дальние потомки лауреата до сих пор заправляют суп эти-ми изысканными пахучими наградами. Другие поэты, чьи бестолковые музы оказались более щепетильными или ме-нее поворотливыми, с лёгкой грустью хлопали себя по полным воздуха карманам и предавались малоутешитель-ным размышлениям об искусстве ради одного лишь искус-ства.
Напрасно мы уделили так много внимания поэту, даже если он того заслуживал, потому что зачинать нашу по-весть следовало всё-таки не с певца, а с владельца вулкана.
Наверное с нашей стороны было бы нечестным скры-вать, что интересующий нас герцог наряду с многими оче-видными достоинствами имел один скрытый от посторон-них глаз недостаток. А дело было в том, что Май-Маевский, когда спал на спине, обязательно храпел. Его добродетельная супруга ко многим промахам мужа отно-силась в высшей мере снисходительно, но вот нежелатель-ных звуков, потрясавших всё её хрупкое существо, перено-сить физически не могла. Посему она решительно толкала несносного храпуна своей лилейной ручкой и ангельским голоском просила его повернуться на бок (в таком поло-жении герцог вёл себя тихо, как святой). Но вот беда только на спине добросовестный супруг умел надёжно со-снуть. В остальных телесных позах утомлённый дневными заботами страдалец только маялся и бестолково ворочался, отчего мягкое ложе царственной четы, откликаясь на его метания, то величаво вздымалось, то, колыхаясь, оседало и проваливалось подобно океанской волне. От этого у герцо-гини сразу случался приступ морской болезни.
Не стоит слишком сильно осуждать бедного аристо-крата. Нет, не он был тому виной, а лишь одни преклонные годы. Говорят, что в своей юности Май-Маевский ни разу не всхрапнул, и все историки с тем согласны. Но старость всем предъявляет свой нелёгкий счёт. Одни из нас уже платят по нему, другим это удовольствие ещё предстоит.
Герцогиня при всей своей образованности не имела склонности смотреть на вещи философски, а августейший супруг во сне всё время бессознательно норовил перевер-нуться на спину. Вся беда была, конечно, в излишней де-ликатной изнеженности его избранницы. Добро бы муже-нёк всегда рокотал могучим и трубным храпом, как ломо-вой извозчик или заслуженный боцман. Так нет же безу-пречной античной формы нос Май-Маевского обычно вы-свистывал свои ноктюрны столь тоненько и нежно, что сравнить их можно было разве что с трелями певчих пти-чек. Во хмелю же, конечно, получалось более грубо. Но и то и другое было равно неприемлемо.
Вот почему по джентльменскому уговору обеих сто-рон добрый герцог стал проводить большую часть своих дней (следовательно и ночей) в далёкой Африке, где не без успеха охотился на редких животных.
Его лучшая половина тем временем вышивала преми-ленькие салфеточки и прочую ерунду. Всё больше гладью и крестиком. Особенно хорошо ей удавались котята и по-пугайчики. И не было во всей Европе ни одного монархи-ческого двора, а в процветающем государстве Май-Маевского ни одной бедняцкой хижины, где бы благого-вейно не хранился щедрый дар заботливой дамы не-большой платочек или даже целое полотенечко с упомяну-той живностью.
Всё было хорошо, но затем совершилось нечто непо-нятное.
Дорогая моя, спросил светлейший герцог у своей высокородной супруги через месяц после возвращения с охоты на гиппопотама, почему я не вижу столь любезно-го моему взору вулкана, который до сих пор так удачно украшал мои земли?
Графиня подошла к окну, внимательно всмотрелась, даже высунулась по пояс, но так ничего и не увидела.
Действительно странно, сказала она, а затем, съё-жившись под испепеляющим взглядом супруга, поднесла к глазам платочек и всплакнула.
Странно, странно… угрюмо повторил герцог, ми-моходом прихватывая двумя пальцами нахального тарака-на, шустро пересекавшего по диагонали старинный фран-цузский гобелен, изображавший одно из немногих благо-родных деяний Сципиона Африканского.
В этом месте ТиволСивол остановился и сказал, что дальше продолжать не может, потому что при упоминании имени великого римлянина ему вспомнились какие-то соб-ственные срочные и неотложные обязанности.
Мы все выглядели бесконечно разочарованными, но положение спас один из гостей, который уверил всех, что хорошо знает эту историю и может рассказать, чем дело кончилось, если у нас имеется желание узнать, чем дело кончилось.
Разумеется, мы все пожелали узнать, чем дело кончи-лось. Потому что никакой вулкан не может исчезнуть, уле-тучится просто так. В карты его не проиграешь (это было бы смешно) и за деньги тоже не продашь (это было бы ещё смешнее).
И вот, что мы услышали.
Чтобы успокоить всполошившегося герцога, сметли-вая подруга жизни стала втолковывать ему, что от всех этих вулканов, если хорошо подумать, больше вреда чем пользы. Вот и газеты пишут, что на фоне вулканической природы среди населения часто вспыхивают нежелатель-ные эпидемии. («Чушь всё это», сказал герцог, на что сумасбродная герцогиня возразила, что вовсе и не чушь, и что то же самое ей рассказывал горбатенький кузен гецог Артри о как часто его страстные серенады звучали под её окошком из настоящего венецианского стекла, когда она ещё училась в колледже Трепещущих Голубок! после того как он неудачно сломал ключицу и ещё какие-то час-ти тела (до сих пор непонятно зачем ему понадобилось лезть на ту старую смоковницу?), но самое главное это угроза раннему цветению цитрусовых садов… тут стра-стная дама снова возрыдала, перемежая всхлипывания с зевотой).
