отца.
О-о-о! Это была отнюдь не та «прыщавая» сущность, что выкачивала здоровье у моего дяди курильщика! На фоне этого «красавца» тот выглядел задрипанным юнцом перед маститым мэтром. Демастр моего отца был значительно выше и массивнее своего предшественника, с несоразмерно длинными, развитыми руками и клыкастой пастью, из которой сопливыми сгустками стекала слюна. В то время как одна из его лап властно покоилась на темечке своего раба, другая по-хозяйски копошилась в чёрной, как от копоти, печени. Но что меня поразило больше всего - глазки этого монстра светились острым умом, коварностью и… ненавистью!
Ненавистью ко всему. Без исключения. Она сочилась из его пор, выходила вместе с дыханием, пронзала насквозь, приправленная колючим взглядом.
- А ты мне не дерзи! Это дружки твои подучили тебя скалиться на родителей? – продолжал тем временем отец.
Стоило только ему изрыгнуть новую порцию яда, как демастр резко выкинул свою суставчатую длань, метя то ли мне в голову, то ли в лицо, и я непроизвольно шарахнулась в сторону.
Табуретка подо мной подкосилась, и я слетела с неё на пол.
- Я же говорил! - торжествовал родитель, утвердившийся в своей правоте. – Ты даже сидеть не можешь!
В его больной голове даже не родилась мысль о том, что буквально десять минут назад я вполне уверенно и твёрдо передвигалась по квартире. Ничего не ела, кроме воды ничего не пила. Не могла же я захмелеть от выхлопов из его рта!
Но это ещё были цветочки! Нужно было видеть вытянутую морду той твари, когда она поняла, что я её вижу! Секундная оторопь, замешательство – и вдруг широкая, от уха до уха, довольная ухмылка медленно расплылась по его гнусной роже. Или проверяя меня, или предвкушая новое для себя развлечение, он сделал ещё один пробный выпад, метя прямо в глаза, и замер в ожидании моей реакции, которая поспешила его порадовать, поскольку я поспешно дёрнула головой в сторону. Мало того, я на всякий пожарный случай отползла от него подальше к плите.
Прекрасно осознавая тот факт, насколько странно смотрятся мои перемещения для отца, я не нашла ничего лучшего, как только ухватиться за металлическую ручку духового шкафа и сделать вид, что просто хотела при помощи неё подняться на ноги. И чтобы окончательно усыпить его подозрения относительно моей адекватности, я старалась впредь смотреть исключительно в его глаза, хотя и не забывала при этом периодически и максимально незаметно стрелять глазами и по тёмной твари за его спиной.
Я проявляла максимум осторожности и не упускала монстра из вида, а тот в свою очередь внимательно наблюдал за мной. Казалось, по логике вещей раскрытие инкогнито должно было бы смутить вампира, но то ли мне попался извращенец, то ли моё поведение настолько раззадорило демастра, что он прямо-таки облизывался, предвкушая интригу.
Размышления монстра на мой счёт заняли какую-то минуту, а затем тварь, продолжительным взглядом, плотоядно глядя мне прямо в глаза, обхватила клешнёй мозг своей жертвы и начала сдавливать её, как губку.
- С тобой всё в порядке? – последовал вопрос отца.
- Да, - коротко ответила я, но из опасения снова оказаться в поле досягаемости демастра, благоразумно держалась на расстоянии трёх шагов.
Не уверена, что он мог бы причинить мне вред, но и проверять теорию на практике я не собиралась.
- Господи, Тина! Ну, почему у всех дети, как дети, а ты…? - мой родич уронил голову на руки и стиснул её в ладонях. – У меня от тебя голова уже раскалывается! Сколько ни бьюсь, сколько ни учу - с тебя всё, как с гуся вода!
Ещё бы она у него не болела! Я видела, как демастр всё сильнее и сильнее сдавливает мозговое уплотнение в черепушке моего отца и пога-а-аненько так при этом скалится! А мне и оставалось что только в бессилии пялиться на то, как какая-то сволочь издевается над близким мне человеком.
