СНОП-часть I

глава_1
Вечерело. Яркий день клонился к закату, и солнце причудливо освещало рассыпанные по небу облака, взирающие на землю сквозь кроны сосен и елей густого леса. В самом же лесу царил таинственный полумрак: лес готовился ко сну.
На фоне этой богозданной красоты, по заросшей лесной дороге, медленно пробирался массивный, и как казалось, неуклюжий джип PRADO. Будучи похож на огромного, страшного черного жука, он явно вносил дисгармонию и какую то тревогу в этот волшебный, сотворенный Богом, а не человеком мир.
Наконец джип остановился: дальше дорога сужалась, и начинался сплошной бурелом. Минут пять двери джипа оставались закрыты, но вот, наконец передняя дверца открылась, и на грешную землю тяжело спрыгнул его хозяин,- о. Виктор,- молодой, но уже весьма тучный священник. Отец Виктор, по прозвищу Бабло, служил в находящемся неподалеку райцентре Глухов, в центральном храме, освященном в честь Благовещенья Пресвятой Богородицы, и был типичным представителем клана Российского провинциального, но в тоже время, как сейчас говорят, лексусного духовенства.
Он имел такую же тучную матушку, которую часто взбадривал словами: «матушки святые, жиром налитые», троих деток, роскошный двухэтажный особняк,
джип PRADO, собственный похоронный бизнес, а главное,- ни с чем не сравнимые гонор и амбиции. Казалось бы, почему тут не радоваться жизни? Bедь все прекрасно!  И что его занесло сегодня в эту лесную глушь? Сидел бы себе дома с матушкой и детьми, и наслаждался семейным счастьем.
Но нет, не было у него в душе уже давно никакого спокойствия; более того, о. Виктор сегодня наконец то решил свести счеты с жизнью, вот поэтому то и был здесь.
Спрыгнув из машины на землю о. Виктор первым делом осмотрелся: все было в порядке, поблизости никого, и место глухое,- то что надо,- значит найдут не скоро.
Захватив из машины с собой моток новенькой капроновой веревки о. Виктор прикрыл дверку. Хотел было закрыть на ключ, но потом махнул рукой,- дескать уже все равно не понадобится,- и торопливым шагом побрел в лесную чащу.
Надо было торопиться, ведь скоро скроется солнце и в лесу будет темно; а как такое важное дело можно совершить в темноте? Страшно!
Однако в лес углублялся он не долго: очень скоро о. Виктор нашел именно то, что искал. Поваленная бурей, но не до конца упавшая на землю сосна. Примерно по середине ее, чуть в стороне, находился метровый пень. Если привязать к стволу сосны веревку, сделать петлю, стать на пень и спрыгнуть,-то качнет в сторону сосны, прямо под нее. И если захочешь сохранить себе жизнь, то это будет уже невозможно: до пня никак не дотянуться, до него будет примерно метра два,- надежность стопроцентная.
-Видимо дьявол помогает; ишь лукавый, как смерти моей хочет,- как пуля пролетела эта мысль в голове о. Виктора.
Тут надо сказать, что этот батюшка уже давно не верил ни в Бога, ни в дьявола; но в этот момент почему- то именно такая мысль пулей пронеслась у него в голове.
-Помогает, или не помогает, но дело делать надо,- подумал он,- так жить больше нельзя...
С этой мыслью он взобрался на пень, и принялся забрасывать веревку на сосну. Долго у него ничего не получалось, - руки тряслись; но наконец веревка упала с другой стороны сосны, о. Виктор спрыгнул с пня, поднял ее, сделал петлю, продел в нее второй конец веревки, и затянул петлю на сосне. Затем прикинул примерно длину, обрезал излишек перочинным ножиком, и на конце сделал петлю.
Забравшись на пень он примерил удавку: было как раз то, что надо; надевай на шею, прыгай с пня, и болтайся где то в метре над землей.
-Снимать удобно будет, высоко лезть не придется,- подумал он. Но только он, трясущимися от страха руками, начал одевать петлю на голову, как сзади послышался ясный, и до боли знакомый голос: «Радуйся Витюша, привет тебе из ада! Что, допрыгался? Вот и тебя сосчитали!»
