Кто видел в море корабли... (хроника одного экипажа)

дела?
 - Андрей рассказал.                                                  .                                                         
- Знаешь, Саша, большие проблемы с корпусом. Сталь эта маломагнитная…Трещины, свищи, цистерны заполняются. Вокруг корпуса пузыри. Стоим вечно с креном, а чтобы стать на ровный киль –воздух тратим. А воздух…Короче…                .                                                            - Ну что? Подварим, постараемся подлатать вас, - пообещал мастер. Засиделись у докмейстера допоздна, разошлись к 21.00 и не спеша пошли в гостиницу. Морозно. За вертушкой на проходной обнаружили капитан-лейтенанта Илина, прислоненного к стене, в шинели, припо-рошенной снегом. Должно быть - падал. Он пошатывался и глаза его были закрыты. Ясно, что заместитель по политической части где-то изрядно выпил и хорош, как … песня. Но почему он на проходной? Дежурная на КПП, знакомая Маша Гончар, с бедрами, шириной с Баренцево море, на которых воинственно колыхалась кобура с револю-ционным наганом, пожаловалась механику:                                  
  - Владимир Константинович! Сорок минут воюю с этим алкашом! Говорит, что с лодки, но пропуск не предъявляет. А я его не знаю и в таком виде на режимный объект пропустить не могу, – Малых толкнул Шарого.                                                                                                               - Андрюша, разберись, ты же с Машей в приятелях….                                                
- Да пошел он, -  обида на бесцеремонность заместителя еще была свежа…                                                                                                     
 - Нет, Андрюша, так не годится, он же наш – с корабля…, - Малых не допускал мысли оставить Илина в таком виде на проходной, - и не из-за него,  а из-за экипажа. Мы не можем, - Шарый с тру-дом преодолел неприязнь:                                                                                         
 - Наш он, Маша, наш. Пропуск сейчас найдем и я его провожу на плавбазу. Все будет хорошо! - Андрей сунул в Машину ладошку горсть шоко-ладных конфет, оставшихся после вечеринки у Голдобина и нашарил в кармане шинели Илина его мятый пропуск.  .                              - -
-Вот он! Маша, ну мы пошли, Андрей взял Илина под руку.                             
 - Смотрите, Андрей, на вашу ответственность! Если бы не вы…            
 - Все будет в порядке, Машуня. Владимир Константинович, ну ты уж там  сегодня сам, - и Шарый повел невменяемого зама на плавбазу. По дороге Валерий Иванович лепетал что-то про женское непостоян-ство, про то, как плохо у него на душе, и заявил, что вообще все в жизни отвратительно. Спотыкался и пытался улететь в сугроб. Зам приехал с побывки в городке, где, похоже, поругался со своей “боевой подругой” и с горя напился. Что же – ничто человеческое нам не чуждо. У всех бывает. Интересно,  а как поступил бы “артиллерист” в подобном случае, если бы застал Шарого на проходной в таком же виде? Шума было бы до небес, или… до парткомиссии… Наверное Илин так и не осознал, кто его привел, раздел и уложил. Шарый подумал, что может это и к лучшему, но почему-то было неприятно. Из гостиницы позвонил Малых, поинтересовался, чем все закончилось и попросил Шарого остаться на плавбазе. На всякий случай.                                  .  - Наверное, Людмила в гостях, - подумал Андрей, - и что это дальше будет? - 30 декабря старпом Пергамент  отпустил на побывку группу офицеров, в которую попали Андрей, штурман Петров, минер Кулишин, Борис Цыбешко, управленцы Лисицын и Донцов.            .
       - Черт бы побрал этого старпома!″, - возмущался молодожен Петров, – 1-го января приказал вернуться! Ну, скажите мне, приедем домой 30-го поздно вечером, 31-го встретим Новый год, а 1-го января нужно мчаться обратно. 130 км плюс катером. На чем? И – зачем? Даже не опохмелившись! И кому мы тут будем нужны первого января?  Но делать было нечего. Переубедить Пергамента не удалось. По не-известной причине он был изрядно не в духе и “вожжа попала ему под хвост.”                                

                               
                                                                                                    КРАПИВИНА                                                                                                                                                                                                 

                                     
                                                                                                                  По гр. 3, 4, 6 приказа МО№224 от1966г.годен службе .                .                                                                                                                         на подводных лодках, годен к службе на ПЛ, работе с .                    .                                                                                                                     радиоактивными веществами и источниками ионизирующих                                  .                                                                                                излучений и компонентами ракетных топлив                    .                            .                                                                                                         (Медицинское заключение о годности к  службе  на атомных                                                   .                                                                             подводных лодках)  