Он явно пытался меня зацепить, но только вот чего он от меня в итоге хотел получить?
Но что бы там ни было, по-видимому, я сильно его разочаровала своим бездействием, поскольку гад вгрызся вдруг глазами в темечко своей жертвы, и в тот же момент папа тяжело, как сомнамбула поднялся с места и нетвердой поступью двинулся к шкафчику. Пошарив там рукой и достав из его недр початую полулитровую бутылку горячительного пойла, которая пряталась за жестяными коробками с крупой, он до краёв заполнил им стеклянную стопку, а затем одним махом опрокинул его себе в глотку. А буквально через секунду первую дозу резво догнала вторая.
В то время как мой папаня накачивался алкоголем, его кукловод, мило расточая мне свою клыкастую улыбку, продолжал нагло орудовать в теле своего раба, демонстрируя тем самым ту безграничную власть, которой он обладал.
Это вызвало во мне такую сильную волну праведного негодования, такой взрыв бешенства, что, схватив бутылку со стола, я прижала её к своей груди.
- Папа, хватит пить! – попыталась остановить творившееся здесь бесчинство я. – Пожалуйста! Посмотри, в кого ты превращаешься!
Мои глаза обвиняюще прошлись по взлохмаченным волосам, тупому, обрюзгшему лицу, криво напяленной майке и старым треникам с отвисшими коленками.
- Сейчас же отдай сюда! – угрожающе зарычал он.
- Может, хватит? Послушай, иди лучше спать! – продолжала я гнуть своё, шаг за шагом отступая к двери. – Уже первый час ночи. Давай не будем ругаться, а то всех соседей перебудишь. А бутылку просто поставим в холодильник - завтра утром допьёшь.
- Мала ещё, чтобы отца учить! Я на свои кровные пью! – начал звереть он, подначиваемый шевелящимися губами демастра возле уха. - Вот начнёшь в дом деньги приносить, тогда и рот раскрывай!
- Пап, ну, пожалуйста… - попыталась я воззвать к его разуму.
- Я сказал, дай сюда!
Рука отца схватилась за горлышко и начала тянуть зелёного змия к себе, но и я не собиралась сдаваться так легко! Вцепившись мёртвой хваткой в бутылку, я упрямо продолжала прижимать её к своей груди.
- Ах, ты ж…! – в глазах моего родича появилось удивлённое негодование, и ладонь вдруг неожиданно хлестнула меня по щеке.
Я оторопела! Такого ещё никогда не случалось. Никогда ещё мой папа не поднимал на меня руку!
Больно не было. Только до невозможности обидно! К горлу подкатил комок и застрял там, мешая дышать.
Посмотрев вниз, я заметила узловатую клешню, вцепившуюся мне в шею.
Что за…!
Шарахнувшись в сторону, я отпустила злосчастную бутылку и кинулась в свою комнату.
- И не смей мне больше перечить! – донеслось до меня из-за закрытой двери.
Чисто для своего внутреннего успокоения я щёлкнула маленькой щеколдой-замком (которая, по сути, не могла спасти меня от бешенства отца, если бы тот захотел войти в комнату) и привалилась спиной к деревянному полотну.
Меня душила не только обида на отца, но и бессильный гнев на его гниду, присовокупляя к ней и всех остальных тварей вообще. Господи, они повсюду! Это безумие какое-то! А главное, ничего нельзя сделать. Абсолютно ничегошеньки! Как, скажите, можно помешать творить своё чёрное дело тому, кто является приведением? Как?
Эх! Я так хотела дать этому уроду в морду! Руки прямо сами собой в кулаки сжимались! Так и задушила бы гада в своих объятиях! Жаль только, что мы из разного теста. Какая швабра может достать эфемерное существо?
Хотя…
А что если уйти в сумеречную зону? Ведь боролась же я там с Туко. Причём вполне реально. Может, попробовать?
