окутывая серебряным светом травы. Дует слабый ветерок, несет душистые запахи. Эх! Пора, наверное, завязывать со всем этим космосом. Остаться на Земле, гулять по ее просторам, впитывать всеми клетками то, что по-настоящему является родным и близким. А не оказываться раз за разом в числе тех, кто запирает себя в тесные «консервные банки» и несется навстречу запретному и непознаваемому. Да.
Бурчит коммуникатор. Неужели нызга? Ох, нет, ха-ха. Это, конечно же, Рыся.
- Привет, неспящим, - грустно произносит она.
- Привет. Что, последняя перед переходом ночь тревожит?
- Ага. Не по себе как-то.
- Надеюсь, сегодня тебя не тянет погулять по безлюдному кораблю? – строго спрашиваю я и зачем-то грожу коммуникатору пальцем.
- Нет, - невеселый смешок. – Сегодня мне жутковато.
- Почему? Вроде уровень опасности на стабильной красной отметке, - пытаюсь пошутить я.
- Почему-то кажется, что вот-вот что-то случится, - протяжный вздох.
- Берешь пример с Дары?
- Ну, зачем ты так, - пауза. – Я до сих пор не могу вспоминать о ней без слез. А ты как автомат бесчувственный! Еще притворялся, что влюблен в нее, - явственный всхлип.
Я и сам чувствую, что зря заговорил о Даре. Тема слишком болезненна для меня. Поневоле перед глазами встает образ смелой, умной и поразительно красивой девушки. Вот она сидит вполоборота, вот поднимает голову… Глазищи обжигают черным пламенем. Точные движения изящных рук, легкая походка, привычка поглаживать пальцами губы. Чертова падь! Какой же я болван.
- Извини. Ляпнул, не подумав, - слова даются мне с трудом.
- Все вы такие, - пауза. – Как коряги неживые, честное слово.
- Ну, хватит. Все. Чего ты начинаешь? Ей богу…
- Эх…
- А Пипер у тебя? – перебиваю я ее, прислушиваясь к шорохам за дверью.
- Ага. А что? – встревожено интересуется Рыся. – Не пугай меня попусту. Мне и так страшно.
- Хм, вроде показалось. Ладно. Ты, главное, дверь никому не открывай. Даже если я постучусь, - снова пытаюсь я пошутить.
- Не смешно! – парирует она.
- И правда. Знаешь, наверное, на тебя слишком подействовали рассуждения Зордана. Он, конечно, прав, спору нет. Но ты ведь не хочешь свихнуться как Течер? Подумай о нем, он то как раз сбрендил из-за страха.
- Ну… Это верно, - говорит она после паузы. – Только мне все равно очень неспокойно.
- Надеюсь, завтра в это время мы уже будем дрыхнуть без задних ног.
- Я тоже надеюсь, - слабый смешок. – Ну, ладно. Спокойной ночи?
- Ага. Не трусь, лисище! Прорвемся, мы ведь по-прежнему команда. Пока!
Она отключается. А я закидываю руки за голову и принимаюсь рассматривать звезды на иллюзорном небосклоне. Вот они, эти самые мерцающие точки, и привели нас сюда. Человечество не могло допустить, чтобы что-то оставалось неразгаданным. И неважно, что чем больше оно узнавало, тем обширнее становился океан непознанного. Людской род всегда стремился раскрыть тайны, от самых простых и обыденных до несомненно глобальных. Но, может быть, ему сначала нужно вырасти, а уж потом соваться ночью в густой лес?
Шлеп, шлеп. Шлеп, шлеп. В коридоре за дверью. Шлеп, шмяк. Буль-буль.
Это еще что за ерунда?? Я даже привстаю на локтях, всматриваясь в овал закрытой двери. На лбу и под мышками мгновенно выступает пот. В такой час там никого быть не должно! Верно? Неужели нызга пришла за мной? Чертова падь! Во рту пересыхает. Я осторожно спускаю ноги с кровати. Так. Согласно логике сейчас ко мне постучатся или свяжутся по коммуникатору. Гхм. А если тварь перехитрить?
Дрожащими руками отключаю коммуникатор и надеваю наушники. Теперь пусть хоть забарабанятся и изорутся. Все равно мне ничего не слышно. Ага. Тишина.
Шлеп-буль. Шмяк-шлеп.
Звуки становятся более отчетливыми и словно оттеняются эхом.
