заместителям, - громко сказал Тохучар, перекрикивая воинов, громко орущих песни о вольной степи. Эти песни больше походили на пьяный рёв. - Всем туменам слушать команды Джебе, - и повернувшись к Чир¬кудаю, спросил: - Охранные тысячи не будут принимать участия в сражении?
- Чиркудай помедлил секунду, и отрицательно качнув головой, сказал:
- Пусть и они сражаются. А нас будет охранять тысяча из полка Бай Ли.
Субудей одобрительно покивал головой, и подал знак своему гонцу - вы¬полнять отданный приказ!
- Согласен, - произнёс Тохучар и, повернувшись к гонцам, спросил: - Все слышали?
Гонцы дружно подтвердили, что поняли всё и хотели уже бежать к своим ко¬ням, но Тохучар их задержал.
- Скажите заместителям, что план остается прежний.
Гонцы дружно помчались назад и, приняв от товарищей повода, вскочили в седла, и понеслись к старательно горланившим воинам.
У киданя непроизвольно дернулись губы, и он негромко произнес:
- Мне кажется, что вы воспринимаете войну, как игру...
Субудей растянул перекошенные шрамом губы в улыбке, и нравоучительным тоном заключил:
- Наша жизнь, и есть игра, под Вечным Синим Небом...
Их хитрость удалась: чжурчженей взбесило поведение монголов. Солдаты построились для атаки. Первыми выстроились щитоносцы с копьями, за ними лучники. Чиркудай увидел это и взглянул на Тохучара и Субудея.
- Наша наука при стрельбе с хода пошла им на пользу, - усмехнулся Тоху¬чар:- Они закрылись сверху, но при этом ничего не видят.
За лучниками выстроились дюжие солдаты с топорами и саблями в руках: очевидно для добивания поверженных противников. И где-то далеко позади этой армады маячил небольшой отряд всадников.
Чиркудай определил, что чжурчжени выстроились так, как было написано в воинских книгах по стратегии и тактике сражений.
Заметив, что перегруппировка войска подходит к концу, Чиркудай взоб¬рался в седло своего коня, и немного отъехав от друзей на бугорок, с ко¬торого его было хорошо видно всем нукерам, скомандовал рукой - по коням!
В тот же миг раздались многочисленные трели свистков и моментально оборвались песни. А спустя несколько минут все три тумена оказалось в сед¬лах. Оглядев их, Чиркудай отметил, что его войско сразу стало выше. Трид¬цать тысяч воинов застыли в ожидании команды, стоя в чётком строю за свои¬ми девятихвостыми бунчуками.
А полк, возглавляемый киданем, отошёл в сторону, следом за Субудеем и Тохучаром, чтобы не стоять на пути грозно затихших туменов. Теперь ни слова не доносилось от слитной армады воинов. Нукеры в один миг стали серьезными. А пять минут назад эти люди весело горланили вольные песни.
- Хорошая дисциплина! – сказал Субудею и Тохучару кидань, и улыбнулся.
Туменные важно сидели на конях, с довольной миной рассматривая шевеление чжурчженьского войска.
А над массой противника перекатывалась ругань, звенело и бряцало железо, доносились резкие выкрики командиров. Противник готовился к атаке, решив сразу смять и растоптать своими шестьюдесятью тысячами пехотинцев банду диких степняков, осмелившуюся напасть на регулярную армию императора. Только это количество чжурчженей сохранило боеспособность после разбойничьих набегов тридцати тысяч монголов.
Наконец у китайцев загремели барабаны, запищали дудки, развернулись стяги, и войско почти разом двинулось вперед. Чиркудай подался вперед, рассматривая приближающи¬еся ряды, ощетинившееся тысячью копий.
Когда чжурчжени вышли на середину долины, между отвесных, стесняющих их продвижение, скал, Чиркудай резко поднял руку вверх и отдал приказ ата¬ковать противника отдельными тысячами всех трех туменов.
