Нызга

подается вперед, боясь упустить хотя бы слово.
- Нас осталось слишком мало, - продолжает капитан. – Без помощника мне будет крайне трудно проделать те маневры, которые требуются. Поэтому Вересу придется попробовать научиться хоть чему-то. Это раз, - пауза. – Во вторых, с сегодняшнего дня каждый будет иметь при себе пистолет и обязан носить его всегда. Ясно?
- А ты не боишься, что мы попросту перестреляем друг друга, вообразив то, чего нет на самом деле? – наконец подает голос побледневшая Рыся.
Капитан медлит, водя желваками.
- Знаешь, я больше усомнился бы в себе, если бы после сегодняшнего убийства не отдал такого приказа.
- То есть, ты предполагаешь, что нызга может быть в тебе? – дрогнувшим голосом спрашиваю я.
- Она в ком-то из нас, теперь я в этом уверен. Так же, как уверен и в том, что этот кто-то не подозревает об ужасном соседстве. Я – один из троих, значит, мои шансы – тридцать три процента. Так. Единственное, о чем прошу вас, старайтесь трезво оценивать обстановку, и никому не открывайте в ночные часы, - пауза. – Если бы Глисс в точности выполнил мои указания, он остался бы жив. А мы, вполне вероятно, узнали бы, кто скрывает в себе тварь.
- С чего ты это взял? – Рыся смотрит на него во все глаза.
- Глисс назвал бы нам человека, постучавшего к нему в шесть сорок.
- Думаю, нызга не дала бы ему такой возможности, - медленно произношу я, тщательно подбирая слова.
- Да ну? – капитан с интересом поворачивается ко мне.
- Это не входит в ее планы, - поясняю я. - И перед лицом разоблачения она отбросила бы свои ритуалы и вошла через запертую дверь.
- А ты откуда знаешь? – с подозрением выставляется в мою сторону Рыся.
- Мне так кажется, вот и все. Проникла же она как-то на корабль, что ей тогда тонкая переборка.
- Странно все это… Мне вот так не кажется, - тянет Рыся, отодвигаясь от меня.
- Ребята, искать виновного сейчас – бесполезное занятие. Полагаю, носитель даже не допускает мысли о своем сожителе. Как вот ты, Рыся, - невесело усмехается Зордан.
- Я?! – изумляется девушка. – Ну, это уже полная чепуха! Я хорошо помню все свои действия. И убить никого не могу.
- Ты не можешь, тварь – вполне, - парирует капитан.
Рыся сжимает губы, втягивает голову в плечи и становится похожей на испуганного зверька, готовящегося задорого отдать свою жизнь. Мой дружок, загнанный в угол.
- Ладно, хватит попусту языком молоть, - подытоживает Зордан. – У нас много дел. Нужно перенести Глисса, позавтракать и приниматься за тренинг. Да, Верес?
Хорошенькое занятие научиться быть вторым пилотом за два дня. Не представляю, как это можно сделать в такие сроки. У Глисса хотя бы имелся какой-то опыт. У меня – ноль. Капитан подает знак, мы поднимаемся и уныло топаем к месту последней трагедии. Если Зордан прав, то мне, замыкающему шествие, бояться нечего, ведь убийцей является кто-то из идущих впереди. Однако я чувствую, как страх ледяными когтями касается моей спины. Оглядываюсь раз, другой. Пусто. Мерцающий коридор, скрывающаяся за поворотом рубка. Ощущение опасности не отпускает.
Глисс лежит так, как мы его оставили. Возле него в почетном карауле хохлится Пипер. Рыся жестом останавливает нас, вновь опускается на колени и с нежностью приглаживает взъерошенную шевелюру нашего друга. Дотрагивается до его щеки, что-то шепчет едва слышно. Да. Никогда больше не будет веселых посиделок по вечерам, по настоящему смешных и беззлобных шуток и ощущения действительно крепкого и надежного плеча рядом. А еще – никто не посмотрит доверчиво голубыми, будто пуговичными, глазами.
Мы провожаем его в последний путь минутой молчания, закрываем капсулу и выходим, подавленные и удрученные. Я и Рыся уж точно. Насчет капитана – не уверен. Все-таки он более выдержанный, психологически тренированный и жесткий. Как скала. Не то, что мы. Но если бы рядом с нами не было такого кремня, нам пришлось бы крайне туго.