При этих словах о. Виктор вскрикнул, выпустил из рук веревку, и упал с пня на землю. Минуту пролежав на земле он поднялся, осмотрелся, потом в изнеможении сел на землю. Вокруг никого... Голос, который он услышал, принадлежал ныне покойному, застрелившемуся года полтора назад, настоятелю кафедрального собора протоиерею Александру.
Все это, происходящее, повергло о. Виктора в шок: он трясущейся рукой перекрестился, и заплетающимся языком произнес: "чур, чур меня! Вот ведь дьявол, видимо действительно он существует... не могло же мне все это почудиться!" Батюшка Виктор хотел было встать, но не мог: ноги сделались ватными.
Зато мысли в его голове прояснились, и перенесли его года так на два назад, когда ныне покойный о. Александр был еще жив и здоров: купался в деньгах и лучах славы; был предметом особой любви и дружбы епархиального архиерея и городских властей.
глава_2
Отец Александр был поставлен настоятелем и строителем кафедрального собора; епархия тогда только образовалась, и нужен был энергичный и пробивной человек, который потянул бы стройку такого масштаба. А это было далеко не просто: требовалось найти подходящее место для строительства, найти спонсоров, подрядчика, контролировать стройку, и постоянно решать различные вопросы, возникающие по ходу дела. Всеми этими качествами о. Александр обладал, и поэтому, как говорится, засучив рукава, сразу принялся за дело.
Деньги на строительство требовались огромные, и совершенно понятно, что на пожертвования верующих, в основной своей массе живущих бедно, собор не построишь. Местные же предприниматели и коммерсанты жертвовать не особо то хотели, и не собирались. Вот и пришлось о. Александру обратиться за помощью к губернатору.
Тот все выслушал, и сказал: " А я ведь, Саша, тебя по этому поводу давно жду. Надо было тебе сразу ко мне обратиться, и все бы уже давно порешали. Ты что думал, меня в стороне оставить? Не выйдет без меня у вас ничего! Там, за гробом, Господь Бог будет вершить ваши судьбы; а тут на земле господь бог для вас - я. Как решу, так оно и будет! Разве не так?"
-Да, все так, Наум Самойлович,- ответил о. Александр,-от вашего решения зависит все: все в вашей власти.
-Ну, раз ты эту простую истину признал,- самодовольно улыбнувшись сказал губернатор, то слушай сюда: Деньги на строительство собора я вам найду, не проблема , но ведь и мне от этого тоже нужен мой лакомый кусок. Сечешь, о чем говорю? Поэтому твое дело будет подписывать все то, что я тебе прикажу, и без всяких там вопросов. Как это у вас там называется,- послушание выполнять. Тогда и тебе хорошо будет, и мне не плохо. А если будешь еще и стараться, то дам тебе насытиться крохами пищи, падающих со стола господ: домик построешь, машинку купишь, любовниц заведешь,-при этих словах губернатор засмеялся,-а там, глядишь, и вашего владыку с места подвинишь, сам владыкой будешь!"
-Ну, а если какая проверка финансовая, как быть тогда? кто отвечать то будет?- робко спросил о. Александр.
-Ты, а кто ж еще, подписи то будут стоять твои; значит тебе и отвечать!
-Ну, а если в тюрьму сесть придется?
-Если придется, значит сядешь,- ответил Наум Самойлович,- для пользы общего дела возможно придется и посидеть. Да не бзди, ты, Саня, если так и случиться, то к тому времени бабла у тебя навалом будет, адвоката хорошего наймешь; ну, посидишь годик, полтора, а там и на свободу выйдешь.  Конечно же и я в стороне не останусь, всячески помогать буду: и тебе, и семье твоей. Ведь я своих в беде не бросаю, всякое добро в отношении меня помню. Ну, что, согласен?
-А куда же я денусь,- произнес о. Александр, -конечно же согласен.
-Ну вот и прекрасно; звони своему архиерею, пусть приезжает сюда: такое дело не грех и обмыть.