В тот же миг с места сорвались передовые три полка и с грозным гулом покатили на чжурчженей. Когда они прогрохотали мимо Чиркудая, обдав его ветром и плотным запахом конского пота, от туменов оторвались вторые три тысячи, и стремительно понеслись следом за первыми.
Чиркудай внимательно наблюдал за нукерами, стараясь предугадать разви¬тие событий и подкорректировать контратаку. Однако тысячники знали, что делать. Они много раз тренировали этот вариант на плацу под Ка¬ракорумом.
И когда первые три тысячи достигли рубежа для стрельбы с хода, мимо Чиркудая пронеслись уже четвертые три полка. Все шло по разработанному в юрте Субудея плану. Чжурчжени даже не подозревали, что варвары действуют по плану, считая их наскоки стихийными.
Первые тысячи начали с малого: выпустили по две стрелы и, отвалив в сторону, стали уходить по дуге, освобождая место второму валу. Чжурчжени не остановились, однако их продвижение вперед замедлилось.
Но когда их осыпала стрелами третья тройка тысяч, продвижение китайцев застопорилось, и они наглухо забаррикадировались, спереди и сверху. Оче¬видно, стрелы монголов впивались не только в щиты, но и в щели между ними, где находили живую плоть.
Чиркудай поднял руку над головой и отдал новый приказ. И тут же, четвертые три тысячи, после залпов, под¬летев к глухой защите китайцев, не свернули в сторону, а поскакали рядом с передовыми рядами чжурчженей, стремительно распадаясь на сотни и десятки. Они стремительно мчались вдоль стены из щи¬тов.
Нукеры не просто скакали около щитов, не просто дразнили врагов, они забрасывали в гущу чжурчженей железные кошки, привязанные веревками к седлам коней и, почувствовав, что зацеп есть, рвали в сторону, волоча за собой и щиты, и передовых пехотинцев, дико кричащих от невыносимой боли.
Острые кошки, с хрустом врезались в тела людей, раздирая бока, выры¬вая ребра, отрывая руки и ноги. Сила коня не сравнима с сопротивлением че¬ловека. Оттащив изуродованных солдат в сторону, нукеры быстро, пинками, освобождали кошки, и уходили в хвост туменов передохнуть, ожидая своей очереди для атаки.
Через полчаса в глухой защите чжурчженей появились сотни прорех, ого¬лив нежные беззащитные тела задних. Земля была устелена корчившимися в предсмертных судорогах, окровавленными и искалеченными людьми, лежащими вперемежку со щитами, саблями, копьями и штандартами отрядов. А тысячи монголов забрасывали и забрасывали свои жуткие приспособ¬ления для убийства, выхватывая из единой массы китайского войска солдат, напу¬ганных эффективностью необычного оружия, и беззащитных от железных якорей и бешеной силы косматых монголок.
Строй противника нарушился. Чжурчжени остановились. Среди них поднялась дикая паника. Часть пехотинцев бросилась к отвесным стенам ущелья, с надеждой залезть наверх. Другие стали отступать, наседая на ничего не по¬нимающих задних, ругаясь и крича, уплотняя ряды, мешая друг другу, образуя свалку. Все это происходило в бешеном темпе, без пауз и заминок. И не было возможности присмотреться и подумать над происшедшим. Над долиной висел оглушительный шум: дикие вопли покалеченных, дружные выкрики монголов, ржание коней, грохот железа.
Весь передний край пехоты покрылся рваными прорехами, в которые со страшным криком: «Кху!» - и с визгом взбесившихся от битвы косматых низкорослых полудиких коней, влетели сотни, выстроившиеся друг другу в затылок. Возглавили эти колонны, как во время учений, наиболее мощные нукеры, на крупных конях: в правых шеренгах - правши, в левых - левши. Головные богатыри держали в руках кистени, железные шары у них были около пуда весом. Следом шла лавина остальных ну¬керов, тоже с кистенями.
Монголы на рысях врезались в шевелящуюся и расползающуюся от них в разные стороны кашу из солдат. Дело доходило до того, что, чуя смерть, чжурчжени лезли на головы друг друга, лишь бы вырваться из этого адского месива тел.
