эн-тузиазмом рвут цветы, и при том самые красивые. Тогда певец понизил голос и стал петь про тихие лесные озёра, в которых скромно доживают свой век удалившиеся на по-кой водяные, а служат им неуловимые рыбы-вьюны. А ещё он пропел про ветер, который однажды крепко запутался в прекрасных ветвях молодой плакучей ивы, и его с боль-шим трудом вытащили оттуда, потому что он никак не хо-тел улетать.
Эти песни с удовольствием слушали и звери и птицы и даже серебряные плотвички, змейками скользившие вдоль ручейка. И они говорили друг другу, что сегодня у Мель-мота получается очень даже неплохо, а если он ещё немно-го подучится, то будет совсем уже хорошо.
А кто такой этот Мельмот? спросил юный воро-бей Чирикушка. Он только что вылупился из яйца, и по-этому у него было много разных вопросов.
Это маленький гном, который не всегда слушается старших, ответила мама-воробьиха и выразила глубокую надежду, что её ненаглядный сынок будет достаточно да-лёк от подобной неосмотрительности.
А почему он не слушается?
Потому что у него всегда есть собственное мнение. Даже тогда, когда его иметь не следует, не очень понятно объяснила родительница.
А что сегодня поёт Мельмот? спросила глухая те-теря.
Ей попробовали растолковать про Красоту и Доброту, про озёра и про ветер, но неизвестно, всё ли она разобрала, потому что так и не перестала укоризненно дёргать носом.
Затем Мельмот громко запел торжественную песню про своего дедушку, который в молодости был таким храбрым, что никого не боялся. Даже волка не боялся.
Такие песни можно петь где угодно. Но только не в лесу. Долетела эта непочтительная песня до сердитого Се-рого Волка, и ничего хорошего из этого не вышло.
Для кого не вышло? Сейчас узнаете.
Ох, и надеру же я уши этому певцу! рыкнул Волк и помчался на звук песни. Это был самый свирепый из всех волков. Он всегда был глубоко равнодушен к пре-красному, следовательно, не являлся эстетом. И вообще про его недостатки ходили самые недобрые слухи.
Беги, Мельмот, спасайся! Этот волк сегодня ещё не завтракал! завопили звери, застрекотали птицы, и даже рыбки, которые не умеют кричать, стали плескать хвоста-ми по воде, чтобы устроить побольше шума.
Молодой гном оказался быстро сообразительным и сразу же бросился бежать со всей скоростью, которую по-зволяли его коротенькие ножки.
Многие учёные, посвятившие свою жизнь мельмото-логии, считают, что маленький беглец проявил в тот мо-мент самую очевидную трусость, и назидательно ставят в пример этому шустрому гномику небезызвестного Гильо-ма Оранжского, который никогда не поворачивался спиной к сарацинам, а, наоборот, устремлялся на них, даже в оди-ночку, грозно потрясая деревянным колом, который герой использовал вместо меча. Нет ни малейшего сомнения в том, что упомянутый кол был достаточно тяжёлым и ост-рым (скорее всего он был сделан из дуба), иначе трудно объяснить, почему целые толпы воинов, отрицательно от-носившихся к христианству, валились от этого примитив-ного оружия налево и направо, как колосья под взмахами серпа в руках умелого жнеца.
Лично я готов полностью разделить невысокое мне-ние о Мельмоте любого из этих уважаемых служителей науки, но прежде пусть этот достойный муж позволит уви-деть мне собственными глазами, как какой-нибудь из мельмотоведов с сияющей улыбкой, свидетельствующей о полном физическом и моральном превосходстве, собст-венной персоной выходит бодрыми шагами навстречу сильно недовольному плотоядному зверю, высота которо-го в холке превышает уровень одинокого волоска на учё-ной макушке примерно в два и семь десятых раза.
Но нет смысла требовать от близорукого кабинетного сидельца, чтобы он был храбр, как шлемовеющий Гектор. Впрочем, и этого героя не стоит торопиться брать в при-мер. Ведь во время своей последней неудачной встречи с Ахиллесом лучший троянский боец так перепугался, что бросился наутёк и трижды оббежал кругом высокостенную Трою. А о том, что дальше последовало, и вспоминать не хочется.
И вот, продравшись через густые кусты, выскочил улепётывающий, подобно Гектору, вконец перетрусивший Мельмот на открытое пространство и увидел там огромное диковинное сооружение. То была самая настоящая чудо-пушка. Это поразительное орудие изготовил ещё триста с лишним лет назад один местный талантливый мастер-самоучка. Все современники тогда ходили вокруг, цокали языками и восхищённо тыкали пальцами в чёрные чугун-ные бока. И, конечно, всем очень хотелось посмотреть, как та пушка стреляет. Но она не хотела действовать, потому что в ней не хватало какого-то совсем маленького винтика. Только через много веков удалось подобрать нужную де-тальку, и тогда пушка стала стрелять так громко, что жи-тели окрестных городов и деревень кто полностью, кто частично ошалели. После этого вышел указ просто так не палить, а если уж палить, то только по надлежащему пово-ду.
Поначалу пушка стояла на красивом постаменте пря-мо перед дворцом, и около неё постоянно собирались це-лые ватаги любопытных. Но потом внимательные сотруд-ники наблюдательных органов заметили, что слишком много в той толпе иностранных шпионов и все они норо-вят разузнать, в чём секрет этого величественного орудия. И тогда правительство приняло решение спрятать его по-дальше от посторонних глаз в самом дремучем лесу.
Вот эта могучая пушка и оказалась на пути беглеца. С перепугу гномик нырнул прямо в ствол и притаился. Ну а волк протиснуться вслед за ним то ли не смог, то ли по-стеснялся, то ли не догадался. Обошёл он задумчиво эту артиллерию и внимательно рассмотрел её устройство. А потом нечаянно (или нарочно?) так сильно махнул хво-стом, что задел какой-то очень важный рычаг.