          Александра  выписали из госпиталя и он обитал дома, в город-ке, освобожденный от службы еще на месяц. Крапивины заявились к Шарым всей семьей. Химик был вменяем, адекватен, умеренно весел и с оптимизмом встречал Новый год. Правда, назвал Настю Валей и сказал, что только что приехал с гауптвахты. Шарый его поправлял и Сашка с готовностью соглашался, как ни в чем не бывало.  И было немного жутковато. Вроде - все нормально, но в разговоре постоянные  нестыковки по датам, именам и событиям .      .                                                    - Ну так – что все-таки с ним? – уединившись с Натальей в другой комнате, поинтересовался Андрей. Дети развлекались с конструктором. Наташа всплакнула.                                .                                                               
 - Плохо, Андрей, плохо! Заключение – не годен по 224-му приказу, го-ден к нестроевой. Все. Документы уже в дивизии и, поскольку не-строевой должности у подводников нет, отдел кадров подал докумен-ты на его увольнение в запас.                                          .                .          - И ты согласилась? Как же так? Ты же знаешь, что у него не хватает буквально 3 - 4 месяца до двадцатипятилетней выслуги и пенсию он получит только за 20. А это - мизер!  Как вы будете жить?                                                                               
- А что я теперь могу сделать? Он категорически уперся и просил, чтобы в  медицинском заключении  ему не  писали, что он не адекватен. Там пошли навстречу.                    .                                                .                                   
 - Я знаю почему и ты должна знать. Они обязаны его лечить. Понимаешь - лечить! Вылечить или признать инвалидом, если не поддается лечению. А они его лечить не хотят. Уволили и нет человека! И у начальства никаких забот. Был Крапивин – и нет его. Мы им нужны только здоровые и годные на все случаи жизни. И чтобы в море - по 150 суток в году. Но пенсия по инвалидности и заболеванию, полученному на военной службе, больше, чем за 20 лет выслуги. Это ты понимаешь?                                                            .                          
-  Понимаю, - захлебываясь слезами, лепетала Наталья,  -  но я ничего  сделать не могу. Уже не могу. Документы  ушли, - Андрей выругался.      - Ну смотри, тебе виднее! - на том и расстались. Новый год Шарые праздновали дома сами, поскольку утром нужно было ехать обратно. Автобус в 7.30. Если он вообще будет.  Что там со старпомом?  И чего он взъелся? Выпили немного, но спать прилегли около пяти утра. Пока телевизор, пока обменялись новостями и невесело поговорили про химика.                                                                                    

                                
                                                                                                       Первое января                                                                                                                            .                                       

                                                                                                                  Вход в ресторан без галстуков запрещен .                      .                                                                                                                              (Объявление на дверях ресторана “Ваенга” в г. Североморске)


      - А на чем же я теперь уеду? - заметался Андрей. - Попробую на перекладных, что-то же пойдет в Мурманск,- и он, опрокинув пару рю-мок и сунув за пазуху фляжку с коньяком, выскочил за дверь. На автобус, если он конечно был, Шарый, естественно, опоздал. 
 - Ты сумасшедший, - кричала вслед Настя, - какой идиот первого января куда-то едет! – проторчав на КПП впустую полтора часа, Шарый двинулся на трассу Печенга - Никель уверенный, что из Печенги будет попутка. Тщетно. Андрей пошел в сторону Мурманска, надеясь, что кто-нибудь его все же подберет. Новогодний коньяк еще не выветрился и оптимизма было в достатке. Действительно, минут через двадцать его догнал какой-то грузовичок. К сожалению, это оказался дорожный патруль и люди, сидевшие в кабине, предложили Андрею вернуться. Шарый отказался. Дежурный капитан ехал за ним еще минут пять, уговаривал, но, видя, что бесполезно, матюкнулся и развернул машину.                        - Смотри, моряк, тебе виднее… Но имей в виду – передали штормовое предупреждение. Через полчаса в этой тундре на вытянутую руку ни-чего не увидишь. Замерзнешь! Ну и дурак! - автобудка, протяжно по-сигналив, газанула в сторону Никеля и Печенги.  Через полчаса стало темно и встречный ветер закутал Андрея мокрым снегом, как снегови-ка. Стало неуютно. К тому же - с собой не оказалось сигарет. Это особенно  раздосадовало! Хмель выветрился и здравый смысл возобла-дал. Вернулся на КПП. Неожиданно застал там встревоженную  жену.                         - Ты что, с ума сошел.? Мне тут сказали, что ты  пешком….Служака нашелся, тоже мне… Да пусть этот “Шмага”… - отругала Настя Андрея.             - Ладно, успокойся. Ты-то куда собралась?                                                                      
- Провожу тебя до Мурманска, чтобы ты спьяну в тундре не заблудился. Алешку оставила на Тамару. Побуду в Мурманске пару дней у Алены, закуплюсь, - через час сидения на КПП,  когда  Шарый уже оттаял от снега и пригрелся, подошла хлебовозка и на ней они уехали. Настя осталась в Мурманске, а Андрей отправился в Североморск.  По дороге водитель включил приемник и стало ясно, что объявлено штормовое предупреждение и рейсы катеров во все точки побережья отменены. Шарый высадился у ресторана “Ваенга” и, стыдливо, ощущая на себе влажные и вконец мятые брюки, зашел внутрь. Хорошо, что был в тужурке с галстуком, а то бы еще и не пустили. Ну, конечно! Кто бы всерьез  мог подумать, что по штормовому предупреждению дорогие сослуживцы Кулишин, Цыбешко, Петров, Донцов и Лисицын будут сидеть в портопункте и уныло ждать у моря погоды! Особенно Лисицын. Естественно, они  были  в  ресторане  и количество посуды на их столе