посмотрела на нее, Альфира пожала плечами и показала на свой бейдж инвалида. — Эту фикцию можешь показывать инспекторам, они не разберут. Постой-ка, дай просканирую.
Альфира сняла бейдж, женщина долго всматривалась в него, глаза остановились, и Максим готов был поклясться, что видел электрический импульс в левом глазу.
— Держи, хорошо ты выглядишь для стодвадцатилетней старухи. А знаешь, самое забавное, что это мой бейдж. Я с ним тоже сорок лет назад оказалась здесь. И осталась навсегда, и ни разу не пожалела.
— Так вы как мы? — неуверенно спросила Альфира, надевая бейдж.
— Ну да, мы же непросто так вас сюда привезли, — важно сказала Айна. —Кристина тоже из вашего мира.
Айна довольно улыбалась, смотря на вытянувшиеся лица Максима и Альфиры.
— Не удивляйтесь и не пугайтесь. Я сама захотела остаться. Сейчас уже не важно, почему и как я попала сюда. Скажу лишь то, что случилось это в год Чернобыльской аварии, если вы знаете об этом.
— Знаем, конечно, знаем. В первую очередь из компьютерных игр, — ответил Максим.
— А, мне кажется, я понимаю, о чем ты. У нас это называется учебные модули. Можешь не представляться, я знаю, как тебя зовут, Максим, Айна мне уже все про вас передала.
— Разболтала, ай-яй-яй! — Альфира щелкнула Айну по носу, девочка возмутилась и попыталась ущипнуть в ответ, но промахнулась и атаковала воздух. — Вы по импланту общались?
— Да, Айна, как проснулась, связалась со мной. Можешь задать свой вопрос, мне будет приятно, — Кристина улыбнулась, на красивом лице зрелой женщины не было ни одной морщинки, на вид она была немногим старше Мэй, как старшая сестра.
— Сколько вам лет? — спросил Максим.
— Мне уже семьдесят человеческих лет, пару месяцев не считается. Я киборг, поэтому мой возраст считается по-другому. Хорошо сохранилась, не правда ли? Мне самой очень нравится, — Кристина самодовольно улыбнулась, подмигнув Максиму, верно угадав интерес в его глазах. — Выбора не было. Если хочешь здесь остаться, то придется стать киборгом, тогда система примет тебя как своего. Есть разные уровни, у меня низший, для работников сферы обслуживания и образования. Тяжести таскать или ломать швеллера руками я не могу и не хочу. Побочным действием кибернизации человеческого тела является долгий срок жизни и сохранение приемлемого внешнего вида. Киборги стареют очень медленно, хоть я и киборг, но я в первую очередь женщина, и хочу быть красивой всегда.
— Простите, но почему вы остались? — спросил Максим.
— Максим, я не знаю, объяснял ли вам кто-то, но при переходе и обратном выходе всегда должен остаться кто-то один или больше, если захотят. Мы ждали выхода много лет, и я работала здесь, сначала как вольнонаемная. Система сама мне предложила полную ставку и кибернизацию тела. Не думайте, что никто не знает кто вы и откуда. Все кому надо знают, и это также заложено в системе. Честно говоря, я никогда не думала, что буду работать с детьми, но поработав здесь, я поняла, чего хочу на самом деле. Смешно, но для этого пришлось провалиться под землю, — она засмеялась и похлопала его по плечу. — Не надо так напрягаться. Никто не знает, сколько вам ждать, когда придет время, и вновь откроют портал. Это происходит постоянно, обмен идет редко, но идет. Больше я ничего не знаю.
— И вы никогда не жалели? — спросила Альфира.
— Жалела и очень, особенно скучала по солнцу. Но оно и здесь есть, просто вы его не видите, но чувствуете. Посмотрите внимательно на эти прожектора, в поселке тоже много таких. Они излучают не только свет и ИК-излучение, но и ультрафиолет, поэтому тревожность проходит. А семья мне была не нужна, хватило одного брака. В этом разрезе моей прошлой личности я была абсолютно свободна.
Максим переглянулся с дедом. Он хотел спросить, не поработал ли имплант с ее мозгом, но не знал, как подойти к этому вопросу. Дед покачал головой, делать этого не стоило. Кристина была и человеком, и больше не была человеком — это чувствовалось во взгляде, в манере двигаться и стоять, а особенно в коротких мгновениях зависания, когда она закрывала глаза, отдавая команду детям на площадке, и тут же заканчивалась ссора или начиналась другая игра, в которой участвовали в одной команде бывшие противники, готовые минуту назад начать драку.
— Это не ваш путь. Под землей остаются только одиночки, а вы, как показывает мой сканер, любите друг друга. Придется ждать, — Кристина по-доброму улыбнулась.
— Какой сканер? — с интересом спросил Максим.
— Сканер простой, он есть у каждого простого человека, вот только мы им не умеем пользоваться. Кибернизация в основном помогает использовать то, что у нас изначально заложено. Мы все чувствуем запахи, особенно сильно половое обоняние. Я — киборг, и могу бесстрастно оценивать эти запахи, так что я просто вас унюхала и проанализировала. Не очень романтично, да?
— Да нет, вполне в его духе, — ответила Альфира, бросив колкий взгляд на Максима, и когда она научилась так смотреть?
— Надо Альфу к вам на кухню устроить. У нас она столько блюд запрограммировала! — восторженно предложила Айна.
