испуганно смотрел на Марселя.
- За политику сидишь? – строгим голосом спросил его Марсель.
- За неё! – с готовностью подтвердил сиделец. – За неё самую! Жену ножом полосонул!
Марсель обмерил взглядом мужика.
- А обувь у тебя какого размера?
- Сорок два, - растеряно произнёс сиделец, не понимая ещё, куда клонит этот страшного вида человек с ножом в руках.
- Где ключ? – продолжал допытываться Марсель.
«Неужто выпустит?»
- У Володьки Чубарова, участкового нашего! – радостно воскликнул сиделец. – Он в третьем кабинете сидит, на месте должен быть!..
- Не сидит, а лежит, - поправил его Марсель.
- Опа, - растеряно произнёс мужик.
И погрустнел.
Марсель, пока искал ключ, перемазался в крови ещё больше. Правда, по счастью, рукава он заранее закатал и рубашку кровью не испачкал. Разве только несколько маленьких капель, совсем незаметных…
- Вот!
Марсель открыл дверь и сразу прихватил оробевшего мужика за шиворот.
- Выходи!
Мужик на ватных ногах пошёл вслед за Марселем к выходу.
- Стой!
Освобождённый послушно встал.
Марсель наклонился и подёргал его за брючину.
- Штаны у тебя грязные. Не следишь за собой. А ещё пролетарий!
Мужик сжался и попытался отступить на шаг.
- Стой на месте, жертва империализма! – скомандовал Марсель. – Куртку и рубашку оставляешь себе. Штаны и ботинки отдаёшь мне. Быстро!
- А как же я,.. – начал было освобождённый пролетарий, но быстро осёкся и послушно начал раздеваться.
- Если не хочешь окровавленное одевать, - пояснил Марсель, снимая брюки, - то по улице в трусах побежишь. Ты гегемон, тебе стесняться нечего.
Марсель сорвал какой-то листок с доски объявлений, что висела в коридоре, и бумажным уголком попытался вытереть кровавые пятна на ногах.
«Насквозь пропитала, сволочь!»
Развернул листок и прочитал с выражением:
«Сотрудники милиции в своей работе должны руководствоваться законами Российской Федерации, защищать права граждан…»
Смял листок.
- Буржуйская пропаганда! Опричники капитала!
- Вот, - тихо сказал освобождённый, протягивая брюки и ботинки. – Ботинки это… Не чистил давно…
- Сойдёт! – ответил Марсель.
От брюк Марселя мужик в ужасе отшатнулся.
- Революцию в белых перчатках не делают! – строго сказал ему Марсель.
И добавил:
- Будут следователи спрашивать – расскажи им о пролетарской армии. Так и скажи: народные мстители расправились с эксплуататорами. И ещё…
Марсель с трудом натянул брюки.
«А поправился я в приюте. Раньше всё было в пору. А теперь вот в талии давит!»
- Принеси ручку из третьего кабинета. Я туда не пойду, а то опять кровью измажусь.
Мужик шариковую ручку искал минуты три, издавая время от времени тяжёлые, утробные хрипы. И, в конце концов, проблевался в кровавую лужу.
- Слабак! – решил Марсель и бросил листок на пол. – Хотел листовку написать…
- Ладно, - крикнул он мужику, - пиши прямо там, на обоях!
- Ы-ы! – промычал освобождённый в ответ.
- Армия освобождения, - продиктовал Марсель. – Да здравствует народная демократия! Смерть эксплуататорам! И восклицательные знаки не забудь где надо поставить.
Он выждал ещё минут пять, пока мужик дрожащей рукой выводил лозунги на стенах (ручка вскоре писать перестала, но, по счастью, раздобыл освобожденный огрызок синего карандаша).
- Ну, пока! Не давай себя в обиду, рабочий человек!
Мужик выбежал из опорного пункта минут через десять после Марселя. Из одежды до пояса был он прикрыт лишь трусами, но на полунаготу свою не обращал освобождённый никакого внимания.
Смотрел он прямо перед собой стеклянными глазами, и бормотал непрестанно что-то невнятное себе под нос. Покрытые бурыми пятнами полы куртки развевались по ветру и часто хлопали голубиными крыльями.
К груди мужик прижимал брюки, подаренные ему освободителем.