Кхе, гадство! Что за ерунда, честное слово? Неужели все это в моей голове? С ума сойти. Да-а, сильна гадина… Телепатия, что ли? Гхм.
И что же делать? Так просто я ей не сдамся. Это точно. Если она воздействует непосредственно на мозг, то его надо отрубить. Верно? Верно. Замечательно. Я принимаюсь рыться в верхнем ящике стола. А, вот оно! Так-так, еще посмотрим, кто кого.
Приняв лошадиную дозу успокоительного, откидываюсь на подушку. Вот и славненько. Поплыли степные просторы, глаза начинают слипаться, и я чувствую себя безмятежно, легко и наплевательски. Звуки еще пытаются пробиться сквозь стену равнодушия, чего-то там булькают, шлепают. Но не пошли бы они, а?
Бренчит будильник, призывая меня восстать. Я вяло шарю руками, стараюсь разлепить веки и пошевелить языком, который словно разбух и заполнил шершавой сухой массой весь рот. М-да. Тело ломит, будто перед простудой. И вообще жизнь целиком видится в исключительно мрачных тонах. Похоже, переборщил я вчера с этими лекарствами. Кхе. Зато жив остался.
Опять звонит. Пора, пора, а то напугаю Рысю и капитана. Ладно. Руки так, ноги вниз. Раз, два. Веселее и живее. Вот так. Ну, и рожа! Бррр. А нам все равно, верно? Умыться, одеться. И вперед.
Почти вовремя. И это, конечно же, здорово. Напряжение на лицах товарищей сменяется облегчением.
- Ты чего так долго возился? – шепчет Рыся, показывая кулак.
- Приношу извинения! Никак не мог заснуть, принял слишком много успокоительного. Сейчас, честно говоря, чувствую себя как использованная тряпка, - виновато улыбаюсь я.
- Так, - провозглашает капитан. – Я очень рад, что мы успешно пережили эту ночь. Сегодня…
Внезапно взвывает сирена. Корабль ощутимо встряхивает, и мы едва не падаем от толчка.
- Что за черт? – бормочу я.
- Тревога! – сообщает автомат. – Всеобщая тревога! Пробита защита. Курс корабля изменен. Повторяю…
Замешательство длится долю секунды. Капитан рычит:
- Только этого еще и не хватало! Быстро в рубку! Не мешкать.
Мы срываемся и бежим. В рубке Зордан бросается к экранам управления, быстро перелистывает данные, сквозь зубы запрашивает обстановку. Автомат торжественно объявляет:
- Пробой в техническом отсеке, сектор «А». Перебои в питании двигателя. Изменение курса на тридцать секунд. На текущий момент защита корабля восстановлена, перебои устранены. Двигатель работает в штатном режиме. Курс уравновешен, однако требуется корректировка человеком. Повторяю…
- Заткнись! – шипит капитан. – Причины пробоя?
- Э-э, - почти по человечески затрудняется с ответом система управления. – Причина пробоя устанавливается. На данный момент можно исключить метеор, пучок античастиц и искажения силовой природы.
- Здорово! – преувеличенно восхищается капитан. – Продолжать работы! Так, - оборачивается он к нам. – Ребята, сейчас действовать нужно быстро. Верес, немедленно в сектор «А». Заделать пробоину, устранить последствия, о выполнении доложить.
- Есть, - рапортую я, лихорадочно вспоминая необходимую степень защиты при таких происшествиях.
- Рыся, необходимо вручную проверить работоспособность двигателя. О калибровке доложить.
- Есть, - несколько неуверенно подтверждает Рыся, видимо, прокручивая в уме необходимые манипуляции.
- Я занимаюсь корректировкой курса. Гос-с-споди! И это за три часа до перехода. Все! По местам.
Мы, сталкиваясь плечами, выносимся из рубки и мчимся по коридору. Затем Рыся направо, я налево. Скачком в лифт, и вниз. Рву дверцу шкафа. Да, скафандр высшей защиты здесь. Выволакиваю его и, кляня свою неуклюжесть, надеваю, заращиваю прорези, проверяю, беру инструменты. И дальше. Стуча башмаками, отпыхиваясь с непривычки.
Технический отсек. Ячейки, ячейки… А вот и сектора пошли. Ага, нужный здесь. Включаю индикатор. Медленно продвигаюсь, шаря глазами, водя индикатором. Метр, другой. Метр, другой. И так до конца.
