показывала ему другую свою сторону, если не беззаботную, то хотя бы простую. И юноша в привычном отражении пытался углядеть отклик своей души.
Вечер выдался теплый, тихий, наполненный стрекотом цикад и крохотными огоньками светлячков. Праздничные флажки украшали ветви деревьев, под которыми был накрыт длинный стол со всевозможными, не изощренными, но аппетитными яствами. Чего тут только не было: мясные, рыбные и фруктовые пироги, дымящиеся супы, нежное, нежирное мясо и вареный картофель. Даймонд не помнил, когда в последний раз ел по-человечески и с удовольствием пробовал все, что ему подкладывали в тарелку.
Вся деревня собралась почтить героя, каждый пожимал ему руку, произносил хвалебные слова, знакомил со своей семьей.
- Ты настоящий смельчак!
- Герой, таких сейчас мало, с таким чудовищем справился!
- Там, откуда ты прибыл, все-таки как ты?
Даймонд следил за тем, чтобы его ответы были короткими, точными и согласовывались друг с другом. Ему вовсе не хотелось выдавать в себе мага, но местные жители и так в упор не замечали его необычности.
- Оставайся у нас, парень, - обратилась к нему жена сапожника. – Тебе будут тут рады!
И в подтверждение его слов, его тут же обступили девушки, одна краше другой. Они искренне улыбались ему, и их глаза лучезарно сияли ему.
- Он мой, только мой! – прорвалась к нему Мавоернин. – Я его нашла! Пойдем танцевать, Даймонд, – она потянула его за руку. – ты мне обещал!
Он позволил вытянуть себя в круг танцующих молодых людей. Музыка была быстрой, шумной, задорной. Она заставляла ноги пускаться в пляс с первых своих аккордов. Музыканты, которые выпили лишку, не останавливали своих мелодий, словно не нуждаясь в передышке. Одна песня переходила в другую, а та в третью, музыка лилась без конца и края, юноши девушки танцевали до упаду.
Даймонд сначала было неловко, но Мавоернин так лихо выплясывала и так доверчиво тянула его за собой, что он вспомнил, все чему его учили и не ударил в грязь лицом. Рядом кружили братья Мавоернин, один с дочерью пекаря, рыжеволосой красавицей, а другой с белокурой сестрой молодого кузнеца. Старшие тоже то и дело выходили в круг танцующих, в основном, когда играла более степенная музыка.
Потом зазвучало что-то напоминающее вальс, и Мавоернин прильнула к Даймонду, когда он закружил ее, а ее подружки, перешептываясь, показывали на них пальцами. После этого музыканты все же решили подкрепиться, и все снова уселись за стол.
К Даймонду подошел местный пастух, у него был опечаленный вид.
- Господин мой, - быстро заговорил он, – твой черный жеребец… он удрал от нас!
Даймонд нахмурился, руки сжались в кулаки. Велес решил покинуть это чересчур уютное место.
- Мы должны были вести лошадей в конюшню, когда он вдруг взвился и бросился прочь. Мы гнались за ним, но наши лучшие кони не смогли догнать его, он был как ветер. Мне так жаль, господин мой, так жаль!
- Ничего, друг, - Даймонд прекрасно знал, что Велеса ни за что не догонишь, если он сам того не желает, – ничего. Он вернется, когда захочет.
- Как это?
- Он очень свободолюбивый. Но он обязательно вернется. Скорей всего он что-то почувствовал, что-то важное и направился туда.
- Странный у тебя конь, - пастух смотрел на него в непонимании, - под стать тебе!
Значит, Велес решил не дожидаться своего всадника. «Мой конь намного ответственнее, чем я. Меня поглотила нега этих людей, а Велес не захотел этого».
- В какую сторону ближайший отсюда город? – спросил он у Мавоернин.
- На юг, - ответила она с набитым яблочным пирогом ртом. – Там небольшой городок, у них еще ярмарка на днях должна быть, наши туда поедут. Я тоже хочу, говорят, там будет весело.
- Сколько дней пути до него?
- Дня три, может четыре, - Мавоернин потянулась за следующим куском, но ее рука остановилась на полпути, - Ты что, хочешь туда пешком пойти? Твой конь ведь сбежал?!