Глухо застучали в наваливающихся сумерках железные шары кистеней, с треском проламывая щиты, расплющивая железные доспехи. Захрустели кости и черепа, перемежаясь с последними хрипами и стонами.
Но сотни не останавливались, не били чжурчженей, крутясь на одном мес¬те. Нукеры продолжали двигаться вперед, не быстро, но неудержимо, прорубая в войске траншеи.
Воины, проламывающие толпу шарахающихся от них насмерть перепу¬ганных людей, разваливали это недавно бывшее монолитным войско на части, проделывая в нем глубокие борозды, отбрасывая солдат в стороны, образуя кишащие людскими телами валы. Монголы кромсали армию так, как горячий кли¬нок пластал ничего непонимающего барана на ломти.
Чиркудай не только смотрел на побоище с бугорка, замечая, как обезу¬мевшие солдаты стали лезть на неприступные скалы, от движу¬щихся, словно таран, монголов, но и отдавал команды тысячникам, которые, ка¬ким-то чудом видели его издали, в полумраке закрытого горами от солнца ущелья.
К этому моменту чжурчженьское войско стали рассекать уже восьмые три полка. Распавшись на сотни, они быстро группировались в колонны, вклинива¬ясь в императорскую армию, превращающуюся в крошево.
Первые сотни, начавшие прокладывать траншеи в войске, уже вырвались на простор, пройдя всю армию противника насквозь. Это было видно с возвышен¬ности не только Чиркудаю, но и его друзьям, стоявшим в сторонке во главе китайской охранной тысячи.
Развернувшись, передовые сотни врезались в разбегающихся солдат с ты¬ла, и вновь принялись ломать хребты, ключицы, руки, топтать озверевшими конями дико вопящих чжурчженей.
И очевидно от страха оставшиеся в живых солдаты из передних рядов пе¬хоты, ринулись вперед, между сотнями, идущих колоннами, на Чиркудая, на охранную тысячу. Чиркудай сразу понял, что это не планомерная атака, а от¬чаянное бегство от смерти.
Он поднял руку вверх и, оглянувшись на киданя, стоявшего со своей тыся¬чей в пятидесяти шагах позади и слева от него, указал на рванувшую вперед, в каменный мешок, обезумевшую пехоту. Кидань понял его приказ и дунул в свисток, звук которого был едва различим, в чудовищном грохоте. Спустя нес¬колько секунд, он ринулся навстречу чжурчженям, потерявшим в побоище и копья и щиты. Полк китайцев дружно сорвался с места за своим командиром и, подлетев к солдатам на расстояние выстрела с хода, дружно выпустил тучу загудевших в воздухе стрел.
Под этот залп попало немало врагов. Но задние напирали, спотыкаясь о павших, создавая кучу-малу. Выпустив еще залп, китайские воины выхватили широкие мечи и врубились в толпу живых, даже не пытавшихся защититься.
В этой сече сразу же стали отлетать в сторону головы и руки. Китайцы Бай Ли хорошо владели мечами и могли задержать любого противника, если он сам не останавливался. Они положили уже половину, как сбоку вылетели первые сотни, пройдя путь из тыла до тупика. Монголы без остановки принялись превращать людей в месиво из изуродованных тел, вперемешку с кровавыми тряпками, в которые превратилась одежда. Вся эта человеческая масса, нес¬колько часов назад шедшая строем, была утыкана сломанными копьями и штан¬дартами, словно еж иголками.
Тысяча киданей сразу же уступила поле боя монголам и, прогрохотав ко¬пытами, встала на свое место, за спинами Субудея и Тохучара. Чиркудай за¬метил, насколько был взволнован кидань, побывавший в схватке. Он на неко¬торое время потерял свою сдержанность, и стал громко рассказывать Субудею и Тохучару, как они смяли бегущую пехоту. Он почти кричал, стараясь перек¬рыть голосом грохот битвы. Но через несколько минут кидань взял себя в
