– Жарко, – объяснил он стоящим рядом Бережному и двум капитанам, его помощникам.
Как по команде, они тоже сняли фуражки и вытерли лбы платками уставного цвета. Только дядя Яша вытягивал голову и всё старался заглянуть за край металлических перил, недавно покрашенных, краска не успела выгореть под солнцем.
– Подойдём и посмотрим непосредственно вниз, – предложил дядя Яша.
Никто ему не ответил. Взгляды изучали проплывающий мусор. ветер доносил голоса горожан. Многие интересовались, чего это они там застыли на мосту, другие советовали не бояться, третьи… Собственно, советчиков всегда много, много меньше исполнителей.
– Надо что-то с этим делать, – недовольно пробурчал Мендель.
Бережной тотчас откликнулся:
– С людьми?
– С мусором! Реку надо освободить от непосильного груза цивилизации. Вернуть ей…
Бережной перебил Менделя:
– Иосиф, ты не на митинге.
Дядя Яша решил, пора и ему вставить своё слово.
– Давно пора заняться чистотой городской седы, только вы, товарищ голова, постоянно на вопросы этого характера отвечаете, в смете городского управления на эти моменты денег не предусмотрено. А ведь на моей памяти, на том берегу был шикарный пляж с песочком, стояла небольшая вышка для прыжков в воду, глубина реки была больше двух метров. На берегу, в зарослях молодняка сохранились площадки с ограждением красиво заросшие мхом. Их бы побелить, обновить, заново засияли, как в прежние времена. Убрать камыш, есть же земснаряды, чистили в старые времена. Многое можно…
– Довольно, Яков Пименович, – недовольно оборвал дядю Яшу Мендель. – Знаю эту беду… Но в городском бюджете огромная дыра. Денег на всё катастрофи…
Возле турникетов возник дикий переполох. Послышались крики. Вопли разорвали резким звуком воздух. Столпившиеся люди смотрели вверх и указывали на что-то вверху пальцами. Кое-кто крестился. Кое-кому стало не по себе. Кто-то начал кричать о ниспослании кар небесных не головы не покаявшихся грешников.
Следом за народом и представители власти, и дядя Яша подняли головы…
Если Мендель и Бережной с капитанами стояли, разинув рты, то дядя Яша свистнул: над ними, высоко в небе, повторяя берега и изгибы русла в небе нёс величественно свои небесные воды цвета крепкого чая небесный Кальмиус.
–Аномалия, – вырвалось у дяди Яши с низким гортанным тембром, будто глотка у него была из звонкой меди, – ей богу, аномалия! Клянусь поцелуем русалки Сиены!
– Эт-то что за безобразие! – вспылил пришедший первым в себя Мендель, – Никита, я тебя спрашиваю! – посмотрел на друга.
Бережной запрокинул голову и протянул медленно палец туда, откуда по преданию к первым людям спустились боги, дали им знание и затем вернулись.
– Не прозевай иллюминацию…
Поверхность Кальмиуса пошла мелкой рябью, и она же пошла гулять по небесной глади реки. Пузырьки рвались наружу и лопались, по сторонам разлетались мелкие радужные брызги. Затем из глубины реки выплыл величественно и медленно огромный воздушный пузырь. Точно такой же появился на небесном Кальмиусе. Оба пузыря отделились от воды и поплыли, играя светом и длинными яркими цветными полосами в солнечном свете навстречу друг другу. Покрутившись вокруг собственной оси, они соединились. В месте соприкосновения образовалась линза, наполненная золотистым сиянием. В воздухе запахло тиной и озоном, прелыми растениями и перетёртыми специями аниса и имбиря, гнилыми кореньями и свежескошенной травой и чем-то ещё неопределённо-естественным и жутко-отвратительным. Некоторое время шары, образовав восьмёрку, висели неподвижно, притягивая внимание зрителей, будто специально для этого и вышли на прогулку из своих мрачных мокрых глубин и неожиданно для всех взорвались! Яркие в лучах солнца брызги окропили блестящими каплями одежду и открытые части тел, стоящих на мосту и полетели в сторону столпившихся возле турникета. Следом из реки земной вылетел огромный столб воды и грязи высотой до неба. В сторону от столба полетели мелкие рыбёшки, сверкая в лучах солнца чешуёй, лягушки, матово сияя чёрно-зелёной кожей, затонувшие перегнившие фрагменты деревьев и кустарников, водяной растительности, железные ржавые детали велосипедов и игрушечных педальных машин, покрытые длинными коричнево-зелёными космами водорослей и тины, обвешанные как мишурой зелено-прозрачными водорослями непонятные предметы старинного обихода и много чего исторглось в этот знаменательный момент из реки, что с большим энтузиазмом разыскивали по берегам по истечении времени охотники за артефактами и продавали за втридорога приезжим туристам.
Новые порции перегнившего мусора выталкивались со дна реки высокими фонтанами и разлетались по берегам осклизло-коричневыми бесформенными пятнами.
