‒ Никита, приступайте к работе! Проблемы клиентов вас не должны парить, ‒ я вальяжно клацнул чётками.
Этим же вечером после ужина я уединился с Михалычем и сказал, что мне потребуется его помощь.
‒ Всё уладим Саша, по этому поводу можешь не беспокоиться. ‒ Таким был его ответ. А другого я и не ожидал.
7
Спустя неделю после этих событий, в районах, прилегающих к кафе «Евгения» тут и там можно было увидеть рекламные щиты на ножках. Жёлтые штендеры ( так по научному окрестил эти конструкции Никита) расположились в пятидесяти метрах от выхода из метро, напротив крыльца офисного здания и колледжа, и на лужайке возле автобусной остановки. Надписи на щитах гласили, что совсем неподалёку отсюда (ниже шли расстояние и схема прохода, в зависимости от местоположения щита) находится уютное заведение с добрым названием «Евгения», где каждый, кто проголодался может получить недорогие завтрак обед и ужин. На сколько недорогие? Это можно было прочитать ниже, где была приведена стоимость и состав стандартного бизнес-ланча и завтрака. По этим критериям завсегдатай таких заведений мог определить насколько это дёшево, или наоборот дорого.
В этот день я надел новый костюм, который в единственный выходной купил в ЦУМЕ опираясь на помощь Жени. Костюм оказался по стилю и материалу копией того, который был на Михалыче в наш первый визит в ресторан. Цвет был серый с металлическим отливом. Он по мнению Жени очень идёт к моим глазам, а её мнение я не могу не учитывать. Под костюмом была новая белая сорочка и светло-серый галстук. Это был торжественный день. Сегодня должно либо свершиться либо нет. Сегодня будет видно, перейду я на следующий уровень игры, или останусь на старом. Женя тоже изъявляла желание быть здесь, но я её отговорил. В этот день, как никогда я должен был сосредоточен на работе.
ДА!ДА!ДА! Четыре жёлтых таблички произвели эффект разорвавшейся бомбы. Ещё с утра я думал, что операция провалена, но в обед зал просто ломился от посетителей. Официанты, повара, пекари, посудомойки, все стояли на головах. Все, включая, управляющего в новом костюме обливались потом, со свешенным на бок языком. Неожиданный наплыв взбудоражил весь наш небольшой коллектив, вызвал много сумбура и суеты. А сколько нервных клеток сгорело у каждого в этот день, и больше всех наверное у меня. Это был первое настоящее сражение на этом поприще. Всё что было до, просто подготовка. К концу дня, подсчитывая количество клиентов и объём выручки, я понял, что сражение выиграно вчистую. Враг на голову разбит. Нет я не считал врагом конкурирующее с нами кафе «Виктория». Здесь моими врагами были неуверенность, некомпетентность, незнание деталей и нюансов бизнеса. Все они были повержены окончательно в этот день.
С этого дня, дела нашего предприятия значительно пошли в гору. Заполняемость приближалась к ста процентам днём и к шестидесяти по утрам и вечерам. По признанию Михалыча, таких показателей в этой точке никогда и не было. Я расширил штат, набрал новых работников и теперь мог уже спокойно подыскивать себе зама.
Конечно в этой истории не обошлось без пострадавших. Обиженная «Вика» не заставила ждать с ответом. На третий день оказалось, что два наших щита пропали, а два других забрызганы краской. Я ожидал такого поворота, поэтому этим же днём все четыре щита стояли на своих местах как новенькие. Точнее они и были новенькими. Я просто сразу же заказал двойной комплект на случай порчи, утери, конфискации и так далее. Два испорченных щита мы отдали на реставрацию, а следом заказали ещё четыре новых, это так, на всякий случай. Этот случай не заставил себя ждать. На следующий день, все четыре щита снова были залиты краской. Пришлось жаловаться Михалычу. Тот в первую очередь забил стрелку директору «Виктории». Грузный осетин по имени Аслан отказывался, говоря, мол моя ничего не знает, какие такие щиты, ещё что-то про то, что мужчины так не поступают, они сначала договариваются. Это уже был упрёк Михалычу, который в двух словах объяснил заносчивому осетину, что он в этом городе тоже мужчина не из последних. В результате встречи атаки на щиты прекратились, и жизнь постепенно вошла в своё русло. У «Евгении» это русло значительно расширилось, а вот у «Виктории» изрядно подсохло, обмелело. Но что же тут поделаешь? Бизнес есть бизнес. ( представляешь, Длинный, какими фразами я теперь бросаюсь?)
8
А что же с Женей? На целый месяц я выбросил её из головы, и этому могло быть только одно оправдание. Я должен был забыть про всё и про неё в том числе, чтобы сосредоточиться и качественно сделать работу. Всё что я теперь делал, включая эту работу, было только ради одного человека. Без этого человека, маячившего на горизонте, словно недостижимая цель, всё было бы бессмысленно. Только благодаря этому человеку у меня всё так получалось. Этим человеком стала для меня она. Эта маленькая кудрявая девчонка с лучезарными ямочками на щеках. Я жертвовал нашими встречами и ночными разговорами, для того, чтобы когда-нибудь, может быть, если чудеса на этом свете случаются, мы могли никогда не расставаться.
Это всё мои мысли. Но я не мог знать, о чём тогда думала Женя. Обижалась она на пропавшее вдруг внимание, или ей было всё равно? Привлекал я её хоть на капельку, как парень? Хоть на секунду она рассматривала возможность быть со мною, как с мужчиной? Ведь у неё наверняка были другие достойные кандидаты, их просто не могло не быть у симпатичной самодостаточной девчонки, да ещё из такой семьи. Глупо думать, что лучший кандидат для неё это калека, недавно подобранный на улице. Да, может быть, она обязана ему жизнью, но стоит ли ради этого ломать саму эту жизнь. Она его не бросит, будет поддерживать с ним отношения, разве этого мало. Для неё может нет, а для меня да. И мне с ней предстояло в этом объясниться. Это и было следующим этапом.
