учиться.
- Я не смогу, - запротестовал Дик. – Лучше немного подождать, а пока я потренируюсь на Обезьяне с Мышонком и на остальных.
Хьюго положил руку ему на плечо.
- Тигрёнок, мне самому тяжело, но тебе надо уходить. В это плавание у меня было немало очень ужасных минут, но одна из самых тяжёлых была уже после того, как мы покинули проклятую стоянку. Когда Берта поняла, кто мы с Мулатом, и стала о чём-то рассказывать брату, я пожалел, что меня не растерзали акулы. Я думал, что сейчас вся моя прошлая и нынешняя жизнь будут вывернуты наизнанку. Не хочу, чтобы ты испытал что-то подобное. Ты уйдёшь от нас, и спорить бесполезно.
Дик решил сделать последнюю попытку и сказать то, что скрывал столько лет, а тогда он или останется на правах сына, или уйдёт как сын непризнанный.
- Капитан, а если я расскажу вам одну вещь? – сдавленным голосом спросил он.
-