-А согласится ли он на ваши условия, Наум Самойлович?
-Согласится, ведь он то отвечать ни за что не будет, ты же сам на себя все берешь. Честно тебе, Санек, скажу, он сам мне эту мысль подкинул. Ждали только, когда ты сам на поклон ко мне придешь. Ведь я же тебе кланяться не буду! Я господь бог для вас, и ты это хорошенько себе уясни. Как там в псалмах говорится: "Работайте Господу со страхом, и кланяйтеся Ему с трепетом..." Вот так же и мне.
Отец Александр прямо тут же из кабинета позвонил владыке Онуфрию, и тот не медля сразу же приехал.
Владыка вошел в кабинет один, без келейников, и радостно заулыбавшись протянул руку Науму Самойловичу: " Приветствую вас, мой господин; благословен грядущий во имя Господне! Очень рад нашей встречи, давно ждал ее!" При этих словах архиерей пожал руку Науму Самойловичу, и вдруг, неожиданно нагнувшись, поцеловал ее. Этот поступок архиерея видимо пришелся по душе Науму Самойловичу, и он самодовольно улыбнулся.
-И я тоже очень рад вашему приезду, - ответил ему губернатор,-будь послушен верный раб мой; ведь сердце сокрушенное и смиренное я не уничижу. При этих словах он рассмеялся.
-Ну, что, как наш поппи? Согласился ли?- спросил владыка у губернатора, и посмотрел в сторону о. Александра.
-А куда ему деваться,-ответил тот,-ведь он раб благоразумный; не правда ли, Санек? Отец Александр в ответ молча закивал головой.
-Великое дело ты отец сделаешь,- обратился владыка к о. Александру. Собор построим, и скольких людей к Богу приведем! И сам немножко подзаработаешь; ведь я все понимаю: матушка, детки... надо их воспитать, выучить, в свет пустить... а как это все без денег сделаешь? Никак! Ну, и Наума Самойловича тоже отблагодарить надо: такой он милостивый человек! Таких сейчас днем с огнем не сыщешь! Посмотрел бы ты, о. Александр, что в других епархиях делается... многие владыки просто воют: говорят, у губернатора даже клочка земли не выпросишь! А наш губернатор, многая ему и благая лета, сам главным ктитором берется быть! Да ему ноги целовать нужно! Вот, к дню его рождения, мы его к высшим церковным наградам представим!
Эти слова владыки Наум Самойлович слушал с нескрываемым удовольствием, слегка раскачивая свое грузное тело из стороны в сторону, и умильно улыбаясь.
-Сразу же тебе скажу, отец, - продолжил свою речь архиерей,- что дело не безопасное: в случае чего, все придется взять на себя. Но ты не бойся, ведь с нами Бог! Да и при нашем то губернаторе вряд ли кто сюда сунется. Это я так, на всякий случай! Ну, а если что и произойдет, ты уподобишься мученику первых веков: ведь за церковь будешь страдать! Епархия, и лично я тебя в беде не оставят!
-И я, Санек, как тебе уже говорил, тоже не оставлю,- вставил губернатор.
На этом дело было и решено. В знак своего согласия и верности, о. Александр поцеловал перстень губернатора, и поклонился ему в ноги. Конечно же, его это шокировало, но так сначала сделал владыка Онуфрий, и, естественно, так же должен был поступить и он. Что было дальше, о. Александр помнил очень смутно: вначале была обильная выпивка, потом откуда то появились молодые женщины, которые почему то начали раздеваться сами, а потом стали раздевать его и архиерея. А дальше,-о. Александр понял, что совершил смертный блудный грех.
Очнулся он уже под утро, в комнате сторожа обладминистрации, в трусах и носках. Его помятая ряса лежала рядом на стуле, под стулом стояли туфли, а наперстный крест лежал на столе. Сторож напоил его крепким чаем, и сказал, что бы он привел себя в порядок, умылся, оделся, и готовился к отъезду. Машина придет в шесть часов утра.
-Да, я даже и не мог себе подумать, что попы могут так гулять,- смеясь сказал он
о.