Вагоны с серой, скопившиеся на подъездных путях, загорались один за другим.
Вильгельм бежал вдоль состава, бросая зажигательные бомбы.
Густой, тяжёлый, удушливый дым повалил от горящих вагонов и, подхваченный ветром, чёрным языком потянулся в сторону Новогиреево.
«Шесть, семь, восемь, девять» считал вагоны Вильгельм.
Словно когтями царапнуло по горлу. Вильгельм закашлял. Пригнул голову и побежал подальше от вагонов.
На пути ему встретился ещё один состав, с цистернами.
«Нефть, тяжёлые… Не то! Не то!»
Метров через сто пошли цистерны с лёгким топливом.
«То!»
Оставшиеся бутылки он потратил на цистерны. И еле успел отскочить от оранжевого драконьего пламени.
«Если повезёт – скоро рванут. Тогда всей станции крышка!»
Он поднырнул под вагонами стоявшего на соседних путях состава, перекатился через рельсы, сбежал с насыпи, перепрыгнул через неширокую канаву – и побежал в сторону Кусковского парка.
И успел отбежать от путей метров на триста.
Объятые пламенем цистерны лопнули и над железнодорожными путями взметнулись огромные оранжевые шары.
Взрывная волна догнала Вильгельма и резким толчком в спину опрокинула на землю. Выгоревшая на солнце рыжая трава сомкнулась над ним.
Тяжёлый звук разрыва смял воздух и сброшенные с деревьев птицы заметались над оглушённым парком.
Туча, разбрасывая тёмные крылья, поднялась к небу.
Солнечный свет померк.
«Уходи, уходи…»
Вильгельм, пошатываясь, поднялся и, пригнувшись, побежал зигзагами к деревьям.
Зигзагами он бежал не потому, что уходил от погони или запутывал следы. Никто за ним не гнался. Да и едва ли кто-то на станции смотрел сейчас в его сторону.
Зигзагами он бежал потому, что болела невыносимо и кружилась голова. И бежать по прямой он просто не мог.
Вишняков остановился.
- Всё, дальше я тебя не проведу!
Охрану на входе они миновали относительно легко. Кажется, один из сотрудников в штатском попытался их остановить… По крайней мере, сделал шаг навстречу Лису.
Но Вишняков остановил его. Сделал это слишком поспешно… И разговаривал с сослуживцем как-то нервно, на повышенных тонах.
«Не нужно самодеятельности! Сомов знает обо всём!»
Лис стоял в стороне и улыбался сконфуженно.
«Я тут ни при чём» говорил он, обращаясь к стоявшим у входа милиционерам. «Все вопросы к сопровождающему. Он договорился с руководством. Я прикомандирован…»
Вишняков схватил его за локоть и потащил за собой.
- Если с моей семьёй что-нибудь случится, - повторял полковник, - я тебе всё припомню. И учти, ты отсюда не выйдешь! Не выйдешь!
Лис согласно кивал в ответ.
У галереи, что вела к Атриуму, Вишняков неожиданно встал как вкопанный.
- Повышенные меры безопасности, - пробормотал он.
- Что? – переспросил Лис.
- Всё, дальше я тебя не проведу! – решительно заявил Вишняков.
И показал на стоявших в конце галереи молодых людей в одинаковых серых костюмах.
- Эти тебя не пропустят. Даже по моему распоряжению. Только Сомов, лично…
- Меня ждут? – уточнил Лис.
- В том числе, - ответил Вишняков. – Сегодня повышенные меры безопасности. Шум…
Вишняков кивнул в сторону окна.
- …Демократы бунтуют. Или не демократы, а наоборот… Совсем не демократы. Откуда они взялись, интересно? Неделю назад тишина была в Москве, никакого движения.
Он посмотрел подозрительно на Лиса.
- Не твои дружки постарались, Алмаз?
- Нет у меня друзей, - ответил тот.
Вишняков развёл руками.
- Я сделал всё, что смог. Это уже немало. Без меня тебя бы ещё на улице взяли… Что с семьёй?
Лис посмотрел на него с весёлым и хитрым прищуром.
- Через две минуты здесь будет очень шумно. Вот это будет тот самый сигнал, по которому освободят твою семью. Ступай с богом, полковник!