Потом тащимся в оружейную, где Зордан каждому выдает по лучевому пистолету, а затем тщательно запирает комнату. Легкое оружие почти не оттягивает ремень, зато уверенности прибавляет точно.
- Ребята, еще раз предупреждаю, что применять оружие следует только в случае явной опасности. Нас так мало, что повторение истории с Течером станет непоправимым ударом для нашей крошечной команды. Оставайтесь, пожалуйста, людьми, - голос Зордана предельно серьезен.
- Твои указания будет трудно выполнить тому, кто носит нызгу, - мрачно иронизирует Рыся.
Капитан поднимает глаза и долго смотрит на нее. То ли о чем-то раздумывает, то ли что-то оценивает. Наконец, потирая подбородок, произносит:
- «Дорогу осилит идущий»… Давно это было написано. И совсем не про нас, - он скорбно кривит губы. – Однако сложно сказать лучше. Поэтому оставайтесь, пожалуйста, людьми, пока это еще возможно.
Рыся ежится как от пронизывающего ветра и ничего не отвечает. Я тоже молчу. А что говорить, если капитан прав? Мы попали в такую передрягу. Опустишь руки и точно пропадешь.
Весь день Зордан натаскивает меня на управление кораблем. Так, что к вечеру перед моим взором мечутся показания многочисленных табло и экранов – даже если зажмуриться, в ушах шуршит на разных тональностях двигатель, а в руках будто постоянно зажат штурвал – пальцы не разогнуть. Рыся в это время занимается с Пипером или читает. И вот это хуже всего. Когда нет свободной минутки, ты физически не имеешь возможности бесконечно перемалывать ту тухлую жвачку, что скопилась в наших мозгах. Ну, а Рысе, видимо, приходится худо. От меня не укрывается, что она становится более беспокойной и дерганой, глаза словно не могут остановиться на чем-то одном, а ноги выстукивают только ей ведомый ритм.
- Рыся, - беру я ее за руку, когда мы выходим из рубки. – Перестань беспрестанно думать обо всей этой трагедии. Ведь это не приведет ни к чему хорошему. А в итоге - сведет тебя с ума.
- Ты такой добрый, - язвительно замечает она, однако пальцы из моей ладони не выдергивает.
- Послушай, ты мой друг, - говорю я тихо. - А я потерял здесь слишком много друзей, чтобы вот так, запросто, разбрасываться ими.
- Ну, а как не думать? Как?
- Нужно отвлечься. Тогда мысли приобретут ясность и остроту. И, возможно, ты сумеешь взглянуть на ситуацию с иной стороны. А так ты только изнуряешь мозги, душу и тело.
- Ладно. Пусть. Но разве ты не боишься? – она с сомнением вытягивает губы.
- Разумеется, мне страшно. Но судя по частотности убийств сегодня нам ничего не грозит.
- С чего ты взял? – распахивает она глаза.
- Если не случится ничего непредвиденного, тварь в ближайшие сутки убивать не станет. Ты же помнишь, что зазор между гибелью наших товарищей – в среднем, два-три дня.
- Логично, - внезапно поворачивается к нам Зордан. – Но от соблюдения правил зависит ваша жизнь. Не забывайте об этом.

Среда
Уже час лежу без сна. Образ Глисса неотступно стоит перед моим взором. Вот он живой, смущенный и даже чуточку радостный, вдохновленный перспективой управлять  межзвездными лайнерами. А через секунду – мертвый. Раздавленный страхом. Но не порабощенный и не отступивший.
А вот Дара. Прекрасная черная пантера. Проницательная, насмешливая, загадочная. Пламень и вода в едином сосуде. Гибкие движения, острые суждения, отточенный ум… Удивительная. И любимая.
Данг, застенчивый, милый друг. Любитель тихих закоулков, старых книг и фортепианной музыки. Подающий надежды ученый. Так и не успевший обзавестись семьей.
Лукки. Его я знал хуже. Но улыбчивое лицо с лукавыми глазами и ямочками на щеках забыть сложно. Один из ведущих кибертехников.
Течер… Нет! Лучше не будем о нем.
