словно тебя вот-вот повесят, Энни, голубушка, - сообщил он и с чисто женской заботливостью поправил ему шляпку. - Изобрази то, чего мы добились перед зеркалом.
Мореход кое-как растянул губы в приветливую улыбку и придал глазам мягкость.
- Говорил тебе, что надо было поменять ось, - громко сказал Френк, делая вид, что осматривает её. - Не знаю, выдержит ли она.
- Выдержит, брат, верь мне. Мы ещё раза три успеем съездить в город, прежде чем её понадобится менять. Садись скорее. Если ты будешь выскакивать каждый раз, как только колесо наедет на камень, мы не успеем вернуться засветло.
- А в темноте я не поеду, - предупредил Салли. - Лучше заночевать там, а выехать обратно утром пораньше.
- Чего ты боишься, трусиха? - спросил Френк, садясь на своё место. - Преступники давно отсюда сбежали.
- Она у тебя всегда была трусовата, Поль, - заметил Мартин, пуская Мэг шагом. - Моя Энни, может, не так весела, но храбрости ей не занимать. Пошевеливайся, проказница, оставь свои фокусы, а не то мы с тобой поссоримся. Шевели копытами.
Не успел Мореход успокоиться, как вскоре ему пришлось вновь пережить прежний страх, потому что они проехали мимо второго часового, который принялся слишком пристально их разглядывать. Френк вновь вылез из тележки, и сцена повторилась почти дословно, но на этот раз Март постарался показать, что отлично знает эти края.
Ещё пять раз им пришлось останавливаться, чтобы обмануть бдительность часовых, но наконец они выехали из зоны наблюдения и смогли поздравить себя с благополучным избавлением от опасности быть пойманными.
Глава 13
Нищий богач
- Капитан, мне кажется, вас знают все и везде, - сказал Дик.
Они сидели в таверне низкого пошиба, и Хьюго уже подумывал отсюда уходить. Дело было в том же французском городке, где обосновалась мадам Шарон, но её кафе обходили стороной, чтобы не тревожить покой настрадавшейся женщины.
- Не везде, а в определённых местах, - возразил Хьюго. - И не все, а определённые личности. Я с ранней молодости бывал здесь, и тогда меня знали под прозвищем, которое я тогда носил. Теперь-то уже почти не встретишь кого-то из тех знакомых.
- О, капитан! - воскликнула полупьяная девица, плюхаясь к нему на колени и пытаясь поцеловать.
Хьюго увернулся и снял её с себя. После Элизабет он вообще не мог смотреть на других женщин, а тем более на тех, кто ищет заработок таким способом.
- Иди, красотка, нам не до тебя, - сказал он.
«Я отравился любовью к Элизабет, - подумал он, обводя взглядом липнущих к морякам девиц. - Как я мог я ними знаться?»
Отвергнутая женщина сейчас же повисла на Дике. Капитану пришлось встать, чтобы оттащить её от молодого человека, что он и сделал, водрузив её на стул возле стойки.
- Сиди тихо, девочка, - наставительно проговорил он и сунул ей монету. - Веди себя прилично.
Отвергнутая особа непристойно выругалась, но деньги взяла охотно.
- И тех женщин уже давно нет, - продолжал Хьюго, вернувшись к своему спутнику. - Сдаётся мне, что они были гораздо приятнее. Я даже влюблялся.
«И в мою мать тоже», - подумал Дик.
- Никого из прежних знакомых уже не встретишь, сидишь здесь, как в пустыне, - говорил Хьюго, кивая какому-то подозрительного вида субъекту в ответ на его приветствие. - А раньше в любом кабаке меня встречали с восторгом… Здорово и тебе, Пьер… Да что они сегодня набились сюда, как сельди в бочку? Поговорить не дают. Вот я… Спасибо, амиго, но я своё уже выпил. Больше нельзя.
Дик смеялся. Он очень любил наблюдать за популярностью капитана и слушать, как он перебрасывается фразами с моряками, переходя с одного языка на другой. С ним самим тоже здоровались, но он не сомневался, что делалось это ради его спутника.
- Вы всегда даёте деньги, капитан, - сказал он.
- Не деньги, а мелочь. От этого я не обеднею, а кому-то даже такие гроши могут очень пригодиться. Ты тоже не жалей давать, если есть такая возможность.
