Золотые кони.

запомнили. Настолько всё интересно. А я столько раз ходила мимо, и не читала вывеску, что здесь такое замечательное место. Хороший музей!
-- Ага! Я так заслушалась, что забыла, зачем вообще мы сюда пришли.
-- Ну, давайте, спрашивайте. Чем смогу, тем и помогу. – Константин Владимирович широко улыбнулся.
-- Понимаете. – Эля мялась, ей было неудобно обманывать этого доброго дядю, который так увлекательно провёл им экскурсию. – Нам задали реферат на каникулах…
-- Что-нибудь необычное, мистическое. – Наташа поддержала подружку.
         Карпухин откинулся на стул:
-- Ну, девочки, вы не по адресу. Я не собираю сказания, легенды. Работаю с архивами, фактами. Даже не знаю, чем помочь. Поищите в интернете, там много чего свалено в кучу. Часть правды, часть вымысла, часть домысла, вот и родилась городская легенда.
-- Не хочется. Мы там всё уже посмотрели. Там как бы сказать… заезженно.
-- Ага. Как будто один и тот же диск с фильмом передают по кругу, все посмотрели, а тебе снова предлагают. Неинтересно уже и скучно. А вот что-нибудь свежее.
         Константин Владимирович только развёл руками.
         Эля подумала:
-- Дядя Костя, а скажите. Вот было у нас много знаменитых декабристов. И был такой Давыдов.
         Константин Владимирович удивлённо смотрит на Элю:
-- Удивили вы меня, девочки! В школе сейчас об этом говорят одним абзацем в учебнике. Интересные вопросы вы задаёте. Тем более про Давыдова. Отчаянный воин. Рубился как надо. Немного идеалист. Как, впрочем, и многие декабристы. Хотел счастья народу.
Девочки приготовились записывать, Эля перевела мобильный телефон в автономный режим, чтобы никто не позвонил, включила диктофон. Наташа склонилась над тетрадкой, в готовности записать всё, что услышит.
-- Он хорошо рисовал?
-- Альбом с его рисунками находится в Эрмитаже. А это что-то, да, значит. Он много времени проводил на Столбах. Они его манили…
         Наташа и Эля переглянулись:
-- Как вы думаете. Если бы Давыдов нашёл какое-то сокровище. Большое.
-- Спрятанное сокровище.
-- Да. Спрятанное. Просто, скажем, карту, где оно лежит, он бы мог промолчать?
         Директор музея улыбнулся:
-- Я не занимаюсь гаданием на кофейной гуще. Не знаю.
-- Вот просто представьте, вы же хорошо знаете историю…
         Карпухин шутливо погрозил пальцем:
-- Ай-ай, девочки! Маленькие провокаторы и манипуляторы! Так нехорошо. Ладно. Но это моё мнение. Декабристы пытались улучшить жизнь простого народа? Они мечтали об этом?
         Девочки переглянулись, кивнули.
-- Да.
-- Их сослали в ссылку, в Сибирь. Они же были дворянами, привилегированное сословие, всего лишили, домов, наград, денег, положения в обществе и в Сибирь. Почти как каторжан. Так?
-- Да.
-- Можно смело предположить, что они были обижены на царя и его власть?
-- Я бы обиделась. И даже очень сильно. – Наташа кивнула.
-- Так, вот, чисто гипотетически…
-- Чего? Это как? – Эля удивлённо спросила.
-- Умозрительно. – пояснил Карпухин. – Правды мы уже не узнаем. Но умозрительно, с точки зрения психологии, можем предположить, что большинство декабристов были злы и разочарованы. Поэтому, если, опять же, умозрительно, если бы Давыдов узнал, где лежит большой клад, мог составить карту и спрятать её. Зашифровать её. Чтобы, когда закончится власть тиранов, народ мог найти эти сокровища. Предположим, что возможно. Но если бы это было правдой, то сокровища нашли бы.
-- А как бы он мог это зашифровать?
-- Где он мог спрятать карту?
         Директор музея покачал головой:
-- Какие настырные девочки. В то время было сильно развито масонство.
-- А это, что?
-- Когда вернулись из похода на Францию, то многие вступили в тайные общества. Масонство, масоны. Они называли себя «вольными каменщиками». Что-то, вроде, тайного общего, стремящегося ко всему благоденствию. Состоял ли в нём Давыдов, точных данных нет. Но у него был товарищ. Храбрый офицер, также вышел на Сенатскую площадь двадцать пятого декабря 1825 года. Батеньков. Вот он был точно масон. Он отбывал ссылку в Томске. Был архитектором. Давыдов из Красноярка попросил Батенькова в Томске, чтобы тот подготовлял проект Здания Благородного собрания в Красноярске.
- -И он нарисовал?
-- Да. И здание было построено и живо до сих пор. И вы его видели, много раз мимо проходили.
-- А где оно?
-- Мира, 67. Жёлтое, деревянное.
         Девочки опять переглянулись.
-- Старое здание. Деревянное.
-- Ну, да, коробка коробкой.
         Дядя Костя усмехнулся:
-- Первоначально был иной вид. Богатое крыльцо, с колоннами, портик сверху. Потом всё это убрали, и, да, сейчас просто коробка. И не очень красивая. Так вот я о чём. Масоны любили символизм.
