освобождения. И напрасны кровь, физическая боль, предсмертная агония истребляемых и истязаемых в стенах ими же самими возведенных дворцов людей. Продолжают они строить все новые места для собственных страданий, для причинения им все новой боли, все новых смертей. Кружит птица над ними, высматривая своих настоящих и будущих собратьев. И нет дела ей до людских страданий. [/b]
тишина
Часть 2: На той стороне (15мин. 00сек.)
Завораживающее до устрашения и грубое тяжелое сияние озаряет темное ночное небо над верхушками деревьев, прячущихся в самой лесной чаще. Сопровождается оно тяжелым плотным гудением, предупреждающим об огромной опасности, таящейся где-то в самом сердце окутанного чернейшими крыльями ночи леса. Что-то происходит там, что-то таинственное, что-то нежелательное для стороннего наблюдателя. И тем притягательнее этот свет. И ноги сами ведут тебя все глубже и глубже в лес, и ты просто ничего не можешь слышать кроме этого тяжелого плотного гудения, буквально забившего твои уши, проникшего в твою голову, взявшего под контроль все твое естество. Кто-то должен увидеть нечто, что скрывается от посторонних глаз и ушей. Какие-то посторонние звуки то и дело появляются внутри гудения, обозначая ход некоего процесса, но просто невозможно разобрать все детали, когда цель только одна – как можно скорее добраться до источника этого сияния в небе. И как-то нервозно и не по себе становится оттого, свечение где-то вверху, а впереди все еще прежняя темнота, и ты каким-то невероятным образом не спотыкаешься и считаешь деревья своим лбом. Идешь уверенно, будто видишь четкий путь через буераки, торчащие повсюду корни, ямки и целые овраги. Идешь, ведомый светом, захватившим твое сознание.
Идешь, желая, чтобы сигнал его, непрерывно звучащий в твоей голове, не прекращался. Как будто для тебя это просто жизненная необходимость. Как будто ты уже знаешь, что ждет тебя в глубине леса, хотя и не можешь объяснить словами, ни даже подобрать нужный образ. И это на интуитивном уровне, принадлежащее не тебе. Не столько тебе, сколько кому-то, кого ты, вдруг, обнаруживаешь внутри себя и понимаешь, что твое сознание больше тебе не принадлежит. И оттого тяжелое плотное гудение с неразборчивыми звуками не хочет быть проясненным, не хочет даже прибавить громкости по мере приближения к нему, не хочет рассредоточиваться и занять всю панораму, оставаясь где-то по центру в твоей голове.
Просто так ему легче внушить тебе тот образ, который сознание, не принадлежащее тебе, считает своим собственным и демонстрирует тебе со всей отчетливостью, на которую оно способно. Именно поэтому ты уже знаешь, что тебе нужно увидеть, чтобы получить все ответы на вопросы, кажущиеся тебе особо важными, гораздо более важными в сравнении с элементарным выживанием.
И рассчитывая-таки добраться до источника этого необычного и таинственного сияния, исходящего из глубины леса ночью, пребывая в состоянии полной уверенности оказаться в таком месте, где деревья стоят целой стеной, как бы обозначая сердцевину леса, надежно прячущие источник от любопытных глаз, ты оказываешься за пределами его, просто пройдя лес насквозь и выйдя с другой его стороны. И на самом деле ты знаешь, что это обманка. Иллюзия, придуманная рассудком того, кто на самом деле все глубже и глубже поникает в лесную чащу, ведомый силой зеленого сияния. Ты же, в этот миг, оказываешься где-то на поле, разделенном черной бездной прямо под твоими ногами (еще один шаг – и ты провалишься в это устрашающее чрево), непреодолимой даже по воздуху. Именно из этой черноты в земле исходит это сияние, позвавшее тебя к себе, на самом деле, позвавшее скрывающееся в тебе сознание, скрывающуюся в тебе другую жизнь.
По ту сторону пропасти горят многочисленные костры, в свете огней которых легко различимы людские фигуры в длинных рясах или балахонах, кажется, бесцельно блуждающие из стороны в сторону. По ту сторону пропасти какое-то иное пространство, доступное для наблюдения и испытания странных чувств, благодаря сиянию, исходящему из черной бездонной ямы, окольцевавшей кусок бытия с кострами и человекоподобными фигурами. Именно оттуда, преодолевая непреодолимую для тебя ширину пропасти, и исходит то глубокое, насыщенное страхом и заставляющее тебя дрожать в трепете грозное гудение. И ты понимаешь, что ты действительно видишь некое другое бытие, и ты слышишь его голос, чувствуешь его дыхание, его атмосферу, в которой тебе нет места чисто физически. Но вместе с отторжением ты чувствуешь некое удовлетворение от наблюдаемого тобой кусочка (совсем крошечного) иного мира.
Подобно зеленое сияние из черной бездны какому-то силовому полю, щиту, блокирующему все попытки перебраться на ту сторону, чтобы оказаться в том – могучем и жестоком по отношению к тебе мироздании. Не хочет оно принимать гостей вроде тебя, позволяя лишь бессильно наблюдать за ним издали, заставляя тебя как бояться, так и хотеть видеть его снова. Завораживает оно твой рассудок, приковывает к себе твой взгляд так, что боишься ты даже моргнуть, чтобы этот миг не прервался. И не было ничего, что свидетельствовало бы о целенаправленном открытии этого портала между двумя измерениями. И в какой-то момент он просто возник, и этот зеленый свет вспыхнул сам собой, отделяя одно мироздание от другого. Быть может, произошел некий сбой, внезапный каприз мироздания, хранящего в себе, как оказалось, куда больше пространств и хода времени, о чем никто даже не догадывался, но в силу своего воображения теоретически предполагал.
