выплёскивал всю свою накопленную годами энергию для того, чтобы удержаться, так ещё и религия вносила свой неоценимый вклад в это чёрное дело! Я видела, как цепи молитвы, что тянули вампира в противоположную сторону, с каждой секундой только усиливаются, уплотняются, и не за горами тот миг, когда нить, соединяющая человеческое тело с душой не выдержит, порвётся, и глаза моего папы никогда уже не посмотрят на мир. Она и так уже стала тоньше волоса!
Тогда я попыталась разорвать цепи, что удерживали монстра. Уж, лучше папа со зверем внутри, чем мёртвый папа! Но как только я схватилась руками за светящиеся путы, мои ладони пронзила острая боль! Словно раскалённого железа коснулась!
Вскрикнув, я отскочила в сторону и посмотрела на свои ладони. Они покраснели и слегка дымились. Пришлось снова хвататься за плечи отца, поскольку ничего другого я придумать не могла.
Я сопротивлялась, как могла, вложила в хватку всё своё отчаяние, всю любовь, понимая при этом, что, как-бы ни старалась, всё же не смогу удержать тонкое тело дорогого мне человека. Слёзы отчаяния начали душить меня изнутри, прорвались наружу, и я почувствовала влагу на своих щеках. Чувство вины неподъёмным грузом ложилось на мою душу, в которую изнутри уже начал заползать страх неминуемой потери. Страх перед расплатой за свою ошибку, которая стоила целой жизни родного мне человека!
Круг хищников, почувствовав мой страх, тут же дрогнул, дёрнулся, сузился, стал плотнее, и вот уже одна из тварей, проносясь мимо, коснулся меня своим рваным крылом! Потом ещё одна, и ещё одна, и ещё…! Они бились, наскакивали, тонким звуком циркулярной пилы визжали в моих мозгах, обдавали меня своим смрадным дыханием, которое усиливалось с каждым кругом, опутывали сетью ширящегося страха, развёртывая перед глазами свои ужасные лики. Они задействовали весь имеющийся у них арсенал! Наступление шло по всем фронтам!
Не выдержав столь массированной атаки, я выпустила из онемевших рук тело своего отца, присела на корточки, пригнула голову к коленям и с силой зажала уши ладонями. Визг в голове стал совсем невыносим! Он срывался до ультразвука, и я чувствовала, как моё тело начинает от него плавиться, словно воск на жаре! Ещё мгновение – и я растекусь лужей на полу, а эти твари присосутся своими слюнявыми хоботками к тому, что осталось от моей души.
Господи, спаси!!!
Меня тут же ослепило невероятно яркой вспышкой света, чья-то сильная рука, как щенка, выдернула меня из сонма разлагающихся теней и выбросила в реальность.
Я снова лежала на полу гостиной и тупо пялилась в потолок.
Но отдыхать мне никто не дал! Стоило только мне раскрыть глаза, как дверь родительской спальни с грохотом слетела с петель, и на пороге появилась внушительная фигура Зайна, который за ворот сутаны держал перепуганного вусмерть святого отца. Тот таращил глаза, и его ноги едва доставали до пола.
Посмотрев на меня так, словно то же самое ожидало и меня, разгневанный ангел молча проследовал к выходной двери и, распахнув её, вышвырнул на лестничную площадку неудачника-экзорциста. Затем захлопнув её, он подошёл ко мне и навис над моим распластанным телом.
Я быстренько села и отползла на безопасное расстояние.
- ЧТО – ЗДЕСЬ – ПРОИСХОДИТ?! – чеканя каждое слово, спросил он.
Его голос был леденяще спокоен, глаза сверкали гневом, кулаки сжаты, а тело застыло, как у статуи. И эта его совершенная неподвижность пугала больше, чем выплеск ярости. Уж, лучше бы он орал! Уж, лучше бы он влепил мне пощёчину!
- Я… - мой голос меня подвёл. И не мудрено! Кто бы смог вынести праведное негодование ангела?
- Молчи!!! С тобой я разберусь позже! А сейчас сиди тихо, как мышка! И чтоб я ни звука от тебя не слышал!!
Сказав это, Зайн развернулся и исчез в спальне моих родителей. А я осталась сидеть там, где он меня и оставил, боясь даже глазом моргнуть, волосинкой двинуть.
Не знаю, что он там делал, но через некоторое время мой спаситель и прокурор в одном лице появился в комнате, зыркнул в сторону моей несчастной фигурки и устало сел на диван. Ярость уже не сочилась из его пор, и я решилась на геройский поступок. Поднявшись с пола, я скромненько так, молчком присела на самый краешек стула и смиренно опустила глаза долу. Было очень неудобно так сидеть, деревянный угол врезался в зад, но я стоически переносила эту пытку.
- Как он? – дерзнула спросить я после пяти минут затянувшегося молчания.
- Жить будет, - последовал ответ.
- А-а-а…?
- Останется пока при нём.
Ну, и ладно! Лишь бы папа поправился!
- Господи, Тина, о чём ты думала?
