подруга. – Как здесь всё-таки красиво! Ой, смотри, смотри! Белочка!
Рыжая попрыгунья деловито сновала в ветвях осины, покрытых огромными шапками наибелейшего, наичистейшего снега. От её шустрых движений одна из снежных подушек сорвалась вниз и дала по макушке низенькой ёлочке.
- Класс! Может, здесь и лоси водятся? – не переставала визжать от восторга Бунька. – Или медведи.
- Они спят, - напомнила ей я.
- Будто я не знаю! – фыркнула в ответ она. – Только если их случайно разбудить, знаешь, что будет?! Я по телику видела. Жуть! Там на пару лыжников гризли напал. Одного покалечил, другой успел убежать.
- У нас гризли не водятся.
- Да, какая разница! Что ты всё ворчишь? Радуйся! Когда ещё в зимнем лесу побываешь!
- Я не ворчу, - отмахнулась от неё я.
Моя голова сейчас была забита мыслями о том, как нас примут в монастыре и войдут ли в наше положение? Удастся ли мне убедить этого отца Сергия в том, что его помощь просто позарез нужна?
- Смотри, смотри! – снова завопила Бунька. – Вот это да!
Дорога вывела нас к сказочному деревянному монастырю, увенчанному горой маковок. Лёгкая пороша искрилась на обтягивающих их чешуйках, создавая эффект бриллиантового блеска. Длинный высокий частокол, как в стародавние времена, прятал за собой внутренние постройки, крыши которых были покрыты толстым слоем снежной ваты. Сам монастырь не был столь велик, как его каменные собратья, и не ошеломлял белокаменным великолепием, но решительно выигрывал тем, что каждым своим брёвнышком, каждой вырезанной фигуркой излучал ощущение старого доброго волшебства.
- Класс!!! – с придыханием раздалось рядом с моим ухом.
- Пойдём, уж, - усмехнулась я и потащила за собой заворожённую зрелищем Буньку.
Мы подошли к высоким воротам, в которые могли бы свободно заехать две повозки, и постучали.
- Что вам? – спросили нас пара блёклых глаз и нос пуговкой в приоткрывшемся крохотном оконце.
- Здравствуйте, нам бы отца Сергия, - как можно учтивее попросила я.
- Какого именно? У нас их двое.
Вот так номер!
- Тот, который бесов изгоняет. Из людей, - на всякий случай уточнила я.
Глаза придвинулись вплотную к плоскости оконца и окинули нас внимательным взглядом с головы до ног. Уж не знаю, чего они там искали, но, видно, доверия мы с Бунькой у них не вызвали.
- А зачем он вам? – у глаз появился прищур.
Ну, для чего, собственно, экзорцист нужен? Чтобы души от всякой там нечисти освобождать!
Но вслух я, естественно, сказала совсем другое:
- По делу мы к нему, - а потом, подумав, добавила: - От церкви Святой Троицы.
Это был как раз тот собор, в котором бабка дала мне совет. Просто это было первым, что пришло мне в голову.
- Идите в сторожку, - буркнула глазастая личность.
- Простите, а-а-а… где это?
Теперь в окошко просунулась кисть с мозолистыми, артричными пальцами и махнула вправо.
- Идите вдоль забора, пока не наткнётесь на дверь с иконой. Ждите отца Сергия внутри.
- Спасибо.
Окошко резко захлопнулось, а мы с Буней поплелись в указанном направлении искать эту самую пресловутую дверь.
Она нашлась довольно быстро. Пройти мимо неё было невозможно, поскольку всё деревянное полотно занимала изумительная объёмная резьба, изображающая Мадонну с младенцем на руках. Такое ощущение, что какой-то неандерталец вырезал кусок произведения из цельной картины и приставил его к частоколу, чтобы прикрыть брешь.
Дёрнув за круглое металлическое кольцо, мы оказались в небольшом тёплом помещении с одной яркой лампочкой на потолке и рядами лавок вдоль стен.
- Вы к отцу Сергию? – поинтересовался у нас невысокий, пухлый монах в смешной чёрной шапочке. Его живые глазки со смешинками перебегали с моего лица на Бунькино и обратно.
Интересно, у них мобильники, или же какая другая система оповещения налажена? Думаю, добежать досюда раньше нас нос пуговкой не смог бы. Если, конечно, он не засекреченный спортсмен.