Вы бы только слышали, с каким диким грохотом вы-стрелила пушка! И гном, как снаряд, вылетел из ствола и полетел далеко-далеко, прямо на Луну.
Всё-таки нет в этом мире настоящей справедливости. Вот некоторые мальчики с детства безумно мечтают побы-вать на Луне и даже соседа по парте уговаривают присое-диниться, но потом по целому ряду печальных причин их полёт оказывается невыполнимым. А наш маленький певец никогда даже и не заикался о своём особом интересе к ца-рице ночей и во время чарующего безоблачного полнолу-ния обычно мирно похрапывал вместо того, чтобы слать свои восторженные взгляды совершенному в своей красоте диску. И вот пожалуйста: он – летит, а любознательный мальчик нет!
Свалился Мельмот на Луну, и встретили его там не-мало удивлённые лунатики.
Мы, сказали они, ожидали какого-нибудь бес-страшного лётчика-астронавта, а не напуганного и совсем маленького гномика.
Тут, нет сомнения, самый несообразительный чита-тель сразу же догадается, что гостеприимство лунатиков сильно уступает той доброжелательности к гостю, кото-рую, как утверждает Лев Толстой, можно встретить в лю-бой сакле на Кавказе. Отсюда легко сделать правильный вывод, что разные народы имеют разные привычки к веж-ливости.
А я вовсе не испуганный, обиженно возразил Мельмот, а, наоборот, вполне храбрый. Это во-первых. А во-вторых вы бы тоже испугались, если бы за вами гнался голодный волк.
Всё-таки тебе нужно вернуться на Землю к родите-лям, решили, посовещавшись, лунатики. А мы дадим тебе для защиты большого сильного пса, настоящего вол-кодава. Ему на Луне всё равно делать нечего. Ведь здесь диких зверей, как ни странно, не встречается, и этой заме-чательной собаке никакой работы не нашлось. Оттого она сильно соскучилась.
Заметьте ни одного слова истинно тёплого, друже-ского привета. Даже не предложили Луну хорошенько рас-смотреть, особенно с невидимой стороны её. Да и неожи-данный щедрый подарок в виде пса-волкодава мог быть связан просто-напросто с тем, что некоторые собачки ку-шают намного больше, чем хотелось бы их бережливым хозяевам.
И вот снарядили добрые лунатики ящик для полёта, прицепили к нему надёжный парашют, поднесли его к краю Луны, раскачали («Раз! Два!! Три!!!») и сбросили вниз на Землю. Вот упал он обратно. А там тот самый волк сидит, дожидается. От злости уши до земли висят и в гла-зах цветные пятна проплывают. Всё правильно рассчитал серый разбойник маленький путешественник обязатель-но вернётся, потому что, наверное, затоскует по родине.
Подбежал он радостно к ящику, а оттуда вместо Мельмота первым выскочил здоровенный пёс. Ох, как же стал он трепать Волка! Спину вдоль и поперёк поцарапал, кусочек уха откусил, полхвоста по одной волосинке вы-дергал!
После этого наш Волк изменил свои взгляды на жизнь и никогда больше не хотел ни видеть гномов, ни даже слышать о них. И других волков остерегал:
Лучше трогайте самого лютого льва, лучше бросай-тесь на самого свирепого тигра, только не задевайте эту с виду невзрачную публику. А то плохо вам будет. Хуже не-куда, и более того.
Убеждённые такой страстной речью отвечали ему со-братья:
Спасибо, что предупредил. Нет, не будем мы заде-вать ни Мельмота, ни других гномов. А для верности и на тигра со львом тоже бросаться не станем.
ДВА БРАТА
В неизвестные для нас времена, в стране, совершенно неслыханной, жили-были два брата. Оба они были замеча-тельными охотниками и искусными рыболовами. Поэтому у них на столе никогда не переводилась сытная еда. Если кто заходил к ним в гости, то мог быть твёрдо уверен, что ему обязательно предложат угоститься хорошо зажарен-ным крылышком дикой утки или заливным из хрящей осетра.
Так случилось, что в один прекрасный день (погода и впрямь стояла отличная) забрели братья далеко от дома и вышли в такое место, где их дорога на две разделилась.
Давай пойдём по правой, сказал старший брат.
Почему по правой? удивился младший. Лучше по левой.
А почему по левой?
Не сумели братья убедить друг друга. Поэтому стар-ший пошёл по правой дороге, а младший по левой.
И вот пришёл старший брат в незнакомое царство и увидел, что из ворот столицы выезжает обоз, нагруженный всякого рода вкусными вещами. Там была колбаса четыр-надцати сортов и всевозможные сыры от камамбера до рокфора, там были разные паштеты из гусиной печени и целые бочки салата «Оливье». А ещё там были жаренная картошка, фаршированный перец, селёдка с брусничным желе, маринованные огурчики и орехи в сметане. А ещё там были пряники, печенье, конфеты, киевские торты, мармелад и курага. А ещё там были яблоки, груши, перси-ки, редкостные плоды киви, корзиночки с отборной клуб-никой, а также плоды фейхоа из далёкой Абхазии.
Посмотрел проголодавшийся путешественник на та-кое великолепие с большим и вполне понятным восторгом, а потом поинтересовался, куда эту благодать везут.
Ох, с большой грустью ответили возчики. Всё это добро мы везём на пропитание прожорливому Чудо-вищу, потому что в этом месяце нашего царя очередь кор-мить злодея.
И вам не жалко губить понапрасну столько пре-красных вещей? продолжал допытываться старший брат.
Очень, очень жалко, но поделать тут мы ничего не можем, всё с той же
