доступными мне способами поила его святой водой и даже на всякий случай приготовила суп на основе этой чудо-жидкости. Поэтому к двум часам, когда подошёл отец Сергий, папа уже достиг нужной кондиции и мирно посапывал у себя в комнате.
- Он готов? – поинтересовался врачеватель душ, и я кивнула головой.
- Да. Я сделала всё, как Вы и сказали.
- Тогда приступим.
Пройдя в комнату, он первым делом окропил её по кругу святой водой, начиная от двери и уделяя особое внимание полутёмным углам. После чего положил на лоб ожидающему избавление узкую полоску материи с вышитыми на ней красными символами (прям, как покойнику!) и поставил белую свечу в изголовье. При этом он, не переставая ни на минуту, бормотал какие-то молитвы, от которых по моему телу уже начали ползать мелкие мурашки, и пробивался лёгкий озноб, вызванный поднимающейся мандражом.
- Мне нужно, чтобы при каждом слове «аминь» ты вторила за мной. Но если чувствуешь, что не сможешь этого вынести, то лучше уйди сразу, чтобы не мешать.
- Нет, нет! Всё в порядке! Я лучше здесь постою.
Чтобы пропустить такое…? Да, ни за что на свете!
- Тогда приступаем.
Взяв молитвенник в кожаном переплёте, отец Сергий, возложил руку на лоб своего подопечного и принялся читать заклинания. А я вдруг почувствовала, как шерсть встаёт на моём загривке! Его голос постепенно креп, усиливался, рос, пока не превратился в приказывающий глас повелителя, способный прожечь дыру в трепещущей душе.
Моё собственное сердце при этом гулко стучало, мозги звенели, кожа покрылась липкой испариной, а внутри поднялась волна такого адреналина, что она забила всю грудь, отчего стало даже трудно дышать. Мне приходилось заставлять работать лёгкие через силу, но скопившийся тугой ком в них не давал возможности сделать нормальный, полноценный вдох. Так и стояла я, подпевая в нужных местах вокалисту и наблюдая за его действиями через сумеречное восприятие.
А происходило вот что! Тварь, которая пожирала моего отца, в данный момент извивалась, беззвучно вопила и дёргалась в судорогах рядом с его неподвижным телом. Изо всех сил она стремилась вырваться на свободу, но паутина священных заклинаний крепко удерживала её возле носителя, не давая сбежать, и той не приходилось ничего другого, как только трепыхаться, словно бледному мотыльку. Во взгляде демастра, обращённого в мою сторону, было столько злобы, столько смертельной ненависти, что мне пришлось собрать в кулак всю свою волю, чтобы выдержать испепеляющий жар его яда. Он обещал мне все мыслимые и немыслимые муки ада, если я сейчас же не прекращу эту пытку!
Интересно, видел ли священник то, что видела я?
Было похоже, что нет. Запрокинув голову и закатив глаза, как обкурившийся шаман, отец Сергий пребывал в состоянии крайней экзальтации, и даже разорвавшаяся рядом с ним бомба, думаю, не смогла бы прервать процедуру обряда. Были только он, только его голос и только заблудшая овца из стада. Даже я для него в данный момент не существовала. Сущность его тонко вибрировала, светилась и потрескивала, как шаровая молния.
Это доилось, наверное, минут десять. И всё это время я стояла, не шелохнувшись, боясь даже дышать. Но внезапно молитвы резко оборвались, и в комнате наступила звенящая тишина, которая после грозных раскатов праведного гласа показалась мне просто оглушающей! Переведя дыхание и посмотрев, наконец, в мою сторону, гроза демонов поправил широкую ленту с крестами на своих плечах, раскрыл требник на другой странице, распростёр руку над неподвижным телом моего отца и приготовился к новой атаке.
