Корсунь-шаг первый

стекаться городской люд. Воины оцепили ту часть порта, куда по очереди причаливали греческие дормоны. Первым на берег по положенным сходням сошел Волк и не твердой поступью от долгой морской качки направился прямиком к Анастасу и Даниилу, обнялся с ними и вернувшись обратно помог сойти на берег двум девушкам, первой из которых была сама порфирогенита, закутанная в легкую шелковую накидку, скрывавшую ее лицо. За ней  прямо в руки варяга на берег озорно спрыгнула Марина – дочь корсуньского стратига с распущенными длинными черными волосами. С соседних кораблей выгружалась  свита принцессы, состоящая из священников в долгополых черных рясах, женской прислуги и воинов охраны. Через несколько минут на берег был выгружен и поставлен у ног багрянородной позолоченный царский паланкин. Горожане приветствовали Анну криками радости. Крепкие широкоплечие русичи, еле сдерживали напор ее восторженных  подданых. Принцесса медлила, как бы поджидая кого-то. В этот момент к ней подошел Анастас с приветственным благословением. Морской ветер подул сильнее, откинув легкую материю прикрывавшую лицо Анны. И взору священника предстало прекрасное лицо с правильными чертами и карие, светящиеся умом из под длинных черных ресниц, глаза порфирогиниты смотрящие прямо на него. Врать или не договаривать этим глазам было бессмысленно. И Анастас кратко объяснив Анне ситуацию с болезнью Владимира и   передав ей его слова, предложил багрянородной разместиться при центральном городском соборе, умолчав только о том, что там же сейчас по соседству располагается и сам князь. Анна внимательно выслушала священника, согласно кивнула головой и подозвав жестом стоящего рядом с собой Жробейна произнесла: «Михаил, я буду жить пока рядом с собором, как предлагает отец…»,-и вопросительно посмотрела на священника. «Анастас»,- подсказал ей Волк. «Анастас. Еще прошу разместить моих людей должным образом, согласно их званиям и сословью. Со мной в одной комнате будет жить и прислуживать эта девушка»,- произнесла принцесса и жестом указала на стоящую невдалеке от них Марину. «Надеюсь Михаил, ты не будешь ей в этом препятствовать»,- добавила она обращаясь к варягу. Волк развел руками, давая молча понять порфирогините, что ради такого дела и самой просительницы он согласен на все, хотя лицо его явно большой радости не выражало, бесхитростный варяг, так и не смог изобразить на нем притворного восторга от предстоящей разлуки с любимой. Видя кислую мину Жробейна озорная Марина, прыснула смехом в маленький кулачок. Глядя на влюбленную пару, Анна то же улыбнулась и произнесла: «Ну, воин, это же не надолго. И совсем не означает, что вы не сможете видеться друг с другом». Еще через некоторое время процессия окруженная дружинниками воеводы Даниила двинулась от пристани к центру Херсонеса в сопровождении толпы городских зевак. Хлопоты по размещению свиты  к вечеру были наконец-то закончены. Сама принцесса  и все ее сопровождающие были размещены согласно их положению  с максимально возможными удобствами. А к вечеру Анна изъявила желание посетить собор и одна, благо жила в пристройке к нему, прошла в пустую церковь. Там стоя на коленях на мозаичном полу, среди икон и негасимых лампад, принцесса долго молилась. Потом резко поднялась с колен, как будто окончательно решив что-то для себя, и подозвав  Жробейна , стоявшего у главного входа неподалеку, произнесла: «Ну, а теперь веди меня к князю!» И поймав его растерянный взгляд, добавила: «Немедленно, сейчас. Я приказываю тебе, воин!» И Михаилу ничего не оставалось, как провести ее мимо алтаря и, открыв дверь впустить в покои Киевского князя. Единственное, что он успел сделать для своего друга, так это громко объявить о приходе багрянородно .
К его полному изумлению, Владимир остался спокойно сидеть на своей кровати. Он только повернул голову в сторону вошедших, и посмотрел на них  незрячим взглядом. Анна замерла на пороге в нерешительности. Затем легкими шагами подошла к князю и произнесла: «Вот я и в Херсонесе Владимир, как ты того и хотел».  Владимир же опустив голову, начал что –то рассказывать ей о том, что она свободна и выбор за ней, но в это время принцесса просто приложила свою ладонь к  губам князя, как бы прося  этим жестом его замолчать. Почувствовав на своем лице эти тонкие и прохладные пальцы, Владимир припал к ним губами в поцелуе. Принцесса провела своей рукой по его густым волосам.  И взяв князя за руку, присела рядом с ним на кровать. Жробейн почувствовав себя тут  лишним, пятясь, выходил из княжеских покоев. И последнее, что он услышал, уже закрывая за собой дверь, были  слова Владимира обращенные к Анне: «Я так долго тебя ждал, наверно  всю жизнь». Глаза варяга округлились от удивления. Таким своего друга за почти десять лет их знакомства он еще никогда не видел.