-- Чего?
-- Символизм. Каждый знак, украшение, завитушка, она как символ, что-то означала. Со стороны обыватель смотрит и не видит ничего, кроме украшений. Это как стиль барокко. Много деталей. Они красивы, порой всё смотрится крайне безвкусно, но посвящённый читает эти здания, символы на них как книгу. Вот, и допустим, что именно там Давыдов и Батеньков могли зашифровать  там послание масонам в будущем. Мол, так и так, там спрятано много золота, пойдите и возьмите для народа. Кстати! Сам Давыдов жил, вот, в соседнем доме. Сейчас там краевое министерство финансов расположено. И улица Декабристов так поэтому называется.
         Девочки слушали заворожено:
-- Ух, ты!
-- Как здорово!
-- Девочки, но это всего лишь досужие измышления на заданную тему. Никаких фактов нет.
         Девочки разочарованно, не сговариваясь, тяжело вздохнули.
-- А где можно посмотреть, как оно выглядело?
-- В интернете есть фотографии, но они старые, сбоку, смазанные. Попадался и чертёж, что Батеньков делал. Поищите.
-- А там детали видны?
-- На чертеже, конечно. Могли и внести изменения в ходе строительства, но вряд ли. В те времена такую самодеятельность не допускали. Ну, как хватит вам для реферата? – Константин Владимирович широко улыбнулся.
-- О, да! Это очень интересно!
-- А можно ещё попросить рассказать кое-что?
-- Спрашивайте. Мне даже интересно проводить умственные изыскания. Как-то вы заставили меня иначе взглянуть на психологию декабристов. Под чуть иным углом зрения. – он усмехнулся. – Самому интересно. Спрашивайте.
-- А вы можете рассказать как Ада Лебедева и её друзья бежали из города?
         Константин Владимирович удивлённо вскинул брови:
-- Ого! Какие у вас познания. В школе это точно не изучали.
         Наташа пожала плечами:
-- В интернете нашли. Но там как-то всё обрывочно.
         Карпухин кивнул:
-- Согласен. Это нужно искать специально, читать литературу. Хорошо попробую. В 1918 году с Запада, со стороны Мариинска, сейчас это Кемеровская область, с Востока, со стороны Канска шло наступление на Красноярск. Были части Белой Армии, и восставшие чехи и словаки, что следовали на поездах.
-- А куда они ехали?
-- Во время Первой Мировой войны было много захвачено и сами сдались в плен чехов, словаков. Они тогда входили в состав Австро-Венгерской Империи и воевали на стороне Германии. Было решено отправить их во Владивосток, а оттуда интернировать…
-- Извините. Чего сделать?
--Выслать, переместить в Америку. На Западе же шла война. Они под руководством французов эвакуироваться, и на пароходах должны были прибыть в Грецию на Салоникский фронт, чтоб бить австро-венгров и немцев. Так вот, вкратце, не буду вас загружать кровавыми, страшными подробностями того времени. Шла Гражданская война. Это когда брат на брата, дети на родителей, воевали друг с другом, убивали друг друга. Очень страшное время. Не приведи Господь, чтобы что-то подобное повторилось. 
         Константин Владимирович на секунду задумался, взгляд слегка затуманился, когда он смотрел в окно. Казалось, что перед его мысленным взором мелькали события кровавого прошлого. Он отошёл от наваждения, потёр лоб:
-- Ладно. Эта тема связана непосредственно с нашей железной дорогой, поэтому знакома основательно. Если коротко. Большевики, что были у власти в Красноярске, пытались взорвать мост через Енисей. Красные хотели не допустить проникновение с восточной стороны наступающих. Он был заминирован. Железнодорожники узнали об этом, уговорили, объяснили, что мост взрывать нельзя, сняли взрывчатку. Ну, а когда красные осознали, что попали в клещи, деваться некуда, решили погрузиться на пароходы и через Северный Морской путь уйти в Архангельск. Было задействовано пять пароходов, почти тысяча человек погрузились. Туда же была загружена и казна Красноярска. Тонна золота, несколько сотен пудов… -- Посмотрел на слушательниц. – Вы  знаете, что такое пуд?
-- Знаю! Когда я однажды сказала папе «сто пудово», он рассказал, что пуд – это шестнадцать килограммов, вот и получается, что сто пудов – это тысяча шестьсот килограммов. – Эля выпалила.
-- А у нас, когда зерно для лошадей покупают, часто тоже всё измеряют в пудах. Тоже знаю. – высказалась Лошадка.
-- Это хорошо, что знаете. Многие современные дети не ведают такой меры измерения. Так вот. Почти тонна золота и несколько пудов серебра. Какие-то ценные бумаги. Тогда были ценными. Погрузились на пять пароходов, народу было тысяча человек. Многие горожане тоже хотели уйти с ними, но Ада Лебедева из револьвера отогнала толпу. Рабочие железнодорожных мастерских приняли бой с превосходящими силами белых и белочехов, чтобы дать уйти товарищам на пароходах. Вот.
         Директор музея задумался, тяжело вздохнул, как будто он был тогда на пристани, переживая вновь.
-- Страшное время было.