— Правда? Это было бы здорово, а то детям надоели стандартные варианты, а новых патчей давно не присылали. И Айна может поработать, у меня как раз две вакансии свободно.
— А сколько человек работает здесь? — спросил Максим, язык не повернулся назвать это питомником, что-то злое и несправедливое было в этом термине.
— В нашем питомнике положено пять штатных единиц: три киборга-воспитателя, один киборг на АХО и повар-программист. Повар сезонная работа, два раза в год отрабатывает новую схему и едет в другой питомник. Сейчас начнется завтрак, а вы пока разгрузитесь. Потом я все вам покажу. И да, не пугайтесь нашего старого киборга, он добрый и совершенно безобидный. Его на войне покалечило, дети его любят, он замещает помощника воспитателя, любит малышам страшные сказки рассказывать.
— Ого, у вас и сказки рассказывают. А я думал, все через имплант заливают, — поразился Максим.
— Все через имплант не зальешь, не надо делать из него монстра. С имплантом под землей жить гораздо проще и не так тоскливо. У меня самый простой, базовая внешняя надстройка над неокортексом, но пока тебе не поставили такой же, я не смогу объяснить и малой части того, что он дает.
— Честно говоря, мне нравится мой мозг древнего человека, — Максим почесал лоб, Альфира синхронно повторила за ним и рассмеялась.
— Вас это тоже ждет, не сомневайся, — Кристина загадочно улыбнулась. — Или ты думаешь, что обмен просто так ведется?
— А вы не боитесь все это нам рассказывать? — с тревогой спросила Альфира, посмотрев на колоколообразные ведра на столбах.
— Нет, не боюсь. Киборгов моего уровня не сканируют, да и имплант не собирает подобные данные. Бояться надо в полисе, а здесь мы почти что свободные.
— И дети? — с сомнением спросила Альфира.
— Дети в первую очередь. В питомнике им гораздо лучше, чем было бы дома с родителями, а главное они здесь свободные, насколько это возможно под землей, — Кристина ехидно улыбнулась, отбросив кибернизацию назад. — Сами увидите, если не поймете, Айна объяснит. Она все знает, пускай и не видит.
Кристина обняла девочку и расцеловала. Айна слегка покраснела, улыбаясь счастливой улыбкой.
40. Чужая кровь
Они его ждут. Боятся, он слышит, как учащается дыхание спецназовцев, как предает их мочевой пузырь, совсем чуть-чуть, они и не заметят, зато он унюхает. Он слышит все, чувствует запахи, зрение по сути и не нужно. Ветер доносит всю необходимую информацию, они ждут его с другой стороны, стоят на изготовке в позиции 23 схемы 85 ведения боя в туннелях. Он знает все схемы, видит приказы, перехватывая имплантом защищенный канал, выдавая себя на жалкие миллисекунды. У него нет оружия, только скорость, сила и точный расчет. Среди них три киборга, остальные солдаты. Ребят он трогать не будет, оглушит и все, а вот с киборгами разговор будет другой.
Они напряглись, волк видит ту же карту, что и они. С другой стороны туннеля движется электровоз с бочками. Сейчас посмотрим, что внутри этих ржавых канистр, если бы он мог смеяться, то злобно похихикал. Строй разбит, киборги офицеры путаются в командах, два солдата пущены вперед, чтобы развернуть автопоезд. Офицеры, фу, жалкие киборги второго уровня, не способные генерировать собственные команды. Такие сдохнут наверху, если им не скажут куда идти. Волк сделал глубокий вдох, бесшумно выдохнул, вот сейчас бы его заметили, датчики бы запеленговали высокую концентрацию ацетона. Тело приготовилось к бою, часть жировых запасов расщепилась, выдав ацетон в качестве видимых отходов, в крови кипит энергия. Пора!
Ничего не слышно, только сзади подул легкий ветер, потом удар и чернота. Второй удар, третий, четвертый — солдаты падали на пол, оглушенные мощным ударом в голову, с застывшим удивленным, еще совсем детским лицом. Сколько этим ребятам лет, а их уже поставили погибать против киборга седьмого уровня. Затрещали кости, и лопнула стальная штанга. Волк разорвал первого офицера, не дав ему шанса обернуться. Второй поливал коридор из автомата, все пули летели мимо, несколько угодили в автопоезд, продырявив бочки. Слава духам, в них оказалась вода с моющим раствором. Белая пена хлынула на пол, два солдата поскользнулись, выронив автоматы. Они пытались подняться, но падали, больно ударяясь о смазанный ПАВом пол. Чувство самосохранения подавило нестойкий долг, и они затихли, на полу, тем более что волк разорвал второго офицера, старательно уничтожая кибернизированный организм.
Волк застыл на месте, кто-то пытается взять контроль над ним на себя. Он чувствует, как команда высшего уровня штурмует его файервол, и через мгновение в голове шумит заклинание, и черный дух приказывает ему повиноваться. Волк идет на зов, глаза его остекленели, тело расслаблено, только густая кровь стекает из пасти, но он не в силах сплюнуть ее, продолжая чувствовать мерзкий вкус.
Из-за приоткрытых ворот выходит инспектор второго уровня, его сразу видно по погонам. Волк ждал его, определив как высшего киборга, но это к тому же, еще и мутант. Волк видит, как черный дух клокочет в этом жалком теле, как ликует и жаждет мщения. Он подходит к инспектору и