Теперь ты можешь услышать голос самого света, голос чьей-то силы, сотворившей его, и у тебя нет сомнений в том, что этот щит между тобой и тем, что ты видишь по ту его сторону, имеет искусственное происхождение. И ты вроде даже спокойно воспринимаешь открывшееся тебе осознание. Ты намеренно не можешь коснуться света рукой, намеренно не хочешь этого, поэтому позволяешь голосу света быть услышанным, быть предупрежденным о пагубных для тебя последствиях прикосновения к нему. Ты знаешь, что перед тобой смертельный враг, с которым невозможно договориться, позволивший, однако, быть услышанным, а потому не прогоняющий тебя прочь. Ты слышишь высокую частоту, плотность которой достаточно высока. Все равно, что звон в ушах при высоком давлении крови в голове, даже еще тоньше: ноющий непрерывный писк. Он не противен тебе, не вызывает отторжения благодаря грамотной обработке эквалайзерами и какими-то еще эффектами, смягчившими его звучание до слушательного уровня без негативных для здоровья последствий. И чем глубже проникает свечение в черную бездонную яму, тем насыщеннее писк в средних и низких частотах, тем насыщеннее зеленый цвет, где-то в самой глубине переходящий в такую же черноту. Без сомнения, это не просто какой-то купол, но целая сфера, почти прозрачная в вышине и максимально плотная в нижнем своем основании.
Она прилетела из глубокого космоса, она просто возникла, повторимся, совершенно внезапно, хотя, возможно, время ее появления в привычном для тебя мире оказалось весьма и весьма продолжительным, откуда тебе знать, верно? Просто голос ее достиг тебя в самый последний момент, полностью сформировавшись в своем образовании, приведший тебя в этот загадочный лес. А ведь ты даже не знаешь, где ты в этот момент. Ты даже не знаешь, происходит ли все это с тобой наяву или, все-таки, во сне. Ты не можешь определить ни единого запаха, характерного для лесной чащи, ты не чувствуешь вкуса, не чувствуешь ни холода, ни тепла. Ты можешь лишь видеть и слышать (ну еще чувствовать, как тебя пробирает дрожь от тяжелых фонов). И визуальные образы сформированы слухом, или же наоборот, и даже в этом у тебя нет никакой четкой уверенности.
Уверенность только в одном: ничего этого нет на самом деле. Уверенность только в одном: зеленое сияние, похоже, поймало тебя в ловушку. Уверенность в том, что оно пришло за тобой, позвало тебя, и вот ты следуешь его зову, все дальше и дальше пропадая в лесных дебрях, откуда уже не вернешься, как бы тебе не хотелось обратного. Потому что сейчас его голос, грозный, тяжелый, самый настоящий голос смертельной опасности, можно сказать, неизбежности и обреченности, глубоко в тебе, требует от тебя бездействия, в то время как то, что внутри тебя не может остановиться. Именно для этой охоты и существует эта иллюзия открывшегося твоим глазам бытия, освещаемого множеством костров и населенного странными человекоподобными существами в длинных одеждах, заблокированного целой зеленой сферой, что вспыхнула сама собой.
Но все не так однозначно. И ты понимаешь, что зеленое сияние было послано за той силой, что внутри тебя. С твоего позволения, принявшего это тяжелое гудение, востребовавшего услышать его еще раз, по какому-то особому и негласному заклинанию, будто призвавшему этот зеленый свет во тьме ночи над лесом, куда твоя нога никогда не ступила бы ни за какие коврижки. Стоило лишь услышать тебе его в самый первый раз, как все в тебе будто пришло в движение, которое невозможно было уже прекратить. Как будто то существо внутри тебя, сознание которого движется сейчас в глубину леса, принадлежало этой таинственной мощной силе, как будто всегда знало о возможном ее проявлении в мироздании, знало и ожидало ее в назначенный день и час. И вот эта сила, наконец, заявила о своем существовании. И она не прекращает говорить с тобой, с кем-то внутри тебя, с твоей подлинностью, которую ты можешь ощутить благодаря ей.
Этот писк, обозначивший голос зеленой сферы, что предстала перед тобой, вдруг, становится сильнее, углубленнее. Это значит, что ты оказываешься уже внутри нее, постепенно проглатывающей тебя, но все так же заставляющей тебя ничего не предпринимать, чтобы высвободиться и вырваться на свободу.
Теперь, оказавшись внутри зеленой сферы, ты можешь расслышать и писк комаров, и уханье далекой совы, и журчание ручья, ты можешь даже услышать стрекот сверчков, кажется неподвластных влиянию зеленого света, и остающихся вместе с тобой у края бездонной пропасти. Ты можешь расслышать их в стерео, объемных и более чем просто живых и реальных. И тем больше захватывает тебя стремление к нескончаемости трека, пропитанного насквозь потусторонними силами, открывшимися тебе во мраке ночи со всей своей мощью, приглушаемыми шумами оживленного даже сквозь плотные окна дома дня. Тогда не спасает даже максимальная громкость. Ибо только ты и то, что ты слышишь должны быть здесь и сейчас, и никакой солнечный свет не имеет права помешать всем твоим чувствам, всем твоим эмоциям, всем твоим ощущениям. Всем твоим образам – реальным и вымышленным. Именно того хочет зеленое сияние над лесом, именно этого хочешь ты.
[b]Ты слышишь огонь, треск костра, одного из тех, что зажжены внутри зеленой сферы, оборвавшего ее тонкий голосок, который просто растворился, слившись с общим грозным гудением. Оно все так же продолжает звучать по центру звуковой