Что за черт? Никакой пробоины. Странно. Начинаю заново. Метр за метром. Метр за метром. Подключаю анализатор. Та же ерундень. Ничего не понимаю. Ни пробоины, ни обломков, ни изменения состава воздуха, ни колебаний радиационного фона. Пытаюсь вытереть со лба пот и натыкаюсь на стенку шлема. Как там капитан сказал? «Здорово»? Ага.
- Зордан! Зордан, прием. Это Верес.
Тишина. Гхм.
- Зордан! Зордан ответь! Это Верес. Прием.
В чем дело, черт побери?! Кручу сенсор настройки. Пробую на другой частоте. Потом на третьей, шестой. В груди начинает шевелиться беспокойство, а по спине ползет ледяная струйка страха.
- Зордан! – кричу я, срывая голос.
Стоп. Так нельзя. Нужно попытаться связаться с Рысей.
- Рыся, прием! – ору я. – Рыся, ответь! Это Верес. Прием!
- Ну, прием, - устало и как бы нехотя отзывается Рыся.
- Рыся, слава богу! – ликую я. - У меня тут что-то непонятное. Представляешь, никакой пробоины! А у тебя?
- Да, как тебе сказать, - пауза. – В общем, никаких перебоев в подаче питания не было. Двигатель как работал, так и работает. Ц-ц-ц-ц, - щелкает она языком.
- Что?? – не верю я и от внезапной слабости прислоняюсь к стене. – Как ты говоришь?
- Ты с капитаном связывался? – неожиданно жестко спрашивает Рыся.
- Д-да, - мямлю я. – Он не отвечает…
- Вот и мне не отвечает. Похоже, с ним что-то случилось, - она медлит. – Короче, я туда, здесь мне все равно больше делать нечего.
Меня окатывает волна страха. Страха, отчаяния. И, черт возьми, понимания. Я стараюсь откашляться и хриплю в трубку:
- Рыся! Постой! Не смей! Это он! Слышишь?
- Пока!
- Рыся! – вою я, пытаясь бежать.
На ходу откручиваю шлем, рву соединения.
- Рыся! Не надо! Это он! Рыся!
Но скафандр так просто не снять. Это не спортивный костюм. И мне приходится грохотать во всей амуниции. До конца сектора. Затем к началу отсека. Подъемник, коридор. А сердце так и бухает, не давая дышать.
Дверь в рубку открыта. Рыся стоит спиной ко мне, загораживая что-то лежащее рядом. Медленно оборачивается - лицо ее меня просто ужасает - и поднимает пистолет.
- Стоять, мразь! – четко произносит она.
- Что? – я с трудом сглатываю. – Рыся, что происходит? Опусти эту штуку!
- Не подходи, дрянь! Нызга проклятая!
- Ты с ума сошла! – кричу я. – Какая к черту нызга? Что происходит?! – и делаю шаг вперед.
Лицо Рыси еще больше каменеет, затем его искажает судорога ненависти. И палец нажимает курок.
Что-то больно бьет меня в грудь, отбрасывая назад. Я стукаюсь головой и сползаю на пол.
Когда прихожу в себя, Рыси в рубке нет. На моем скафандре, в районе сердца, небольшая впадина. Если бы не он, меня бы уже не было в живых. От этой мысли под мышками тут же взмокает. А в скафандре немедленно включается система отвода жидкости и продува. Замечательно. Может, Рыся действительно сошла с ума? И где же, черт побери, Зордан?
Я неуклюже поднимаюсь, радуясь, что выстрела в голову не последовало. Оглядываюсь по сторонам. Господи! Внутри все сразу сжимается, заставляя меня поперхнуться. У пульта управления ничком лежит капитан, в побелевших пальцах зажат пистолет. Неужели Рыся его убила? Если так, то мы совершенно пропали.
Подхожу ближе. Руки Зордана разведены в стороны, глаза выпучены, а на лице застыла маска беспредельного ужаса. Да, это конец. И пировал здесь не человек, а нызга. А если так, то ею не может быть никто иной как Рыся. Но почему же она не убила и меня заодно? Впрочем, если бы не скафандр, то я был бы мертв. Верно? Однако стреляла в меня вовсе не тварь, а человеческая сущность Рыси. Перепуганная и окончательно потерявшая почву под ногами. А лакомый кусочек нызга оставила себе на потом.
Капитан мертв, в этом нет сомнений. А до перехода остается два часа. Что же делать? Не думаю, что сумею провести все манипуляции правильно. Но