Так что там стряслось с вулканом? спросили мы, проявляя неслыханное равнодушие к физическому несо-вершенству кузена Артри.
Бедный герцог, бедная герцогиня! ответил нам за-торопившийся рассказчик, переходя сразу к концу истории (при этом он страдальчески поморщился). Как вспомню об их печальной судьбе (кто бы мог подумать, что комары могут столько съесть за один присест!), слёзы сразу наво-рачиваются на мои по обыкновению сухие глаза, а потом стремительно несутся вниз по небритым щекам, затем с грохотом падают вниз, и эти звуки уносятся порывами ветра в междузвёздное пространство, где прогуливается серебристая луна и ярко вспыхивают метеоры.
Вот послушал я про вулкан, и вспомнилась мне со-всем другая история, сказал лорд Тулламор.
Расскажите, расскажите, раздались вежливые голо-са.
Интересно, кому приспичило слушать старого аристо-крата, который всё ещё неплохо играет в гольф, но уже не числится хорошим рассказчиком?
И мы услышали
ПРО ТРИ ЖЕЛАНИЯ,
КОТОРЫЕ ИСПОЛНИЛИСЬ ВСЕ СРАЗУ
Жил-был на свете король Большая Челюсть. И была у него королева Белые Руки, а кроме неё ещё и маленький мальчик был принц Ясные Глазки.
Мне угодно, чтобы мой сын стал когда-нибудь боль-шим учёным и полезным народу изобретателем, стал мечтать король.
Нет, нет, запротестовала королева, заламывая бе-лые руки. Он должен вырасти замечательным музыкан-том. А ещё лучше дирижёром.
А я хочу стать водителем автобуса, сказал юный принц.
Всё сразу невозможно. Всё сразу не бывает, иначе это было бы очень странно, сказала пролетавшая мимо ворона Бася. Она была самой опытной и самой образован-ной из всех, кто когда-либо поднимался к небу на собст-венных крыльях. О, она знала, что говорит!
Всё это видел и слышал великий волшебник Гоголь-Многоль. Он сидел, притаившись, за кустом, и его совсем не было видно. Потому что куст был большой, а великий волшебник маленький.
Бывает, прошептал Гоголь-Многоль, вот пройдёт много лет, и вы сами увидите.
И вот прошло много лет. Вырос принц и превратился в симпатичного и изобретательного молодого человека. Среди всего прочего он изобрёл совершенно необыкно-венный автобус, которому не нужен был бензин, а одна только музыка. Естественно, в нём могли ездить только лишь музыканты.
И вот удивительный автобус с артистами и их инстру-ментами быстро-быстро помчался по городу. В нём было так тесно, что из всех окошек во все стороны торчали раз-ные трубы, скрипки и барабанные палочки. Но это совсем не портило общей картины, и все были очень довольны и царь, и царица, и принц, который сидел за рулём. Но он не мог держаться руками а руль, потому что должен был всё время ими размахивать, потому что он был дирижёром.
Все присутствующие, естественно, ничего не поняли, но, чтобы не выглядеть совершенными недотёпами, награ-дили престарелого лорда поощрительными хлопками. А напрасно! Потому что тот сразу воспрянул духом и расска-зал ещё одну быль
ПРО ФУТБОЛЬНЫЙ МЯЧ
Жили-были царь с царицей. И было у них восемна-дцать дочерей. А сыновей совсем не было.
Восемнадцать это очень много. Представьте себе, что спереди выступают три царевны. За ними вслед четыре и одна. А остальные идут сзади, взявшись за руки, парами. Так вот, таких пар будет ещё целых пять.
Очень хотели царь с царицей иметь сына. И написали они письмо великому волшебнику Гоголю-Многолю:
«Помоги нам. А мы тебе за это хороший футбольный мяч подарим».
Захотелось волшебнику иметь хороший мяч, и он по-мог родился, наконец, у царицы сын.
Вот проходят годы, мальчик уже в школу пошёл, а волшебник всё никак мяча не дождётся. Не вытерпел он и пришёл к царю.
Как твой сын? поинтересовался Гоголь-Многоль. Доволен ли ты им?
Очень доволен, отвечает царь. Надеюсь, и тебе мяч тоже понравился.
Какой мяч? вскричал поражённый волшебник. Да я его и в глаза не видел!
Не может такого быть, сказал царь. Ведь я отпра-вил тебе очень хороший мяч со своим самым лучшим ско-роходом. Он даже самые быстрые туфли надел. Но мне и впрямь странно что ж это он до сих пор не вернулся?
Пошли царь с волшебником искать мяч и скорохода вместе с ним. Много стран исходили, многих людей по-расспрашивали. И вот узнали они где-то, что тот скороход, так уж случилось, мяч в речку нечаянно уронил. Поплыл мяч по воде, а посланец за ним последовать не смог, пото-му что плавать вовсе не умел. И это его совсем не украша-ло. По случаю такой беды решил провинившийся скороход домой не возвращаться, а быстро пошёл куда-то вдаль, по-сле чего уже никому на глаза не попадался.
Построил тогда волшебник большой корабль (волшеб-нику это раз плюнуть), и поплыли они с царём по реке вслед за мячом. Кончилась река началось море. Кончи-лось море начался океан. А по ту сторону океана лежит большая страна Бразилия. И в той стране прямо на пляже мальчишки и другие молодые люди тем самым мячом в футбол играют. Да так хорошо у них это получается, что их охотно приглашают во все футбольные команды мира. Вот уже и в не самых развитых странах ловкие бразильцы появились. А теперь и у нас. Так что и мы скоро покажем всем высокий класс. Если сумеем, конечно.
Наступившую тишину нарушил гость, доселе не про-ронивший ни единого слова.
Ничего плохого про
