Золотые кони.

слёзы. Она присела, шмыгая носом, вытирая глаза, стала собирать раскиданные бумаги. Наташа ей помогала, приобняла за плечи:
-- Да, не расстраивайся ты так! Ничего. Она остынет и вернётся. Белка же такая. Вспыльчивая, но отходчивая. – подумала, добавила. – И ужасно глупая. Что-то в голову втемяшится – проще голову открутить.
         Девочки собрали бумаги. Эля тыльной стороной вытерла мокрые от слёз глаза:
-- Ну, вот, давай я тебе расскажу. Я неделю головы не поднимала, на улицу не выходила. По ночам снилось. – задумалась, махнула в сторону, куда пошла Белла. – А она… Она…
         Эля готова была снова расплакаться.
         Наташа выпрямилась в полный рост, рубанула:
-- Плюнь и забудь! Если придёт, извинится, значит, подруга. Не придёт – попутчица. Рассказывай! Мне интересно где клад!
         Эля стала показывать фотографии, распечатанные листы, объяснять и рассказывать.
         У Наташи загорелись глаза:
-- Золотые кони?!
-- Элька! Ты представляешь! Золотые кони! У нас! Вот здесь! Один твой, один мой!
         Она потопала.
-- Может, мы и стоим над ними сейчас! Эля! Это невозможно и невероятно!
-- Вот и я про то! Поэтому к вам и побежала. А она.. Ей кулон нужен! А тут кони из золота!
-- Бестолочь! Эх! Откопать! Я бы посидела бы них! Кони из золота! Это же сколько деньжищ-то!
-- Много. Очень много!
-- Беляшу ничего говори. Пусть сама придёт. А то привязалась к кулону.
         Девочки ещё много проговорили. Они мечтали как найдут легендарное сокровище, разбогатеют и прославятся на всю жизнь. Наташа рассказывала какую конюшню она построит. А Эля ещё не решила как распорядится своей долей.
-- Меньше народу, больше … -- начала Наташа.
         Эля её перебила, закончила фразу:
-- Больше кислороду.
-- Не кислорода, а доля больше! – у Наташи азартно блестели глаза. – Ушла - -скатертью дорога. Она ещё умоется слезами зависти и обиды, что не с нами.
         На том и порешили.
         Девочки ещё много возбуждённо болтали.   
-- А чего дальше делать-то? – Наташа озадаченно посмотрела на Элю.
         Та пожала плечами.
-- Подумаю. Это как в передаче есть фраза «Нужна помощь зала!»
-- Как бы у нас не отобрали коней-то. – мрачно ответила Лошадка.
         Эля сморщила носик.
-- Буду говорить, что на каникулах дали написать реферат о городских тайнах, легендах.
         Наташа согласно кивнула:
-- Нормально так. Кто откажет ребёнку в тяге к знаниям? Никто. А у кого спросишь?
-- У деда. У него много знакомых, думаю, что подскажет кто, сможет нам в чём-нибудь. Главное, понять, куда дальше двигаться. А то много чего есть, а толку-то ноль.
-- Ага. Это как в кладовку зашёл, заваленную старьём. Вроде, всё интересно, любопытно, а непонятно для чего многие предметы. Как была в гостях в деревне. Показали мне сначала деревянный брусок с насечками с одной стороны. Плоский такой. Рукоятка там. Оказывается, этим гладили раньше бельё. Я не поверила!
         Эля озадаченно посмотрела на подругу:
-- Ребристый? Не гладкий? И этим гладили?
-- Ага! – Наташа кивнула. Одежду накручивали на валик, потом этой палкой туда-сюда гоняли.
         Эля внимательно смотрит на подругу:
-- Жуть какая!
-- Ага. А ещё показали стиральную доску.
-- Чего?
-- Чего-чего! Чевочка с хвостиком. Стиральная доска. Пластина ребристая металлическая, вокруг деревянная рама. Ставили в таз, мочили бельё в порошке, мыле, а потом поднимали и тёрли об эти вот рёбра железные.
         Эля посмотрела на свои руки:
-- Так это… руки стереть можно до костей!
-- И не говори! Как хорошо, что есть машинка-автомат, закинул и забыл! Она сама всё постирает и отожмёт. Высохла и электрическим утюгом погладил! Вот только и утюгом помашешь, а всё остальное тебя не касается.
-- М-да, хорошо, что мы в этом время живём, а не когда стиральная доска вместо машинки и палка ребристая вместо утюга.
-- И не говори. Даже не могу представить, как тогда жили!
         Девочки ещё немного поболтали и разошлись. Эля по дороге позвонила деду Славе:
-- Дедушка, привет!
-- О! Как хорошо, что позвонила. Бабушка тут тебе пироги стряпает сладкие, какие ты любишь, заходи, скоро будут готовы.
-- Сейчас не могу.
-- Я вечером завезу. Как дела?
-- Всё хорошо, не волнуйтесь. Я тебе по делу звоню.
-- Говори. Чем могу – помогу. Никто не обидел? Кому-то надо объяснить, что он не прав? – голос дед сух, собран.
-- Нет, нет, дед! Всё хорошо. На каникулы задали реферат по городским тайнам, городским легендам. Я посмотрела интернет, всё уже давно известно и наезжено. Нет у тебя какого-нибудь знакомого историка что ли. Кто бы рассказал, чего нет в сети? А?