- Угу, - буркнула за меня Бунька, рассматривая скромную обстановку. Стол да пара лавок.
- Присядьте, - проявил гостеприимство здешний хозяин. – Придётся маленько обождать. Отец Сергий сейчас у игумена.
Мы чинно, как и полагается вежливым гостям, расселись по лавкам и принялись многозначительно молчать. Монах не уходил, и в его присутствии я чувствовала себя несколько не в своей тарелке.
- Значится, к отцу Сергию… - хлопнул по коленям, покрытым сутаной мужичок, и стрельнул глазками. Пытается беседу поддержать? – Ну, ясно, ясно…
Мы с Бунькой переглянулись и едва не прыснули.
- Ну, ладненько тогда. Пойду, угли помешаю, - проинформировал нас он и выбежал за дверь, которая, по-видимому, вела в соседнее помещение.
Не выдержав, мы разом фыркнули от смеха.
- Вот чудик! – дала оценку ему Бунька.
Да. Презабавный типчик.
Дверь слева скрипнула, но это был не наш новый знакомый, а высокий, мрачный мужчина, напоминавший недовольного ворона.
- Здравствуйте. Отец Сергий, - сухо представился он. – Это вы ко мне пришли?
- Да. Э-э-э… - не знала, как следует обращаться к священнослужителю я. – Дело в том… - тёмные брови из-под густых бровей смотрели на меня холодно, но терпеливо. – Мне говорили, что Вы можете бесов изгонять. Это правда?
- Уже больше десяти лет. Церковь дала мне на то своё благословение, - последовал ответ.
- Понимаете, прийти к Вам сюда меня заставила необходимость, - я постаралась, чтобы мой голос звучал как можно проникновеннее. – Мой отец одержим демоном, и ему нужна помощь.
- Как мне сказали, Вас послала сюда церковь Святой Троицы, - кивнул монах. – Вы принесли с собой сопроводительное письмо от отца Никодима?
- Что? – захлопала глазами я. Похоже, дело принимало нехороший оборот. – Нет, понимаете…
- Ну, у Вас должна же быть челобитная, подписанная им, - не стал слушать оправдания он. – Иначе мы тогда попросту теряем время.
Вот, чёрт! Что же делать?
- Понимаете, - попыталась достучаться до него я, - никаких бумаг у меня, к сожалению, нет. – Губы отца Сергия сложились впрямую линию. – Я сама, по собственной инициативе. Это одна прихожанка посоветовала мне обратиться к Вам. Мне больше не у кого просить помощи. Если бы не крайность, то я бы не пришла.
- А с чего Вы вообще взяли, что Вашего отца одолевают бесы?
- Я сама видела.
- Кого?
- Беса.
- Сама? – монах сурово нахмурился. Он мне не верил. – А может, это тебя нечистый искушает? – рассердился вдруг он. – Ты давно в церкви была? Молишься ли? Исповедуешься? Сдаётся мне, что ты лжёшь! Видеть лукавого либо святой человек, либо ведьма способны! Ты обладаешь святостью?
- Да, нет же, выслушайте! – в моём голосе прорезалось отчаяние. Быть внесённой в список ведьм церковью мне чой-то не хотелось. - Мой отец пьёт! А когда пьёт, зверем становится. Он меня и маму постоянно донимает. Даже сестра из дома сбежала. У него весь организм уже водкой пропитан. А эта тварь из него остатки здоровья выжимает. А меня она даже укусила! Вот, смотрите! – я обнажила запястье, показывая следы демастровских зубов. – А дальше что? Я-то ладно, а мама? Если этот гад и до неё доберётся? Если Вы не поможете, то либо беда какая случится, либо мой папа в ящик сыграет.
Но ни моя пламенная речь, ни доказательство в виде красно-сиреневого браслета на руке впечатления на отца Сергия не произвели. С таким же успехом я могла выйти на безлюдную улицу и транспарантом размахивать.
- Ты тоже бесов видишь? – угрожающе посмотрел он на Буньку.
- Нет, - испуганно пискнула та в ответ.