Капитан Линч кивнул какому-то человеку дикого вида и нахмурился.
- Что ж ты натворил, Тигрёнок! - с укором сказал он.
Дик принял вид кающегося грешника. После той встречи с Джо капитан часто напоминал ему об их с Мистером Диксоном бесславном возвращении на люггер. Об этом же напоминала и кличка Тигр, которая прочно к нему прилипла. Первоначально матросы, оповещённые Питером, подхватили определение, которое дал своему воспитаннику Хьюго, и стали называть его Пьяный Тигр, но видя, что капитану это не нравится, прозвище сократили до более удобного в обиходе и менее определённого Тигра.
- Сейчас ты бы плавал с племянником моего друга Одина. Всё спокойно, пристойно, честно. А теперь надо ждать ответа от Джо.
Хьюго немного кривил душой, потому что, когда Джо пообещал ему договориться с Акселем и наметить дату перехода Дика на его судно, он испытал чувство облегчения, так как парень пока оставался при нём, и при этом в ближайшем будущем о его судьбе должны позаботиться. Он поглядел на скорбный вид своего воспитанника и засмеялся.
- Наверное, надо идти дальше, Дик, - решил он.
- Сыграем, приятель? - спросил какой-то измождённый одноглазый оборванец, щёлкая ветхой перепачканной колодой карт.
- Проваливай, а то лишишься и второго иллюминатора, - вежливо осветил капитан и сунул ему в руку мелочь.
Однако картёжник не уходил, вглядываясь в мужчину за столиком и юношу рядом с ним.
- Говорю, проваливай, - повторил Хьюго. - Пошли, Дик.
- Бешеный? - неуверенно спросил нищий.
Настал черёд Хьюго разглядывать человека, которого, очевидно, должен был знать.
- Да, я очень изменился, но это пройдёт. Недавно я был совсем болен, почти при смерти. Я и сейчас нездоров. Но потом я поправлюсь и стану почти прежним.
Было что-то знакомое в осунувшемся болезненном лице, в тощей фигуре, в слабом голосе. Хьюго молча смотрел на него, пытаясь вспомнить. Оборванца смутили молчание и этот пристальный взгляд.
- Прости, Бешеный, - понуро сказал он. - Я был рад тебя видеть, но ты - нет.
Он хотел уйти, но Хьюго удержал его, что было нетрудно из-за крайней слабости нищего, которого почти не держали ноги.
- Садись, - велел он. - Рассказывай, кто ты и откуда.
- Неужели ты, мой друг Бешеный, меня не узнаёшь? - жалобно спросил субъект.
Кажется, он даже испугался.
- Погоди, - пробормотал Хьюго, роясь в памяти. - Но ведь… Этого не может быть! Мулат?
Оборванец кивнул, а на лице капитана Линча отразились ужас и жалость.
- Но… Мулат… Как же так? Я думал, что ты живёшь в особняке и разъезжаешь в собственном экипаже. Как ты оказался в таком положении? Что с тобой случилось? Тебе не отдали деньги Яна? Почему ты не разыскал меня? Хочешь есть? О чём я говорю? Конечно, хочешь. Дик, закажи поесть моему другу Мулату. Но только бульон, ничего больше. Это же Мулат…
Тут до него дошла ужасная мысль: ведь он так и не сообщил Дику, что Мулат ему не отец. Помнит ли он о том, какой человек привёл его на люггер? В то время ему было лет семь. Он мог забыть, но мог и не забыть.
Хьюго тревожно посмотрел на Дика, но тот спокойно встал и направился выполнять его поручение. Похоже, он не воспринимал Мулата как отца, и капитан успокоился. Однако он ошибался. Дик, конечно, не узнал бы Сэмюэля Брайтона, даже если бы тот предстал перед ним в своём естественном виде, а тем более, не мог бы узнать его в виде одноглазого скелета, но он услышал кличку Мулат и сразу понял, кто это. Неизвестно, что бы он почувствовал, если бы его не оставили на люггере, а, сообщив, что отца у его нет, оставили на произвол судьбы на берегу, но сейчас он мог испытывать к несчастному лишь благодарность и сочувствие. Если бы не этот человек с нескладной судьбой, он бы так и вырос на улице, и ещё неизвестно, кем бы он стал, а ещё вероятнее, он бы погиб от голода, холода или от руки какого-нибудь негодяя. Подумав обо всём этом, он заботливо заказал обед своему спасителю и вернулся к столику.
