прошел в дом, с силой закрыв за собой дверь. Владимир с вопросом посмотрел на идущего к нему от калитки друга. Волк, разводя на ходу руками, произнес в ответ: «Дедушка - отшельник серьезный попался, три дня его уговаривал, ни в какую ехать со мной не хотел и только после того, как я и ночевать на снегу остался у входа в его пещеру, дал свое согласие. Ты лучше князь сейчас туда не ходи. Мы там с тобой без надобности. На дворе холодновато конечно, но потерпим». Дверь в дом внезапно распахнулась и на пороге появилась Марина, увидев мужа она с радостным криком бросилась ему на шею. Поцеловав Волка и после того объявив Владимиру и мужу, что старец велел в дом им не входить, пока сам не позовет, она вернулась обратно. В тот момент, пока дверь была открыта, князь успел увидеть стоящего у изголовья кровати своей жены коленопреклоненного старца, уже без капюшона, до этого закрывавшего густую копну его седых волос, творящего молитву. Всю эту ночь Владимир и Волк провели во на дворе и сильно замерзли, благо где-то под утро, из распахнутой двери им были брошена пара выделанных шкур, это было все то теплое, что нашла Марина у Софьи. Солнце еще только начинало освещать дом посреди леса, когда его дверь распахнулась, и во двор вышел доставленный Волком старец. И строго глянув на промерзших за ночь друзей, пригласил их пройти в дом. Дожидаться повторного приглашения они не стали и, не задавая вопросов, бросились к очагу отогреваться. Но каково было их изумление, когда они увидели, в неярком свете тлеющих углей своих жен, сидящих за столом и оживленно беседующих друг с другом. При появлении на пороге дома замерзших мужчин, Софья подбросила дров в очаг. Князь после минутного замешательства бросился к Анне и, взяв ее на руки, крепко прижал к себе. Она обняла Владимира своими руками за шею и что- то тихо шептала ему на ухо. Когда первые эмоции от случившегося улеглись, а Князь и Жробейн отогрелись и немного успокоились, уже наступило утро и все собрались за столом к завтраку. Здесь же и было принято Владимиром решение выдвинуться в Сурожь через неделю, лишь только после того как Анна и Софья, которая на отрез отказалась покинуть свое лесное пристанище и отправиться вместе с князем в Киев, окрепнут и наберутся сил.
Эта счастливая неделя пролетела не заметно, пришло время собираться в дорогу, оседланные Жробейном кони ждали их за плетнем. Прощание было не долгим. За прошедшую неделю они уже сказали друг другу все, что хотели сказать за долгое время ожиданий, надежд и тревог. На пороге дома Владимир в пояс поклонился, провожавшей их Софье, Анна обняла и расцеловала на прощанье свою тетю. И уже с коня на последок, он еще раз спросил у нее: «А может быть все-таки с нами, тетушка Софья?» Она в ответ отрицательно мотнув головой, твердо сказала: «Нет». И перекрестив отъезжающих, в след произнесла: «Береги ее князь у себя на Руси. Теперь-то когда ты понял, что она для тебя значит». Услышал ли Владимир сказанное известно лишь ему одному. Не отвечая ничего, он лишь обернулся в сторону провожавшей и утвердительно кивнул.
Капля горячего воска стекла с догорающей свечи и упала на исписанный лист, когда в темном проеме двери показался силуэт входящей в комнату жены, пришедшей проведать засидевшегося за своим занятием Михаила. Тихими шагами Марина подошла к столу и обняв мужа, с любопытством заглянула через его плечо в исписанные крупным греческим шрифтом пергаментные листы. «И ты думаешь, это кто-то прочтет и поверит в то, что ты написал? Я сама, иногда вспоминаю все то что с нами тогда произошло и до сих пор не могу в это поверить»,- сказала она перебирая исписанные страницы. В ответ на ее слова, он придвинул по ближе к себе недописанный лист и ,обмакнув стикль в краску, вывел еще несколько строк. Затем поднялся со своего места и, обняв жену, пошел вместе с ней в дом. А на столе в неярком свете догорающей свечи осталась высыхать краска последних написанных им в этот вечер слов: «Я вам рассказал то, что было. Прочтете вы это или нет, поверите в это или нет, в общем, то все равно, потому что это было».
Волк….