Ладно. Вот так. Куда они все ушли? А главное, почему? И насколько близка к истине была Дара, утверждавшая, что мы просто оказались там, где быть не должны?
Шуршание, переходящее в негромкое треньканье. Вздрагиваю от неожиданности, оглядываюсь на дверь. Но это не там. Звенит, переливаясь огоньками, коммуникатор.  Странно. Может быть, что-то случилось? Беру его и вижу, что на том конце Рыся.
- Да, - говорю я слегка недовольно.
- Похоже, ты тоже не спишь, - голос усталый и словно надломленный.
- У тебя все в порядке? – на всякий случай уточняю я.
- Тип-топ, - пауза. – Мучают кошмары? Или подруга-бессонница?
- Просто не могу заснуть. Навалились мысли, воспоминания. Подумать только, чуть больше двух недель назад все были живы, здоровы и веселы.
- А-а, ну понятно, - невнятное чпоканье. – Теория расходится с практикой? Кто мне сегодня нотации читал?
- Ну я. Ну читал. У меня хотя бы днем мозги заняты делом. А у тебя – круглосуточные каникулы. Ты чего не спишь то? Таблеточку - ам, и готово. Или еще что-нибудь применить. Я, честно говоря, не в курсе ваших методов.
- Чтобы отключиться, надо хотя бы на несколько минут отбросить то, о чем говорил Зордан. Ну, насчет стопроцентности нызги в ком-то из нас. А отбросить не получается, - выкладывает свои проблемы Рыся. - Что, вот если она во мне?
- Не знаю, можно ли что-то сделать в таком случае, - пытаюсь иронизировать я. - Вот лично я чувствую себя абсолютно обычным, нормальным человеком. И никаких странностей в своем поведении или деятельности организма не замечаю. Ну, если отбросить те, давнишние сны. А ты что ощущаешь?
- И у меня все как всегда. Но, на самом деле, как раз это и есть самое страшное.
- Почему? – недоумеваю я.
- Потому что иначе меня можно было бы изолировать. А так – живешь, испытываешь какие-то чувства, с кем-то дружишь, кого-то любишь. А потом… Сам и убиваешь дорогого тебе человека. И главное – не помнишь об этом. Как будто в какой-то миг происходит подмена, тебя убирают и подсовывают другого, - она делает паузу. - Вот у тебя есть сестра или брат?
- Нет, я у родителей один.
- Ну, хорошо, вот у тебя есть отец, ты его любишь, уважаешь. И он знает тебя с малолетства, таку-усеньким.
- И что?
- Да то, что у него и мысли не может возникнуть, что ты монстр! А ты вдруг бац – и лишаешь его жизни. Причем самым зверским образом. Доверять нельзя никому, даже самому близкому, и это – ужасно.
- Ну, а если ты неправа. И, допустим, Зордан что-то чувствует. Этакое. Тогда твои мысли вообще ни к чему, только себя мучаешь.
- Вот это уж точно полная ерунда. Зордан – капитан, и он отлично знает, какие действия, ну или их отсутствие, могут иметь какие последствия. Уверяю тебя, если бы он что-то заметил, он бы сам себя изолировал.
Мы некоторое время молчим, дыша в трубки.
- Знаешь, - начинаю я. – Думаю, тварь действительно в ком-то живет. Ну, я имею в виду, что она не превращается в того или иного человека.
- И?
- И большую часть времени свое тело контролирует сам человек. Но в определенные моменты нызга берет управление в свои руки, отключая личность.
- Ну, да. Наверное, так и есть. Ты к чему это говоришь то?
- К тому, что теоретически должен быть некий, пусть и очень маленький, переходный период, когда этот самый контроль переходит от одного существа к другому. И, наверное, это можно почувствовать. А почувствовав, попытаться бороться за себя.
- Гхм… Ну, это ты загнул. Сегодня я весь день копалась в памяти, пыталась найти хотя бы крохотную зацепку в событиях, предшествовавших каждой трагедии. И ни-че-го! Во всех случаях я спала, по поводу снов лучше не спрашивай, не помню. И только во время убийства Лукки – работала, - запальчиво заявляет Рыся.
- М-да, - хмыкаю я. - А я так и вообще всегда спал.