- Мне подождать на улице, капитан? - спросил он, уловив напряжение во взгляде отца.
После короткой заминки тот покачал головой. Если Дик всё-таки помнит события далёкого детства, выставлять его отсюда было бы ошибкой.
- Занимай своё место, матрос, и дадим моему другу возможность поесть, а потом доставим его на люггер.
Когда еда оказалась перед Мулатом, он набросился на неё так, что Хьюго стало ещё яснее, сколько несчастий перенёс его товарищ. Возможно, если бы не эта нечаянная встреча, Мулат так и умер бы от истощения.
- Как ты лишился глаза? - спросил он, когда бедолага дрожащими руками дохлебал бульон.
- Его вышибли, - ответил тот. - Можно ещё, Бешеный?
- На «Французе» ты получишь ещё. Ты сам знаешь, как опасно после долгой голодовки сразу набрасываться на еду.
- Тогда вина. Прошу тебя, Бешеный. Всего стакан. Хоть полстакана.
- Тебе будет плохо.
- Один глоток.
- Ты в таком состоянии, что свалишься от этого глотка. Посиди немного, отдохни, а потом мы пойдём домой. Теперь тебе не придётся бедствовать. Ты выздоровеешь, и всё будет хорошо. Но почему же ты не пришёл ко мне? Не так уж трудно меня найти.
- Если бы я мог! - грустно усмехнулся Мулат. - А может, один глоток мне не повредит?
- Лучше пойдём, дружище.
На улице капитану пришлось подхватить покачнувшегося товарища.
- В тебе совсем не осталось веса, - с жалостью сказал он. - Придётся Танцору поработать, чтобы откормить тебя. Бери его с другой стороны, Дик.
Мулат не был пьян, но со стороны могло показаться, что два опрятно одетых моряка ведут под руки мертвецки пьяного нищего. От него дурно пахло, и Дику сначала приходилось задерживать дыхание, но он делал вид, что всё в порядке. Не доходя полдороги до люггера, Хьюго попросту перекинул окончательно потерявшего силы друга через плечо и доставил его на судно таким же точно образом, как в первый раз, больше десяти лет назад. Только теперь Мулат был совсем лёгким.
Матросы встретили появление капитана с таким грузом с удивлением, но без лишних расспросов.
- Танцор, приготовь из чего-нибудь крепкий бульон, - велел Хьюго негру. - Ему сейчас надо заново учиться есть. Акула, сбегай в город за курами.
- У нас есть куры, капитан, - отозвался матрос. - Мистер Диксон велел купить провизию и среди прочего большую клетку с курами. Он опять ушёл за припасами вместе с Мышонком и Обезьяной.
- Тогда, кок, действуй. Куриный бульон – лучшее для больного.
- Этот человек пьян или болен? - спросил Дед.
- Болен и долго голодал.
- Куда ты его поместишь, капитан? - как обычно брюзгливо, но на этот раз ещё и брезгливо поинтересовался старик. - В кубрик? Едва ли ребята будут доволь…
- Это мой друг Мулат, - возразил Хьюго почти с возмущением. С каждым может случиться несчастье. На этот раз в беду попал он, в другой - кто-нибудь из нас. Он будет жить в моей каюте, и я сам буду за ним присматривать.
Когда старик услышал, кто скрывается под грязными лохмотьями нищего, его сейчас же охватили те же опасения, что и капитана, и он с тревогой посмотрел на Дика, но тот был совершенно спокоен и лишь с сочувствием смотрел на больного.
- Ты дома, Мулат, - приговаривал Хьюго, усаживая друга на койку и стаскивая с него развалившиеся башмаки и лохмотья. - Сейчас ты переоденешься и будешь приличным господином, только очень тощим господином. Но ведь и господа бывают тощими… Дик, принеси ведро с тёплой водой и уксусом, губку и полотенце. Помню, что Филин обтирал меня водой с уксусом, когда я был болен после… Неважно, по какой причине я был