         Дед секунду подумал:
-- Есть. Директор музея Красноярской железной дороги. Я ему позвоню, узнаю, когда он сможет тебя принять.
-- Мы вдвоём будем!
-- Да, хоть впятером. Главное, чтобы у него было время, очень занятой мужик. Но когда рассказывает, открываешь уши и слушаешь. Это настолько интересно, захватывающе, зримо. Сам люблю с ним общаться. Так и хочется ему сказать: «Говори, рассказывай!» Но он востребован. Научные статьи пишет. Ладно. Понял. Я перезвоню!
         Эля шла домой. На душе было легко. Иногда только набегала мысль о Белле и её истеричной выходке. Это неприятно, что та, которую она считала подругой, так себя повела.
Сама бы брала и читала, изучала, думала. Звонок от деда Славы:
-- Алло, дед!
-- Тебе повезло, у него утром будет время для встречи. Часов десять. Сможете? Что ему сказать?
-- Я буду, а подружке позвоню, если, что я сама приеду. Куда ехать, кого спросить?
-- Мира, 101. Карпухин Константин Владимирович, скажешь, что от меня. Напротив церкви.  Советую взять тетрадку и ручку. Информации много, можешь и диктофон включить на телефоне. Запомнила, или сообщением отправить?
-- Нет, спасибо. Запомнила. Спасибо, дед! Бабушке привет. Честно не могу приехать. Но пироги жду! Целую!
         Эля перезвонила Наташе, договорились встретиться у музея.
         Наутро они потянули на себя тяжёлую деревянную дверь музея. Позвали им директора. Вышел большой дядька. Широкий в плечах, сильно развита грудная клетка, большие руки, шапка чуть вьющихся волос, голубые глаза.
-- А-а-а! Вячеслав Николаевич звонил. Кто внучка его?
-- Я. – Эля немного смутилась.
-- Дай-ка я тебя рассмотрю. – он покрутил головой, рассматривая Элю. – А похожа на деда. Есть общее. А тебя как зовут?
-- Наташа. – чуть робея, представилась Лошадка.
-- Ну, хорошо. Давайте я вас проведу по музею, а потом я отвечу на ваши вопросы.
         Первый зал большой. Слева от входа миниатюрная модель как прибывает первый поезд на станцию Красноярск. Всё маленькое. Много деталей. Как будто на настоящее действо сморишь, но с высоты птичьего полёта. Даже встречающие поезд фигурки были в одежду той эпохи, лица разные, как живые. Очень красиво и захватывающе.
Узнаваемый железнодорожный вокзал. Оказывается, что первый поезд прибыл в Красноярск в дату именин царя Николая II, 06.12.1895 года.
По залу расставлены старинные предметы. Всё очень интересно. Был даже колокол, который висел на перроне, и оповещали, что поезд отходит. Тогда не было громкой связи, когда тётя говорит. А вот так, звуком колокола сообщали пассажирам. И чайники, в которых носили кипяток. Не обычный, а с длинным носиком. Как в кафе с китайской кухней, только там для представления, а тут, чтобы в толчее разливать кому надо. Всё было интересно. Девочки восторженно крутили головой. На всём был налёт таинственности, многие тысячи рук прикасались к этим предметам. Многим было гораздо больше тысячи лет. Как живые предметы. Прислушайся и они заговорят, расскажут свою историю.
Получалось, что вся история Красноярска неразрывно связана с железной дорогой. Если до строительства Красноярск был заштатным городом на Сибирском тракте, то после строительства Транссибирской магистрали, стал столицей края, многие события, так или иначе, крутились вокруг железной дороги.
Во время Великой Отечественной войны сюда вывозили эвакуированные заводы. Ставили станки на пустыре, дети лет двенадцати становились к станкам и делали продукцию для фронта. Под брезентовым навесом, в любую погоду. Там же ели, спали, станки не останавливались, дети менялись. Многие от усталости калечились. Вокруг станков с детьми возводились стены заводских корпусов. Всё для фронта, всё для Победы. А потом готовую продукцию по железной дороге везли на фронт.
Самолёты из Америки перегоняли до Красноярска. У истребителей отстёгивали крылья, грузили на платформы и отправляли на фронт. Бомбардировщики поначалу дальше летели сами. Но потом тоже стали перевозить по железной дороге от Красноярска на фронт.
Много интересного девочки узнали про железную дорогу.
         Перешли во второй зал. Там был массивный резной деревянный стол, покрытый зелёным добротным сукном. Стул тоже под стать столу. Массивный, с высокой деревянной спинкой, украшенный изящной резьбой. И множество старинных книг, тетрадей в шкафах. Казалось, что шкафы и стол со стулом были из одного набора мебели. Дядя Костя, он сказал, чтобы они так его называли, пояснил, что почти все эти предметы были из кабинета начальника станции Красноярск.
         Девочки осторожно потрогали стол, стул. Такого они не видели ещё. Только в кино. Потом уселись за современный длинный стол. Девочки заворожено слушали Константина Владимировича.
-- Ну, что, девочки, понравилось?
         Они переглянулись между собой:
-- Очень!
-- Очень понравилось! Жаль, что мало