От турникета перемешавшейся толпой, которой вдруг стало тесно на дороге перед мостом, дезориентированной, бессмысленно орущей хлынули отливной волной назад в город, заполоняя всю улицу Ленина от тротуара до тротуара. Люди спасались от ужаса и страха, на их головы и в спины летели комья жирной маслянисто-вонючей грязи, лились сверху потоки мерзко-пахнущей жидкости, падали пустые пластиковые бутылки, целлофановые пакеты с рисунками, пластиковые стаканчики. Всё то, что годами сбрасывалось жителями в воду, топилось после пикников на берегу Кальмиуса. Это была своеобразная расплата, месть природы.
Несвойственное ощущение узости пространство почувствовали и дядя Яша, Мендель и Бережной с помощниками. Они стояли, подняв руки, защищаясь от падающего сверху мусора и посматривали испуганно друг на друга, иногда бросая взоры на реку.
Феерическое природное представление внезапно закончилось. Кальмиус успокоился. Вода текла своим привычным размеренным течением, закручиваясь в маленькие водоворотики, сплетаясь в струи и растекаясь вширь не далее берегов.
Увлечённые собой люди на мосту проморгали очередное явление.
– Смотрите, что это! – крикнул дядя Яша, налегши животом на перила, ощущая через ткань одежды приятную прохладу металла, – смотрите прямо под мост!
В воде, выделяясь более глубоким тёмным цветом и непростительной длиной скользила легко и грациозно некая тварь, выделывая гибким телом разные движения. Она говорила наблюдающим за ней людям, мол, любуйтесь мною, смотрите и наблюдайте. Мендель, Бережной с помощниками впились в тварь в воде. Она магнитом приковала их взгляды, и они не могли оторваться от этого великолепного зрелища. Тварь скручивалась спиралью, играя длинными прозрачно-алыми плавниками и длинными перьями хвоста. То свивалась спиралью, по переплеталась телом, завиваясь узлами, то снова сворачивалась кольцами, поднимая высокую волну, будто накручивая своё гибкое послушное тело на невидимую ось.
– Смотри, что вытворяет, гадюка! – восхитился дядя Яша. – Ах, какова подлюга!
Неожиданно речная тварь прекратила игру. Сжалась. Затем выскочила распрямлённой пружиной из воды, подняв шум и расплескав воду. Вибрируя, тварь стояла ровнёхонько, поддерживая тело лёгкими движениями мускулов, которые пластично перекатывались под кожей шарами, длинными валиками, опоясывали тело подобно лианам. Не сразу мужчины рассмотрели голову твари. Они заворожённо смотрели на тело. Шипящий свист привлёк их внимание, они увидели огромную приплюснутую голову с выпученными огромными сине-зелёными глазами. Тварь расщерила пасть. Блеснули длинные острые зубы. Выскочил длинные раздвоенный язык. Дядя Яша, Мендель, Бережной закричали и отпрянули от края моста. Длинный сине-красный язык махнул перед их лицами. Прошёлся по перилам, оставив на них тягучую мутно-белую слизь. Тварь махнув широченными плавниками скрылась под водой, подняв фонтан брызг. Камыши и тростник по обеим берегам встревоженно зашевелился, зашептался, заголосили голуби, облюбовавшие прибрежные заросли и провисшие провода, протянутые через реку. На солнце внезапно нашла огромная серая туча в виде недавно виденной твари мужчинами. Подул противный сквозняк, будто на небе распахнулось окошко и через него из космоса пролился вселенский холод. Дядя Яша, Мендель и Бережной с помощниками вздрогнули.
Не контролируя себя, визжа и крича, тыча пальцем в реку и в сторону камышей, Мендель разразился гневной тирадой:
– Никита, это… Завтра… Немедленно… Разобраться… С этой греб… Долбанной аномалией и чтоб духу её не было на территории мне подвластного города… Своими силами или… Зови на помощь военных из соседней части… Но, чтобы завтра утром… Я проснулся… Приступай!..
Ночью группа неизвестных забросала бутылками с зажигательной смесью камышовые заросли на берегу вблизи здания городского бассейна и профилактория. Вспыхнуло так, что испугались небеса. Алое зарево высветило полнеба. Его отблески видели очевидцы в Старобешево, почему-то внезапно проснувшись среди ночи, и некоторые утверждали, что им звонили родственники из Донецка и интересовались, что у них такое интересное происходит.
Оперативно приехавшие пожарные успели к концу светопреставления. К их приезду на месте густого камышника чернело огромное пятно, на нём алели огоньки, вспыхивавшие и покрывавшиеся пеплом при малейшем дуновении ветерка. Некоторые алые угольки взлетали в небо, где гасли, достигнув предельной высоты. Сажа до утра оседала на прибрежную растительность чёрным пеплом и плыла по воде траурными пятнами.
[justify] Благодаря своей неусидчивости,