- Поэтому мне и нужно в город.
- Нет, Даймонд! – воскликнула девушка. – Как ты пойдешь? Там лес, там дикие звери, там злые люди!
- Мавоернин, думаю, победившему мантикору, не страшны леса и дикие звери!
- Но люди! Колдуны и ведьмы! – она так вцепилась в него, что ткань рубашки затрещала. – Оставайся с нами!
Даймонд осторожно убрал ее руки. На них смотрели все, сидящие за столом. Юноша решил, что надо что-нибудь сказать:
- Дорогие мои друзья, - поднялся он со своего места, - я безмерно благодарен за ваше гостеприимство и заботу. Я редко встречал таких великодушных и добрых людей. Вы выходили меня, дали мне одежду, еду и крышу над головой.
- Это меньшее, что мы могли сделать для тебя!
- Спасибо вам за это. Но более я не могу стеснять вас своим присутствием. Сразу же после этого замечательного праздника, я покину вас, оставив в своей душе приятные воспоминания.
Раздался возмущенный гомон, Мавоернин всплеснула руками и была готова разрыдаться.
- Зачем тебе уходить? – спросил его ее отец. – Ты можешь жить с нами. Найдешь себе жену, обзаведешься детьми и достойным делом. – Он обвел всех сидящих взглядом, требуя поддержки. – Мы будем рады принять тебя в наш круг!
- Да и где ты еще найдешь себе дом, с такой-то мордой?! – пьяно рассмеялся молодой кузнец. На него сейчас же все зашикали. – А что не так?! – бормотал он, сползая под стол. Но Даймонд сделал вид, что не услышал его слов.
- Еще раз благодарю за ваше гостеприимство, но у меня есть цель и достойное дело, и я не могу от него отступить!
- Что ж, - развел руками старейшина деревни, - мы не вправе тебя удерживать. Ты очень необычный человек, Даймонд. Твое лицо, - он покосился на хихикнувшего под столом молодого человека. – твое геройство, твой конь. Но ты хотя бы дождись конца нашего ужина?
- Я дождусь, - подтвердил Даймонд. – У меня только есть один вопрос.
- Прошу, задавай!
- Как получилось, что мантикора стала нападать на вас и ваш скот?
- О, очень просто! – улыбнулся ему старейшина. – Она давно жила в лесу неподалеку, но охотилась в основном на диких животных. Но потом у нее появилось потомство, четверо таких же уродцев. Мы поняли, что дичи скоро не останется, лес опустеет, нам не на кого будет охотиться. И, выждав, когда ее не будет рядом с логовом, мы выкурили и убили ее поганышей. А эта тварь, будто поняла, что это мы их убили, и стала нам мстить. Но ты избавил нас от ее зверств! Ура, Даймонду!!!
Даймонд медленно сел на свой стул. Жена сапожника услужливо положила ему в тарелку кусок пирога.
- Что не ешь, милый? – обратила она внимание на его остекленевший взгляд.
- Выходит, я убил несчастную мать? – прошептал он.
- Ну, что ты, глупый, - рассмеялась женщина. – Ты убил чудовище! Она, наверное, сожрала останки своих детенышей и не вспоминала о них больше! Ей просто хотелось крови!
И она налегла на свою еду, а Даймонда затошнило. Он дождался, пока все опять пойдут танцевать, и покинул праздник.
В доме лекаря он собрал свои немногочисленные вещи, завернул себе кусок хлеба и сыра, и пошел прочь из этой спокойной, радостной, застывшей деревни с такими добрыми, бездумными жителями.
Он был на том самом поле, нашел растерзанную его заклинанием и воронами мантикору. Ее туша так и осталась лежать – деревенские не притронулись к ней.
- Лучше бы Велес не останавливался здесь, - произнес юноша. – Лучше бы мы с тобой не столкнулись… - он снова ощутил ее ярость, ярость матери, потерявшей своих детей. Волшебный огонь охватил тело хищницы, нежно-розовое пламя поглощало могучие останки.
- Так ты сам колдун!? – послышался голос Мавоернин. Она встала рядом и расширившимися глазами смотрела на пляшущий погребальный огонь.