Лис дождался, пока Вишнков отойдёт от него шагов на пять и крикнул вслед ему:
- Спасибо за помощь, Андрей Александрович!
«Сволочь!» подумал Вишняков и перешёл на бег.
Подальше, подальше от этого места!
На выходе, у седьмого подъезда он остановился. Огляделся по сторонам…
«У него наверняка сообщники. Кто-то его страхует!»
…и, достав рацию, заговорил сбивчиво, с придыханием:
«Третий – постам! Алмаз не задержан! Повторяю: Алмаз не задержан, он на объекте! Три-тринадцать, галерея! Это не учения! Алмаз вооружён! Срочно провести захват!»
- Чёрт, - пробормотал Вишняков, закрепляя рацию на поясе. – Втянули меня! В такое трясину втянули!
И тут он услышал приглушённые стенами отрывистые, резкие звуки. Словно удары хлыста… И ещё – крики, топот, нарастающий гомон толпы.
«Началось» подумал Вишняков.
И с удивлением почувствовал, что к тревоге и досаде примешиваются ещё одно, не слишком уместное сейчас чувство.
Чувство облегчения.
Почему-то гон уверен был в том, что сообщники Алмаза выполнят обещание и освободят семью.
Почему-то он верил загадочным этим и могущественным террористам.
Услышал голос Лиса, один из дежуривших в галерее офицеров повернул в его сторону голову, и секунду смотрел, шевеля губами, на подозрительного типа…
«Привет, ребята!» подумал Лис.
И с улыбкой пошёл им навстречу.
…потом толкнул локтем одного из напарников и что-то прошептал ему.
Лис достал удостоверение и помахал им, видом красной книжицы стараясь до времени успокоить служивых.
- Полковник Вишняков просил подойти,.. – немного растерянным голосом произнёс Лис.
- Стой! – крикнул один из офицеров. – Стоять!
- Три-тринадцать, - прошептал второй, вдавливая в ухо наушник.
Лис не стал уточнять, что означает этот сигнал. И без того было понятно…
Движения молодых людей в серых костюмах были синхронными. И вполне предсказуемыми.
Они потянулись к оружию.
Лис выиграл сотую долю секунды, потому что не потянулся к оружию. Он начал убивать их голыми руками. Как учили.
Волк был на его стороне! Волк рвал их плоть и выкручивал им головы!
Противников было пятеро. Двоих он убил сразу. Ещё один пытался сопротивляться. Даже, кажется, хотел провести какой-то приём…
На этого ушло секунды две.
Двое успели достать стволы.
«Контрольная группа – объекту «Дача-106».
Семью вернуть. Время на выполнение – сорок минут. И почините дверную цепочку, вандалы!»
«Дача-106» - контрольной группе.
Принято, выполняем!»
Без выстрелов не обошлось.
Лис отпрыгнул к стене, перекатился, ударил одного из стрелявших по ногам. И потом - удар ногой по гортани.
Отбросил отключившегося офицера на его напарника и, одновременно выхватив «Стечкин» из ослабевших рук умирающего, выстрелил через тело – в последнего, оставшегося в живых.
Но так, чтобы только ранить.
Он подбежал к упавшему. Пятому. Свидетелю. Ногой отбросил от него подальше пистолет ПСС.
Быстро обхлопал карманы.
Склонился.
- Жив-в-в-ы-ы-о,.. - нараспев выстонал раненый.
- Живот, - согласился Лис. – Низ живота. Пару часов протянешь. А, может, и выживешь. Рану зажми!
Брюки и рубашка служивого темнели, намокая кровью.
Лис схватил его за кисти и прижал руки к ране.
- Держи так! Плотнее!
Шум. Растёт.
Лис поднял голову. Выпрямился.
Оружие наизготовку. Шаг вперёд.
«Эвакуация, срочно! Выводите всех из президиума! Немедленно!»
«В галерее выстрелы! Проверить срочно!»
«Из зала пошли… Кто контролирует эвакуацию? Причём здесь оцепление? Перекройте галерею! Выводите сразу к автобусам!»
Он услышал шаги и возбуждённые голоса. Много, много голосов.
Прямо на него по галерее двинулась из Атриума толпа делегатов.
Первые ряды, завидев трупы и лужи