Теперь ритм его речи изменился. Он стал плавным, тягучим, обманчиво елейным, словно патока, зазывным и завораживающим. Он опутывал, спелёнывал, сжимал, тянул и выворачивал наизнанку. Демастр замер с округлившимися от шока глазами, и даже меня прошиб леденящий душу холод. Но всё это заняло не больше пары минут. Как только священник снова возвысил голос, хлестнул им, словно плетью - очнувшегося вампира одним махом протащило через голову моего отца внутрь тела, и на какое-то время он задержался там, поворочался, а потом его уродливая физиономия показалась в районе груди. Натянув сумеречную оболочку папиной сущности, он готов был вырваться наружу.
Мой отец на кровати дёрнулся, судорожно вдохнул, на мгновение выгнулся дугой, а потом безвольно опал, раскрыв широко глаза, которые остекленело уставились в потолок. Священник же при этом привычно продолжил читать свои молитвы, словно ничего и не случилось. Словно подобное было в порядке вещей. Череда его резких «аминь» толчками, всё больше и больше вытаскивала сопротивляющегося демастра из грудной клетки жертвы. И вот уже на свет показалась голова этого урода, вслед за этим выползли плечи, после чего настала очередь и жилистых лап. Невидимая сила высасывала его, накручивала на палочку, как червя-паразита, и вампир скрежетал зубами в бессильной злобе от того, что был не в состоянии противостоять священным писаниям, чужой воле и человеческому духу, облачённому властью света. Папу при этом сотрясали такие сильные конвульсии, что он дёргался, как паралитик.
Но если я думала, что демастр вот так просто возьмёт и сдастся, то я глубоко заблуждалась! Поняв, что так или иначе ему всё равно в итоге придётся расстаться со своей кормушкой, монстр извернулся и вцепился зубами и когтями в душу своего раба. Он вцепился в неё с такой силой, такой мёртвой хваткой, что мой бедный папа издал просто душераздирающий, выворачивающий нутро наизнанку протяжный вой!
Волна замораживающего страха до основания пронзила мою сущность, и на долю секунды я даже отключилась. Это было просто ужасно! Невыносимо! Острая паника вогнала меня в состояние ступора, и первое время я не могла даже шелохнуться, не говоря уже о том, чтобы помочь несчастному.
А демастр тем временем продолжал цепляться за душу моего отца, вытягивая её за собой из бренного тела, которое уже начало бледнеть, сереть и слабо вздрагивало каждый раз, как только священник заканчивал фразу очередным своим «аминь». Ещё совсем немного, и душа окончательно покинет свою земную обитель и уйдёт вместе с изгоняемым демоном.
Господи, да, он же убьёт его!!!
Опомнившись, я кинулась к дураку экзорцисту и попыталась оттолкнуть его в сторону.
Но не тут-то было! Отец Сергий, находясь в состоянии религиозного транса, твёрдо стоял на ногах, и мне не удалось сдвинуть его ни на йоту! Я кулём повисла на нём, мешая ему держать руку над демоном, но тот даже бровью не повёл! Мало того, не прерывая ни на секунду своих молитв, с гневным осуждением в пылающих глазах этот церковник с такой силой отпихнул меня в сторону, что я отлетела к шкафу и пребольно врезалась в него плечом.
Но и я сдаваться не собиралась! Счёт шёл уже на минуты, поскольку изгоняемой твари уже почти целиком удалось вытащить душу наружу. Снова кинувшись в бой, я сумела на мгновение выбить священника из колеи, и тот, потеряв равновесие, прервал поток слов и, вытянув руки вперёд, почти упал на притихшее тело моего отца. Это дало долгожданное преимущество демастру, и тот под силой притяжения души своей жертвы к телу начал медленно втягиваться обратно.
- Как ты смеешь?! – взревел отец Сергий, придя в себя и нависнув надо мной. – Я вижу, над тобой тоже демон довлеет! Это он не даёт мне закончить обряд!
- Вы убиваете его! – запальчиво выкрикнула я, указывая в сторону мертвенно бледного тела моего родича. – Разве Вы не видите? Уходите! Сейчас же!