- Ты пришел сюда отдать ей дань памяти и уважения, почтить ее смерть, - ее трясло. – Тебе ее жаль!!! А не жаль тех людей, что она убила?!
- Мне жаль и их, Мавоернин, - Даймонд поднял с земли свой сверток. – Но если бы вы не тронули ее детенышей, она бы не тронула вас!
Он определил нужное ему направление и двинулся в путь. В спину ему ударил камень. Он не оглянулся, и тогда Мавоернин догнала его и начала колотить кулаками по его широкой спине.
- Колдун, урод, негодяй!!!
Даймонд развернулся и крепко схватил девичьи запястья.
- Чем я заслужил такое обращение?
- Ты колдун!
- Разве я использовался свое колдовство во вред тебе или другим?
- Нет, но… но… - девушка заревела во весь голос. – Не уходи, Даймонд! Останься со мной! Я люблю тебя!
- Мавоернин! – Даймонд легонько встряхнул ее. – Мавоернин, взгляни на меня! – зеленые, чуть раскосые от слез глаза, уставились на него. – Я не останусь! Я не люблю тебя и не собираюсь тебя обманывать!
Девушка заплакала еще громче.
- Слушай меня! И ты меня не любишь, тебе просто нравится, что я не похож на других. Для тебя это приключение, не более! Ты найдешь себе отличного парня, и вы будете искренне любить друг друга!
- Я хочу любить тебя! – кажется, она даже топнула ножкой.
- Не сможешь. Не сможешь полюбить колдуна и урода! А я не смогу полюбить тебя, в моем сердце навсегда другая!
- Та женщина, о которой ты бредил, я знаю! Я тогда буквально увидела ее! Из-за нее ты не хочешь остаться!
- Не только. Даже если бы ее не было, я бы все равно ушел! Со мной не будет счастья, Мавоернин, мой мир не такой как твой. Ты хочешь семью, детей, доброго мужа рядом, достатка и покоя. А в моей душе этому места нет. В ней только судьбы людей, гармония и магия. Ты уют и тепло, я сражения и кровь. Не терзай себя, пытаясь найти в себе любовь ко мне, ее нет, и это хорошо! Ты будешь счастлива, Мавоернин, я постараюсь сделать так, чтобы твоя жизнь и дальше ничем не омрачилась… Но у меня есть просьба к тебе!
- Какая? – спросила она сквозь слезы.
- Повидай мир. В вашем маленьком селении вы забыли, что есть другие люди и другая жизнь. Найди в себе силы открыть глаза на многогранность этого мира, которая отнюдь не ограничивается словами старейшины и родителей. Мир большой, в нем есть место и для счастья, и для печали. В этом его прелесть, пойми и прими это!
- А ты, значит, будешь делать так, чтобы счастья стало больше, чем печали?
- Я буду пытаться…
Она отступила.
- Знаешь, лучше бы мантикора тебя съела, - пробурчала она.
- Спасибо на добром слове! – усмехнулся Даймонд.
- Я не завидую твоей возлюбленной. Ты колдун, да к тому же чересчур белый… Думаю, она тоже какая-нибудь не такая.
Даймонд от души рассмеялся ее словам. Мавоернин ничего не знала ни о Первородной, ни о Алмазных Правителях, ни об Адаманте и его кознях. Она жила собой и своими ощущениями, как и все ее соплеменники. Они были как эти поля, окружавшие их, добрые и простодушные, видящие небо, но не стремящиеся к его высотам. Молодой волшебник никогда не прижился бы здесь, даже если бы не было в его сердце Первородной, а в душе предназначения.
- Прощай, Даймонд! – махнула ему рукой Мавоернин, и уже убегая, крикнула. – Может, в старости я буду вспоминать о тебе!
Даймонд не стал смотреть ей вслед. Он понимал, что скоро жизнь сотрет образ медововолосой зеленоглазой девушки из его памяти, но чувство томной неги он будет помнить очень долго, а может и всегда. И он пошел на юг, в город, где скорей всего его ждал Велес.
Меч и книга
Даймонд шел и шел, не зная усталости, но когда он наконец приблизился к окраине леса, граничившего с нужным ему городом, силы оставили его. Он уснул, не успев опустить голову на землю.
Он проснулся, когда мир уже вовсю радовался новому дню. В душе было пусто,