        Где-то через час, Анна вышла из княжеских покоев и, пройдя через церковь, вернулась к себе. А уже вскоре  взволнованная Марина, разыскав Жробейна на храмовой площади, передала ему слова порфирогениты, что князь и Анна ждут его, Анастаса и всех воевод в храме, что бы огласить важную новость. Отправив воинов караула собирать воевод по городу, Волк проследовал за любимой. Перекрестив себя у порога, варяг вступил в храм. Следом за ним зашел запыхавшийся  от быстрой ходьбы Анастас, и сходу благословив Жробейна спросил: «Что случилось, тут у вас, пока я отсутствовал?» «Да сам не знаю,- ответил ему Волк,-только что меня разыскала Марина и передала указание, собрать нас всех в храме. Сейчас еще и воеводы подтянутся». Не успел  варяг произнести эти слова, как в храм вошли встревоженные неожиданным сбором тысяцкие воеводы княжеской дружины. И подойдя к друзьям, так же включились в обсуждение происходящего. Одновременно двери по бокам алтаря распахнулись, и в церковь первая вошла принцесса из своих покоев, проследовала к княжеской двери и через минуту Владимир и Анна уже стояли, держась за руки у ступеней алтаря. Обращаясь ко всем присутствующим, Владимир произнес: «Други мои! Сегодня я собрал вас здесь в стенах этого храма, что бы объявить  через вас, всей дружине моей и всем жителям Херсонеса, что я – князь Киевский Владимир,  по своей воле и глубокому убеждению, хочу принять веру христианскую, через обряд святого крещения и вас всех воевод и дружину свою к тому призываю. Силком никого за собой не тащу, но если князь ваш вам дорог и мысли его и дела близки, задумайтесь. Сроку на все три дня. Священник Анастас  поможет подготовиться желающим к обряду».
Следующей за князем говорила Анна, Жробейн в полголоса переводил ее слова, не знающим греческого воеводам. Обратившись к присутствующим, не выпуская руки Владимира из своей, она сказала: « Я – Анна, дочь Византийского императора Романа перед лицом всех, кто меня видит и слышит, и перед лицом господа нашего всемогущего, заявляю, что только по своей воле, а не по принуждению готова стать единственной законной женой,-здесь она сделала паузу и вопросительно посмотрела на Владимира, тот в ответ , утвердительно кивнул порфирогените, и только после этого Анна продолжила,- перед богом и людьми и скрепить этот союз христианским обрядом венчания в городе Херсонесе, сразу после крещения князя». Голос ее эхом разносился под сводами древнего собора. Услышав перевод сказанного багрянородной, воеводы одобрительно закивали головами, о чем-то тихо переговариваясь между собой. Подождав пока в церкви восстановиться тишина, принцесса добавила к сказанному: «Обряд венчания нашего от себя и князя, будущего мужа моего, прошу вести известного всем вам священника –  Анастаса. И еще хочу сказать, что верю и молюсь о том, что бы как свершится обряд крещения  над князем Киевским,  господь явил нам всем свое чудо и избавил бы его от страшного недуга –слепоты. Сама в это верю свято и вашу веру на помощь зову. Не за себя прошу вас, а за вашего же князя Владимира». После этих слов Владимир и Анна в абсолютной тишине, проследовали в ее покои, держась за руки. И всем находящимся в соборе в тот торжественный момент  стало ясно, что эта женщина с несгибаемой волей, ведущая сейчас за руку их незрячего князя мимо них по церкви , станет такой же ему надежной опорой в жизни и делах его до скончания своих дней.
     К вечеру следующего дня храмовая площадь была заполнена до предела. Она просто не могла вместить всех пришедших в собор русичей. Могучие бородатые воины без доспехов и оружия явно чувствовали себя не уютно. Русские шли в церковь, как на праздник в своих лучших одеждах. Сам центральный собор и площадь возле него были переполнены людьми, а воины князя Владимира, откликнувшиеся на его призыв принять христианство, все прибывали и прибывали. Анастас , служивший в этот вечер, считал , что повидал на своем веку многое, но такого количества прихожан за всю свою службу в Херсонесе он не видел никогда. Анна, стоявшая в самой церкви рядом с Владимиром, взяла его за руку и тихо сказала: «Ты знаешь, мне кажется на площади уже больше половины всей твоей дружины и это только те, которых я смогла отсюда увидеть. А народ все прибывает и прибывает. Русские воины пришли разделить с тобой твою веру князь, так же как в боях ты делил с ними их судьбу». Ее слова потонули в звоне колоколов и церковных песнопениях, возвестивших о начале самой службы. Красота ее и величавость словно заворожила присутствующих на ней. Площадь сковала такая тишина, что даже на самом ее краю слышно было каждое слово произнесенное Анастасом в соборе. Служба уже подходила к концу и наступало время проповеди. Священник проходившей мимо князя и его будущей жены вдруг отчетливо услышал слова Анны обращенные к нему:
« Твою проповедь должен слышать и понимать каждый пришедший сюда». Решение пришло к Анастасу мгновенно.  Он вывел всех прихожан из церкви на улицу и сам вышел вслед за ними. Проповедь звучала под открытым небом Херсонеса на непонятном для греков, чужом языке и каждое слово священника  было  принято душами тех, кто ее слушал и понимал. Когда все закончилось, храмовая площадь опустела. Лишь  на ступенях собора так и остались стоять несколько человек.
Жробейн, на плечо которого опирался ослабевший за время болезни князь, обернулся к нему и произнес: «Сбылось пророчество Великой княгини. Вот и свершилась первая церковная служба на языке нашем. Все так, как она и говорила в том сне». Ничего не ответил Владимир, только крепче сжал плечо друга своей рукой. Анастас с не скрываемым восхищением смотрел на греческую принцессу, и обращаясь к  Владимиру, сказал: «Радуюсь за тебя князь, в жены тебе суждена не просто дочь и сестра императоров Византийских, но и великая по своему уму и духу женщина». И поклонившись им в пояс, в глубокой задумчивости  направился прямиком в город, погруженный в свои мысли. «Да, туго придется Анастасу,- промолвил Владимир,-если все желающие придут креститься, самому ему не управиться. А потом еще и венчание…». «Да не одно, а два подряд»,- вставил свое слово Жробейн. «Это как понять два?»,- удивился князь. «Ну так и понимай, княже. Ты венчаешься с Анной, а я с Мариной, дочкой стратига», -ответил на вопрос Владимира Волк. «И когда ты все успеваешь Жробейн,