- Тогда вот, что я скажу вам, девочки! - несколько заносчиво начал он. - Ходить сюда, только чтобы потешить своё самолюбие – грех! Вам самим помощь требуется. И начните прямо сегодня. Причаститесь, исповедайтесь и помолитесь. Бог милостив к детям своим. А беспричинно винить отца – последнее дело для дочери. Пьёт? Прими, поддержи, люби. На них прощение жаждется. В конце концов, своди его к врачу. Сейчас у медицины куча средств для борьбы с этим пороком. А бесов попусту приписывать негоже! Ежели я к каждому алкоголику ходить начну, то кто тогда чистым душам помогать буде? У меня каждый час расписан. Вон, в Дивин нынче ехать предстоит. Там мальчонке одному моя помощь требуется.
- Но, батюшка…
- Не спорьте! Домой ступайте! И смените эти бесовские одёжки! – бросил он напоследок и вышел за дверь.
Мы помялись некоторое время в растерянности, да делать нечего – пошли восвояси, как говорится, не солоно хлебавши.
- Ну и ну! – отупело проговорила Бунька, когда монастырь скрылся за деревьями. - Вот так батюшка! У меня от него до сих пор мурашки по коже бегают, успокоиться не могут. Видела, как зверствовал? Чуть в костёр не потащил.
- Ничего бы он нам не сделал, - убито ответила я. – Сейчас не средневековье.
Меня снедало уныние. И здесь облом. Ни с какой стороны помощи не дождаться.
- Ладно, не грусти, подруга! – толкнула меня Бунька. – Прорвёмся!
Ага. Это не её отца тварь грызла…
***
Неделю в нашем доме была тишь да гладь, а в среду за воротами колледжа меня догнал Костик.
- Тина! – крикнул он мне, но я не горела желанием общаться с ним. Только его сейчас мне до кучи не хватало! – Тина, не слышишь, что ли? – недоумённо произнёс он, догоняя и робко, двумя пальцами касаясь рукава моей куртки.
- Чего тебе? Я спешу, - попыталась отвязаться от него я, не останавливаясь.
С того дня, как я узнала, что Костя – энергетический вампир, я старалась по возможности избегать любого контакта с ним. А моё повышенное, настороженное внимание вообще помогло заметить, что парень находится в некотором подобии изоляции от других, словно дикий зверёныш за рвом с водой. Люди сами, чисто интуитивно возводили барьеры между ним и собой, даже когда Артёма поблизости не было. Исключение составляли лишь тихони.
- Ты не поможешь мне с тригонометрией? – попросил он, семеня рядом. – Динисовна кучу задач на исправление выдала, а я в ней не «бум-бум». Мне неаттестация светит.
- Костя, у меня нет времени заниматься с тобой!
«И желания кормить тоже!» - проскочила мысль.
- Ну, Ти-и-ин… - взялся за свой излюбленный приём юный «кровосос». – Мне, и правда, просить больше некого. А я тебе программу за это по информатике напишу!
Уж, что-что, а мозгов в программировании Костику было не занимать! Он был известным компьютерщиком в нашем колледже, и все бежали к нему, когда прижимало. Не понимаю, какого лешего он, вообще, в повара полез?
- Нет. Я же сказала, что занята.
- Ну, тогда ещё и для Бунаевой с Никовицкой, - повышал ставки он. – Не можешь сегодня, давай договоримся на завтра или на выходные. Мне к понедельнику нужно.
В области темечка начало зарождаться давление. Не нужно было переходить на сумеречное зрение, чтобы почувствовать липкие лапки на своём затылке.
- Костя, ты родной язык, вообще, понимаешь?!
- Тин, ну, что тебе стоит? Для тебя же это – раз плюнуть, а я могу вылететь!
Обруч на голове стянулся.
- Господи, да, отвяжешься ты или нет! – не выдержала в итоге я.
Это было слишком грубо, знаю. Так резко с ним я ещё никогда не разговаривала. Зато открытое противостояние возымело-таки действие!
Костик оторопело остановился и часто-часто заморгал.
А что? Шею пиявке подставлять? Не дождётся!
Отвернувшись, я широким шагом пошла по прежнему курсу, но на душе отчего-то было мерзко и гадостно. Словно кошки насрали.
Не удержавшись, я обернулась назад, чтобы взглянуть на результат своего словесного пинка.
Костик на меня не