- Нет! Это в тебе дьявол говорит! Это его страх, а не твой! Это ты не понимаешь! Нельзя останавливаться! Дело близится к концу. С тобой я разберусь позже, а пока…
Он взял меня, как котёнка за шкирку, и выставил за дверь родительской спальни. Раздался щелчок закрываемого замка, и вслед за этим приглушённо потянулась молитва.
Что за…! Я принялась колотить руками и ногами в дверь, но с тем же успехом я могла посылать звуковые сигналы глухому.
Господи, что же делать?
В бессилии я привалилась спиной к двери и сползла на пол. Моя душа рыдала, разрывалась на части от сознания собственной вины, а мозг при этом лихорадочно работал. Мне нужно было любой ценой спасти отца! Но что я могла сделать, находясь здесь?
И тут в мою голову пришла мысль о том, что я могу войти в сумеречную зону и попытаться удержать душу отца, не дать демастру утащить её с собой.
Чтобы не быть случайно раздавленной или зашибленной, если вдруг святоше захочется выйти из комнаты, я на всякий случай отползла подальше от двери и разлеглась на полу. Времени на то, чтобы лечь поудобней не было, поэтому я просто сложила руки на животе, как покойница, закрыла глаза и погрузилась в ощущение сумерек. Они накрыли меня тьмой, и не успела я ойкнуть, как оказалась парящей над своим телом.
Отлично! С каждым разом это получалось у меня всё лучше и лучше! Зайн мог бы мной гордиться!
Но к лешему предавшего меня ангела! Сейчас передо мной стояла задача, как проникнуть в соседнее помещение. Ведь защёлка находилась с другой стороны, и приложи я даже все свои навыки нахождения в сумеречной зоне, мне до неё не дотянуться. Придётся проходить сквозь стены! Интересно, как это делают те твари, которые охотятся здесь за заблудившимися душами?
Я подошла к стене и прикоснулась к ней ладонью. Закрыв глаза, я, как заклинание, принялась повторять одну и ту же фразу: «Я - приведение! Я – приведение! Я – приведение!»
Интересный тренинг получался!
Но как ни странно, он возымел действие! Моя рука, чувствуя некоторое сопротивление, как сквозь слой воды прошла дальше, вытянулась, и я, не размыкая век (поскольку до безумия боялась застрять на полдороги!), проскользнула в соседнее помещение.
Ух! Надеюсь, мне никогда больше не придётся этого делать! Тошнота до сих пор стояла возле самого горла, а сердце испуганно билось, как у кролика, заметившего в небе коршуна.
А в комнате в это время творилось невообразимое! Спелёнутый липкой паутиной светлых нитей демастр всё ещё пытался удержаться в этом мире, используя душу моего отца, как якорь, которая здесь выглядела бледным, слегка светящимся силуэтом своего земного прототипа. Она отстояла от тела уже на расстоянии вытянутой руки, хотя и была ещё связана со своей физической оболочкой тонким светящимся шлейфом. Тварь, вцепившись когтями, тянула её с одной стороны, тело рвало в другую, и бедная душа, как растянутая резина безвольно висела посередине, не пытаясь даже сопротивляться. А вокруг них уже завели свой танец смерти мрачные тени потерянных душ, которые неизменно вызывали у меня чувство гадливого страха. Они, как чёрное вороньё, кружили вокруг добычи, которая случайно могла выскользнуть из лап порождения Ада.
- Господи, папа! Да, очнись же, ты! – подскочила я к фигуре моего отца и попыталась добиться от него осмысленного взгляда. – Не стой столбом! Сопротивляйся!
Но мой отец, как сомнамбула, безвольно висел перед демастром и затуманенным, полным скрытого ужаса взором смотрел в лицо своей смерти. А та искажённой, злобной ухмылкой обещала ему гору жутких наслаждений и океан незабываемых впечатлений!
Я плюнула монстру в рожу и схватилась за папу с другой стороны. Хрен тебе, а не папа!
Но силы были явно не равны! Мало того, что демастр