Но хорошо махать кулаками в своих фантазиях! В реальности всё обстояло несколько иначе. Меня останавливала мысль, что если этот монстр окажется так же силён, как и Туко, то это может стать моим последним походом на ту сторону. К тому же в немалой степени меня пугали и голодные души, которые рыскали там в сумраке в поисках свежих отбивных. Не хотелось бы по доброй воле ещё раз испытать на себе все прелести дружеских объятий нежити.
Но с другой стороны, если совсем ничего не предпринимать, то как долго этот гад будет выжимать соки из моего отца? До самой его кончины? Как говорится: «пока смерть не разлучит нас…»? Смогу ли я тогда жить дальше с мыслью, что могла бы, но не сделала?
Нет. Рискнуть всё же стоит. Хотя бы ради отчистки совести. На рожон не полезу. Схожу чисто на разведку и если что улизну.
Не теряя времени, я кинулась к кровати, легла поверх покрывала и сосредоточилась на воспоминаниях сумеречного мира. Сначала было ощущение матраса под лопатками, темнота и мои разбегающиеся мысли. Потом просто темнота. А затем я вдруг почувствовала себя окружённой мягкими волнами сумеречной энергии, и сразу вслед за этим проступили и очертания «потусторонних» предметов.
***
Как и водится, я не лежала, а висела рядом со своим неподвижным телом всего в нескольких сантиметрах от пола. Теней нигде видно не было, что было огромным плюсом. Датчик шестого чувства, настроенный на их присутствие, тоже молчал, что значительно повысило планку моей уверенности, поэтому я расслабилась, опустилась вниз и стала с интересом рассматривать сумеречную «обстановку» своей комнаты, которую никогда не видела с изнанки и которая поспешила поразить меня своей абсолютной несхожестью со своей земной матрицей.
Стены отстояли друг от друга на значительном расстоянии и представляли собой тёмные шёлковые колыхающиеся занавесы, так что казалось, будто ты находишься не в бетонной коробке, а в огромном походном шатре. Пол выстилал чёрный мох, а потолка не было вовсе! Вместо него над головой простиралось глубокое ночное небо с миллиардами поблёскивающих звёзд и рассеянным серебряным светом далёкого светила. Моё тело покоилось в ворохе удушающего пепла, падающего хлопьями от двух чадящих свечей, которые стояли по бокам ложа и испускали язычки странного тяжёлого пламени. Над головой извивалась и скалилась огромная горгулья, из складок стен ей вторили меньшие собратья, а на местах, где должны были висеть плакаты с любимой группой, зияли прямоугольные провалы, в которых плавали безликие фигуры. Зеркало платяного шкафа было изгибающимся коридором в искажённую реальность, а монитор компьютера пугал выпуклым чёрным зрачком одноглазого монстра.
Как говорится, всё как у людей, согласно лучшим традициям готического безумия!
Я даже забыла на время, по какой причине пришла в сумерки! Поэтому, невероятным усилием воли заставив себя оторваться от транс-великолепия, я стала озираться в поисках двери, которая привела бы меня к одному зловредному демастру, измывающегося в данный момент над отцом.
А вот и она! Дверь, ведущая в коридор, бала обычной дверью, без выкрутасов, но я остановилась перед ней в нерешительности, поскольку передо мной встала дилемма, как её, собственно, открыть. Мало того, что у меня не слишком-то хорошо получалось воздействовать на сумеречные предметы, так она ещё ко всему прочему и была заперта на замок!
Вот, дурында! Досада на саму себя хлестнула отрезвляющей пощёчиной. Нужно было сразу подготовить себе выход. Ведь через стены-то я проходить не умею!
Или умею? Может, их можно отодвинуть, как ткань?
Но ничего не вышло. Мягко переливаясь волнами, они вопреки всем законам соответствия продолжали хранить гранитную непробиваемость.
Тогда, возможно, дверь будет сговорчивей?
Толкнув её плечом, я наткнулась на такое же непреклонное сопротивление. Не такое плотное,