Ну, вот! Начинается судебное разбирательство с вынесением приговора.
Нет, всё правильно! Я это заслужила!
- Я хотела помочь ему, - с видом побитой собаки ответила я. – Ты ведь мне отказал.
- Благими намерениями вымощена дорога в Ад! – изрёк всем известную формулу милосердия Зайн и неожиданно продолжил: - …Если камни Дьявол поставляет.
Я хлопнула раз, другой ресницами, осмысливая знакомую фразу, которая предстала для меня в принципиально новом свете.
- Я же тебе говорил! Предупреждал! Всё не так просто! – горячился он. – Ещё молоко на губах не обсохло! Кто давал тебе звание Спасителя Угнетённых? Я же не просто так отказал! Когда ты научишься слушать кого-нибудь ещё, кроме себя?! Сколько раз можно повторять: НИКОГДА ПРОТИВ ВОЛИ! НИКОГДА! Нельзя решать за других, что им во благо! Чем вы его напоили?
- Я не знаю, - жалобно всхлипнула я, сгорая со стыда. – Отец Сергий дал.
- Да, если бы не это пойло, то всё могло закончиться по-другому! Возможно, тварь просто сделала бы вид, что ушла, и на этом бы всё закончилось. А так, вы начисто лишили его душу возможности сопротивляться! Превратили её в зомби!
- Я не знала…
- Вот именно! Так нечего лезть туда, куда не следует! Понимаешь ли ты в полной мере, что произошло бы, если бы демастру всё же удалось утащить душу твоего отца?
- Он бы умер?
- Да простая смерть показалась бы ему спасением! В таком случае он просто перешёл бы в иной мир и всё. Дальше искупление ошибок - и впереди новая жизнь, новое воплощение. Но вы… Смерть человека совсем не то, что смерть души! Потеряв её, он навсегда был бы вынужден распрощаться с этим миром! Способна ли ты постичь слово "навсегда"? Небытие до полного исчезновения! Вот тогда он действительно бы умер в полном смысле этого слово, которое человечество вкладывает в это понятие!
Я снова шмыгнула носом.
- Пойми же, наконец! Ни ты, ни я, ни даже сам Архангел Михаил не вправе решать за твоего отца двигаться ему к свету, или опускаться на дно! Он сам должен захотеть избавиться от пагубной привычки. Причём не на словах, а на деле! Всем своим сердцем! Если бы обряд происходил с его согласия и при полной осознанности, то его душе хватило бы сил воспротивиться твари и не произошло бы того, что произошло.
- Но я ведь просто считала, что отец Сергий сведущ в этих делах! Много обрядов, большой опыт. Сама церковь дала ему на это разрешение!
- Он только думал, что у него стопроцентное попадание! Нет, я, конечно же, не исключаю вероятности, что в некоторых случаях он действительно прогонял бесов, но вот с акулами покрупнее этот номер не прошёл бы.
- Откуда ты знаешь?
- Просто я хорошо знаком с этой братией! За века они наловчились скрываться. И людям кажется, что им реально оказана помощь, но вампиры просто так не расстаются со своей добычей, с которой они так долго налаживали связь. Чтобы не нарываться, они просто затаиваются на время. Год, два, пять… - для них это не время, они могут жить тысячелетиями. И когда ты уже думаешь, что свободен, как оп! – они тут как тут. Не сразу, исподволь и, как правило, на другом поприще. Зачем им соваться туда, где они уже засветились? Хотя, есть экземпляры, которым бывает лень брать в руки мачете, и они пользуются проторенной дорожкой.
- Так что же делать? Так и жить рядом со зверем? А как же мама?
- Взывать к совести, к светлым сторонам души. Пробудить желание жить другой, достойной жизнью. Но главное: не ввязываться в конфликт и не поддаваться на провокацию. Всегда помнить, что это не твой отец злобой исходит, а тварь в его голове. Не нужно подпитывать вампира ещё и своей энергией. Старайся в любой ситуации сохранять спокойствие. А мама… Что я могу сказать? Если она до сих пор живёт с твоим отцом, значит на то особое соизволение её духа.
- О, Зайн! – я пересела к нему на диван, нырнула под его крылышко и уткнула лицо в шею. - Как же несправедлив мир!
Я выплакивала у него на груди свою обиду, боль и стресс, который только что перенесла, а он прижимался к моим волосам щекой и гладил меня по голове.
- Я больше никогда не пойду в сумеречную зону! – подняла я, наконец, на него свои зарёванные глаза. – Ноги моей там больше не будет!
- Серьёзно? – его светлые глаза залучились искорками смешинок. Но увидев, что я не щучу, он нахмурился.
- Эти твари меня там чуть не сожрали! В ушах до сих пор стоит их противный визг!
Я говорила чистую правду! Ничто уже больше не заставит спуститься меня в сумеречную зону! Последние события кое-чему меня научили. И жизнь близкого человека, висящая на волоске, может подействовать на здравомыслие в сто крат эффективнее, чем переминание на пороге собственной смерти! Теперь я уже тысячу раз подумаю, прежде чем лезть на рожон…