Теперь, когда дела в ресторане более-менее наладились, я решил возобновить наши вечерние посиделки. Женька встретила мою идею с радостью, словно давно этого ждала. Она снова приходила, и мы болтали до утра, благо ночи были короткие. Я приходил на работу невыспанный, много тупил, но всё же где то ближе к обеду собирал себя в кучу. На этом этапе мне пришлось пожертвовать своим сном. Его почти не стало. Ночью меня бодрили наши разговоры, а днём новая интересная и перспективная работа. Ещё меня бодрила иголка, которая неумолимо и всё чаще вонзалась мне в грудь. Может быть она напоминала мне, что нужно хоть немного спать, но я расценивал эти уколы, как к призывы к бдительности к бодрствованию. Время игры ограничено, песок тонкой струйкой бежит в перевёрнутой стеклянной колбе. Я чувствую, как безвозвратно падают песчинки и это придаёт мне энергии и сил.
Мне был необходим этот разговор именно сейчас, чтобы быть уверенным, что я двигаюсь в правильном направлении. Но я не знал, как подступиться к этой теме. Мы привыкли доверчиво болтать как брат и сестра. Что, если Женьку вполне устраивает такое общение и моя попытка перейти на более интимные темы её только оттолкнёт? Страхи конечно были, и их становилось всё больше, как это и бывает всегда, когда бездействуешь и думаешь. Нужно было срочно брать себя в руки и идти Ва-Банк.
‒ Женя, ты помнишь наш разговор там в Парке Горького?
Она смотрит на меня, не понимая, к чему я клоню. Было весело, я рассказывал про свой первый прыжок с парашютом, она вспоминала свой. Оказывается, она в свои годы тоже умудрилась прыгнуть. Я похвалил её, восхищаясь её отвагой, и углубился в детали, рассказывая как у меня тряслась каждая поджилка, когда открылся десантный люк. Она смеялась и говорила, что где-то вычитала, что оказывается женщины внутренне гораздо отважней мужчин. Им мешают проявится только стереотипы и излишняя показуха и напористость с которой мужики отвоёвывают себе место на пьедестале. Я соглашался с ней приводя в пример амазонок, Жанну Д Арк и других отважных женщин. Она говорила, что мужики с каждым поколением становятся слабее, когда женщины, напротив, набирают силу. Она не на шутку разошлась, говоря о том, что мужики стали женственными и фальшивыми. Потом она поправилась, сказав, что меня в виду не имеет, и что я один из немногих настоящих, практически последний из Могикан. Это было самое подходящее место, чтобы мне наконец то вступить и откровенно рубануть, то, что я вынашивал всё это время. Я ждал этого момента, точно определился с тем, что он настанет именно этим вечером, и он настал. Более подходящего может и не подвернуться. Вот здесь я сделал глубокий вдох, отпустил поручни и шагнул в пустоту.
9
‒ Женя, ты помнишь наш разговор там в Парке Горького?
‒ Что-то припоминаю, это же было в тот день, когда…‒ Она была растеряна, она не могла не помнить, то, что я ей говорил.
‒ Тогда я сказал, что влюбился в тебя, и это была вторая наша встреча. Сейчас я знаю тебя уже два с половиной месяца и не могу сказать, что влюбился. Я люблю тебя, и не знаю что с этим делать. В любом случае я должен признаться тебе в этом честно.
Она застыла на диване, как была, скрестив в позе лотоса ноги в обтягивающих розовых трико, держа перед собой маленького плюшевого медведя. Этот медведь был всегда с ней, когда она находилась дома. С ним она ложилась и просыпалась с ним, наверное, делилась тем, что не могла доверить никому на свете. Вот и сейчас она тискает, мнёт в руках этого медведя и молчит. Сначала молчит смущённо, потом изучающее, вот она уже молчит вызывающе, глядя на меня горящими глазами.
Скажи уже хоть что-нибудь. Я сейчас не смогу выдержать и выкачусь из этой комнаты на хрен! Я понимаю, что я мечтаю о невозможном, но лучше сейчас обрубить все концы. Только сделай это и сделай по возможности деликатно, чтобы потом не расстраиваться самой. Я знаю, ты сможешь!
‒ Саша, ты наверное этих своих книжек перечитал. У тебя в голове передоз этих литературных переживаний. ‒ Она говорит тихо и спокойно, а её голос отдаётся эхом в моей черепной коробке. ‒ Так нельзя…так никто не делает?
‒ Как? ‒ я не понимаю, о чём она сейчас.
Она снова смотрит на меня, её щёки пылают и странная улыбка притаилась в уголках рта.
‒ Много слов, Саша! Слова только всё портят. Вспомни о чём мы только что говорили.
‒ О чём…‒ во рту пересохло, голос осип. Неужели…
Она берёт мою напряжённую руку, сжимающую чётки и тянет её в свою сторону. Колёса моей коляски начинают плавное вращение, пока не врезаются в диван, где она сидит. Она берёт мои щёки в ладони, притягивает меня к себе и наклоняется сама, всё ближе и ближе. Я закрываю глаза, чувствую, как горят её ладони на моих щеках, а потом…. Моих губ касается что-то мягкое тёплое, чуть влажное. Это прикосновение запускает электрический разряд, который проходит от темечка вниз по позвоночнику до самого копчика. Где то внутри взрывается бомба, и осколки
